Мышка
Огромное спасибо Incognito12 за то, что привела в порядок этот фанфик.
Кусты роз предательски зашуршали. Тоненькая девушка тихо пискнула, отскочив подальше.
— Уф, это я, мышка, — успокоил ее худой юноша, героически раздвигая колючие заросли. — Не пугайся.
— Ксенофилиус! — щеки девочки заалели. — Ты снова опоздал!
— Это не моя вина, — опустил голову молодой человек. — Это снова ребята... Специально забрали из библиотеки последний том «Магических созданий», за которым я заходил еще неделю назад. Пришлось за ними побегать. Но я все-таки отобрал его у этих бездельников!
— Зато теперь ты весь в паутине, — она отряхнула его мантию. — Все равно, нехорошо опаздывать, я же ждала тебя...
Ксенофилиус провел рукой по светлым волосам девушки.
— Не обижайся, пожалуйста. Я обещаю, что такое больше не повторится. Но ты же знаешь, как важны для меня эти книги! Набравшись знаний здесь, в Хогвартсе, я обеспечу себе блестящую будущность. Я открою новых неизвестных животных! Многие из них станут верными спутниками волшебников. И, конечно же, ты будешь рядом со мной. Моя маленькая мышка.
Она слушала, приоткрыв рот, губы ее были похожи на едва распустившийся
перламутрово - розовый нежный бутон. Казалось, что девушка не может оторвать от него взгляда огромных, голубых глаз. Наконец, она тряхнула головой, словно отгоняя навязчивое насекомое, и улыбнулась в ответ.
— Не смеши меня, Ксенофилиус... Когда ты станешь известным первооткрывателем, а ты им станешь, то сразу же забудешь обо мне. На то я и мышка: маленькая, серая и незаметная. Но я не обижусь, правда! Мне достаточно того, что сегодня мы вместе.
Длинные ресницы девушки чуть дрогнули и опустились. Она задумчиво теребила пуговицу его рубашки. Луч солнца рассыпался крохотными бриллиантами, ударившись о причудливое колечко в форме ящерицы.
— Что за глупые мысли бродят в твоей голове? — юноша взял ее за руку. — Перестань, мы будем вместе не только сегодня, но и завтра, и через год, и через тысячу лет! Целую вечность! Мы обязательно поженимся, и у нас будет любимая работа, большой дом и много-много детей. Первым обязательно будет мальчик, а потом, конечно же, девочка. Ты будешь заниматься своими заклинаниями, и у тебя будет настоящая лаборатория, одна из самых лучших! А я открою новые виды животных. Мы будем так счастливы! Ведь недаром ребята говорят, что мы с тобой идеальная пара.
— Угу, и при этом добавляют, что мы оба ненормальные, — рассмеялась она. — Ой, какой же ты еще мальчишка, Ксенофилиус... Хорошо бы все сложилось так, как ты говоришь!
Серая птичка, слушавшая их разговор с огромным интересом, никак не могла понять, почему же влюбленные теперь молчат. Она не знала о том, что порой тишина может сказать больше, чем пустые слова. Вот поэтому они и молчали. Девушке все фразы сейчас казались избитыми и пошлыми. Юноша пропускал сквозь пальцы ее мягкие длинные волосы... Слова были совсем не нужны.
Шустрая пичужка, насмотревшись досыта на эту идиллию, с пронзительным писком взмыла в небо. Девушка вздрогнула.
— Кто-то идет, Ксенофилиус! — прошептала она перед тем как скрыться в колючих кустах. — До встречи!
«Как же прекрасна жизнь, — подумал он. — Как хорош этот вечер, как чудно пахнут розы! Я слышу шум воды в озере, таком же голубом и чистом, как ее глаза...»
Сирень
Одуряюще остро пахла сирень, в июльском небе безумно гомонили птицы. Худая голубоглазая девушка стояла, опершись рукой о подоконник. Тонкая фата скрывала ее бледное от волнения лицо. Сиреневое платье в сочетании со светлыми волосами делало юную невесту похожей на сказочную фею. То ли от крепкого запаха цветов, то ли от голосов собирающихся гостей, сердце девушки билось мелкими толчками, а к горлу подступал ком.
В комнату заглянула пожилая женщина.
— Ну что, внучка, ты готова? — спросила она. — Как же ты хороша!
