Моя

Раскрыв все карты

Драко опять курил, только сегодня это совершенно не помогало.

«Он обнимал ее так по-свойски, а она… А она обнимала в ответ… Как будто и не было ничего, что бы нас связывало. Стоп, Драко, ты рассуждаешь, как влюбленный пятнадцатилетний сопляк, который тайно мечтает о понравившейся девушке.
Ты ревнуешь ее. И из-за чего? Из-за того, что она обнималась с Поттером, который, не забывай, ее лучший друг. А ты кто? Ты просто однокурсник, даже не друг. Да, ты ее спас вчера. И что, по-твоему, она должна была сделать? Кинуться тебе на шею и расцеловать? Это же Грейнджер, не забывай. Она не такая. Она только пришла в себя, после смерти родителей, а ты тут со своей ревностью. Идиот. Да, верно, идиот. Влюбленный идиот, не вздумай этого отрицать…»

Голос разума прервали шаги и тихое:
— Драко?

***

Гермиона точно знала, где его искать, особенно после того, как парень не явился на совместный урок ЗОТИ.
Преодолев лестничный пролет, девушка увидела сидящего в тени парня. Цвет волос было разобрать сложно. Парень был напряженным. Он сидел, прислонившись к стене, мантия валялась в противоположном углу, немного мятая.
— Драко? — спросила тихо, чтобы не напугать парня, сидящего с закрытыми глазами.
Парень открыл глаза и затравленно посмотрел в ее сторону.
— Чего тебе, Грейнджер? — получилось намного жестче, чем он хотел.
— Я хотела поблагодарить тебя, Драко, — Гермиона подошла к нему и присела на корточки рядом.
— Я не нуждаюсь в твоей благодарности! — еще жестче. — Ты, наверное, расстроилась, что на моем месте был не Поттер?
— При чем тут Гарри? — девушка искренне не понимала, почему Драко таким тоном с ней разговаривает.
— Конечно, не при чем! Именно поэтому вы так трогательно обжимались. А чего так скромно-то? Могли бы еще и потрахаться! — Драко резко поднялся на ноги и в пару шагов преодолел расстояние до перил.
— Да что с тобой происходит? — Геримона подошла к нему. — Что тебя так взбесило?
— Ты. И твой разлюбезный Поттер. Ведете себя как чертовы влюбленные. Хоть бы уединились!
— Драко, — Грейнджер начинала раздражаться. — Ты ведешь себя, как будто я твоя девушка. Но я не твоя девушка.
Малфой повернулся к девушке и яростно на нее посмотрел. Затем он резко притянул Гермиону к себе и накрыл ее губы своими. Он целовал ее яростно, хотел видимо показать, как на него подействовали их обнимашки с Поттером, но, когда Гермиона всхлипнула, парень поубавил пыл и стал более нежным.
Впервые за последний месяц Малфой наслаждался ее губами и просто терял голову. Он уже и думать забыл о Поттере, его волновала только она. Она здесь. Рядом. Целует его. Что может быть лучше?!
Прервав поцелуй, Драко прижался к ее лбу своим и хриплым голосом сказал:
— Теперь ты моя девушка. Моя, — и снова утонул в наслаждении.

***

На следующее утро Гермиона и Драко появились на завтраке вместе. Они вошли в Большой зал, держась за руки, чем шокировали всех присутствовавших.
Гарри уронил вилку и нырнул под стол за ней.
Рон, тщательно пережевывающий яичницу, поперхнулся.
Джинни и Блейз улыбались, даже не пытаясь этого скрыть.
Панси сидела совсем с неэстетическим видом, открыв рот.
— Ты по-прежнему считаешь, что нужно было появляться на завтраке вместе? — Гермиона высвободила руку. — Я сейчас вообще боюсь подходить к своему столу.
— Успокойся, — Драко снова сжал ладонь девушки. — Ничего страшного не произошло. Слухи о том, что мы вместе уже и так распространились по школе. Зато теперь они подтверждены.
— Я удивляюсь, как ты можешь быть таким спокойным! — Гермиона перешла на шепот, чтобы ребята, сидящие ближе всех, не расслышали. — Меня же мои друзья просто убьют, да и твои тоже, — Гермиона покосилась на Панси, которая до сих пор не могла прийти в себя.
— Если ты по поводу Паркинсон, то не переживай. Я с ней поговорю, она и пальцем тебя не тронет. А теперь давай, ничего не бойся и иди завтракать, впереди тяжелый день.
Парень поцеловал девушку в щеку и направился к столу своего факультета.

