Глава 2…Если есть дороги, конфеты и любимое место
Очень глупо лететь без крыльев сквозь тень окна.
У неё совсем нет права карать чьи-то сны и души,
Ну а если бы было, вряд ли здорово вышло.
Она чтит, читает книги, что кормят её и душат
И ночами всё ждёт, что ей, наконец, напишут.
Это в сто раз больнее, чем Бога внимательно слушать,
Выполнять все его советы.
И это выше.
(с)метилендиоксиметамфетамин
" Дорогие мама, папа и Лили,
Начну с того, что писать мне каждый день вовсе не обязательно. Честно. Я не очень скучаю по дому – в Хогвартсе столько всего загадочного и неисследованного, что пока я нахожу занятия поинтереснее. Так что одного письма раз в три дня будет вполне достаточно. Ну, и по праздникам, конечно же.
Джим вам наверняка уже написал, что меня распределили в Хаффлпаф. А если не написал – значит, вы узнаете это сейчас от меня. Мам, пап, не волнуйтесь – я совершенно не расстроился. В конце концов, это не Слизерин. И с однокурсниками мне очень повезло, а если бы я учился на одном факультете с Джеймсом, сошел бы с ума на второй день. Он уже порывался строить из себя сурового старшего брата, и запретил мне и Розе общаться с некоторыми ребятами. Не сказать, чтобы мы его послушали…
Скорее всего, тетя Гермиона уже сказала вам, что Розу Шляпа отправила в Райвенкло. Жалко, конечно, что мы не на одном факультете – впрочем, представить сестренку на Хаффлпафе кажется невозможным. Как и меня – на Райвенкло. Тем более, это не мешает оставаться нам друзьями и сидеть вместе на некоторых уроках.
В частности, на Трансфигурации, Заклинаниях и Травологии, как сказала Рози.
На остальных уроках я буду сидеть с Фанни… Если вы уже получили письмо от Джеймса, то о Фанни он тоже наверняка вам рассказал. И мне страшно даже предположить, что вы после этого о ней подумали.
Фанни – это та девочка, что тетя Гермиона подобрала на перроне, когда мы отправлялись в Хогвартс. Джим, которого она попросила за ней присмотреть, не особо задумываясь, спихнул заботу о девочке на нас – впрочем, ни я, ни Роза совершенно о случившемся не жалеем. Это совершенно чудесный, милый и искренний человечек. Мне она чем-то тетю Луну напоминает – только Фанни пока не такая умная, и в магических животных совсем не разбирается.
А еще ее зачислили на один факультет со мной, и у меня теперь есть здесь по крайней мере один друг. Розе далеко не так повезло – там даже из наших родственников одна только Молли, а оказаться под присмотром Молли я бы никому не пожелал. И еще у нее на факультете учится жутко противный тип – Скорпиус Малфой, который все время ходит с ребятами из Слизерина. Вообще-то он сначала показался мне нормальным человеком, с которым можно если не дружить, то поддерживать нормальные отношения . Но на проверку Малфой оказался совершенно невыносимым типом. Они с Розой все время ссорятся и оскорбляют друг друга, и Молли жаловалась, что их уже в первый вечер пришлось разнимать. Они попытались устроить дуэль, хотя никаких чар толком не знают. Ну, вы же понимаете, это наша Рози – ей, чтобы завестись, много не надо. Непонятно, как только она с таким нравом на Гриффиндор не попала…
Так вот, когда я про все это услышал, то сразу вспомнил, как папа с отцом этого Малфоя в школе враждовал. И Роза со Скорпиусом, получается, продолжают традицию. Но мне, если честно, кажется ужасно несправедливым то, что некоторые презирают друг друга только из-за их фамилий. У нас на потоке слизеринцев человек двадцать всего, но им так достается…
Ну, тут хоть действуют исторические причины, повлиять на которые мы не можем. А вот за что, допустим, Фанни обижают – я не понимаю совсем. Ее фамилия – Грейбек, но, как сказала Роза, она никак не может быть дочерью того знаменитого оборотня. Потому что он погиб в Битве за Хогвартс, а значит, если бы Фенрир был отцом Фанни, то она должна была бы сейчас быть ровесницей нашего Тедди Люпина – или немногим его младше.
