Глава 9Пейринг: Гермиона/Драко
- Я одного не понимаю, Малфой, - хмурится Гермиона.
- Чего? – спрашивает Драко, не дождавшись продолжения.
- Того, что ты хочешь от меня сейчас.
Голос Гермионы вопреки ее ожиданиям и опасениям не дрожит, а звучит холодно и уверенно. Она смотрит на Драко как будто новыми глазами и не видит в нем ничего такого, что когда-то заставляло ее сердце учащенно биться. Нет, в нем определенно не было ничего, ради чего можно было отказаться от той жизни, которая у нее сейчас. Разглядывая его острые черты лица, опрятную, но недорогую одежду она пытается из элементарных остатков гриффиндорского сочувствия вспомнить, что было ей так дорого в этом человеке. Она смотрит в его глаза, которые наполнены то ли сожалением, то ли разочарованием и не чувствует ничего кроме жалости.
Драко моргает, заставляя себя вспомнить никому не нужный кодекс Малфоев. Через пару секунд выражение его лица не говорит ни о чем, а руки до этого сжатые в кулаки в карманах пальто расслабляются. Увидеть в женщине стоящей напротив девушку, которую он любил, оказывается сложнее, чем он думал. Но он видит ее, она смотрит на него из глубины глаз Гермионы, и он уже не так жалеет, что подошел к ней на улице.
- Да ничего, Гермиона. Ничего.
Слова даются на удивление легко. Где-то в груди разливается сожаление. Почему-то становится таким важным сказать, что ему жаль, что он тогда оставил ее. Очень жаль. Но он молчит, прекрасно понимая, что его извинения никогда не дойдут до той, кому они адресованы. Этой Гермионе его извинения даром не нужны. На какое-то время он задумывается о том, не он ли сделал ее такой? Быть может, сложись все по-другому, не прояви он трусость, она бы была сейчас совсем другим человеком?
- Так я пойду?
Гермиона нетерпеливо отбрасывает за спину волосы, брошенные порывом ветра ей в лицо. Драко как зачарованный наблюдает за знакомым жестом.
- Нет. Пожалуйста, - просит он, прежде чем успевает подумать.
Женщина наклоняет голову набок, выражая раздражение, но с места не двигается.
- Может, пройдемся? – предлагает Драко.
Гермиона вздыхает, но соглашается. Она оказалась в этом парке случайно, и также случайно в нем оказался Драко, который узнал ее и окликнул. Сколько времени они не общались, если не считать вежливых приветствий, которыми они обменивались в Министерстве? Гермиона прикрывает глаза, сопоставляя даты, и удивленно осознает, что прошло не больше полутора лет. Ей казалось, что за спиной осталось куда больше времени, но видимо часы, которые она проплакала после их последней встречи, слились не в месяцы, как ей казалось, а всего лишь в дни.
- Я слышал, у тебя родилась дочь, - говорит Драко, чтобы заполнить тишину.
- Ей уже два месяца.
Драко пытается мысленно подсчитать, а Гермиона, словно прочитав его мысли, смеется так, как уже давно не смеялась. И звучит этот смех на слух Малфоя довольно зло.
- Можешь не подсчитывать, Рози дочь Рона, - говорит она, отсмеявшись, но продолжая улыбаться.
Собеседник смотрит на нее недобро, и Гермиона прикусывает язык, узнавая в мужчине рядом с ней озлобленного подростка, которым он был и до войны и долгое время после. Она невольно вспоминает, как он выглядел, когда прибыл отрабатывать свое наказание. Тогда всех тех, чью вину не могли доказать или если она не была достаточно серьезной, отправляли на работы по восстановления Хогвартса. Проступки Драко вместе со всеми фактами, слухами и домыслами тянули на тюремный срок, но Гарри, памятуя о помощи Нарциссы, попросил для него смягчения приговора. И, разумеется, герою не могли отказать.
Гарри, Рон и Гермиона трудились наравне со всеми и также как другие выплескивали свою боль и злость на серые камни, бывшие свидетелями их страданий. Она также разбивали кулаки об стены древнего замка и также радовались каждому восстановленному ярусу, глупо полагая, что когда они закончат их боль останется среди этих камней, навсегда покинув их души. Может это были камни, а может просто время, но постепенно Гермионе становилось легче.
