Глава 1. Собрание ОрденаНазвание: Год, изменивший все
Автор: Lady Nym
Бета: Саймона
Персонажи: Гермиона Грейнджер, Гарри Поттер, Рон Уизли, Джинни Уизли, Северус Снейп
Рейтинг: PG-13
Размер: макси
Жанр: приключения, романс
Саммари: Седьмой год глазами Гермионы
Дисклэймер: Все персонажи, идея и детали волшебного мира принадлежат Дж.К.Роулинг, а также различным издательским компаниям (Bloomsbury Books, Scholastic Books and Raincoast Books и пр.) Что-то навеяно другими авторами, в том числе фанфикшена. Автор не преследуют никаких коммерческих целей.
Комментарий: Это будет, в первую очередь, фик о приключениях, и уже только потом о романтике. Я не всегда быстро отвечаю на вопросы в комментариях, так что для получения более быстрого и подробного ответа лучше использовать авторскую тему: http://www.hogwartsnet.ru/forum/index.php?showtopic=11070
Год, изменивший всё
It was the year of fire... the year of destruction...
the year we took back what was ours.
It was the year of rebirth... the year of great sadness...
the year of pain... and the year of joy.
It was a new age. It was the end of history.
It was the year everything changed.
(«Babylon-5» J. Michael Straczynski)
Глава 1. Собрание Ордена
Солнце ласково светило в окно, и блики рассыпались по всей комнате. Гермиона щурилась под яркими лучами, мысли витали далеко, рука машинально помешивала бурлящую жидкость – три раза по часовой, три раза…
Тьфу. Она отложила ложку в сторону и прикрыла кастрюлю крышкой. Нет, она варила не волшебное зелье, а всего лишь помогала маме готовить обед.
Уменьшив огонь и повернувшись к окну спиной, Гермиона окинула взглядом кухню. Залитая летним солнцем просторная комната выглядела сегодня особенно уютно. Родительский дом всегда был местом, куда она приезжала с легким сердцем, чтобы отдохнуть, забыв на долгие три месяца школьные волнения и заботы. Здесь можно было залезть на диван с ногами, раскрыть книжку и читать целый день, не думая о домашних заданиях и экзаменах. Возиться с мамой в саду, смотреть вечером с отцом детектив, соревнуясь, кто раньше разгадает интригу, встречаться по вечерам с родственниками и придумывать рассказы о частной школе, в которой она якобы училась. Гермиона обычно так уставала за учебный год, что была даже рада, что на каникулах нельзя пользоваться магией, это было так расслабляющее – окунуться снова с головой в простую человеческую жизнь.
Да, в пребывании дома всегда были свои особые прелести… Родители обязательно каждое лето оставляли практику на месяц, чтобы всем вместе съездить на море. Гермиона обожала это время. Кто знает, были бы у нее силы так много заниматься во время учебного года, если бы она не впитывала во время поездок энергию солнца, моря, раскаленного песка. После этого словно рождаешься заново и чувствуешь, что в силах свернуть горы. Гермиона сердито покачала головой, вспомнив, как вчера мама сказала, что они собираются в августе поехать в Испанию. А она трусливо промолчала, так и не признавшись, что не сможет поехать. Опять промолчала. Как молчит уже целый месяц, приехав из школы. Хотя, если уж быть совсем честной, то она многого не договаривает уже четвертый… нет, уже шестой год.