Но понимают это лишь единицы, ученики Райвенкло, в основном. А остальные сразу принялись Фанни ненавидеть только лишь за ее фамилию. Ну, вы же понимаете – в войне многие из-за этого оборотня пострадали, и никто не может этого забыть. А ненавидеть, вообще-то, очень просто – даже если человек совсем ни в чем не виноват, можно найти к чему придраться. К его происхождению, например.
Самое обидное, что Джим тоже в числе заблуждающихся. Но я надеюсь скоро это исправить.
А сейчас будут отборочные в команду Гриффиндора по квиддичу. Джим собирается пробоваться на ловца. Так что пойду за него болеть.
С любовью, Альбус.
P.S.: Мам, пришли, пожалуйста, мне мыло. А то я, кажется, забыл его взять.
P.S.S.: И теплые носки. И, наверное, свитер. "
Я не знаю, с чего это вообще началось. Поймите меня правильно – я человек разумный и вполне способный контролировать собственные чувства и эмоции. До определенной степени, конечно же.
Честное слово, я совершенно не собиралась затевать новую стычку со Скорпиусом Малфоем. Мне хватило и прошлого раза – от Молли влетело, да еще добрая кузина письмо маме настрочила, и та расстроилась. Когда она мне писала, не говорила этого, конечно же, но я знаю, что она расстроилась. Потому что до отъезда в Хогвартс я очень умно рассуждала с ней о том, что вся эта межфакультетская вражда – глупости, и мы должны уважать других людей вне зависимости от того, кем были их родители.
Но одно дело говорить об этом в залитой теплым светом кухне, за маминым пирогом и большой кружкой с чаем. И совершенно другое – выслушивать, как наглая белобрысая мышь оскорбляет твоих родителей.
Сейчас я очень жалею о том, что в тот раз, в поезде, заступилась за него. Но я тогда еще не успела узнать, насколько у него мерзкий характер. По сравнению с ним соплохвосты Хагрида кажутся милыми домашними любимцами.
И еще я совершенно не понимаю, с какой радости он меня дразнит. Ему нравится выводить из себя всех, носящих фамилию Уизли? Молли он тоже пробовал разозлить, но у Малфоя ничего не вышло – дочка дяди Перси являет собой воплощенное спокойствие и флегматичность. Зато на мне у него получается отыграться довольно легко, как не прискорбно это сознавать.
Но в тот момент я не ожидала никакого подвоха.
Вышла себе спокойно из библиотеки, все еще думающая о эссе по Зельям, которое требовалось сдать завтра. Поправила сумку с тяжелыми книгами, и уже собиралась спокойно пройти по направлению к своей гостиной, как услышала за спиной чей-то громкий смех.
Сразу же захотелось обернуться и проверить, все ли в порядке с моим внешним видом. Но я сдержалась, потому что какое-то шестое чувство подсказывало мне, что тогда смех станет еще громче. А этого мое самолюбие точно не переживет.
И я пошла вперед, стараясь притворяться глухой, немой и слепой одновременно. Но, к сожалению далеко уйти мне не удалось.
-Уизли!
Спокойно, Роза. Ровно дыши, не спотыкайся. Смотри только вперед.
- Эй, Уизли, тебя не учили, что вежливые люди отвечают, когда к ним обращаются?
Ладно, пожалуй, можно на пару секунд остановиться. Перевести дух. Молодец, Роза, в том же духе продолжай. Даже Молли бы твоей выдержке позавидовала.
- Да нет, Эд, откуда ей. У нее же вся семейка – сплошь магглокровки и волшебники, по способностям и родовитости недалеко от них ушедшие.
- По крайней мере, никто из них не покушался на жизнь невинных! – яростно выдыхаю я, уже не в силах сдерживаться. Малфой выглядит злым, его дружок Забини – наслаждающимся ситуацией, а я чувствую, как у меня внутри закипают слезы. Главное – не расплакаться, не показать, что я слабее, чем они. – Мои родители в миллион раз лучше твоих, слышишь, Малфой? Лучше, хотя бы потому, что они никогда не говорили в адрес таких неблагодарных… Неблагодарных хорьков, то, что ты сейчас говоришь мне о них!
