Глава 2Стоял промозглый лондонский ноябрь. Кричер долго ныл, что хозяин простудится, сидя на подоконнике, а когда ему приказали замолчать, смотрел так выразительно, что Гарри и Гермиона вняли и устроились за столом в фамильной гостиной Блэков. Теперь перед обоими дымилась плошки с горячим луковым супом, а рядом на столе поджидал своей очереди кувшин с глинтвейном.
- Как там у вас с Роном? - спросил Гарри, с удовольствием вдыхая соблазнительный аромат, исходящий от супа.
- Все по-старому, - пожала плечами Гермиона, расправляя на коленях салфетку.
- Помирились?
- Да мы не ссоримся. Мы вообще почти не разговариваем. Самое активное общение - когда мы выходим из дома за продуктами.
- Непорядок, - покачал головой Гарри. Разговор прервался, так как собеседники вплотную занялись супом.
- А как у тебя с Джинни? - наконец спросила Гермиона, потянувшись за новым ломтем хлеба.
- О-о, самый разгар тайфуна. Ты же знаешь, ее пригласили играть за сборную Англии.
Гермиона кивнула, подтверждая, что да, знает.
- Естественно, она хотела бы, чтоб я сопровождал ее. Или хотя бы приезжал на матчи. Но, как тебе известно, я невыездной...
Гермиона снова покивала, опершись головой на руку и внимательно глядя на Гарри.
-... из-за этой истории с Непобедимой Палочкой.
- Не могу поверить, что она так до сих пор и тянется, - скорчила гримаску Гермиона. - С момента окончания войны прошло три года!
- О, она бы мгновенно закончилась, согласись я выложить про Дары Смерти все, что знаю. Меня иногда поражает, какие идиоты работают в Министерстве. Шекльболт вот сразу понял, насколько опасно предавать сведения о Дарах огласке. Но аврорам подавай подробный отчет. В соответствии с Законом об артефактах, создающих опасность для жизни или здоровья представителей магического сообщества.
- И Шекльболт ничего не может поделать? Он же Министр!
- Ты не представляешь себе засилья бюрократии в Министерстве, - скривился Гарри. - Власти Шекльболта хватает, чтобы не давать делу хода, но для полного прекращения дела пришлось бы переписывать Закон, иначе создастся ненужный прецендент. К тому же я подозреваю, что простым отчетом аппетиты аврората не утолить. Законники не остановятся, пока все три Дара не будут лежать под замком в Отделе Тайн.
- И Джинни считает, что в этом нет ничего плохого, - догадалась Гермиона.
- Именно. Ей моя вражда с Министерством давно поперек горла. Она твердит, что вместо того, чтобы испытывать на прочность протекцию Шекльболта, я должен был давно переложить на их жаждущие плечи эту головную боль. Изложить все подробности и покончить, наконец, с моим неопределенным положением.
Гермиона хихикнула:
- Да уж... ты - герой войны, победитель Волдеморта, лучший работник Аврората, и в то же время перманентно состоишь под судом за укрывательство важной государственной информации!
Гарри раздраженно прорычал что-то невразумительное и положил себе добавки.
- А ведь было время, когда Джинни привлекало твое геройство, - лукаво заметила Гермиона.
- Дела давно минувших дней, - мрачно сообщил Гарри. - Теперь она хочет, чтобы я ставил на первое место наши отношения. Называет это "стабильностью".
- Одно дело - любить героя, а другое - с ним жить, - вздохнув, подытожила Гермиона. - Признаться, я удивлена. У Непобедимой Палочки недаром кровавая история. Джинни не дурочка, и должна понимать, что твоя откровенность в лучшем случае обернется повсеместной охотой за Дарами, а в худшем - народными беспорядками и, может быть, новым Темным Лордом.
- Парадокс, - невесело улыбнулся Гарри. - Она считает, что лучше бы мне открыть карты и потом утихомиривать беспорядок, чем молчать и ограничивать свою жизнь одной магической Британией.
- А ты сам что по этому поводу думаешь? - поинтересовалась девушка, вытирая губы салфеткой.
- Для меня это вопрос не срочный, - пожал плечами Гарри. - Меня пока не тянет путешествовать. И здесь дел навалом.
Он прикончил суп и отодвинул тарелку.
- Знаешь, давай поговорим о чем-нибудь поприятнее.
Гарри обвел комнату взглядом, но на фоне монументальной мебели и потертых портьер Гермиона оставалась самым приятным элементом интерьера. Он в первый раз за вечер взглянул на нее повнимательней. Строгий темный костюм в тонкую светлую полоску и белая рубашка с широким воротником придавали девушке очень деловой и одновременно задорный вид.
- А ты хорошо выглядишь, - заметил он. - Было какое-то мероприятие?
- Деловой обед, - отмахнулась Гермиона. - Из тех, где презентации тянутся часами, а покушать, кроме крекеров, толком и нечего.
- Так вот чего ты так наминаешь, - хохотнул Гарри, провожая взглядом второй или третий по счету бисквит.
- Смейся, смейся, - проворчала Гермиона, запивая съеденное глинтвейном. - Вот объемся и усну прямо здесь, тащи меня потом домой на руках.
Гарри рассмеялся, представив себе картину: он, пыхтя, колотит ногой в дверь квартиры, где жили Гермиона с Роном, пока девушка безмятежно дрыхнет у него в объятиях. Но дальше в воображаемой двери появился Рон и глянул так неласково, что Гарри посерьезнел:
- Нет уж, уволь. Сначала Рон испугается, что с тобой что-то случилось. Потом заподозрит, что мы с тобой напились. И поди докажи, что я тебя просто нашел спящей во дворике на качелях...