Гермиона была очень близка с родителями и обычно рассказывала им о школьных делах. Она писала подробнейшие письма об экзаменах, заклинаниях, которые выучила, об уроках и друзьях. Родители знали имена её одноклассников, знали, что Невилл взрывает котлы, Луна выдумывает несуществующих животных, Джинни влюблена в Гарри, а Рон и Гарри дерутся с Драко. Но она никогда не писала о том, что скрывал тюрбан учителя Квиррела, о василиске, дементорах, окруживших их с Гарри и Сириусом возле озера, битве в министерстве. Она никогда не писала о Волдеморте. Ни слова о том, что он возродился. Что убил Седрика и чуть не убил Гарри. Гермиона нахмурилась и закусила губу. И правильно делала, что не рассказывала, иначе не видать бы ей больше магического мира, как своих ушей. А без Хогвартса… Нет, она даже представить себе не может жизнь без магии, без Рона и Гарри, без занятий, котлов, палочек, заклинаний. Выход был один – держать родителей в неведении. Однако, в этом году всё по-другому. И молчать больше нельзя. Всё изменилось в конце мая, на Астрономической башне. Только тогда Гермиона поняла, что пока Дамбльдор был жив, она никогда всерьез не задумывалась о войне, на пороге которой стоял их мир. Дамбльдор ведь был самым могущественным волшебником своего времени, не так ли? От него исходило такое чувство надежности, уверенности, силы. И спрятавшись за ним, они чувствовали себя в полной безопасности. Играли в заговоры, тайны, спасение мира. И лето дома она проводила всегда беззаботно, отдыхая и не думая, что может что-то случиться. А в этом году тревога грызет душу, не переставая. Тревога или страх? Страх притупляется со временем, а её сердце ныло, кажется, каждую минуту.
Она тревожилась не о Гарри. Он выдержал у Дурслей только месяц, после чего перебрался на площадь Гримуальд, где базировалась штаб-квартира Ордена. А если и существует в Англии более-менее безопасное для него место, так это дом Сириуса. Конечно, был один Пожиратель Смерти, который знал, как туда попасть, но Гермиона надеялась, что Снейп не осмелится появиться в особняке Блэков один.
Cердце болело о родителях. Последний месяц война постепенно охватывала волшебный мир, и на передовице «Пророка» одна за другой стали появляться заметки в черных рамках. Волдеморт начал демонстрировать свои силы и убеждения, убивая магглорожденных волшебников и их семьи. Без привычного чувства «Дамбльдор нас защитит» читать эти похоронки было страшно. Очень страшно. Особенно, когда осознаешь, что дружба с Гарри, вкупе с происхождением, делает твою семью первой кандидатурой в жертвы. И поэтому, когда она смотрела на ничего не подозревающих родителей, занятых своими обычными житейскими делами, её сердце сжималось от страха. Надо им рассказать. Надо, надо, надо! Только это так трудно – открыть то, что скрывала годами. Одно потянет за собой другое, выплывет наружу её шестилетнее молчание. Будут ли они доверять ей после этого так, как раньше? Останутся ли друзьями? Позволят ли вернуться в волшебный мир? И чем им поможет знание об опасности?
Она так погрузилась в свои мысли, что невольно вздрогнула, когда из гостиной послышался звук открывающегося окна и хлопанье крыльев.
***
Мама с улыбкой вошла на кухню с белой полярной совой в руках.
– Кажется, твои друзья уже по тебе соскучились.
– Хедвига, – сова перелетела на стол, и Гермиона протянула руку к письму.
Несмотря на улыбку и спокойный голос, в глазах матери была тревога. Слишком часто этим летом прилетали совы, слишком часто Гермиона уходила на какие-то встречи. Её напряженное лицо выдавало, что это не романтическая переписка. Что-то происходило, о чем дочь не хотела им говорить.
Гермиона раскрыла письмо: «Сегодня в 7. Гарри». Очень кратко, ни приветствия, ни до свидания, впрочем, она не обиделась. В конце концов, Дамбльдор значил для Гарри больше, чем для кого бы то ни было. Вдобавок, после смерти директора не осталось никого, кто бы мог встать между Гарри и Волдемортом, никого, кто мог бы отсрочить исполнение предсказания. Поэтому она готова была простить другу всё что угодно – мрачное настроение, неразговорчивость, угрюмость. Ему тяжелее, чем ей или Рону. Намного тяжелей. Гарри ужасно угнетало вынужденное безделье после отъезда из Хогвартса. Он рвался в Годрикову Лощину в начале лета. Люпин и МакГонагалл тогда с трудом уговорили его повременить, но Гермиона чувствовала, что терпение друга иссякает. Искать Хоркруксы тоже пока не получалось – у них не было ни малейшей идеи с чего начинать. Как Гермиона не старалась, она никак не могла сосредоточиться на решении этой задачи. Сказывалась усталость после учебного года и тревога за близких. «Всё, пора заканчивать отдыхать и переживать. Надо собраться и разработать какой-то план, – размышляла она, невидящим взглядом уставившись в письмо, – ведь Гарри с Роном никогда не думают, прежде чем пуститься в очередную авантюру. Надо придумать что-то, прежде чем они сами начнут действовать».
