Глава 9. Одиночество и безумиеИрме всегда было одиноко по вечерам, когда она приходила в свою крохотную квартирку над магазином магических фейерверков. Город украшали заколдованные вывески магазинов и таверн, то тут, то там слышался хохот в стельку пьяных охотников за нечистью. Тоска. В такие вечера Ирма укутывалась в согревающие чары и смотрела в окно, будто кого-то ждала. Но к ней некому было прийти. Даже Полька ни разу не заходила к ней домой.
Но так одиноко, как в этот вечер, ей еще не было. Заканчивался ноябрь. Согревающие чары в мире людей не действовали, и пронзительный, почти зимний ветер пробирал до костей.
«99» - гласили цифры на ее запястье.
- Тоска, - уверенно заявил Барнаби. – Я думал, с тобой повеселее будет.
- Только критики от галлюцинации мне не хватало, - огрызнулась ведьма.
- Людям иногда становится легче, если поговорить, - пес подошел поближе и лег, положив голову на мягкие передние лапы.
Ирма пожала плечами. Она не умела разговаривать об одиночестве, да и вообще сомневалась правильности любых разговоров с несуществующим псом.
- Ты даже не существо, какие уж тут разговоры.
- Я вполне материален. Да, меня создало подсознание Дианы, но это не делает меня ненастоящим. Она была довольно сильной ведьмой, достаточно сильной, чтобы я мог материализоваться из ее воображения в то, что вы называете реальностью, - Барнаби смотрел на подсвеченное городом звездное небо.
Ведьма нерешительно положила руку на мягкую собачью спину, пальцы погрузились в пушистую, слегка спутанную шерсть. Довольно материально.
- Значит, это ты ее убил. Перегрыз горло, да? – от горечи в глазах защипало. Зачем ты придумала это чудовище, Полька?
- Значит, - подтвердил пес. – Но я себя за это не виню. Я от носа до кончика хвоста такой, каким она меня придумала. Сначала она считала меня другом, мы много разговаривали, она рассказывала мне о Междумирье, о тебе, обо всем. Я слушал, кивал, лащился. Но однажды она решила, что я хочу ее убить. И я захотел.
В этот момент Ирма не знала, от чего ее трясет больше – от ужаса или от ветра.
- Получается, ты реален и я не сумасшедшая. Но никто, кроме меня, тебя не видит, - голос немного дрожал, но ведьма уверяла себя, что все под контролем. Все.
- Ты сидишь на крыше башни с часами, даже ноги свесила с края. Сколько тут метров? Пятнадцать - двадцать? Конечно, ты сумасшедшая! – радостно взвыл Барнаби. – Абсолютно, я бы сказал.
Ведьма усмехнулась.
- Когда ты вошла в палату Дианы, я узнал тебя и вышел с тобой. Поскольку ее знала только ты из всей вашей разнокалиберной компании, то и видишь меня только ты. Теперь ты меня создаешь.
Ирма кивнула, ее замерзшие пальцы перебирали спутанную собачью шерсть.
- Сумасшедшая выдалась осень, - думала ведьма. – Это ж надо за несчастных три месяца укоротить себе жить на половину, так неудачно влюбиться в экс-психа, сдуру поцеловать его напарника и разрабатывать план по разгрому старого места работы – «Магинфо».
- Повезло тебе, что я есть, - умничал Барнаби. – А то даже поговорить не с кем было бы.
- О да, повезло, - согласилась Ирма.
Она наблюдала, как Барнаби с каждым мгновением становился все бледнее и прозрачнее, а затем совсем исчезает.
- Первое правило выживания в магическом сообществе: никогда никому ни при каких обстоятельствах не рассказывай, как тебя уничтожить, - усмехнулась ведьма.
***
Возвращаться в дом было приятно. Ирма больше не чувствовала того дикого одиночества, что пожирало ее на башне с часами. Может и правда, если поделиться с кем-то, даже несуществующим, своими переживаниями, становится легче? Первые мокрые снежинки кружили в воздухе, садились на щеки, запутывались в волосах. Декабрь вот-вот должен был вступить в свои права.
- Ты совсем замерзла, - Гуш появился из ниоткуда. До дома оставалась едва ли сотня метров.
- Угу, - только и смогла ответить ведьма. В присутствии Гуша ей все еще было неловко.
- И забыла перчатки, - маг уверенно взял ее руку в свои ладони, согревая. – Ледышка.
- Лиза не обидится? – съязвила Ирма, но руку все же не отдернула.
Периш пожал плечами:
- С чего бы? Мы же с ней практически брат и сестра.
«Я рядом. Рядом», - картина под балдахином вновь предстала в воспоминаниях Ирмы. Гуш обнимал Лизу, ее голова лежала на его плече. Но теперь ведьма видела все по-другому: он ее успокаивал.
«Она ночами тренируется колдовать. Но этот магический фон… у нее не получается ничего больше струйки кипятка, - Тэо опустил глаза. – Она чувствует себя ненужной».
Пазл сложился, и Ирма внутренне просияла.
- Ясно, - сдержанно ответила она магу. Теперь их дорога до дома была больше похожа на романтическую прогулку. Гуш все еще не выпускал ее ладонь их своих теплых рук.
Маги остановились напротив дома.
- Это так странно, - прошептала Ирма. – Этот снег, и вечер, и то, что ты меня встретил на улице…
- По-моему, все закономерно, - улыбнулся Гуш. Он бережно убрал снежинку с ее щеки и подошел почти вплотную. До поцелуя оставалась доля секунды.
