Глава 9Всю ночь я спал, как убитый, а на следующее утро с радостью обнаружил, что синяки исчезли, и боль, как рукой, сняло. Исцеление и вкусный завтрак вернули мне привычную радость к жизни.
После завтрака я решил разыскать старину Тома и узнать, как продвигаются его дела. Хотелось убедиться, что вчера я страдал не напрасно. Но мне сказали, что он отправился в Лондон. Это было странно, я то ждал, что Риддл с утра помчится к Олисе с цветами и признаниями. Лично я бы поступил именно так, да и любой нормальный парень тоже. Только видимо, у темных колдунов мозги устроены иначе: они любую проблему пытаются решить при помощи магии. Не вмешайся я, Том и Олиса, наверняка, привязали бы друг друга к себе любовными чарами. А все ведь легко было уладить одним откровенным разговором и конфетами. В общем, от таких людей всего можно ожидать. Риддл всегда был парнем со странностями, а влюбившись, и вовсе стал непредсказуемым, как торнадо.
Теперь, чтобы предугадать, что он выкинет дальше, мне бы потребовалось раскинуть карты Таро или бросить гадальные кости. Только я вот подумал, а стоит ли тратить время на такую чепуху? И решил, что лучше приглашу Аду прогуляться по Диагон Аллее. Я, как раз, направлялся в теплицу, рассчитывая застать девушку там, когда заметил сестричек не-разлей-вода, стоящих на веранде. Они тоже меня заметили и хором воскликнули:
- Расти!
Когда я подошел к ним, то сразу понял, в чем причина вселенского горя – на белом столе сидела отвратительная пупырчатая коричневая жаба.
- Сейчас выброшу ее в кусты, - сказал я, доставая платок.
- Нет, не смей, – взволновано произнесла Несси.
- Это наша тетушка Габи, – с придыханием добавила Мисси. Я немного растерялся и пригляделся к жабе внимательнее. Слабое сходство проскальзывало, особенно в оттопыренной жирной губе.
- Как это случилось? - спросил я.
- Мы не нарочно, – ответила за двоих Мисси. – Хотели подлить тете в чай успокоительных капель, но перепутали и вылили пол флакона трансформирующего зелья. Когда спохватились, – в этот момент голос девушки дрогнул, - и прибежали на веранду, тетушки уже не было. На столе стояла чашка…
Я посмотрел на стол, чашка осталась на столе, почти полная.
- А рядом сидела эта мерзкая жаба, – Мисси, наконец, завершила повествование. – Нужно вернуть тетю назад. Немедленно.
- Нужно, но как это сделать? – Поинтересовался я. Мы замолчали и пригорюнились, совсем как дети над разбитой вазой.
- Расти, ты должен ее поцеловать, – предложила Несси
- Что?!
- Поцеловать, – повторила девушка.
- Что?! – тупо повторил я. Занятный у нас получился диалог.
- Какой ты не понятливый, – сказала Мисси. – Ты должен поцеловать жабу! - Она разговаривала со мной, как с умственно отсталым, произнося слова медленно и тщательно. - Поцелуй разрушает любое колдовство – это все знают.
- Почему я? - Девушки недоуменно уставились на меня. А кто же еще? – читалось в ясных голубых глазах.
- Но я не хочу, – возразил я.
- Ты должен.
- Подумай о несчастной тетушке.
- Ей сейчас так тяжело.
- Ты же мужчина, – девушки продолжали наседать, и пришлось капитулировать.
- Ладно, - я обернул жабу платком и взял в руки. Она была тяжелой, холодной и таращилась на меня мутными круглыми глазами. Решив, что когда нельзя сделать лимонад из тех лимонов, что подсовывает жизнь – лучше проглотить их побыстрее, я поднес жабу к лицу. Она надулась и квакнула.
- Поттер, что ты делаешь с моей жабой? – От неожиданности я чуть не выронил земноводное из рук, а когда оглянулся, увидел Тома, спешащего к нам. В руках у него был букетик белладонны, пару секунд я всерьез думал, что сплю и вижу бредовый кошмар.