– Что-то случилось? – мама подошла к ней.
– Нет, это от Гарри, – спохватилась Гермиона и попыталась вернуть беззаботное выражение лица, – они с Роном собираются сегодня и зовут меня. Вы не будете против, если я уйду вечером?
– Нет, конечно, иди, – вздохнула мама.
Почему ей так совестно уходить на встречу с друзьями этим летом? Как будто предает родителей. Весь год проводит с друзьями и летом, в единственное время, когда она может провести с семьей, тоже всё время убегает из дома. А мама вздыхает. Наверное, у неё были какие-то планы на этот вечер. Если бы можно было объяснить. Но она так и не чувствовала себя готовой к разговору.
Хедвига, повернув голову, выразительно посмотрела на Гермиону, словно намекая, что её надо угостить.
– Я еще не ухожу, – торопливо, словно оправдываясь, сказала Гермиона матери, подходя к холодильнику. – Мы встречаемся в семь, – пояснила она, доставая копченое мясо. Возле ее ног, будто из воздуха, материализовался Косолап. Во время каникул увидеть его было сложно, кот гулял по окрестностям целыми днями и, как она подозревала, вел бурную личную жизнь. Иногда только отсутствие еды в его мисках показывало, что он все еще считает этот дом своим. Ладно, пусть развлекается, в Хогвартсе, кроме миссис Норрис, кошек нет, а у той вредный характер.
– Тоже хочешь полакомиться? – она отрезала еще один кусочек.
Проглотив лакомство, Косолап вскочил на табурет, и Хедвига подозрительно покосилась на него. Гермиона взяла сову на руки.
– Я пойду, пошлю ответ и сразу вернусь.
Она уже почти вышла из кухни, когда мама окликнула ее.
– Гермиона, постарайся не назначать никаких встреч на завтра, ладно? Тетя Шеррон собиралась зайти с детьми. Ты их не видела целый год.
– Конечно, мам, – с чувством стыда, ответила Гермиона и вышла в гостиную. Она и забыла, что завтра они ждут гостей.
***
Гарри сидел за столом в холле с мрачным выражением лица. Он не умел скрывать свои чувства. Всё как на бумаге написано. Сердитый, прямо колючий какой-то. И, кажется, что-то задумал. Надо вести себя осторожно, чтобы не спугнуть его доверие. Уж она-то хорошо знала друга. Если пытаться логично объяснить, почему он не прав – замкнется и всё равно сделает по-своему. Ох, как она от этого устала. Но и научилась кое-чему. Действовать в обход, не высказываться прямолинейно. А то он отгородится со своими проблемами и наворотит чего-нибудь… Нет, уж лучше быть в курсе его планов.
– Привет, – как можно более бодрым голосом сказала она.
– Привет, Гермиона, – Гарри не очень успешно попытался изобразить улыбку. – Сегодня будет большое собрание, я рассылал записки. Похоже, я теперь секретарь Ордена, – он криво усмехнулся, и эта усмешка напомнила ей Сириуса, когда тот был вынужденно заперт в этом же доме. Он тогда тоже на стенку лез от бездействия. И чем это кончилось? Сердце тревожно сжалось. «Гарри не Сириус», – попыталась успокоить себя Гермиона. Однако легче не стало.
– Просто ты живешь в штаб-квартире, – улыбнулась она Гарри. – Видимо, собирают весь Орден. Интересно, зачем? Может быть, у них есть какие-то идеи…
– Ага, забаррикадироваться здесь и приставить ко мне пол-аврората в охрану.
Гермиона села напротив друга, опершись локтями о стол. Она понимала, почему Гарри недоволен, и боялась, к чему это может его подтолкнуть. Как успокоить его, отговорить от опрометчивых действий? Сзади заскрипели ступеньки, она обернулась и увидела Рона, спускавшегося сверху.
– Гермиона, – из них троих только ему удавалось так безмятежно улыбаться, – ты уже здесь!
