Глава 1Автор: Ksu_Mad, она родимая…
Бета: это такое матерное слово? Но если кто найдётся желающий ей стать, буду очень благодарна. Альфы и гаммы тоже приветствуются)))))
Персонажи: те, которые надоели, и МС (везде она!)
Пейринг: беспорядочные связи, даже боюсь описывать…
Рейтинг: PG – 13 (люблю иногда чего-нибудь накрутить)
Жанр: юмор… Юмор… ЮМОР! А вообще, по классификации архива, это модернизированная пародия на произведения других фикрайтеров… Ох, прошу прощения, и не бейте меня тапками на каблуках!
Выражаю огромную благодарность моему учебнику по физике, который пылился на полке и вдохновлял меня своим стойким к атаке знаниями видом…
Глава 1
- Дорогие мои ребята, в это тяжёлое время, когда добывать лимонные дольки оптом становиться всё сложнее… - на этой проникновенной ноте начал свою ежегодную речь директор школы Хогвартс Альбус Дамблдор, Великий и Немного Сумасшедший (последний титул был дан ему неофициально). Со слов «дорогие мои ребята» начиналось краткое вводное наставление, длившееся обычно никак не больше трёх с половиной часов, включающее в себя «так сказать», «выражая фигуральное материальным» и другие матерные слова.
- Блииин! – протянули дружно ученики. Послышался звук методично стукающихся о столы голов. Пока столы побеждали…
- Я есть хочу! И не блины, а что-нибудь существеннее, – жалобно проскулил Рон, ковыряя вилкой пустую тарелку и рассуждая, какова она на вкус, если её полить майонезом. Удручающее зрелище.
- Молчать! Я конспектирую! В его словах может находиться скрытый смысл! – прошипела грозно Гермиона и снова уткнулась в кучу салфеток, на которых она записывала каждое слово за директором, салфетки рвались, заставляя Гермиону порядочно нервничать. Последствия этих нервов можно было наблюдать на бедной жабе Невилла, которая розовым воздушным шариком лавировала между свечами в районе потолка. Сам Лонгботтом удручённо вздыхал рядом и подкладывал Гермионе всё новые салфетки, поглядывая на Тревора и убеждаясь в пользе рыбок.
- В этом году Шляпа отказалась распределять первокурсников, потому что автор этого бреда даже не удосужился придумать ей песню (виновато пожимаю плечами откуда-то из-за стола Хаффлпаффа)! Поэтому все первокурсники будут поделены в порядке строгой очереди поровну на каждый факультет, - лучезарно улыбнулся директор. – А теперь перейдём к самому интересному!
- Ужин! – радостно встрепенулись ученики.
- Фигушки! – Дамблдор хитро погрозил залу, по которому прокатился стон. – В нашей школе не принято принимать на обучение учеников других школ, но с жанром не поспоришь, так что на седьмой курс Гриффиндора…
- А почему к нам? – поинтересовался голос из зала, смахивающий на голос Дина Томаса.
- А вы думаете, куда принято попадать всем положительным героям? Правильно, поближе к Гарри Поттеру! («Опять я!») – строго ответила за Дамблдора МакГонагалл, устремив нетерпеливый взгляд на двери.
- Итак… - бодро продолжил Дамблдор и так же посмотрел на двери. Ученики, проследив за его взглядом, тоже уставились в ту же сторону. Ничего не происходило. Двери оставались глухи к возложенным на них надеждам.
- Почему спецэффекты запаздывают? Где триумфальный выход? – суфлёрским шёпотом поинтересовался крошечный профессор заклинаний. Преподаватели ответили дружным пожатием плеч, выразив небывалое единодушие. А Снейп ещё и скривился: «Вечно эти накладки с расписанием!»