- Разве это не тетушка Габи? – Спросила Мисси.
- Нет, я купил эту жабу сегодня в Лютном переулке. Она очень редкая и водится только в Морекамб Бэй, – Том осторожно взял у меня свое сокровище, а потом взмахнул палочкой, и из-под стола вылетела корзина. – Наверно, ее кто-то выпустил.
Риддл сунул жабу обратно в плетеную корзинку и закрыл крышку.
- Зачем тебе жаба? – подозрительно осведомился я. Ведь недаром говорят, там, где жаба, там и темная магия.
- Хочу подарить ее Олисе…
- Всемогущая магия! – Промолвил я.
– Думаю, ей понравится, - спокойно продолжил Том, не обращая на меня внимания.
- Всемогущая магия! – Других слов у меня не нашлось. Кто еще, кроме этого сдвинутого чернокнижника, мог додуматься подарить девушке жабу да букетик белладонны в придачу. Одно ясно, колдовать у Риддла получилось лучше, чем ухаживать.
- Зачем тебе дарить жаб этой сумасшедшей Сэммиль? – Спросила Мисси.
- Она не сумасшедшая! – Резко возразил он.
- И Том хочет с ней встречаться! – Не удержался и встрял я.
- Всемогущая магия! – Хором воскликнули Сестрички. – А как же мы!
- Таким очаровательным девушкам не придется скучать в одиночестве. Вокруг полно парней, которые мечтают составить вам компанию. – Не знаю, каких парней имел в виду Том, но сестрички обратили заинтересованные взоры на мою несчастную персону. Я не успел моргнуть глазом, как они окружили меня и взяли под ручки, чертов чернокнижник, тем временем, незаметно смылся. Прогулка в Лондон накрылась медным тазом.
***
Наверное, вы слышали, что скорпионы в припадке безумия кусают себя за хвост. Должно быть, и у меня не все в порядке с головой, иначе, откуда это вечная потребность создавать проблемы на свою голову. Не то, чтобы это было намеренно. Как раз, наоборот, действуя из самых благородных побуждений и желая немного повеселиться, я кинулся помогать Тому и Олисе, и в первое время искренне радовался своему успеху. Потом до меня дошло, что, устроив счастье Тому Риддлу, я положил свою голову на плаху.
Теперь он все свободное время проводил с Олисой, позабыв про бывших подружек, и они бросились искать утешение на моей груди. Лизи, Мисси, Несси, Присси… На мое счастье, пока они разбирались между собой, решая, кто больше достоин чести заполучить Расти Поттера, мне хватило времени на стратегическое отступление. То есть, я успел добежать до спальни и забаррикадировать дверь.
Кто-нибудь, прочитав эти строки, презрительно фыркнет. «Да в своем ли уме этот Расти Поттер?», – подумает читатель, если бегает от девушек, вместо того, чтобы радоваться своей удаче. В ответ скажу: не нужны мне такие девушки - ни по одной, ни всем скопом. И если вы спросите «почему», то значит, я не достаточно красочно расписал сестриц Бэггет-Биггль. Но клянусь своей магией, что лучше буду до конца жизни целовать английских жаб: самых пупырчатых и склизких во всем мире, чем женюсь на Лизи или Присси.
Следующие несколько дней я спускался вниз только для того, чтобы поесть, а остальное время торчал в своей комнате. Скука смертная, можете не сомневаться. Спасибо новому роману Лизи, он стал для меня настоящим спасением от отчаяния. Пара страниц ее писанины гарантировали долгий и сладкий сон. Я слышал, есть монахи, которые годами торчат в своих кельях, отгородившись от мира стеной молчания. Пары дней мне хватило, чтобы понять – монаха из меня не получится. Пришлось собрать смелость в кулак и высунуть нос за дверь. Я же не хотел навечно поселиться в Ковен Холле и до конца дней вылавливать вшей из бороды.