Девушка скрестила руки на груди. Этого дня она ждала с того момента, как впервые услышала от Ксенофилиуса слово «люблю». Неужели теперь, когда счастье так близко, у нее не хватит сил достойно дойти до алтаря!?
— Это придется снять, — улыбнулась бабушка, ловко убрав колечко в форме ящерицы. — Через полчаса ты сменишь его другое, с которым не расстанешься уже до конца своих дней.
Девушка грустным взглядом проводила милую сердцу безделушку. Это кольцо она носила со школьных дней и до сих пор. Сколько воспоминаний было связано с ним... Теперь ее ждала совсем другая жизнь. Старые образы уступали место волнениям и радостям нового дня. Сегодня она еще не видела Ксенофилиуса. Дурная примета — увидеть невесту до свадьбы — воспринималась родственниками с обеих сторон слишком серьезно. Вчера они на мгновение встретились в коридоре, когда ей принесли платье... Но разве этого достаточно?
— Пора, — шумно вздохнула старая женщина. — Не говори ничего, милая, собирайся с духом. Я знаю, что сейчас с тобой творится. Помню, на моей свадьбе твоя покойная прабабка два раза упала в обморок...
Пересыпая свою речь различными подробностями свадеб, на которых она присутствовала, бабушка повела молодую невесту в сад, где ее ждали отец и будущий муж.
Дорогу до алтаря она видела словно во сне. С какой радостью девушка оперлась на отца, позволив ему вести себя. Она смогла немного успокоиться лишь когда увидела своего жениха. Он был, пожалуй, еще бледнее, чем она. Как дрожали его руки, когда он надевал кольцо на тонкий палец своей юной супруги, как срывался его голос!
Потом был целый дождь из легкого белого риса, осыпавший молодоженов, трепетные голуби, взмывшие высоко в небо, и стыдливая ночь, пропитанная запахом сирени.
Девушка бережно убрала свое свадебное платье в шкаф вместе с прошлым и начала новую жизнь...
Последний день февраля
Ксенофилиус вот уже который час, словно затравленный зверь метался по дому. Крик... Он сводил его с ума, выворачивал наизнанку. Было невыносимо слышать, как наверху кричит самый дорогой тебе человек, кричит диким, звериным голосом. К исходу близился последний день февраля.
— Нет, нет, это невозможно, — бормотал он. — Это же невозможно! Ох, какой голос! Не верю, что это она!
Совсем обезумев, он уже собрался бежать наверх, чтобы убедиться, там ли его жена, как вдруг крик прекратился... Через несколько секунд его сменил тонкий жалобный плач. Ксенофилиус без сил опустился на ступени.
На лестничную площадку бесшумно вышла его мать.
— Девочка, милый мой, красивая девочка! — голос ее дрожал. На руках женщина держала всхлипывающий кружевной куль.
Новоиспеченный отец безумными глазами уставился на белый сверток. В его голове никак не укладывалось, что вот этот маленький червячок и есть его ребенок. Он на цыпочках подошел поближе, словно боялся, что младенец укусит его, откинул край вышитого одеяла и обомлел...
С красного сморщенного личика на него смотрели те самые светло-голубые глаза в обрамлении длинных ресниц, которые когда-то без слов сказали Ксенофилиусу вожделенное «да». Он неловко протянул руки, мать передала ему ребенка, и с этой бесценной ношей он вошел в спальню.
Та, которая подарила ему это счастье, сейчас была совсем не похожа на себя. Еще более бледная, чем обычно, с тусклыми, растрепанными волосами, его жена без сил лежала на подушках. Когда она увидела его, слабая тень улыбки скользнула по обескровленному лицу.
— Дай ее сюда, — прошептала она. — Пожалуйста!
Ксенофилиус поспешил передать малышку матери. Женщина долго всматривалась в лицо младенца, словно мысленно зарисовывая каждую черточку. Наконец, она счастливо вздохнула.
— Как мы ее назовем? — она подняла глаза.
— Э-э-э... — Ксенофилиус был в тупике. — Ну, не знаю... Может, Марта? Или Элен? Молодая мать смотрела в окно. Последний день февраля был на исходе, и луна во всем своем великолепии плыла по ночному небу. Завтра будет весна...
— Знаешь что, — улыбнулась она, — давай назовем ее Луной?