Секунд через десять непрекращающихся шепотков и просьб посмотреть в ту сторону ещё чуть-чуть двери наконец распахнулись (здесь идёт замедленная съёмка)… и за ними никого не оказалось. Ученики, и гриффиндорцы в частности, замерли с открытыми ртами. Вдруг из-за двери робко высунулась чья-то лохматая светловолосая голова, а затем появилось и то, к чему она присоединялась. Это оказалась высокая девушка лет шестнадцати с доходившими ей до плеч чёрными волосами («Эй, а почему автор написал «светловолосая»? – шёпотом поинтересовался Рон у Гарри. «Лучше не спорить! Авторы – личности самолюбивые!»). Удивлённо оглядев зал с самым наивным видом, она удобнее перехватила здоровенную сумку «Adidas» и потащила её по полу, оставляя в полу неглубокую вмятину.
Оглядев рваные джинсы и короткий синий топик в кислотно-розовую ромашку, Гермиона сделала следующий вывод: «Скорее всего она из России, максимум – из Сибири!» Тем временем безымянная незнакомка мужественно тащила через весь зал тяжеленную сумку под недоумённые взгляды мужского населения Хогвартса, причём с её лица не сходила скромность и доброта ко всему сущему.
«Какая милая девушка. Надо извлечь из этой мудрой мысли какой-нибудь вывод, желательно, философский!» - с долей практичности подумал Гарри, любуясь усилиями будущей гриффиндорки. Сумку тащила – любо-дорого взглянуть!
- Северус, ну что вы, в самом-то деле! – укоризненно покачал головой директор, кивая на девушку и многозначительно водя бровями – «догадайся сам, что я имею в виду». Зельевар намёков упорно не понимал или усердно делал вид, что не понимает, и демонстративно любовался ногтями, из-под которых он минуту назад ножичком вычистил лягушачьи внутренности. Но даже он не мог долго игнорировать приказы (шаг влево, шаг вправо – расстрел) начальства, поэтому, картинно закатив глаза, он соизволил поднять взгляд на новую студентку и понял: он пропал. В глазах замелькали чёрные (это же Снейп!) сердечки, любовь ударила под дых кулаком Шварценеггера…
«Педофилизмом попахивает, батенька», - картаво сказал Снейпу его внутренний голос, заставив очнуться от радужных мыслей, за часть из которых его бы посадили в Азкабан из морально-этических соображений. Нехотя поднявшись со своего места, Снейп едва ли не выдернул заклинанием сумку из пальцев ученицы, которая сразу подумала: «Ой, как ему идёт чёрный цвет! И волосы, и ботинки, и мантия… Стоп! Тёмно-тёмно серая рубашка? Что ж, неожиданный ход!» Перед профессором же встало два вопроса: «Куда послать ученицу и куда приземлить её вещи?» И если на первый он примерно знал ответ (когда у нас такое же настроение, как у Снейпа, мы все знаем на него ответ), то со вторым всё выходило несколько сложнее. Справившись, наконец, со своими моральными терзаниями, Снейп, ехидно улыбнувшись, бросил её сумку прямо на колени Поттеру. Лавка предупреждающе затрещала. Девушка тут же поняла, что у её нового учителя/надсмотрщика/носильщика (нужное подчеркнуть) очень сложный характер и ранимая душа, а также другие болезни в духе романтики.
- Прости, - будничным тоном сказала она, садясь на скамейку рядом с хрипящим Поттером и стаскивая на пол сумку. Там что-то методично звякнуло.
- Ничего, со мной и хуже бывало, - всё больше и больше углубляясь в воспоминания о героическом прошлом, ответил Гарри, оглядывая соседку с ног до головы.
- Всё! Знакомство состоялось, теперь можно и поесть! – улыбнулся директор и картинно махнул руками. Зал радостно завозился.– Кушайте на здоровье!
- Зовут-то тебя как? – спросил с набитым ртом Рон, мозги которого включались только во время еды.