А направился я к Олисе, как и ожидалось, никто из сестер не вызвался меня сопровождать. Подлетая к дому Сэммилей, я взглянул вниз, выискивая место для посадки, и едва с метлы не свалился – настолько нелепым было увиденное мной зрелище.
Том и Олиса дурачились. Была, конечно, малая вероятность, что увиденное мной – это зловещий магический ритуал, во время которого участники должны ходить по лужайке и пинать заступефаенным фламинго что-то серое. В темной магии я не специалист и не знаю, что там за ритуалы, но зато в дурачествах разбираюсь. Мой взор обратился к чистому спокойному небу. Где же снег, где град или дождь из трески – Том Риддл тратит время на глупости, а небеса ни чем не хотят ознаменовать это потрясающее событие.
Мое приземление сладкая парочка ОлиТом встретила улыбками: Олиса – радостной, а Риддл кислой, как уксус.
- Привет, ребята. Чем занимаетесь? – Спросил я, сгорая от любопытства.
- Играем в крокет, – ответила Олиса. – Это магловская игра.
- Эти маглы психи. Нормальные люди не будут ловить фламинго и пинать ими ежей, – когда я подошел к Тому и Олисе, то увидел, что серое нечто – это именно еж. Ведьма, как раз, собиралась по нему ударить, но еж не стал покорно ждать своей участи и попытался удрать.
- Маглы пинают мячи крокетными молотками. Мы их превратили в фламинго, а мячи в ежей, – объяснил Риддл, пока Олиса ловила своего ежа. Я не стал спрашивать, зачем. У дурачеств не бывает логичных объяснений.
-Мы решили попробовать сыграть, как в книжке про Алису, - Олиса поймала свой живой мяч и теперь осторожно держала беглеца в руках. – Том, ты нарочно подсунул мне такого шустрого ежа, он постоянно пытается улизнуть.
- Я тут ни при чем, – Риддл состроил невинную рожицу, и, глядя не него, любой поручился бы головой, что перед ним человек неспособный на хитрость. Но Олиса не купилась и потребовала поменять ежа. Том, тихо чертыхаясь, достал из корзины нового, хватать ежей голыми руками удовольствие не из приятных. А потом он протянул добычу Олисе, девушка улыбнулась, сказала несколько слов, и наш влюбленный сразу оттаял. Эта романтическая идиллия завораживала, также как наблюдение за коброй, плавно танцующей под дудку факира.
- А мне можно сыграть? – Хоть я и чувствовал себя третьим лишним, но возвращаться в Ковен Холл совсем не хотелось.
- У тебя нет пары, – сказал Риддл. Я посмотрел на Олису и состроил умоляющую рожицу. Надежный прием и в этот раз не подвел: посмотри на девушку взглядом потерявшегося щенка, и ее поддержка тебе обеспечена.
- Наверно, это не так важно, мы все равно играем не по правилам, – хотя Олиса не прыгала от радости, но и не отказала мне, так что Тому пришлось смириться. – Давай я объясню, что нужно делать….
От меня требовалось загнать ежа в воротца, похожие на подкову, воткнутую в землю. Задача вроде бы простая, только вот на практике не выполнимая. Фламинго не шевелился, но держать его было жутко неудобно. Я и перехватывал его, переворачивал, прикидывая чем лучше ударить: клювом или затылком, но все без толку. Пока я возился с фламинго, еж норовил уползти, причем не к воротцам, а в сторону леса. Приходилось хватать его и ставить на место. Еж, конечно, не кактус с длинными иголками, но и не мягкий пушистый хомячок. Я старался брать его снизу, но пару раз все-таки укололся до крови. И, все равно, игра вышла веселой. Мы смеялись, ехидничали, комментируя удары друг друга, спорили, обменивались глупыми советами. В результате из нас троих повезло лишь Олисе: ее еж, пробежал прямо через воротца и шустро скрылся в траве, и мы, пораженные такой удачей, не стали останавливать зверька. Лично я играл ради процесса, а не ради победы, но вот Том воспринимал происходящее всерьез, ему и в нелепой игре нужно было оказаться победителем. Я не выдержал и съязвил по этому поводу, но, наверно, слегка переборщил, потому что Риддл ответил довольно резко:
- Зато у тебя, Расти, нет ни амбиций, ни целей в жизни.
