Глава 1«Ad Familiares I»
Автор: Ibycus
Перевод: Chergarka
Рейтинг: PG
Герои: А. Дамблдор, Г. Гриндельвальд
Отказ: Всё принадлежит правообладателям
Авторское предупреждение: претенциозная переписка
Содержание: «Да, даже проведя весь день за разговорами – оба такие умные юноши, полные идей, бурлящих, словно зелье в котле, – они не могли остановиться, и я иногда слышала, как сова стучит в окно спальни Геллерта, принося ему письмо от Альбуса. Ему пришла в голову мысль – и он спешит сообщить её Геллерту…» (с) ГП7, пер. Лючии Джонс
Примечание переводчика: «ad familiares» (лат.) – к друзьям
11 июля 1863 года
1.
Альбус,
Твои нелепые представления о морали мешают сделать то, что должно быть сделано. Властитель должен быть безжалостным – а ты, друг мой, хочешь демонстрировать доброту и благородство, а не действовать. По правде говоря, это мне иногда нравится, но всё-таки лучше быть жестоким, если дело того требует, чем сдавать позиции из-за ненужного милосердия и любоваться своей праведностью. Ты признаёшь, что мир нуждается в тех, кто убивает, но не собираешься участвовать в убийствах, так как боишься себе навредить. Хочешь, чтобы себе вредили другие, а сам предпочитаешь остаться в стороне?
Геллерт
2.
Геллерт,
Ты не так понял. Признаюсь честно, я не получаю никакого удовольствия от жестокости, но тебя за это осуждать не могу (здесь важно не то, что ты получаешь удовольствие, а то, что ради этого удовольствия можешь совершить излишнее насилие). Однако я способен быть суровым, если понадобится. Возможно, я действительно допускаю ошибки из-за благодушия, но только потому, что не могу пойти против своей природы, а не потому, что считаю жестокость и насилие – употреблённые в нужных обстоятельствах – абсолютным злом.
Альбус
3.
Мой деликатный друг,
А, значит, всё зависит от характера? Выходит, я безнравственный, а ты благородный. Как удобно: зачем самому делать неприятные дела, если для этого в мире существуют негодяи... Странно, что ты проводишь со мной столько времени. Не боишься дурного влияния?
Геллерт
4.
Дружище Геллерт,
Не обижайся, я ничего подобного не имел в виду. Всего лишь отметил, что ты наслаждаешься жестокостью, а я нет. Как уже было сказано, иногда насилие необходимо, человеческие существа отзываются на него также сильно, как на доброту. И то, и другое – инструменты влияния. Нельзя быть нежным, когда необходима жестокость, но и нельзя быть жестоким, когда нужна доброта. По пути к власти нам обоим придётся идти против собственной природы. Спроси себя: ты жесток по необходимости, или тебе это просто нравится? А я спрошу себя, в каких случаях без насилия нельзя обойтись, как ни старайся.
Нет, нельзя сказать, что один из нас лучше другого (но, скорее всего, власть принесла бы тебе больше счастья, чем мне). Как ни печально это признать, жестокость действительно помогает обуздать испорченную человеческую натуру.
Альбус
5.
Благородный Альбус,
Какое счастье, что я человек примитивный, и мне не надо решать такие моральные головоломки, а надо всего лишь справиться со своими инстинктами. Тебе же приходится идти против принципов… Можешь говорить сколь угодно самоуверенно, только я не думаю, что ты сможешь через них переступить. Возможно, ты действительно лучше меня, но мир не нуждается в хороших парнях, он нуждается в тех, кто идёт к цели, не отвлекаясь на показные «сожаления». Пойми наконец, – только сам, можешь даже не делиться со мной – что самооправданием занимаются лишь эгоисты. Ты бы живо это понял, если бы я попытался оправдать собственные ошибки. Постарайся и себя судить той же мерой.
Геллерт
6.
Дорогой друг,
Да, наверное, моя мягкость – от эгоизма. Но она особого вреда не принесёт. Если грань перейдёшь ты, будет гораздо хуже, согласен?
Альбус
7.
Альбус,
Ты осёл. Конечно, я не согласен. Представь, что нужно убить одного человека ради спасения дюжины. Я легко сделаю это – сделаю зло, конечно же, но ради высшего блага. А ты постараешься уклониться от жестокой необходимости, и ценой твоей слабости станут двенадцать лишних смертей. Вполне возможно, раз мне нравится быть жестоким, – хочу en passant* сказать спасибо, что ты меня правильно понял – то я буду ошибаться, буду убивать чаще, чем нужно. Но, во-первых, когда мы получим власть, которой заслуживаем, любая ошибка или небрежность будет с лихвой оплачена великой пользой. А во-вторых, для решения моральных проблем у меня есть ты.
Геллерт
__________
* en passant (фр.) - мимоходом
8.
Негодяй,
Значит, я должен быть не только твоим другом, но и совестью?
Альбус
9.
Милейший Альбус,
Другом, совестью и вторым «я».
Геллерт
10.
Геллерт,
Не слишком ли ты от меня зависишь? А вдруг со мной что-нибудь случится?