Может быть, он все-таки не совсем безнадежен. Может быть, даже в Малфое осталось еще что-то человеческое. По крайней мере, смотрит он пристально и серьезно, как будто пытается увидеть меня насквозь – всю, до донышка, до самой последней мысли.
Только вот я не выдерживаю уже этот взгляд, и бегу к нашей гостиной со всех ног, чуть ли не спотыкаясь. Бегу, не разбирая дороги, пока меня не подхватывают большие теплые руки и родной голос Джеймса не произносит:
- Что с тобой, Рози?
А я реву, как маленькая девчонка. Словно мы снова перенеслись в детство, и я плачу из-за пустяков – разбитой коленки или прищемленного пальца, а Джим меня успокаивает.
Я захлебываюсь словами, мне кажется, они скоро выльются вместе с литрами соленых слез, но только одну фразу удается произнести целиком:
- За что… за что они так со мной, Джим?
Я даже забываю спросить, попал ли он в команду.
Фанни идет по полю. Она только что смотрела, как проходят отборочные соревнования в команду Гриффиндора по квиддичу. Четко осознала для себя лишь одно – ей определенно нравится наблюдать за этой игрой. Издалека. И, желательно, защищенной какими-нибудь чарами.
Фанни вздыхает – Альбус и Джим совершенно помешаны на этой игре. Она их пристрастия не разделяет, но очень боится оставаться одна, после того, как на прошлой неделе на нее напали какие-то третьекурсники. А Розу поймать сложно, она все время очень занята – то пропадает на каких-нибудь дополнительных занятиях, то в библиотеке сидит…
Фанни кажется, что Роза только зря тратит время. Сейчас на улице лишь начало сентября, самая замечательная пора – листья еще даже желтеть не начали, погода стоит теплая и на удивления мягкая. Сидеть в это время в замке святотатством кажется.
Она поглубже вдыхает прозрачный воздух и, остановившись, смотрит на зеленые кроны деревьев. Шотландия похожа на застывшую сказку, на нескончаемый сон – и Фанни очень хочется, чтобы тот, кому все это снится, не проснулся никогда.
Земля мягкая – вчера вечером шел дождь, и, если свернуть на тропинку, остаются четкие следы. Интересно, что делает та светловолосая девчушка, низко склонившаяся над землей? Может быть, закапывает клад?
Удержаться от того, чтобы не подойти посмотреть поближе, не получается. Только вот, едва заслышав шаги, девочка резко разворачивается. И при виде Фанни ее хорошенькое лицо перекашивает злобная гримаса.
- Твой папочка-оборотень вокруг школы рыщет небось, а? Встретиться с дочкой хочет?
И девочка, плюнув Фанни под ноги, стремительно уходит прочь.
Слюна тоненькой серебристой паутинкой ложится на землю.
Вдаль, к Запретному лесу, тянется цепочка когтистых следов.
Она стоит тут долго. Дольше, чем ей бы хотелось; а «кавалер», как его назвала дама с портрета на стене напротив, опаздывает уже на полчаса.
У них вошло в традицию встречаться в совятне – не в гостиную же друг к другу ходить учащимся разных факультетов, а в библиотеке нормально и не поговоришь. Только вот здесь постоянно дуют холодные ветра, и от них совсем не спасает тоненький школьный пуловер.
Она нервно переступает с ноги на ногу и обхватывает себя руками за плечи. Слышно, что по лестнице кто-то бежит, перепрыгивая через ступеньки.
Наконец долгожданный «кавалер» появляется в дверном проеме. Правда, счастье от долгожданной встречи у него на лице почему-то не написано.
«Ничего, сейчас мы это исправим», - думает она, отводя со лба прядь светлых волос.
- Привет, Скорпиус, - говорит девочка, улыбаясь, - Пляши: доказательство того, что эта девчонка – оборотень, у нас в руках.
Глухо ухают совы.