- Не беда твоих амбиций хватит на целое министерство. Представь, – я обратился к стоящей рядом Олисе и произнес заговорческим полушепотом, будто делясь страшной тайной. - Томми хочет править миром и магловским, и магическим.
Мои слова разозлили темного мага, он с такой силой врезал по ежу, что тот пролетел над воротцами и шлепнулся в траву.
- Ты, кажется, считаешь это невозможным, – Том раздраженно бросил своего фламинго на землю.
- Нет, я просто считаю это глупым. Почему вас, маглорожденных, так и тянет объединить два мира. Тебя мучает тоска по родине?
Может, не стоило так набрасываться на парня, ведь он ничего мне не сделал. Сегодня. Но поймите, в моей жизни началась полоса темная, как египетские ночи, а еще со школы я привык во всех гадостях и неприятностях винить Риддла.
- А что мучает тебя? Страх потерять свой жалкий тесный мирок?
- Тебе этого не понять. Знаешь ли, есть вещи, которые впитываешь с молоком матери, их не вычитаешь в пыльных книжках.
- И какие же? Объясни!
Наша перепалка переросла в серьезный спор. Олиса вздохнула, но вмешиваться не стала, она все равно не смогла бы нас образумить. Обычно я не ввязываюсь в споры. Говорят, в них рождается истина – но, по мне, это пустое сотрясение воздуха. Люди доказывают что-то, швыряются цитатами, а в горячке и тяжелыми предметами из тех, что оказались под рукой, в конце концов, все равно каждый остается при своем мнении. Но слова Риддла, а особенно его презрительный тон и насмешливая ухмылка, задели меня за живое. Ненавижу тех, кто считает, что может решать за других людей. Ненавижу фанатиков. И поэтому, сталкиваясь с чужой железнобетонной убежденностью в правоте каких-нибудь принципов, я готов голову разбить, но доказать человеку, что тот не может навязывать свое мнение другим. Пусть каждый верит, во что хочет, но не мешает не верить другим – вот мой принцип. Вот почему я тогда погорячился, и разговор у нас вышел напряженный, на грани дуэли.
- Ты хочешь понять, почему я против того, чтобы мой мир смешивали с магловским? А потому что это все равно, как если бы мой сын женился бы на грязнокровке. Я не буду прыгать от радости из-за того, что древняя кровь Поттеров смешается с магловской грязью. А ты собираешься утопить в грязи весь мой мир. И неважно, что колдуны будут править маглами, все равно их образ жизни и наш перемешаются. А что могут дать нам маглы – свои войны, болезни, религии или политику. Лучше бы колдуны вообще не знали бы о существовании другого мира. – Всю эту речь я выпалил на одном дыхании.
- Сидели бы в своем болоте и радовались, что ничего не происходит. Иначе, пришлось бы бороться за свое место под солнцем, доказывать, что у тебя есть что-то помимо чистой крови и древнего имени.
По сравнению со мной, Риддл был хладнокровен, как змея, но я его почти не слушал. Ведь в споре главное высказаться самому, именно это я и сделал, позабыв, что для слизеринцев откровенность не лучшая политика.
- Я люблю свой мир, таким, какой он есть. Разве это теперь преступление? Для меня родные, друзья, наследие моей семьи важнее, чем какие-то идеалы и идеологии. А кто-то ставит эти самые идеологии выше всего на свете. Но вот только почему он это делает? Потому что верит или потому что кроме жалких бездушных абстракций у него ничего нет. Ни семьи, ни друзей, ни прошлого.