Я, конечно, могу помочь советом, но если один из нас должен руководить другим, предпочитаю подчиняться, а не командовать.
Альбус
11.
Альбус,
Думаешь, я бы стерпел, если бы кто-то взялся мной командовать? После всех этих разговоров по душам мне казалось, ты знаешь меня лучше. Не смог приручить, но всё надеешься, что я сам себя приручу… Дорогой Альбус, ты настолько неправ, что огорчаешь меня до слёз. Пойми, я не способен изменится. Я не понимаю твоих оправданий, твоей «цивилизованности», которая в действительности – всего лишь ограда, построенная этими недомерками, чтобы их не ослепило совершенство. Но я помогу тебе увидеть, какой ты на самом деле – блистательный, великолепный, могущественный. Мы бы прекрасно дополняли друг друга, если бы не твои вечные сомнения…
Геллерт
12.
Геллерт,
Нет, от того, что ты называешь «цивилизованностью», я так легко не откажусь. Ты не доверяешь законам общества, поскольку думаешь, что они связывают нам руки и низводят гениев до уровня толпы. Но выдающийся человек имеет больше обязанностей перед обществом, чем любой другой. Мы должны дать слабым защиту и помощь. Знаю, что ты ответишь: что слабые сами заставляют нас поверить, будто мы им обязаны, и таким образом контролируют, потому что ненавидят всех, кто в чём-то их превосходит. Мы не раз это обсуждали.
Возможно, я беспокоюсь о других лишь по одной причине – потому что меня учили так поступать. Возможно, именно поэтому я не покидаю дом и стараюсь заботиться об Ариане. Меня заставили поверить, что это правильно. А почему бы и нет? Сострадание – нормальное человеческое чувство (можешь говорить что угодно насчёт Де Сада, но думаю, в глубине души ты со мной согласен – по крайней мере, ко мне ты добр), и не важно, врождённое оно или приобретённое. Ты говоришь: так слабые, обиженные на сильных, могут их себе подчинить; а я говорю: так мы можем жить в мире все вместе. Возможно, чувство долга – лишь выдумка, но мы оба понимаем, что эта выдумка вовсе не враг правде.
Уже почти рассвело, через несколько часов мне с Аберфортом надо идти на рынок. Можешь составить нам компанию, но, наверное, ты предпочтёшь отдохнуть.
Зайду к тебе около полудня.
Альбус
13.
Милый бедняга Альбус,
Когда сова вернётся, ты уже будешь спать. Надеюсь, что утром, перед уходом, у тебя будет время прочитать это и правильно понять мои слова.
Ты очень трогательно защищаешь свои убеждения. Цепляешься за идеи, даже если предпосылки у них неверные. Будь честен с самим собой, Альбус, – ты не сможешь доказать, что от чувства долга есть польза, и твой единственный аргумент: «Меня учили, что надо вести себя именно так, поступать по-другому будет трудно…» Но жизнь вообще трудна, Альбус! Жизнь - это вечная борьба за превосходство над другими, борьба в душах, которыая ведёт нас к величию. Недостаточно просто существовать, человек должен жить!
Можно погрязнуть в мелких повинностях и запретах – и думать, что они делают тебя хорошим. Только в реальности они делают тебя слабым. Почему ты, Альбус, веришь, что надо скрывать свою истинную природу? Ты хочешь властвовать и творить грандиозные дела, но стыдишься, ведь тебя учили, что желать власти – плохо. Я не столь глуп, чтобы надеяться с помощью одного письма – или даже одного лета – тебя разубедить. Но всё-таки, не пора ли пожертвовать «моралью» и перестать следовать правилам для «хороших людей», которые навязали нам завистники?
Быть благородным означает – жертвовать собой. Ради благополучия родных ты пожертвовал честолюбием; что мешает ради высокой цели отказаться и от так называемой «морали»? Мешает гордость, Альбус. Гордость и стыд.
Поверив, что власть опасна и использовать её можно лишь во зло, ты стыдишься собственных талантов, хочешь себя за них наказать. Заводишь дружбу с ничтожествами вроде твоего драгоценного Доджа, хотя не чувствуешь к ним ничего, кроме презрения. Но, видимо, ты думаешь, что так и надо, – и носишь свою скуку, как медаль: “Посмотрите на меня! Посмотрите, какой я хороший, какой благородный, ведь я поступаю ПРАВИЛЬНО, хоть это и делает меня несчастным”. И никогда не прекратишь нагружать себя вымышленными обязанностями, потому что считаешь их одновременно и наказанием за грехи, и знаками праведности.
Альбус, делать то, что должно, и не бояться платить за свои поступки – это благородно; а в самоистязании ничего благородного нет, как бы ты ни гордился, считая его самопожертвованием.
Не отрицай, что тщетно пытаешься приспособиться. Словно феникс среди воробьёв, желаешь быть серым и неприметным. Но быть фениксом значит – гореть.
Альбус, ты горел бы так ярко... Неужели не хочешь, чтобы мир увидел такую красоту?
Не хочешь, чтобы её увидел я?
Геллерт
The End
