Глава 2Утро Дэниела начиналось с того, что он, сонно щурясь в темноту, включал светильник, потому что плотные шторы не пропускали свет. Но у этого минуса были и плюсы: какое бы время суток не было за окном, из-за них никогда не было видно, что творится внутри. Таким образом, Дэн был хоть как-то защищен от навязчивого внимания фанатов и, что еще хуже, папарацци, которые так и норовили заснять несчастного мистера Рэдклиффа в самом непотребном виде. И хотя комната Дэна была на втором этаже, но под окном росло раскидистое дерево, удобное как для подвешивания скворечников, так и для наблюдения за юной звездой большого экрана. А так как эта самая звезда не собиралась менять свою комнату на какую-либо другую в доме, а мать звезды категорически запретила срубать злосчастное дерево, плотные шторы на окнах оказались идеальным решением проблемы. И хорошо, что зрение парня было хорошим, в отличие от своего киношного прототипа, иначе искать бы ему в потемках свои очки до второго пришествия. Порядком его комната, как понимаете, не отличалась.
Вообще-то, Дэну нравилось играть в фильмах, и в фильмах о Гарри Поттере в частности. На съемках всегда собиралась отличная команда актеров, там были ребята, которые стали его друзьями не только на экране, но и в жизни, работа всегда доставляла удовольствие. Чего еще надо?..
«…Покоя», - думал ослепленный вспышками фотокамер и оглушенный криками «Аааа! Это он! ОН!..» и «Гарри, я обожаю тебя, женись на мне!!!» Дэниел. Ему нужен покой. Что бы хоть раз он мог пройтись по улице, не натягивая до носа бейсболку.
- Привет, Гарри! – приветствовал его водитель.
Дэн удивленно посмотрел на водителя, тот еще никогда не называл его Гарри. Но на месте невысокого брюнета сидел широкоплечий блондин, больше похожий на шкаф. «Шкаф» постоянно поворачивался в его сторону, активно жестикулировал и не смотрел на дорогу.
- А где Джон?
- Заболел, я его заменяю, - улыбнулся водитель, - я Кевин, - представился он. – Да, ты не боись, Гарри, я тебя в миг домчу, - залихватски подмигнул Кевин и повернул в неприметный переулок.
Дэн оглянулся: за три месяца съемок он наизусть заучил маршрут, и этот переулок, был уверен Рэдклифф, в этом маршруте не значился.
- Э-э-э, куда мы едем?
- Как куда? На съемки, конечно, - усмехнулся водитель.
Усмешка показалась Дэну зловещей. Он почувствовал, как по спине поползли мурашки. Только похищения ему не хватало.
- Но разве съемочная площадка в той стороне? Мы же всегда по другой дороге ездили.
- С Джоном? – водитель презрительно фыркнул. – Нее, так быстрее. Там же по всему пути фанаты стоят, не проехать. Я когда за тобой ехал, еле прорвался.
Как Дэн ни старался, но не мог припомнить, что бы хоть раз за три месяца фанаты перекрыли дорогу на площадку. Да, еще водитель какой-то подозрительный. Мурашки сменились холодным потом.
- А вы давно работаете здесь?
- Первый день, - он кинул взгляд на пассажира, - я как узнал, что самого Гарри Поттера возить буду, так обрадовался. Я же про тебя все знаю, книжки прочел, фильмы посмотрел, на твой сайт постоянно захожу. Так что я тоже, - мужчина опять усмехнулся, - твой фанат. А чего это ты, Поттер, бледный? Плохо, что ли? Укачало?
- Меня зовут Дэниел, - выдавила похищенная звезда большого экрана. В том, что он именно похищен, парень был уверен на 99,9%
«Пожалуйста, пусть это будет похищение с целью выкупа», - взмолился он. Недавно он заново просмотрел «Дом восковых фигур», и при мысли о маньяках руки начинали трястись. Кевин продолжал что-то оживленно говорить, не обращая внимания на психическое состояние кумира….
- …Слушай, а чего это у тебя до сих пор девушки нет? – выцепил из монолога похитителя мозг Дэна. – Или у вас там все страшные? Ты скажи, а то я тебя познакомлю. У нас знаешь, какие девчонки..., - мужчина даже зажмурился от удовольствия. – Или тебе девчонки вообще не нравятся? Так ты только скажи, – подмигнул Кевин.
