И смерть всему виной...

Что было когда-то…

Джеймс и Сириус не могли обойтись без очередной неуместной шутки. На сдвоенном уроке травологии с хаффлпаффцами они устроили целый концерт, заставив безобидные соцветия солнечных петуний сперва просто петь, а потом уже и орать во всё горло о прелестях одной рыжеволосой колдуньи, что училась вместе с ними на Гриффиндоре. Желающих остановить цветы, потому что пели они отвратительно, производя жуткую какофонию, было множество. Но главная прелесть колдовства Поттера и Блэка заключалась в том, что чем больше людей пытаются заткнуть цветы, тем сильнее они начинают выть.

Римус только неодобрительно качал головой, он знал, что любая попытка унять развеселившихся друзей будет бесполезна. Питер хихикал вместе с остальными, получая от представления только удовольствие. Он любил такие проказы своих друзей, но не забывал консультироваться у Люпина, что делать дальше. Джеймс работал для своего главного зрители – для Лили Эванс, Сириус же просто всю свою жизнь любил быть в центе внимания, а помощь лучшим друзьям он считал своим первейшим долгом, поэтому он не мог не принимать участия в затее. Но на Лили не действовали «примитивные и тупые» шутки Джеймса, а тем более, организованные вместе с Блэком. Она лишь презрительно водила чуть курносым носиком, не обращая внимания ни на того, ни на другого гриффиндорца, ни на их «хор». Не дождавшись конца занятий, профессор Спраут, дав домашнее задание на полтора свитка, отпустила всех учеников раньше времени, собираясь сама расправиться с этими растениями и их дикими воплями.

Римусу и Лили, как старостам гриффиндорского факультета, пришлось остаться после занятий и отчитаться перед профессором Спраут за инцидент. Друзей он уже отослал обедать, пообещав, что нагонит их.

- Лили, я объясню ей всё сам, - начал он, решив взять всё на себя. Профессор на какое-то время вышла из теплицы, и прибираться они остались вдвоём: - А ты можешь идти на обед. Я справлюсь, - заверил он однокурсницу, уже хотевшую ему возразить.

Когда она уже была у двери, Римус остановил её словами, чтобы она была помягче с влюблённым в неё Джеймсом, ведь влюбляясь, люди глупеют. Не увидев на её лице презрения, Люпин со вздохом отвернулся и принялся за работу.
Вернувшись, профессор оценила шутку влюблённого студента и, только посмеявшись над ней, не сняла с организаторов этого спектакля баллов в наказание.
Через некоторое время Римус уже был свободен и поспешил в замок на обед.

У самых дверей, ведущих внутрь замка, он случайно столкнулся со старшекурсницей из Равенкло. Она появилась так неожиданно, будто бы упала с неба прямо перед ним. Люпин прежде никогда не видел эту девушку, хотя он, как староста, был знаком едва ли не со всей школой. Да и сейчас вряд ли бы он её заметил, если бы она не выронила сумку и книги, что держала в руках.

- Ох, прошу прощения, я такая неуклюжая, - затараторила она, опустившись на колени и торопясь собрать книги и вывалившиеся пергаменты с каменного пола.

- Вы ни в чём не виноваты. Извините меня, это я вас не заметил. Давайте, я помогу, - извинялся Римус, присев вслед за ней. Неловкость сковала движения, и они несколько раз сталкивались руками у одной и той же книги. Помогая девушке, Римус краем глаза рассматривал её. Неудивительно, что он никогда прежде не обращал на неё внимания, она выглядела совершенно непримечательной. Длинные русые волосы были заплетены в две тонкие косички по обеим сторонам головы, серые глаза были чуть на выкате и чуть раскосые, лёгкая россыпь веснушек на обыкновенном ничем непримечательном круглом личике. Худенькая фигурка и не по размеру большие руки, длинные пальцы и неровные ногти – всё это делало её нелепой.

Едва её рука случайно коснулась его, как она выронила все свои вещи вновь, и каким-то странным потусторонним голосом, переходя на громкий отчётливый шепот, заговорила:

- Уйдёшь ли ты в тот день из дома в замок, оставив за порогом самое дорогое, когда начнётся начало конца, то не вернётся из вас уже никто. Ни ты, ни она, - Римус выронил книги, что успел собрать, и непонимающе, даже испугано, воззрился на девушку. А она, закашлявшись, снова стала самой собой.

- О чём вы? Куда не вернёмся? – настороженно, спросил Люпин. Он не мог понять, пошутила ли она над ним или всё то, что она сказала, было правдой. Но девушка лишь недоумённо, но вежливо смотрела на него в ответ.

Наконец-таки собрав все её книги и пергаменты, они поднялись с каменного пола. Римус отдал ей последнюю книгу, что поднял с пола, и, попрощавшись, поспешил в Большой Зал к друзьям. Там он всё им рассказал, но Сириус и Джеймс посоветовали ему не обращать внимания на всякую чушь. И в веселых шутках друзей он забыл обо всем и пришёл в себя.

Через какое-то время Люпин вспомнил об этой девушке, но попытки найти её не увенчались успехом. Закончив Хогвартс, она больше так ни разу и не попадалась ему на пути. И тогда он выкинул это из головы, посчитав несущественным, непредназначенным ему и для его ушей.