Как приятно читать по его лицу, что он рад, соскучился, что он… влюблен? Кажется. Она чуть-чуть покраснела. «Что я ему нравлюсь», – наконец ей удалось точнее сформулировать свои ощущения.
– Привет, –
а она сможет одной улыбкой выразить, как рада его видеть? Это такая сложная задача, показать человеку, как много он для тебя значит, не прибегая к словам. По крайней мере, для Гермионы – сложная. И всё время кажется, что она делает что-то не так, не правильно, обижает его, обращает мало внимания. Вообще чудо, что они, наконец, вместе. Она так давно ждала, надеялась, и совсем было отчаялась в этом году, когда Рон начал встречаться с Лавандой. Уже почти убедила себя, что всё навыдумывала и никогда не была и не будет для него чем-то большим, чем просто друг. Гермионе до сих пор с трудом верилось, что она действительно ему нравится.
Рон подошел и немного робко поцеловал её в щеку. Сел рядом. Хорошо, что не обнял. Это было бы приятно, но обниматься при Гарри – как-то неудобно. Они всегда были втроём, всегда были друзьями, и так страшно что-то нарушить в гармонии сложившихся отношений. Наверное, Рон тоже чувствует себя неловко. Она посмотрела на мальчишек. Что-то они подозрительно переглядываются. А она так и не успела никакого плана продумать, и теперь придется действовать по ситуации.
– Вы что-то придумали? – Гермиона решила действовать напрямик.
– Гарри хочет ехать в Годрикову Лощину, – сообщил Рон.
– Это новость? – не без иронии поинтересовалась она.
– Нет, но он больше не хочет ждать. Ты поедешь?
– Конечно, я же давно сказала об этом, – Гермиона непонимающе смотрела на друзей. Что за странные вопросы, разве они не договорились еще в Хогвартсе?
– Тогда завтра утром встречаемся на вокзале в восемь утра, – торопливо проговорил Гарри.
– Что? – невольно вырвалось у нее.
Гарри посмотрел на неё. В его зеленых глазах светилось упрямство.
– Я не буду откладывать этого больше ни на один день. Я должен был это сделать шесть лет назад, – прямо отчеканил. Всё уже решил, и переубеждать бесполезно. Но, всё равно, надо хотя бы попытаться.
– Но почему именно завтра? Почему с вокзала? Об этом знает кто-нибудь из Ордена?
– Нет, и не узнает. Ты ведь не скажешь МакГонагалл?
Это нечестно. Сколько можно вспоминать конфискованную «Молнию»? И ведь она была права тогда, метлу действительно прислал Сириус. А они не разговаривали с ней почти месяц. Один из самых тяжелых периодов её жизни.
– Ох, Гарри, я никому не скажу, если ты не хочешь. Но это не разумно. Ты же понимаешь это?
– Я сказал им в июне и в результате сижу здесь уже целый месяц как проклятый. Что толку сидеть, пока Волдеморт накапливает силы?
– А ты что думаешь? – Гермиона в отчаянии повернулась к Рону.
– Надо смотреть правде в глаза, – необычно серьезно сказал тот, – прошел уже месяц, и Орден ничего не делает. Надо искать Хоркруксы.
– Интересно, как поездка в Годрикову Лощину связана с поисками Хоркруксов?
– Может быть, мы узнаем там что-то новое, – Гарри невидящим взглядом впился в стол. – В любом случае я не могу больше сидеть здесь и рассылать записки.
– И вы хотите ехать туда на обычном поезде?
– А как иначе? Я еще не могу аппарировать.
– Может быть, на Рыцарском автобусе?
– В Рыцарском автобусе ездят маги и нас могут узнать. Безопаснее ехать обычным путем, вряд ли меня будут искать по всем магловским поездам.
– Им и не надо проверять все поезда, только те, которые идут в Годрикову Лощину. Да, им вообще-то даже не надо проверять поезда, – вздохнула Гермиона, – достаточно устроить засаду в самой деревне.
– У тебя есть предложения лучше? – тон Гарри не оставлял сомнений в том, что любые варианты всё равно будут отвергнуты.
– Если мы обсудим это на собрании, то с нами поедут авроры… Они даже могут аппарировать вместе с тобой, – как можно более мягким голосом начала Гермиона.