- Как всех. Кричите – я приду, - пожала плечами девушка, осматривая куриную ножку на своей тарелке с таким любопытством, словно она только что призналась ей в своих планах на будущее.
Гермиона нахмурилась: её по непонятной причине настораживали странные личности.
- А имя у тебя есть? – осторожно спросила она.
- Есть. Поделиться? – новенькая хихикнула. – Да ладно вам, шучу я, при-ка-лы-ва-юсь, одним словом! Меня зовут Маша Сьюева.
- Как? Мэри-Сью? – переспросил Рон, который вроде где-то слышал нечто подобное. Интересно, где? Ну вот, опять вопросы. И как его мозг с этим справиться?
- Это по-вашему, а по-нашему Маша Сьюева, - терпеливо объяснила Маша Сьюева. – Понятно?
Вообще-то по лицам гриффиндорцев (открытый рот – признак дебилизма) можно было смело сказать об обратном.
- Я из России, - туманно пояснила Маша, рассказ которой, изобилующий подробностями, как многоэтажными домами в пустыне, втягивал в себя всё больше потенциальных слушателей. Вот уже и Парвати с Лавандой подключились, а это значит, что максимум завтра душещипательную историю о спасшейся из рук Пожирателей при помощи туши для ресниц и картонного ножа бедняжке будет знать каждый куст в Запретном лесу (приведён реальный пример из жизни этих двух девушек, но, опять же, их фантазия имеет границы только в свободное от вранья время).
- Аааа, - протянули в голос Гарри, Рон и Гермиона и снова занялись содержимым тарелок. Когда всё было съедено, выпито и покидано в слизеринцев, Гарри пристально уставился на Машу, потому как его терзали смутные сомнения, что ему знакомо это лицо.
- Мне знакомо твоё лицо. Мы случайно не встречались раньше? – наконец поинтересовался он у неё, глядя, как Маша царапает на листе какие-то не то интегралы, не то секретные знаки: «Doehala normal’no, vsu noch’ rasskazivala voditelu etogo strannogo avtobusa anekdoti, on govoril, chto ya ochen’ naivnaya, prishlos’ ubegdat’ v obratnom... Ne volnuisya – ego otkachali. Budut novosti – obayzatel’no nichego ne rasskazu». Скатав тетрадный листочек в косую линейку в трубочку, Маша бережно сунула его в задний карман джинс.
- Может, ты читал левый нижний угол последней страницы «Юного комсомольца» от 12 декабря 1990 года? Я тогда лучше всех завязала сто сорок восемь галстуков и аккуратнее всех склеила коробочки из фантиков, и мою фотографию поместили в газету. Правда, голову пришлось отрезать – не входила, но всё равно приятно! – радостно сказала Маша, Гарри же оставалось лишь надеяться, что сумасшествие не передаётся воздушно-капельным путём.
- А где ты раньше училась? – продолжила допрос Гермиона, надеясь узнать об этой Маше хоть что-нибудь, чтобы можно было потом сказать: «Я же говорила!».
- Да так… То там, то здесь… - уклончиво ответила Сьюева, старательно краснея. Маки позавидовали. – Но веселее всего было в родной России.
«По ней видно, что с медведями чего-то не поделила!» - с ужасом подумал Рон. Как любой англичанин, он ассоциировал Россию исключительно с медведями и валенками, а по праздникам ещё и с водкой.
- А откуда ты так хорошо английский знаешь? – вдруг осенило Поттера, а Гермиона на него сразу обиделась – и как ей в голову не пришёл такой вопрос!?
- Я всегда внимательно читаю этикетки. Made in China – для меня не предел! – категорично отрезала она и снова мило улыбнулась, принимаясь с восхищением оглядывать зал и рассеянно накручивать на палец прядь волос. Невилл залюбовался ею (тоже влюбился?) и едва не захлебнулся появившимся на столе пудингом, когда ему на голову свалилась его жаба-путешественница, избороздившая все просторы потолка.
