Круциатус

Глава 1

Жабросли: водоросли серо-зелёного цвета, в естественных условиях произрастают в районе Средиземноморья. У съевшего их вырастают жабры, давая ему возможность в течение двух часов находиться под водой без опасности захлебнуться и утонуть.

Утонуть. Вот на что это похоже. Когда тонешь и задыхаешься, и напрасно пытаешься выбраться на поверхность. Сегодня на защите я чувствовал, что задыхаюсь. Вообще-то я никогда не поднимаю руку на уроках – разве что на травологии. Даже когда знаю ответ – вечно боюсь, что скажу что-то не так, и надо мной станут смеяться. Но сегодня, если бы я промолчал, заклятье всё равно кто-то назвал бы – а мне хотелось, чтобы они наконец поняли… Рассказать ничего никому не могу, потому что тогда за моей спиной станут переглядываться и перешёптываться, как до сих пор переглядываются и перешёптываются за спиной Гарри; а уж этого я просто выдержу - не могу думать об этом всё время. Я не такой храбрый, как Гарри. Хотел бы я быть таким же смелым. Правда, иногда я думаю, что Гарри всё-таки легче, чем мне. Когда твои родители умерли – это, конечно, ужасно; но их больше нет, и тут уж ничего не поделаешь. Гарри не приходится каждый раз на каникулах ходить в больницу к своим родителям и видеть, что с ними сделали… Нет, не хочу больше об этом думать, а то у меня опять начнутся кошмары. Буду думать о чём-то другом. Вспоминать все волшебные растения, которые мы проходили по травологии. Травология мне нравится. И это единственный предмет, по которому я учусь более-менее нормально. Профессор Спраут меня даже похвалила.

Мандрагора или мандрагорум: лекарственное растение, известное с древнейших времён. Настой мандрагоры возвращает человеку, подвергнутому заклятью, его настоящий облик. Вопли мандрагоры смертельны для всех, кто их слышит.

Как страшно они кричат… Я слышал их крики почти каждую ночь – в прошлом году, когда вокруг школы стояли дементоры. Ужасные существа эти дементоры, они заставляют вспоминать самое худшее, что с тобой было. Когда мы с бабушкой приходим в св. Мунго их навестить… Иногда они кричат; иногда сидят неподвижно, как истуканы, и смотрят перед собой; а иногда с виду вроде нормальные, только не узнают ни бабушку, ни меня - никого. Но страшнее всего, когда они кричат, потому что тогда я начинаю представлять себе, как это тогда было… Мой отец был аврор, очень сильный маг. А его пытали так, что он сошёл с ума. И тот паук в классе – он извивался и корчился, и мне казалось, что у него лицо моего отца. Я как будто видел, как моего отца тогда пытали. Мне хотелось броситься на профессора Моуди, вырвать у него палочку, прекратить это - но я не мог двинуться с места. Не знаю, что со мной было бы, если бы не Гермиона. Она всё видела и закричала: "Хватит". Гермиона очень добрая; всегда помогает мне, когда у меня что-то не получается. Вообще-то у меня почти никогда ничего не получается. Хотел бы я быть таким же умным, как Гермиона. И она красивая, даром что Малфой вечно твердит, что у неё зубы, как у бобра. Но Малфой ей просто завидует, потому что она умнее его и учится лучше по всем предметам. К тому же у Гермионы родители магглы; а Малфой чистокровный волшебник Мерлин знает в каком поколении, вот он воображает себя пупом земли. Пуп земли, как же! Он просто подонок. Зря профессор Моуди превратил его обратно. Пусть бы так и остался хорьком. Он и есть самый настоящий хорёк. В следующий раз, когда он опять станет говорить мне гадости, надо будет так ему и сказать. Всё равно ведь не скажу. Духу не хватит. Рон, Фред или Джордж – те на моём месте наверняка не смолчали бы. Они за словом в карман не лезут. А я вечно чуть что - краснею и начинаю заикаться. Никогда не умел постоять за себя. Иногда я думаю, что если бы мой отец понимал, что я его сын, он бы меня стыдился.

Аконит. Смертельно ядовитый для вервольфов в своём естественном состоянии, он, однако же, является основным ингредиентом для приготовления антиликантропного зелья – лекарственного средства, позволяющего вервольфу при превращении в волка не терять разума.

Профессор Люпин, который вёл у нас защиту в прошлом году, оказался вервольфом. В жизни бы не подумал. Такой добрый – никогда не сердился на меня, если у меня что-то не получалось. На своём первом уроке, когда мы проходили заклинание против боггартов, он вызвал меня первым - сказал, что совершенно уверен, что я "прекрасно справлюсь". И в тот раз я действительно справился, хотя мне и было очень страшно, когда из шкафа появился Снейп. Зато было ужасно смешно видеть его в бабушкином платье. После уроков Дин Томас нарисовал его так, написал под рисунком "Снейп в вечернем туалете" и подарил рисунок мне. Я храню его у себя под матрацем. Хорошо, что Снейп о нём не знает. Иногда я думаю, что мог бы вполне нормально учиться по зельям, если бы их вёл не Снейп. Ведь в зельях используются те же самые растения, которые мы изучаем на травологии, а травологию я знаю совсем не плохо. Но стоит Снейпу взглянуть на меня – и все слова вылетают у меня из головы. Жаль, что профессор Люпин ушёл из Хогвартса. Профессор Моуди всё-таки страшный. Этот его жуткий глаз – как он смотрит сквозь тебя и всё время вращается. Сегодня после урока профессор Моуди привёл меня к себе в кабинет, напоил чаем и дал почитать книгу о средиземноморских водорослях – профессор Спраут рассказала ему, что я люблю травологию и хорошо разбираюсь в растениях. Он знает о моих родителях. Наверно, все учителя знают. Я расплакался у него в кабинете. Было ужасно стыдно, но я ничего не мог с собой поделать. Профессор Моуди не стал говорить, что, мол, "ты не должен плакать, ты уже взрослый " – просто сидел рядом. А потом дал мне салфетки, чтобы я мог высморкаться, и сказал: "Ты должен был это видеть. Я понимаю, это тяжело, но ты должен знать".
Но я не хочу знать. Я не хочу больше об этом думать. Никогда.

Костяника летейская. Экстракт из ягод этого растения делает человека более восприимчивым к заклятию стирания памяти.

Вот единственное, что у меня получается. Забывать. Меня часто дразнят, что у меня дырявая память. Это верно: я вечно всё забываю. Собираюсь в Хогвартс – и забываю дома половину вещей. Забываю пароль для входа в башню. Забываю, что говорят учителя на уроках. Забываю про исчезающие ступени. Я стараюсь запомнить, всё время повторяю про себя – и в конце концов всё равно забываю. Когда я начал учиться в Хогвартсе, бабушка купила мне напоминалку, но от неё мало толку. Я вечно забываю, куда я её дел.
И только то, что я сам изо всех сил стараюсь забыть – я забыть не могу.