– Это не обсуждается, – резко сказал Гарри, блеснув глазами из-за стекол очков, – ты же, кажется, пообещала, что не будешь об этом ни с кем говорить?
– Я забочусь о тебе! Что ты будешь делать, если там тебя будут ждать Пожиратели?
– Я уже не раз встречался с ними, встречусь еще раз, – зеленые глаза смотрели на нее с вызовом, – я не заставляю никого ехать со мной!
– Прекрати, я еду… Это тоже не обсуждается…
Дверь открылась, и с улицы вошли Люпин и Тонкс. Начинали прибывать члены Ордена.
***
Довольно большой холл фамильного дома Блэков был плотно заполнен людьми. Оказывается, Гермиона знала далеко не всех членов Ордена Феникса. Люди прибывали и молчаливо располагались, не задавая вопросов. Ребята ушли из центра комнаты и сели на диван, стоящий у стены.
– А где Джинни? – шепотом спросила Гермиона Рона.
– Гарри попросил ее не приходить на собрание.
– И она просто согласилась?
– Она, конечно, хотела бы здесь быть, но старается не показывать этого Гарри…
Значит, Гарри всё-таки решил не посвящать Джинни в свои дела. Видимо, чтобы она была в большей безопасности. Только сомнительно, чтобы Джинни вот так просто смирилась с этим. Зато она не втянута в авантюру с завтрашней поездкой. Это хорошо. От мыслей о предстоящем путешествии у нее мурашки пошли по спине, и неожиданно стало зябко. Она нашла руку Рона и вложила в нее свою ладонь.
– Ну, видимо, можно начинать, – Люпин встал и окинул взглядом собравшихся. – Я постараюсь быть кратким. Последний месяц Орден практически не функционировал, после того как мы потеряли Альбуса. Было много безотлагательных дел, но, наверное, пришло время собраться и решить ряд формальных вопросов, без которых будет сложно вести нашу работу дальше. В первую очередь нам необходимо выбрать нового руководителя. Предлагаю с этого начать и каждому написать на пергаменте имя того, кого он считает наиболее подходящим на эту роль, а потом уже мы обсудим нашу дальнейшую стратегию.
Гермиона вытянула ладошку из пальцев Рона и подняла руку. Рон посмотрел на нее с удивлением.
– Гермиона, у тебя какой-то вопрос? – озадаченно спросил Люпин.
– Я хотела внести предложение. В мире маглов часто проходят выборы, и, чтобы выбирать было легче, у кандидатов есть программы. Ну, в общем, каждый кандидат рассказывает, как он будет управлять, какие у него цели, какие методы… Может быть, нам сделать также?
– Но у нас нет кандидатов, – улыбнулся Люпин. – Поэтому я и предлагаю выбрать того, у кого будет больше всего голосов.
– Можно провести голосование в два этапа, – Гермиона увлеклась, не задумываясь, что пытается командовать людьми намного старше и опытнее нее. – Мы напишем имена, потом посчитаем, кто, сколько получил голосов. И те, кто наберет значительно больше, чем остальные, будут кандидатами. Каждый из них потом расскажет, какой вариант дальнейшей деятельности Ордена ему кажется правильным. После этого мы снова проголосуем.
Люпин задумчиво посмотрел на девушку.
– Неплохая мысль, так мы можем одновременно начать обсуждение планов.
– Мы с Гарри и Роном можем помочь раздать пергаменты и посчитать голоса, – предложила Гермиона, посмотрев на друзей.
***
– Ты за кого голосовал? – полюбопытствовал Рон у Гарри.
– Ни за кого, – мрачно ответил тот.
– Как это?
– Оставил пергамент чистым... – Гарри явно не хотелось разговаривать.
Рон удивленно моргнул.
– А я за тебя, – хихикнул он. – Гарри Поттер – председатель Ордена Феникса!
– Надеюсь, твой голос будет единственным, – так же мрачно ответил Гарри.
Они стояли в маленькой комнатке, смежной с холлом, и перебирали бумажки с именами.
– Похоже, у нас пять кандидатов, – наконец сказал Гарри, – МакГонагалл, Муди, Люпин, твой отец и эээ… Клаудиус Кеннел.
– Ты знаешь этого Кеннела? – удивился Рон.