- Нравятся, - сдавленно прохрипел Дэн. От мысли, что похититель еще и извращенец, его начинало мутить.
- А че ты тогда с этим рыжим постоянно ходишь?
- С Рупом?
- Да нее, с Роном.
- Его Руперт зовут.
- Да? А в книгах Рон написано.
Что ответить на это заявление, чтобы при этом не расстроить собеседника (психов, говорят, нельзя с реальностью сталкивать, они от этого звереют) Дэниел не знал, поэтому только сказал:
- Мы просто друзья.
- А с Гермионой?
- Тоже. А нам еще долго ехать? – попытался отвлечь похитителя парень, при этом незаметно дергая ручку двери. Закрыто. Тем временем неприметный переулок сменился незнакомым парком, судя по всему, заброшенным.
- Ехать? Да минут десять. А ты у нас в городке прямо знаменитость, у нас даже музей в твою честь открыли, - похвастался похититель. – Правда, твоей фигуры в полный рост нет….
Перед взором мистера Рэдклиффа предстала душераздирающая картина: его связанного волокут в какой-то подвал, где снимают заживо кожу и опускают в горячий воск. И вот он уже стоит посреди провинциального музея. Все думают, что это восковая фигура, а на самом деле это он – жертва маньяков, погибшая за искусство….
От ужаса у него застучали зубы, а в животе заворочалось что-то ужасное, скользкое, кажется, это был завтрак. Боже, и зачем он когда-то подписал контракт с Ворнер Бразерс? Надо было слушать отца и сидеть дома, а не мотаться по съемкам. Зачем ему вообще эта актерская карьера нужна? «Вот выпутаюсь из этой переделки и пойду учиться на юриста, или на продавца, или на уборщика…», - пообещал себе Дэн. Чтобы скрыть нервную дрожь он засунул руки в карманы…и чудо! Мобильник. Дрожащими пальцами он попытался набрать номер службы безопасности.
- А вот это брось, парень.
Дэн обреченно поднял голову, ожидая увидеть направленное на себя дуло пистолета, окровавленное мачете или, на крайний случай, бензопилу. Но Кевин только кивнул в сторону приборной доски.
- Приемник видишь? Он помехи создает.
- Раньше такого не было…
- А теперь есть. Он сломался, зараза, надо бы починить.
Но Дэниел не слушал его. Нервное напряжение прошедших месяцев и сегодняшнего утра, в частности, дало о себе знать – он сломался. Слова хлынули из него потоком, а в голове билась только одна мысль: «Выжить».
- Послушайте, я не Гарри Поттер. Вы ошиблись. Я вообще никто. Отпустите меня, я никому ничего не скажу. Я всего лишь актер, точнее, я дублер актера, понимаете? За меня даже выкупа никакого не будет…
- Поттер, ты чего? – удивился водитель.
- Я же говорю, я не Поттер. Я…выпустите меня!
- Да ты чего? Ты же в фильмах снимаешься, я твое лицо хорошо знаю.
- Я просто похож на него. Отпустите меня…у меня родители…я не хочу в музей…
- Чего?!
Машина остановилась. Кажется, он поверил ему. «Дэн, ты прирожденный актер», - не замедлил похвалить себя Рэдклифф. Надо только выбраться из машины. Только он подумал об этом, как дверь открылась.
- Дэн, ну наконец-то. Мы тебя заждались, первая сцена с твоим участием, иди в гримерку.
«Это не похищение», - растерянно подумал он.
- Так вы не похищать меня собрались? – спросил он у Кевина.
- Н-нет, - растерянно ответил он. – А с чего ты…ааа! Это шутка? Ты меня разыграл, да?
- Ну, да, - ответил покрасневший Рэдклифф.
Блин, ему точно лечиться пора. Хорошо, что Том, Руп и Эмма не знают, а то бы засмеяли. Он уже вышел из злосчастной машины, когда Кевин окликнул его:
- Эй, Поттер, - Дэн вздрогнул, - автограф не дашь?
Дэниел кивнул и что-то накарябал на протянутой бумажке.
- С любовью ГП, - перечитал водитель. – Так ты че и, правда, парнями увлекаешься?!
Актер ничего не ответил и поспешил ретироваться.