***

То, что день будет тяжелым, Драко не ошибся. Со всех сторон на него сыпались вопросы о происшедшем с утра. Малфой, как ни странно, демонстрировал просто исключительные выдержку и спокойствие, чем, к сожалению, не отличалась Гермиона. Ее преследовали целый день, присылали записки, поджидали за каждым углом и задавали свои идиотские вопросы относительно ее отношений с Драко Малфоем. По началу, Грейнджер даже старалась быть доброжелательной и не повышать тона, но, когда ей задали один и тот же вопрос в сотый раз подряд, девушка не выдержала и высказала все, что накопилось у нее внутри. Казалось, в замке не было ни единого человека, который бы не услышал звонкий голос Гермионы Грейнджер, который так и сочился ядом, что было, в свою очередь, не свойственно девушке.
Единственным человеком, который вообще не задал ни одного вопроса, была Джинни. Младшая Уизли только улыбнулась и одними губами произнесла: «Я хочу подробностей», на что Гермиона только кивнула.
С Роном и Гарри ситуация была тоже очень непростой. Если Гарри отреагировал очень спокойно, чему девушка удивилась, то Рон, как бы выразиться по-мягче, был шокирован до глубины души. Лучший друг, хотя теперь, наверное, уже бывший лучший друг не стал высказывать свое недовольство при всех, а подождал вечера.
Как только Гермиона вошла в Гостиную Гриффиндора и попыталась проскользнуть в свою комнату, парень поднялся из кресла и двинулся за ней, сгорая от нетерпения услышать все подробности утреннего цирка.
Рон догнал Гермиону уже около двери в ее спальню и схватил за руку. Гермиона тут же обернулась и пришла в ужас: Уизли был зол.
— Может ты объяснишь, что это было утром? — прошипел Рон и сильнее сжал руку девушки.
— Рон, отпусти, мне больно, — как можно спокойнее произнесла Грейнджер, но голос все-таки предательски дрогнул. Уизли тут же отпустил ее руку и повторил вопрос:
— Что это было утром?
— А что было утром? Я пришла на завтрак, очень проголодалась. Что здесь такого необычного?
— Ты пришла не одна, а с Малфоем, с МАЛФОЕМ за руку. Что это значит?
— Ну, наверное, то, что мы с ним вместе, — Гермиона говорила тихо, старательно подбирая слова.
— ЧТО??? — Рон, казалось, разозлился еще сильнее. — Вы вместе? Как это понимать?
— Так и понимать. Мы с Драко вместе. И вообще, чего это тебя так волнует? Насколько я помню, ты встречаешься с Лавандой.
— Неужели ты такая дура, что не заметила ничего? Это же все из-за тебя, я хотел заставить тебя ревновать, чтобы ты поняла, что небезразлична мне, а ты что? Спуталась с этим ублюдком? Тварь! Грязнокровка! — произнеся последнее слово, Уизли замахнулся и ударил девушку по лицу. — НЕНАВИЖУ!!! — и тут же скрылся в своей спальне.
Гермиона медленно оседала на пол, глотая слезы. Она ожидала всего, но не этого.