– Нет, но, по-моему, он работает в министерстве.
– Я читала что-то связанное с ним в учебнике по арифмантике, – наморщив лоб, вспомнила Гермиона, – он, кажется, довольно известный ученый. Просто он не аврор, поэтому мы его плохо знаем, он никогда не участвовал в операциях Ордена.
– Давайте скажем, что кандидатов четверо? – Рон с энтузиазмом посмотрел на друзей.
– Рон, как ты можешь? – возмутилась Гермиона.
– А зачем нам руководитель, которого мы вообще не знаем? – в поисках поддержки Рон смотрел на Гарри, который усмехался, наблюдая за друзьями.
– Рон, но мистер Кеннел, может быть, хороший человек… Только из-за того, что ты его не знаешь, он не становится хуже других кандидатов! – Гермиона покраснела от негодования.
– Да какая разница, кого выберут, – глядя в сторону, медленно сказал Гарри. Он поднял глаза на замерших в удивлении друзей, – они все даже близко не стоят с Дамбльдором. Орден уже никогда не будет прежним.
– Тебе все равно, кто будет определять политику Ордена? – изумилась Гермиона.
– Я уже все решил, – Гарри снова отвел взгляд, – и не собираюсь спрашивать разрешений у Ордена. Мое дело искать Хоркруксы. А когда они будут уничтожены, я встречусь с Волдемортом. Меня не интересует мышиная возня.
Гермиона прикусила язык, заставляя себя промолчать. По настроению Гарри было понятно, что пытаться его переубедить сейчас абсолютно бесполезно. Лучше попробовать после завтрашней поездки.
– Так, – решительно сказала она, – у нас пять кандидатов, – она свирепо взглянула на Рона. – И сейчас мы пойдем в зал и огласим их имена.
***
– Я хочу поблагодарить вас, – Минерва МакГонагалл поднялась и окинула взглядом присутствующих, – но я вынуждена отказаться еще до начала обсуждения, чтобы не тратить ваше время. Министерство магии приняло решение не закрывать школу, и три дня назад Совет попечителей Хогвартса известил меня, что я выбрана директором. Боюсь, я не смогу эффективно совмещать руководство школой и Орденом.
– Вау, – Рон, округлив глаза, пихнул сидевших по краям от него друзей в бока. – Кто бы подумал, что МакГонагалл станет директрисой!
– Вообще-то я так и думала, что ее выберут, – призналась Гермиона. – А кого, если не ее?
– Ну, не знаю, Флитвика…
– В нем есть кровь гоблинов… Он менее подходящая кандидатура для попечителей. Кроме того, он плохой администратор, хоть и хороший учитель.
– А кто будет преподавать трансфигурацию?
– Думаю, она сама и будет преподавать, сейчас трудно найти хорошего нового учителя, – Гермиона с сочувствием посмотрела на своего декана. Ей придется очень сложно первое время.
– Ты надеешься, Минерва, что первого сентября в школу приедут какие-то ученики? – раздался низкий голос Муди. – И это после того, как Альбуса убили практически в школьном дворе? – он хрипло засмеялся. – Министерство может решать что угодно, но настоящее решение примут родители.
Гарри сердито посмотрел на бывшего аврора. Гермиона протянула за спиной Рона руку и тронула Гарри за плечо.
– Не надо, Гарри, ты же знаешь, у него просто такой характер…
Минерва спокойно посмотрела на Муди сквозь квадратные очки.
– Я сделаю все от меня зависящее, Аластор, чтобы школа работала в нормальном режиме. И, надеюсь, ты мне в этом поможешь. Ты не мог бы зайти ко мне завтра?
Муди снова скрипуче засмеялся.
– Ну, если приглашает директор Хогвартса…
Люпин прокашлялся.
– Надо как-то начинать обсуждение, – медленно сказал он. – Я думаю, что мы должны стараться работать так же, как при Альбусе. Пытаться достать как можно больше информации о противнике…
– Каким это образом, Ремус? – Муди, похоже, пребывал в смешливом настроении. – Уж не от Снейпа ли?
Люди переглядывались. Гермиона с тревогой посмотрела на Гарри. Снейп был для него больной темой.