В один из дней она работала рядом с Малфоем и его ничуть не убавившаяся язвительность, почему-то вызывала идиотскую улыбку. Наверное, она радовалась тому, что хоть что-то в этом рухнувшем мире осталось прежним. Когда полные сарказма перепалки превратились в длинные беседы, Гермиона уже не вспомнит. Просто так получилось. Женщина усмехается такому нелепому оправданию. Зато она четко помнит первые поцелуи и свои руки в его вечно холодных пальцах. Они мало разговаривали о будущем и никогда не говорили о прошлом. Гарри смотрел на них с неодобрением, а Рон предпочитал не смотреть вовсе, делая вид, что ничего не происходит.
Гермиона готова была на все, она была влюблена и счастлива настолько, насколько это было возможно в то время незаживших послевоенных ран. Вот только Драко не разделял ее энтузиазма и, отработав положенные ему часы исправительных работ, исчез из ее жизни, оставшись лишь одним из сотен младших сотрудников Министерства Магии, которые здоровались с ней по утрам в Атриуме. На прощание он сказал ей только то, что все было досадной ошибкой. Тогда Гермиона долго плакала и, в конце концов, вышла замуж за Рона, который все также делал вид, будто ничего не произошло, и родила ему дочь.
- Помнится, ты не хотела детей, - замечает Драко.
Женщина безразлично пожимает плечами. История, пронесшаяся перед ее глазами, не пробудила ничего кроме обиды.
- Может я просто не хотела их от тебя, - равнодушно произносит она.
Драко сбивается с шага, чувствуя себя так, словно Гермиона снова ударила его по лицу как сделала это когда-то давно, еще до войны. Только теперь удар чувствуется сердцем и от этого куда больнее.
- У меня еще один вопрос, Малфой, и мы разойдемся. Хочу, чтобы ты знал, что ностальгия по тем временам меня не мучает, да и без этих разговоров я смогу прожить.
Мужчина останавливается и кивает. Пусть делает, что хочет. Он и не думал, что после женитьбы, как ему казалось по любви, и рождения сына, ее слова могут так ранить.
- Почему ты тогда ушел? – спрашивает Гермиона и прячет руки в карманы пальто, поеживаясь от очередного порыва ветра.
- А разве ты не счастлива сейчас? – спрашивает он, продолжая путь по усыпанной листьями парковой дорожке.
- Ты не мог тогда знать сделает ли меня счастливей твой уход, - возражает Гермиона, подстраиваясь под неторопливый шаг Драко.
Какие-то доли секунду Малфой собирается рассказать ей о том, что уйти его вынудили Поттер и Уизли, но сдерживается. К чему бередить старые раны? Весь этот разговор не имеет смысла. Она счастлива, он тоже. Кому полегчает от того, что она узнает, что он согласился на предлагаемую ее друзьями цену? Драко должен был уйти, а взамен получал Малфой-мэнор, документы на конфискацию которого должны были быть подписаны со дня на день. В глубине души ему хотелось бы верить, что он оставил ее, чтобы дать ей шанс стать счастливее, чем она была бы с ним, но Драко не хочет врать, по крайней мере, себе. Он с готовностью принял названную цену, радуясь возможности исчезнуть из жизни Гермионы вот так. На другое у него никогда не хватило бы смелости. Он любил ее, но то ли слишком сильно, чтобы рискнуть испортить ей жизнь, то ли недостаточно, раз мать и многовековые принципы поставил выше нее. Драко предпочитает не задумываться.
- Не мог, - соглашается Драко.
Гермиона поглядывает на него в ожидании ответа, а потом вдруг резко останавливается. И Драко оборачивается на нее в удивлении.
- Но Гарри мог, - произносит она сухо.
- Он бы не стал. Ты же сама знаешь, что он бы не стал, - уверенно врет Драко.
- Тогда почему? – настойчиво спрашивает Гермиона.
- Потому что знал, что сам не стану счастливее с тобой. Прости, - отвечает он и в одиночестве неспешно уходит вдаль по парковой дорожке.
Гермиона некоторое время смотрит ему вслед, а потом кивает собственным мыслям, стирая ладонью с щеки непрошенную слезинку, и аппарирует домой. Ей нужно было это услышать, ему, наверное, нужно было это сказать. Однако, все это теряет значение, стоит ей взять на руки дочь. Она знает ради чего прошла весь этот путь. Теперь точно знает.
