Глава 9Глава 9: Травология, или Не еби меня, мандрагора
Утро второго дня началось с того, что Гермиона Грейндер вломилась в мужскую спальню в шесть утра с криком: «Вставайте! У нас через час Травология! Опозорить факультет нельзя!»
Я накрыл голову подушкой и пробормотал что-то невнятное про то, куда ей лучше пойти и что там сделать с собой. Не помогло. Через пятнадцать минут я, невыспавшийся и злой, как голодный тролль, тащился за Роном и Гермионой в теплицы.
Травология. Самый идиотский предмет во всём Хогвартсе. Бессмысленный и беспощадный. Копаться в грязи, рискуя быть отравленным, удушенным или просто обплеванным каким-нибудь растением, которое считает тебя своим личным врагом. В моей прошлой жизни это был мой личный ад. Теперь же это было просто… скучно.
Теплица номер три пахла влажной землёй, навозом и… энтузиазмом. Профессор Помона Спраут, вся в заплатах и с грязью под ногтями, встретила нас широкой улыбкой.
— Доброе утро, первокурсники! Сегодня мы начнём с одного из самых важных и увлекательных растений в нашем арсенале! — провозгласила она, и её голос звенел от восторга.
— Спорим, это мандрагора? — пробормотал я Рону. — Всегда с этого начинают. Как будто других растений нет.
— Мандрагора! — радостно сказала Спраут.
— Бинго, — вздохнул я.
На столах перед нами стояли горшки с какими-то невзрачными зелёными ростками, торчащими из земли.
— Мандрагора, или мандрагор, — начала лекцию Спраут, — обладает мощными restorative свойствами. Но! — она подняла грязный палец. — Её крик смертельно опасен для взрослого волшебника! Поэтому мы будем работать в защитных наушниках!
Она раздала нам уродские, огромные наушники. Я нацепил их с чувством глубокого отвращения. Они пахли потом и страхом предыдущих поколений студентов.
— Ваша задача — пересадить мандрагору в горшок побольше! — вещала Спраут, её голос доносился до нас приглушённо. — Беритесь firmly, но нежно! Они не любят, когда их сжимают слишком сильно!
Я посмотрел на свой горшок. Росток дёрнулся. Я вздохнул, сунул руки в землю и вытащил… это.
Из земли показался маленький, корявый, грязный корень-мордовин. Он был похож на очень некрасивого младенца, который месяц провалялся в грязи. И он был недоволен. Чертовски недоволен.
Я снял наушник. Рон рядом с ужасом смотрел на свою мандрагору, которая уже начала ёрзать и хмуриться.
— Гарри, надень наушник! — закричала Гермиона, уже засунувшая свою мандрагору в новый горшок наполовину.
— Не волнуйся, — махнул я рукой. — Я с такими говнюками разговаривал и похуже.
Я ткнул пальцем в свою мандрагору. —Слушай сюда, овощ, — сказал я ему тихо, но твёрдо. — У нас есть два варианта. Первый: ты не издаёшь ни звука, ведёшь себя прилично и позволяешь мне пересадить тебя в этот новый, шикарный горшок с питательной почвой. Второй: я отрываю тебе ноги и делаю из тебя закуску к пиву. Выбирай.
Мандрагора замерла. Её маленькое, сморщенное личико исказилось от… изумления? Она явно не ожидала такого обращения.
— Ну? — я придвинул палец ближе. — Решай. У меня нет целого дня.
Мандрагора тихо и жалобно захныкала. Но не закричала. Она позволила мне аккуратно пересадить её в новый горшок, лишь изредка поскуливая.
Я закончил первым. Снял перчатки, отряхнул руки и посмотрел вокруг. Остальные всё ещё боролись со своими растениями. Рон пытался заткнуть своей мандрагоре рот, но та вырывалась и орала так, что было слышно даже через наушники. Гермиона чуть не плакала от напряжения. Малфой и его компания просто стояли и пялились на свои горшки, боясь к ним прикоснуться.
Профессор Спраут ходила между столами, давая советы. Она остановилась около меня, увидев мой аккуратно пересаженный мандрагор. —Отлично, мистер Поттер! Прекрасная работа! — она улыбнулась. — Видно, что вы нашли с ним общий язык!
— Да, — согласился я. — Мы договорились. Я не делаю из него пюре, он не разрывает мне барабанные перепонки. Честная сделка.
Спраут засмеялась, приняв это за шутку, и пошла дальше.
Наконец, урок закончился. Мы вылезли из теплицы, перепачканные землёй и уставшие. Все, кроме меня.
— Как ты это сделал? — спросил Рон, вытирая пот со лба. — Моя чуть не свела меня с ума!
— Секрет в подходе, Рон, — сказал я. — Ты должен говорить с ними на их языке. На языке силы и угроз. Они это уважают.
— Но в учебнике сказано… — начала Гермиона.
— В учебнике много чего сказано, — перебил я. — Но в учебнике не сказано, что мандрагоры — это самые настоящие засранцы. Они пользуются тем, что их боятся. Перестань бояться — и они будут слушаться.
Мы шли обратно к замку, как вдруг из-за угла выскочила группа слизеринцев во главе с Малфоем. Он выглядел злым и униженным после вчерашнего провала на Зельеварении.
— Ну что, Поттер, — он загородил нам дорогу. — Научился целовать жаб уже? Или только корни целуешь?
Я вздохнул. —Малфой, твои остроты такие же острые, как твои волосы после стакана геля. То есть совсем не острые. Просто жирные и противные. Отойди, ты загораживашь солнце. И пахнешь дорогим одеколоном и страхом перед папочкой.
Малфой покраснел. —Ты смеешь…
— Да, я смею, — перебил я. — Я смею многое. Например, я смею спросить: как поживает твой папа? Готовится к обыску? Уже спрятал все свои тёмные артефакты? Или надеется, что мамочка опять всё уладит?
Глаза Малфоя расширились от ярости и страха. Он не ожидал, что я знаю про его семейные проблемы. —Ты… ты ничего не знаешь!
— Я знаю, что твой отец — жалкий трус, который прячется за юбкой жены и деньгами, — парировал я. — И что ты — его точная копия. Тебе нужна моя подпись на память или ты отстанешь?
Малфой что-то прошипел себе под нос, но отступил. Его прихвостни последовали за ним.
— Вау, — выдохнул Рон. — Ты его вообще уничтожил.
— Это не уничтожение, Рон, — сказал я. — Это… профилактика. Чтобы в будущем не приходилось уничтожать по-настоящему.
Мы уже почти дошли до замка, как вдруг я почувствовал знакомое холодное прикосновение в затылок. Чей-то взгляд. Я резко обернулся.
На одном из верхних балконов стоял Северус Снейп. Он смотрел на меня. Не с ненавистью. С… интересом? С холодным, аналитическим интересом хищника, который увидел необычную добычу.
Я задержал его взгляд на секунду, потом медленно, очень медленно, поднял руку и помахал ему. Как старому доброму знакомому.
Снейп не моргнул. Он просто развернулся и скрылся в тени замка.
— Что это было? — спросила Гермиона.
— Ничего, — ответил я, поворачиваясь назад. — Просто ещё один гриб. Очень ядовитый гриб. Идём, пахнет обедом. А после обеда у нас, кажется, Астрономия. Где мы будем смотреть на звёзды и мечтать о том, чтобы свалиться с башни и покончить с этим кошмаром.
Но внутри у меня всё похолодело. Снейп что-то замышлял. Или уже всё понял. В любом случае, игра становилась всё интереснее. И всё опаснее.