– Я работал с оборотнями, – спокойно сказал Люпин, – и намереваюсь продолжать это дело. – Кроме того, – нерешительно продолжил он, глядя на ребят, притихших на диване, – я надеюсь, что не все старшекурсники из Слизерина будут рады работать на Того-кого-нельзя-называть.
– Вы думаете, нам стоит сотрудничать с Краббом или Гойлом? – резко спросил Гарри.
– Не обязательно с кем-то из них. Ребят в Слизерине много.
– И для всех них идеал - Драко Малфой, – вспылил Гарри.
– Гарри, – мягко сказал Люпин, – Драко ведь так и не смог убить…
– Потому что Снейп сделал это за него, – произнес Гарри с ненавистью.
– Гарри, нельзя причислять автоматически всех ребят с факультета к негодяям. Может быть, мы сможем уберечь кого-то из них от ошибки, если не отвернемся от них сейчас… Борьба за молодых ребят – это, может быть, самое главное, что мы должны сейчас делать. Мы должны помочь им не оступиться и дать шанс вернуться тем, кто захочет это сделать...
– Дамбльдор дал шанс Снейпу, и это была главная ошибка его жизни, – щеки Гарри покрылись красными пятнами.
Это не может так продолжаться. Гарри просто сам не свой, когда речь идет о Драко и Снейпе. Надо что-то делать. Гермиона вскочила.
– Я готова помогать в этом, профессор Люпин, – как назло, ее голос прозвучал как-то по-детски тонко. Она оглянулась на друзей. Похоже, они не поддерживают её порыв. – Я буду пытаться общаться со студентами из Слизерина, даже если Гарри и Рон не хотят.
– Не думаю, что вы самая подходящая кандидатура для выполнения этой задачи, мисс Грейнджер, – низким голосом пророкотал Муди.
Гермиона вдруг почувствовала себя глупо. Зачем она все время выскакивает? Ну, кто её тянул за язык? Она села, взглянув на мальчиков. Гарри отвернулся, а у Рона в глазах застыл упрек.
– Ты действительно собираешься уговаривать Панси Паркинсон шпионить на Орден? – прошептал он.
– Я считаю, что Люпин прав, не все они однозначно плохие. Мы должны попытаться…
– Не все плохие? – Рон изобразил, что его тошнит. Гарри так и не повернулся.
– Вы ведете себя, как дети, – рассердилась Гермиона.
– Что было при Альбусе, то было при Альбусе, – тем временем начал говорить Муди. – Это он мог одновременно контролировать школу, Орден, давить на Министерство, доставать сведения у предателя… Давайте признаемся себе, что сопротивление держалось в основном на нем… Мы потеряли большинство преимуществ с его смертью, и старые подходы больше не сработают. Я так думаю, у нас теперь один путь против Пожирателей – улучшать боевую подготовку и увеличивать численность авроров. Надо тщательно разрабатывать массовые операции, добиваться у Министерства отмены ограничений на используемые заклинания, нового оружия. А то они нас «Авадой», а мы их оглушаем… – его магический глаз бешено вращался. – Эй, наука, что там с новыми прогрессивными методами борьбы с пожирателями? А, Клаудиус?
Гермиона с любопытством посмотрела на человека, к которому обращался аврор. Клаудиус Кеннел был пожилой маг, на вид лет шестидесяти, с широкой бородой пепельного цвета. Его глаза грустно смотрели сквозь толстые линзы очков.
– Аластор, мы не занимаемся разработкой оружия, – укоризненно произнес он, поглаживая рукой бороду, – и ты прекрасно это знаешь.
– А чем же вы тогда занимаетесь, Клаудиус, в вашем отделе магических научных изысканий?
– Мы разрабатываем принципиально новые концепции использования магической энергии, которые, эмм… в перспективе могут обеспечить значительное преимущество в войне. Но в перспективе, только в перспективе…
– Если до тех пор у вас их не выкрадут люди, купленные Малфоем, – перебил его кто-то.