***

Услышав громкое «Грязнокровка!», Гарри и Джинни вскочили с дивана и побежали наверх. К моменту их прибытия к спальне подруги, Рон уже исчез, что, скорее всего, спасло его от моментальной расправы.
Джинни опустилась перед Гермионой на колени и обняла ее. Гарри же стоял молча, не зная, что ему делать, на чью сторону встать и кого теперь защищать. С одной стороны, он был не против отношений подруги с Малфоем. Но, с другой, Рон по-прежнему его друг, и, если следовать некой мужской солидарности, сейчас следовало бы успокаивать Уизли и выслушивать не очень лестные заявления в адрес возлюбленной. О том, что Рон неровно дышит к Гермионе, Гарри, конечно, догадывался, но, чтобы все было настолько серьезно, даже и представить не мог.
Гермиона продолжала плакать, и Джинни никак не могла ее успокоить.

***

На следующее утро Гермиона проснулась с жуткой головной болью. Приподнявшись на локтях и осмотревшись, девушка сообразила, что ночевала она в своей спальне, в своей постели. Рядом, около кровати, на полу сидели Гарри и Джинни, и, кажется, еще спали. Гермиона слегка улыбнулась.

«Всё-таки они самые лучшие… А Рон… И как я могла в него тогда влюбиться?! Он же думает только о себе, а на меня ему совершенно плевать. Неужели трудно было понять, что эти его зажимания с Лавандой на меня могут произвести исключительно негативное впечатление?! Да мне в голову не могло прийти, что он может что-то ко мне испытывать, а уж о любви вообще речи быть не может. А это слово? ГРЯЗНОКРОВКА! Как он посмел? Чувствую, теперь нашей дружбе конец…»

От дальнейшей мысли Гермиону отвлек Гарри, который слишком громко пошевелился и, кажется, ругнулся. Подняв на подругу затуманенный взгляд, Поттер рукой нащупал очки, лежавшие неподалеку, и, надев их, произнес:
— Надо поговорить.
Гермиона кивнула и выбралась из постели. В этот же момент Гарри подхватил Джинни на руки и уложил на кровать.
— Пойдем в гостиную, она пуста, еще слишком рано.

***

Вечер Драко прошел не лучше, чем у его девушки. Как только парень вошел в подземелья, его тут же схватили за руку и, выражаясь не очень культурным языком, припечатали к стенке, отчего парень даже зажмурился. Малфой слегка ударился головой о каменную стену и, открыв глаза, обнаружил перед собой Панси.
— И? — не слишком дружелюбно произнес парень.
— Это я должна спрашивать. Что это все, черт возьми, значит? — Паркинсон говорила спокойно, но, если вслушаться в тон ее голоса, то лучше бы она кричала. Голос Панси был настолько пропитан презрением и злостью, отчего безумно захотелось закрыть уши или, еще лучше, просочиться через стенку.
— Ты о чем? — невинно сказал Драко. Он прекрасно понимал, что подруга имеет в виду, но настроение было слишком хорошим, чтобы ругаться.
— Ты прекрасно знаешь, о чем я! — Панси слегка повысила голос. — Что это было утром? Какого черта ты появился на завтраке за руку с этой паршивой грязнокровкой? Или ты этим хочешь подтвердить слухи, что вы якобы вместе?
— Во-первых, не смей ее так называть. Во-вторых, какое вообще тебе дело до того, где и с кем я появляюсь, взявшись за руки? И, в-третьих, я совершенно не обязан перед тобой отчитываться. С кем хочу, с тем и встречаюсь. Это не твоё дело!
— Что? Так вы правда встречаетесь? Значит, эта Браун была права?
— Да, — спокойно ответил Драко и улыбнулся.
— Очень мило. А твои родители в курсе?
— Паркинсон, учти, если они узнают, я тебя убью. Ясно? — Малфой приблизился к девушке вплотную и несильно сжал рукой ее горло. — Я спрашиваю: ясно?
Панси кивнула.
— Отлично! А теперь уйди с дороги, я хочу спать, — Драко одернул руку от подруги и двинулся дальше в подземелья, как ни в чем не бывало.
— Ну, ничего, мы еще посмотрим… — прошипела Паркинсон. — Последнее слово всё равно останется за мной.