Возле гримерной его остановила какая-то девочка из массовки. Из-под мантии волшебницы торчали джинсы и кеды, на шее висел mp3-плеер, волосы собраны в хвост – типичная массовка.
- Гарри! Гарри, привет, - окликнула она. – Не дашь автограф?
Конечно, уже к вечеру он остынет и ему снова понравится быть актером, а мечта о работе уборщиком опять ляжет на полку. Все-таки Дэн актер от бога, а зарывать божий дар – грех…. Но сейчас:
- Блин, вы достали меня! Я не Гарри, ясно вам?! Меня зовут Дениэл Рэдклифф!!! Меня достал ваш Поттер! Я не-на-ви-жу Гарри Поттера! – закричала измученная звезда и хлопнула дверью гримерки.
* * *
31 июля – почти национальный праздник. День рождения Избранного. Избранного, чтобы убить величайшего темного волшебника всех времен…бла-бла…Волдеморта. Он его и убил. Семь лет прошло с того знаменательного дня, а они все празднуют. Даже дату выбрали удобную – 31 июля. Типа, день рождения Спасителя, чтоб его разорвало. Лучше бы он умер вместе с ним.
В окно постучали. Он нехотя повернул голову – совы. Ну да, какой же день рождения без подарков? Неужели когда-то подарок на день рождения приносил ему счастье? Глупый был, не знал, как все обернется. А если бы знал? Да нет, ничего бы не изменилось. Ничего. И даже будь у него двести маховиков времени, он не смог бы исправить и сотой доли того, что сотворил. Когда-то все эти поступки казались ему правильными, ведь он совершал их, что бы защитить своих близких. Они и теперь кажутся ему правильными, пусть и причиняют боль даже сейчас, спустя столько времени.
В окно опять постучали. Проклятые совы. Он взмахом палочки открыл окно, впуская пернатых курьеров. Пусть делают, что хотят. Прихватив бутылку виски и старый альбом с фотографиями, вышел из комнаты.
Иногда он завидовал им. Этим счастливым людям, которые улыбались и радостно махали руками со старых пожелтевших страниц. Как будто приглашали к себе. И, видит Мерлин, как же он хотел к ним! Ведь в этом, отраженном в линзах фотоаппарата, мире они были не одиноки и не боялись прошлого, настоящего, будущего…. Они жили в одном, растянувшемся на вечность, мгновении и не знали, что их ждет. Счастливые. Конечно, они, эти люди, уже не имели ничего общего со своими реальными прототипами. Да что говорить, ведь больше половины из них давно погибли.
Взять, хотя бы, его родителей. Ему хватило бы и пальцав одной руки, что бы пересчитать их встречи, и никогда они не были живыми. Они двигались, говорили, подбадривали, но всегда были всего лишь воспоминанием, сохраненным кем-то для него: пыльным зеркалом, старой фотографией, волшебной палочкой Волдеморта…. Какими бы они были родителями? Добродушными и любящими, как Артур и Молли Уизли? Бесшабашными и веселыми, как Сириус? Или строгими, как бабушка Невилла?..
Какая разница? Они умерли даже раньше, чем он успел это осознать. Умерли из-за него. Он ведь тогда еще не знал, что проклят, обречен приносить смерть всем, кого любит. Великий Волдеморт убил собственного отца, будучи студентом Хогвартса. Но куда ему до великого Гарри Поттера! Он еще не умел говорить, а уже приносил смерть. Он стал мальчиком-который-выжил, любимцем целого поколения, и, смешно сказать (!), ему даже завидовали. Как будто этому можно завидовать…. Он провел пальцем по пожелтевшей фотографии. Они никогда не узнают, каково это: видеть их и знать, что это всего лишь отражение старого стекла, подчиненного несбыточному желанию. Когда Дамблдор открыл ему тайну Эйналейн, он потерял их вновь, но тогда же начал понимать, в каком дерьмовом мире живет.