- Но ты же и не находил, - поддразнила Гермиона, хихикая. - Почему бы тебе не сказать правду?
- Чтобы он меня убил? - притворно ужаснулся Гарри. - Он и так в прошлый раз взбесился, когда узнал, что мы встречаемся наедине. До сих пор не понимаю, чего он так завелся.
- Правда не понимаешь, Гарри? - Гермиона перестала улыбаться и посмотрела парню в глаза. Гарри отвел взгляд.
- Ну, догадываюсь, - пробормотал он. - Джинни тоже не в восторге.
- И какие у тебя догадки? - поднажала Гермиона.
Гарри закатил глаза:
- Тебе обязательно спрашивать? Сдается мне, ты знаешь ответ не хуже меня.
Гермиона помолчала, кусая губы.
- Какая же это все-таки неприятная вещь - ревность, - наконец выговорила она.
- Да, ревность, - подтвердил Гарри. - И зависть. Джинни чувствует, что ты даешь мне что-то, чего она мне дать не может.
- И что же? - подняла бровь Гермиона.
Гарри пристально глянул ей в лицо. Действительно не знает? Или хочет, чтобы он сказал?
- Понимание, - в конце-концов заговорил он. - Спокойствие. С тобой я расслабляюсь. С тобой я не боюсь говорить. А еще... как бы это сказать... сопереживание, что ли. Ты не просто понимаешь мои интересы, ты разделяешь их.
Гермиона опустила глаза.
- Не знаю, Гарри. Ты все правильно говоришь, и я чувствую то же самое... но только когда мы вместе. Когда сидим вот так, как сейчас. А потом мы разбегаемся и все исчезает. Возвращается старая жизнь и, шаг за шагом, затягивает меня обратно. Как бы я ни сопротивлялась, - добавила она грустно.
Гарри вздохнул. Она была права, и он прекрасно это знал. Наклонившись, он легонько погладил ее по руке. И нахмурился - рука была ледяная.
- Да ты совсем замерзла, - с укором произнес он. После чего взял ее руки в свои и поднес к лицу, согревая их своим дыханием.
Гермиона тихонько мурлыкнула и даже зажмурилась от удовольствия. Когда она заговорила снова, ее голос был таким хриплым, что Гарри испугался, не простудилась ли она.
- Иногда... - прошептала Гермиона, - иногда мне хочется больше. Большей близости. Больше тепла... вот как сейчас.
Он внимательно вгляделся в ее лицо, опасаясь, что неверно расслышал. А потом нагнулся и тихонько поцеловал ее ладони - сначала левую, потом правую.
Гермиона распахнула глаза так быстро и широко, что он не удивился бы, если бы услышал щелчок.
- Гарри...- выдохнула она.
Он потерся щекой о тыльную сторону ее согревшейся ладони и улыбнулся.
- Мне вспомнилась Выручай-комната. Помнишь, на шестом курсе?
Взгляд Гермионы стал вопросительным. Неудивительно - Гарри и сам сто лет об этом не вспоминал.
- После того матча, где Рон думал, что он выпил Felix Felicis. Когда мы... ну...
Гермиона недоуменно нахмурилась... и тут же ахнула:
- Мерлин! Я совсем забыла! Гарри... - она смотрела на него так, будто не могла поверить. - Я действительно совсем забыла...
- Я тоже об этом не вспоминал, - признался Гарри, сам удивляясь, как же это его так угораздило. - Сначала мне было ужасно неловко, я боялся, что ты будешь на меня сердиться... - он покраснел, - скажешь, что я воспользовался твоим состоянием. Да и Рон смотрел волком. А потом случилась эта история с отравлением, вы с ним помирились и я подумал...
- Я тоже, - тихо сказала Гермиона. - Сначала при одном взгляде на тебя становилось стыдно, страшно, что ты скажешь, будто я повесилась тебе на шею... А потом Рон чуть не умер от отравы и у меня словно заживо вынули сердце. - Даже сейчас она вздрогнула при воспоминании.
- Ну-ну, ничего, - Гарри ободряюще сжал ее пальцы. - Все уже в прошлом.
- Все в прошлом, - эхом откликнулась она, невидяще глядя на свои руки в его больших ладонях. - Но это значит... Мерлин, как же я раньше не подумала... не вспомнила... - ее слова стали неразборчивы, будто она с головой погрузилась в какую-то мысль.
- Гермиона? - неуверенно позвал Гарри, забеспокоившись. Девушка рывком подняла голову и встретилась с парнем взглядом.
- Поцелуй меня, Гарри, - вдруг сказала она.
Гарри вытаращил глаза.
- Поцеловать? - ошеломленно переспросил он.
Что скрывать, у него у самого в голове вертелись образы семнадцатилетней Гермионы, покоящейся в его объятиях, отвечающей на его поцелуи... но он никак не ожидал, что она выскажет это вслух, да еще так требовательно.
- Я хочу знать, - срывающимся голосом пролепетала Гермиона, наклоняясь к нему. - Я хочу раз навсегда убедиться, что это только воспоминание... идеализированное и не имеющее ничего общего с реальностью.
Гарри слушал вполуха. Его вниманием завладели ее розовые губы, неожиданно оказавшиеся очень близко. Он сглотнул, пытаясь совладать с голосом.
- Но Джинни.., - нашел в себе силы выдавить он. - Рон...
- Это ради них тоже, - решительно отрезала девушка. - Чем раньше мы будем знать, тем лучше.
Узнаю Гермиону, промелькнула у него в голове неуместно веселая мысль. Всегда умеет доказать, что черное - это белое.
И это была его последняя осознанная мысль.
Потому что в следующий момент Гарри Поттер наклонился вперед и поцеловал Гермиону Грейнджер.