Я всегда знаю, куда нужно бить, чтобы ударить больнее. От моих слов маска равнодушия на лице Риддла раскололась на куски. Я увидел настоящего Тома, чистая неприкрытая злоба преобразила его лицо. Глаза загорелись, черты будто заострились, а губы скривились в полубезумной ухмылке. Он потянулся за палочкой, я тоже достал свою, и, не вмешайся Олиса, случилась бы дуэль. Девушка перехватила его руку и спокойно, как ни в чем не бывало, произнесла:
- Я не понимаю, из-за чего вы спорите. Моя семья мало общалась и с маглами, и с колдунами, больше с демонами. А они всех людей считают недоразвитыми.
«Вот сейчас Риддл ее ударит – подумал я. – Вместо меня обратит всю свою злобу на нее». И самое поразительное, что Олиса совсем не боялась, она не была дурой и сознавала, что делала, когда лезла под руку разъяренному колдуну.
Все закончилось благополучно. Том спокойно спрятал палочку, а потом взглянул на меня и фыркнул. Он сжал ладонь Олисы, это мимолетное прикосновение не укрылось от моего взгляда. Ну, а я сам ограничился благодарным взглядом, хотя девушка, спасшая меня от темных проклятий, была достойна большего. Только не стоило забывать, что ее парень не только самолюбив до черта, но еще и ревнивец в придачу.
- Расти - непримиримый борец с абстрактными идеями, – сказал Том. – Удивительно, что в своей пламенной речи он умудрился нагородить столько абстракций. Чистота крови, древность рода, наследие предков, я ничего не забыл? – Что ж, вместо порции темных проклятий я получил порцию концентрированного презрения.
- Зато я не пытаюсь навязывать свои идеи всему миру, – ответная колкость вышла вялой. Я уже раскаивался, что затеял эту глупую ссору, и с радостью пошел на мировую. Хотя чутье подсказывало, когда-нибудь Риддл еще припомнит мне этот разговор.
- Принципы не спасут, если я захочу тебя проклясть.
- А у тебя получится? – Смело произнес я, желая показать, что Поттеры перед опасностью не пасуют.
- Вы решили сыграть в «Прокляни соседа»? – Поинтересовалась Олиса.
- Во что? - недоуменно переспросил Том.
- Прокляни соседа. Мой дед очень любил эту игру и постоянно пытался проклясть мистера Беггет-Бигля.
Я кивнул, эта забава сельской Англии была известна мне не понаслышке. В деревне ведь особо заняться нечем. Не знаю, как маглы борются со скукой, может, играют в крокет, а колдуны накладывают друг на друга всякие нелепые заклятия.
- Это интересно. Расти, спорим на десять галеонов, что до полуночи я тебя заколдую. Обещаю, что выберу самое невинное заклинание.
Слово невинное звучало успокаивающие, но вот настораживали веселые огоньки в глазах Тома. Выйдет еще мне эта затея боком, но как я уже говорил, Поттеры не пасуют перед опасностями. Принципы… черт бы их побрал, так что я с беспечным видом небрежно бросил:
- А попробуй, - и мы ударили по рукам.
- Пожалуй, мне пора, может, наведаюсь к друзьям в Лондон. Спасибо за игру, Олиса. Том, спасибо за 10 галеонов, – я взял свою метлу.
- Только не болтай языком, – отчеканил Риддл.
- Иначе ты наложишь на меня заклятие вечного молчания?
- Нет, расскажу Лизи, что ты умеешь играть на волынке
- Черт! Откуда ты… - он сумел застать меня врасплох, но я не растерялся и в ответ произнес. – Ты об этом сильно пожалеешь. Когда я играю, все баньши Британских островов воют со мной в унисон.
- Твое публичное унижение стоит этих мук, – тут же парировал Том.
Его реплику я проигнорировал, тепло попрощался с Олисой, девушка попросила меня быть осторожным. И, наконец, оставил сладкую парочку наедине.
