Глава 9Гарри растерянно перебирал рассыпанные прямоугольники, некоторые уже успели пожелтеть, видимо, самые давние, другие еще пахли чернилами и свежей бумагой. Внешняя поверхность конвертов была без надписей, только схематически нарисовано небольшое глазастое нечто, похожее на сову.
— Они появляются примерно раз месяц то здесь, на кухне, то у мамы в спальне, то в моей комнате, то просто в гостиной на журнальном столике. Вечером пошли спать — ничего, утром — лежит. В первый раз, уже зная, что он погиб, я не ответила. Пришло второе письмо, он задавал вполне конкретные вопросы, мама написала ответное письмо и тоже оставила на столе, а утром оно пропало. В итоге он пишет, задает вопросы, мы отвечаем. Каждый раз я говорю себе, что это морок, что нас кто-то обманывает, дурит, но каждый раз беру чистый лист и пишу ответ. Я даже советовалась с ним по поводу факультативов, а он отвечал мне в своей обычно манере. Гарри, это он пишет, я все его письма просмотрела, старые записи, почерк совпадает обороты как в старых письмах и в устной речи. Я словно по-прежнему говорю с ним! Но в тоже время знаю, что это не может быть. И мне страшно. Мама могла бы жить дальше, перестать мечтать, а она все твердит: «Вот папа приедет, вот папа скажет, вот мы вместе и поедем на море». А я не могу ей сказать!
— Может, это кто-то из его семьи?
— У папы никого не было. Он тоже был полукровкой, единственным ребенком в семье, его родителей давно нет в живых, а с Родом они отношения не поддерживали, кажется, дед с бабкой даже не знали о его существовании. Близких друзей, таких, которым он мог бы доверять, у него тоже не было. Он говорил, что среди сторонников Лорда никому верить нельзя, а за пределами этого круга никто не верил уже ему. Он был очень одиноким человеком.
— Чтобы имитировать эту переписку, нужно знать много подробностей, ты уверена, что никто не знал о вас?
— Абсолютно. Если бы кто-то знал, нас бы уже навестили, не те, так эти, — она передернула плечами и скорчила брезгливую мину.
Гарри размышлял.
— Вас могли разыскать с помощью заклинания поиска, но кому и зачем это было нужно? Наследство?
— У папы было магическое завещание, но оформлено не на нас.
— Сейф?
— Тоже. На меня был открыт мой собственный, когда я пошла в школу, но папа это сделал анонимно, а гоблины, сам знаешь, не сдадут.
— Как письма появлялись и исчезали?
— Правильно мыслишь, — Вики снова поставила чайник и уселась на любимый стул. — Несколько месяцев назад я все же решила за ним проследить.
— Заклинание?
— Поттер, ты же вроде ушел от магии, какого черта ты игнорируешь нормальные человеческие достижения? Я взяла цифровую камеру и установила ее в своей комнате. Она простояла там месяц, чтобы этот некто привык к ней и воспринимал как элемент обстановки. А потом я написала письмо и положила его на свой стол позавчера утром. Вечером письма не было, — она снова сунулась в коробку и достала распечатанные фотографии. — Вот здесь не очень явно видно, но вот тут и тут какая-то тень, взгляни.
Гарри внимательно смотрел на снимки. Вот конверт лежит, а вот его нет. На полированной поверхности стола видно чье-то лицо. И точно такое же на следующем снимке, в отражении на оконном стекле. Что-то до боли знакомое, что-то… кто-то…
— Да ведь это домовик!
— Что? Где? — Вики выдернула у него фотографию и тоже присмотрелась. — Да нет, не может быть! Погоди… — она выдвинула ящик стола, сунула туда руку и достала складную лупу. — Мама с ее помощью читает мелкие этикетки, — пояснила она, — дай-ка…
Они вдвоем склонились над снимком, по очереди заглядывая в небольшую линзу.
— А ведь точно, домовик. Вон уши, лапы…
Они растерянно смотрели друг на друга.
— Итак, письма забирает, и, наверняка, приносит, домовик. Один и тот же или разные, этого нам не узнать, если только мы долго следить не будем.
— Времени нет, я скоро уезжаю, — напомнила Вики.
— А в Хогрвартсе ты получала такие письма?
— Письма приходят только домой, мама мне пересылала те, что были адресованы мне.
— Домовики есть только у знатных магических семей, это не дешевое удовольствие, — проговорил Гарри. — Ты хоть кого-нибудь знаешь из знакомых отца?
Вики задумалась.
— Он как-то упоминал про людей, с которыми учился, но это было так давно, что вряд ли они с тех пор общались. Он же со Слизерина, — Гарри даже не удивился, —, а там многие пошли за Лордом, сейчас почти все, кто не погиб, в Азкабане. Вот разве что…
— Ну?
— Люциус Малфой.
Гарри выругался. Вот уж с кем не хотелось бы связываться, так это с Малфоями. Хитрый, изворотливый, мерзкий…
— Что ты так смотришь? — фыркнула она. — Ты же сам приложил усилия, чтобы их оправдали.
— Потому что Нарцисса меня спасла, — сказал Гарри. — Она меня не выдала.
— И тем не менее, они живы и почти не пострадали именно благодаря тебе.
— Если старший Малфой делает это со злым умыслом, он мне не ответит даже под непростительными. Если с добрыми — тем более, лояльность к нынешней власти это одно, а сентиментальные поступки порушат его репутацию в собственных глазах. У Малфоев странные представления о чести. А если он вообще ничего об этом не знает, как спросить, так чтобы себя не выдать?
Они крепко задумались, каждый на своем краю стола, потом Гарри тихо позвал:
— Критчер!
— Ой, — Вики чуть не с ногами залезла на свой стул, когда возле Поттера материализовалось сердитый ушастый домовик.
— Что угодно хозяину? — проскрипел тот, недовольно косясь на девушку.
— Критчер, это Виктория, Вики — это Критчер, домовой эльф дома Блэков, — Гарри быстро набросал несколько слов на чистом листке бумаги. — Передай это Драко Малфою, срочно.
— Что ты ему написал? — полюбопытствовала Вики, когда домовик испарился.
— Я решил, что Драко сможет расспросить своих эльфов в обход отца. Если уж те заартачатся и не захотят говорить, мы, по крайней мере, будем знать, что они что-то скрывают. Вот и я попросил его о встрече. А пока давай подумаем, что еще можно сделать. Что он вообще вам пишет, может, мы сможем его вычислить по его оговоркам?
— Гарри, ты можешь посмотреть, что там внутри, здесь только письма для меня, мама свои хранит отдельно. А в моих ничего личного нет.
Он достал одно из писем, развернул, пробежал глазами текст и…
Обращение наверху письма — полное имя, вполне понятно для мужчины, у которого не было семьи и который плохо знает, как вести себя со взрослой дочерью. А может просто признает только один стиль общения: на равных. Полное скрытой нежности само послание, тонкая нить заботы, проскальзывающая в отдельных словах и фразах. И «Люблю тебя» вместо подписи.
Но все это Гарри заметил только потом, когда отошел от ступора и смог вчитаться в текст. Поначалу он не видел ничего, кроме ровного каллиграфического почерка, такого знакомого и такого почти забытого. Осознание того, кем был автор писем, подействовало на него не хуже Ступефая. И его действительно видели мертвым люди, которым можно верить: Гарри Поттер, Рон Уизли и Гермиона Грейнджер.
Этим почерком были написаны задания на доске.
Этим почерком были сделаны пометки в том самом учебнике.
И, наконец, этим почерком было выведено четкое «Тролль!!!» на многих его эссе по зельеварению.