Правда на третьем курсе «добрая» судьба подарила ему крестного, и жизнь из ОЧЕНЬ дерьмовой штуки стала просто дерьмовой штукой. Те десять минут эйфории, когда он думал, что «с этого момента все будет по-другому, ведь он будет жить с крестным», закончились, как только они выбрались из-под гремучей ивы. Судьба, наверно, решила, что с самого-популярного-мальчика-в-волшебном-мире достаточно и перевела вновь обретенного и реабилитированного родственника в категорию сбежавшего преступника. Но даже этого он не смог сберечь. И смерть Диггори ничему его не научила. Он, как глупый щенок, попался на уловку Волдеморта. Он опять убил того, кто ему дорог. Потом он много раз стоял возле той арки, прислушиваясь к шепоту мертвых, пытаясь услышать один единственный, которого ему так не хватало; звал его, но ответом всегда было алчное движение черной завесы.
Со смертью Сириуса терять близких стало как-то легче. Привык, наверно. Люди ведь ко всему привыкают. Смерть Дамблдора, смерть Хагрида, смерть Люпина, смерть Луны, смерть Билла, смерть, смерть, смерть…. Все слилось в один безумный калейдоскоп. Те, кто не умер и при этом смогли сохранить разум больше напоминали бездушные машины. Ни слез, ни боли – зияющая дыра вместо чувств и только холодное удовлетворение при виде мертвого врага. Он тоже был такой машиной, точнее частью одной большой всепожирающей смертельной машины. Она сожрала все, эта проклятая машина: друзей, врагов, его самого….
Теперь, встречаясь в тесных коридорах Министерства с Роном, они просто кивали друг другу головами и, получив привычное «хорошо» на вежливое «как дела?», спешили по своим делам. Старых друзей больше не было. Гарри сам так решил, когда понял, как это опасно быть другом Гарри Поттера. Он так и сказал им. Друзья, почему-то, не поняли его, протестовали даже, но упрямого Поттера ничего не проняло, и они смирились. Теперь Рона и Гермиона счастливо жили в браке и растили двоих детей, они больше не думали о подвигах, а бывший друг, с тоской глядя на них, только убеждался в своей правоте.
У Джинни тоже была дочь, правда счастливой она отнюдь не была. Трудно быть счастливой будучи женой нелюбимого человека. Еще труднее, когда за этого человека тебя выдает твой же любимый. Он «сделал это, что бы спасти ее», - говорил ей, а затем и себе, Поттер чувствуя, как от боли сжимается сердце.
Как же их много, целый альбом! Тех, кто так или иначе пострадал от него. Они винят во всем Волдеморта и проклятую войну, но ведь на самом деле и они и он прекрасно знают, кто виноват во всем. Он, Гарри Поттер, слабак и обманщик.
Иногда ему снилось, будто этого не было – тех «правильных» решений, обидных слов и злых слез. Ему снилась маленькая Виктория – дочь Гарри и Джинни, а не какого-то Майкла. Снилась веселая и жизнерадостная Флер, а не это подобие живого человека с пустыми глазами. Рон и Гермиона больше не были старыми знакомыми, а самыми что ни на есть друзьями. А еще там были Лунатик, Тонкс, Хагрид и даже Клык…. Просто сон. Он терзал его ночами, как память терзала днем, подобно старому альбому и этому изматывающим чувствам вины перед другими и ненависти к самому себе.
Так почему ты все еще держишься за эту жизнь? Напиваешься каждое 31 июля, утопая в воспоминаниях, ковыряясь в старых ранах и выдавливая гной прежних ошибок. Какого черта? Или прав был Волдеморт? Ты и он – похожи. И теперь ты, подобно Лорду когда-то, как клещ цепляешься за эту жизнь. Не потому что это тебе нравится, но потому что в этом твоя суть.
Он поднял глаза. В зеркале над камином сидел молодой мужчина с растрепанными волосами, которые, впрочем, совсем не скрывали шрам на лбу. Губы мужчины кривились в презрительной улыбке.
- Кем ты стал Поттер, надежда и опора всего мира? – он поднял руку с бокалом и задумавшись выдал, - За тебя!
А в усталых, цвета тоски и боли, глазах застыла ненависть к самому мерзкому человеку на этой земле – Гарри Поттеру.
четыре эпизода, это, в принципе, весь фик... автор извиняется, за то что во время не изменил статус (каюсь!) но если хотите продолжения напишите мне на мейл Black_Heaven@inbox.ru, о ком бы вы хотели прочесть. ваши пожелания и критика будут полезны и восприняты с благодарностью.
p.s. овечка, не общаются поттер, рон и гермиона, потому что разошлись их дороги во время войны и нет больше общих интересов, вообще ничего нет. вот так грустно =(