– И это всего лишь разработки… – не обращая внимания на эту реплику, продолжал Кеннел, углубившись в свои мысли, – и самой перспективной из них, как ни прискорбно это отметить, занимался Альбус лично… С его смертью этот проект не двигается, и я даже не представляю, кто может его продолжить. В любом случае, Аластор, в ближайшем времени использовать эти подходы будет невозможно…
***
После недавнего дождя капли воды блестели на траве и листьях, и сумеречный воздух был удивительно свежим. Гермиона и Рон сидели на скамейке в саду возле дома ее родителей. Он бережно обнял её, и Гермиона положила голову ему на плечо. Это было замечательно. Сидеть, тесно обнявшись, негромко говорить о прошедшем дне, чувствовать его так близко. Даже тревожные мысли о завтрашней поездке ушли куда-то, и на душе стало спокойно и уютно.
– По-моему, это правильно, что выбрали Муди. Он самый решительный и опытный из них, – Рон все еще был немного возбужден. – Жалко конечно, что не выбрали отца, но его предложение пытаться договориться с Министерством, было откровенно глупым. Там полно идиотов вроде Перси и людей Малфоя.
– Муди будет командовать Орденом, как будто это аврорат, – задумчиво сказала Гермиона, – зачем нужны две дублирующие друг друга структуры?
– Ну и за кого ты проголосовала?
– За Люпина…
– А ну да, у вас же общие идеи про благородных слизеринцев, – ухмыльнулся Рон.
– Я думаю, Дамбльдор тоже бы нас поддержал, – упорствовала Гермиона.
– Гермиона, он из-за того и погиб, что верил в то, что Снейп изменился. Ты не забыла? – Рон попытался заглянуть ей в глаза, и Гермиона подняла голову с его плеча. – Гарри прав в этом, – продолжал Рон. – Он всегда был прав насчет Снейпа. Мы не хотим, чтобы погибла ты или Люпин… – он замолчал, и стало слышно, как поют цикады.
Гермионе было нечего возразить. И всё же где-то в глубине души она чувствовала, что Люпин и Дамбльдор были правы, что верили в людей до конца. Только она не знала, как объяснить это Рону и Гарри.
– Ну и что, что Снейп оказался предателем, – сердито сказала Гермиона, – это еще не доказывает, что все остальные такие же безнадежные. Прости, – пробормотала она, заметив, что ее упрямство обижает его. – Поверь, я тоже не хочу погибнуть из-за чрезмерной доверчивости. Спасибо, что заботишься обо мне, – она еще ближе прижалась к нему.
– Не могу поверить, что мы вместе и больше не ссоримся, – Рон прошептал куда-то в ее волосы.
– Не дуй мне в ухо, это щекотно, – засмеялась Гермиона.
Он взял её лицо в ладони, и в следующий момент их губы слились в нежном поцелуе.
***
Чуть порозовевшая Гермиона ввела Рона за руку в дом.
– Подожди минуточку, – прошептала она и побежала вверх по лестнице.
– Мама, пап, можно мне одолжить ваши мобильные телефоны на завтра?
Отец смотрел теннис, он весело взглянул на нее, отвлекаясь от телевизора.
– Привет, дочка!
– Привет, пап, так можно?
– Что никак в вашем магическом мире без современных технологий?
– Мы хотим завтра съездить в одно место, где раньше жили родители Гарри, и я хочу взять телефоны, на случай, если мы вдруг где-нибудь разминемся.
– Конечно, бери, я еще не дошёл до такого состояния, чтобы не смог прожить дня без телефона. Вот только если тебе или Гарри с Роном начнут названивать наши пациенты, вы уж не грубите им, ладно?
– Мы не будем брать трубку, если будет звонить кто-то посторонний.
– Гермиона, – мама подняла голову от медицинского журнала, – мы же договаривались, что завтра ты будешь дома.
– Мам, это очень важно для Гарри, я просто не могу с ним не поехать, – взмолилась Гермиона, чувствуя себя отвратительно.
Почему я всегда жертвую родными ради друзей? – Мамочка, извинись, пожалуйста, перед тетей за меня! Я, правда, не могу. Может быть, она зайдет еще как-нибудь в другой раз? Прости меня, пожалуйста!
Мама только расстроено покачала головой. Чувствуя себя виноватой, Гермиона взяла телефоны и пошла к двери.
– Гермиона, с тобой все в порядке? – отец внимательно смотрел на нее.
– Да, – пробормотала она.