- На помощь!
Перепуганный до смерти, если считать его живым, вампир стоял в дверном проеме.
Маги отшатнулись друг от друга.
- Элис… она… - впервые за последние пару сотен лет, сильно испачканный кровью, Элеазар не мог выговорить и слова.
- Что случилось? – Ирма и Гуш бросились в дом. Краем глаза маг заметил кровавые отпечатки ладоней на входной двери, он обернулся и с ужасом заметил кровяные пятна на снегу по тротуару.
В общей комнате на диване лежала абсолютно белая Элис. Тонкими пальчиками она зажимала длинную резаную рану на животе, но кровь никак не останавливалась.
- Почему она не исцеляется? – недоумевала Ирма. Ведьма стояла на коленях возле дивана и изо всех сил пыталась отодвинуть руки Элис, чтобы осмотреть рану.
Лиза прикладывала ко лбу вампирши мокрое полотенце, а Тэо нерешительно застыл возле ступенек.
- Милая, дай ей посмотреть, - увещевал любимую Элеазар. – Она поможет нам. Пожалуйста, - голос вампира дрожал. Ирма догадалась, что так страшно ему еще не было никогда.
С тихим вздохом Элис убрала руку от раны. Ровные края. Глубокая. На синей блузке помимо крови полоска серо-серебряного цвета.
- Похоже на клинок, - констатировала Ирма. Она не решалась прикоснуться к ране, но Гуш неожиданно с силой надавил на рану, кровь брызнула еще сильнее, заливая диван и кофту Ирмы.
- Вот почему она не исцеляется, - на пальцах мага помимо крови было то же серо-серебряное вещество, что и на футболке. – Инновация охотников за вампирами – яд на заговоренном серебре. Они смазывают им клинки. Раны обычно смертельны.
Элис издала тихий стон, и Лиза снова смочила полотенце.
***
Ирма сидела на кухне и листала свои записи.
- Думаешь там что-то найти? – устало спросил Гуш. Он сел за стол и взял одну из книг Ирмы.
- Нет, просто не могу на это смотреть.
Маг кивнул.
- Я тоже, - в кухню вошел Тэо. Кажется, атмосфера необратимой смерти бессмертного существа тоже не добавляла ему оптимизма.
Элеазар сидел на полу возле дивана и держал в руках бледную руку возлюбленной. Элис уже не стонала. Она пребывала в полузабытье, но вампир был уверен, что она его слышит, и пытался рассказать ей все то самое важное, что должен был говорить в ближайшую вечность.
Лиза мужественно терпела и не плакала. Струей воды из ладоней она промывала рану вампирше, одну за другой отбрасывая в сторону окровавленные рубашки Элеазара.
- Как действует этот яд? – Ирма отложила свою книжку и посмотрела на Гуша. Но тот молчал.
- Он отравляет ткани вокруг раны, поэтому она не заживает. От боли и потери крови вампир впадает в шок, а когда крови в организме больше не останется… - Тэо нервно взъерошил себе волосы. – Сама понимаешь.
- Понимаю, - просияла Ирма и, схватив самый большой нож для разделки мяса, умчалась в гостиную.
Элеазар нашептывал жене что-то нежное, хотя она никак не реагировала. Лиза обрадовалась, когда увидела Ирму, и удалилась, решив, что ее «медицинское дежурство» наконец-то закончилось.
- Элеазар, я кое-что придумала, - Ирма села рядом с вампиром. – Но это никак не связанно с магией, - она говорила шепотом, будто такой тон мог приукрасить ее идею.
Вампир тут же встрепенулся и с надеждой посмотрел на Ирму:
- Что?
В ответ ведьма продемонстрировала ему разделочный нож.
***
- Это просто гениально, - заключил Гуш.
Он, Лиза, Тэо и Элеазар сидели на кухне. Вампир нервно отстукивал окровавленными пальцами странную мелодию.
- Но мерзко, - парировала Лиза.
Вдруг из гостиной послышался жуткий женский крик. Элеазар и Гуш ринулись туда.
- Я ненавижу кровь, - смущено оправдывался Тэо перед Лизой. Та с усилием улыбнулась.
В гостиной страх пробрал до костей даже Элеазара. Ирма дрожащими руками отрезала последний кусок плоти вокруг раны вампирши, а та, хоть и должна была находиться без сознания от боли, истошно кричала. Ведьма, глотая слезы, положила последний отрезанный кусок в тазик и выронила нож.
- Теперь она должна… исцелиться, - все , что смог различить в рыданиях ведьмы Гуш.
- Ты умничка. Теперь тебе надо умыться, - маг обнял Ирму и увел в ванную. Он старался не дышать и, уж тем более, не смотреть на тазик, желудок завязался узлом и, казалось, подступил к горлу.
Элеазар снова присел возле дивана, не решаясь прикоснуться к любимой. Ее рана стала раза в два больше, края теперь были неровными, но серебристого вещества вампир больше не видел.
- Я люблю тебя, - шептал он, ожидая, что вот-вот рана затянется, и Элис придет в себя.
Но этого не происходило целую минуту.
- Получилось! - неожиданно для себя воскликнул Тэо. Минуту назад любопытство все же победило его боязнь крови, и маг заглянул в гостиную как раз в момент, когда огромная рана на животе вампирши начала затягиваться.
- И я тебя, - еле слышно ответила Элис.
