Глава 1Дисклеймер: Локхарт принадлежит Роулинг, город Бэндон и традиционные представления о баньши - ирландскому народу, остальное мне.
Примечание: о том, что крик баньши предвещает смерть, знают все. Гораздо менее известен факт, что в некоторых фольклорных представлениях баньши похищают человеческих детей, подменяя их на маленьких сидов. Между тем, вера в подмёнышей в Ирландии была очень живуча - ещё в середине прошлого века состоялся судебный процесс против мужчины и его матери, которые убили его жену, обвинив её в том, что она подмёныш.
Жители Бэндона, что стоит на реке Бэндон в графстве Корк, могли с полным правом называться добропорядочными обывателями. Пять дней в неделю они трудились в поте лица, вечер пятницы проводили за кружкой пива в любимом пабе «У Питера», а в воскресенье утром шли к мессе. Только освящённые веками традиции помогают человеку помнить о своём месте в этом мире и дают ощущение твёрдой почвы под ногами. При этом жители Бэндона были ещё и людьми современными. Нормальный человек верит в Господа, а сказки и легенды рассказывает на ночь детям. Или делает на них бизнес — местное предание о баньши упоминалось во всех туристических буклетах. Бэндонцы были бы искренне возмущены и даже шокированы, если бы кто-нибудь сказал им, что рядом с ними живут самые настоящие ведьмы и колдуны. Но, тем не менее, это было правдой. Магическая община города Бэндона насчитывала пятьдесят восемь человек, и некоторые волшебники даже вели двойную жизнь, имея репутацию честных тружеников среди соседей-маглов.
Наступил вечер пятницы, и «У Питера», как всегда, картофелине негде было упасть. За крайним столиком веселье шло уже третий час — отмечали предстоящие крестины сына одного из собравшихся. Счастливый отец, Шон Хиггинс, владелец маленького овощного магазина, в который раз за вечер поднял кружку с пивом, чтобы чокнуться с санитарным инспектором. Почтенный чиновник, не отличавшийся разговорчивостью при исполнении служебных обязанностей, после пары пинт живительной влаги становился необычайно болтлив.
— Пройдоха ты, Шон, ох, пройдоха! Ведь нутром чую, что не так проста твоя лавка, как кажется!
«Правильно чуешь», — ухмыльнулся про себя Шон. Только даже если бы ему и пришло в голову рассказать, что именно он скрывает от инспектора, тот предложил бы ему проспаться и впредь меньше пить. Ну какой добропорядочный горожанин в здравом уме поверил бы, что в самом обычном овощном магазине, которым владело уже четвёртое поколение семьи Хиггинсов, можно купить такие диковинные вещи, как печень мантикоры и желчь докси? Что под невинным ларём с картошкой находится люк в подпол, который могут увидеть только избранные? Что безопасность магазина обеспечивает не только кнопка вызова полиции, но и магический защитный контур, а также волшебная палочка, с которой хозяин не расстаётся ни на минуту? Грабителей в маленьком тихом Бэндоне можно было практически не опасаться, а вот от кое-чего худшего ирландские маги не зарекались. Ещё три года назад не только Британия, но и Ирландия вздрагивала от одного упоминания Того-Кого-Нельзя-Называть. Из-за этого они с Меган тянули столько времени с рождением детей. Но, хвала Мерлину и святому Патрику, этот ужас остался позади. Малышке Мойре недавно исполнилось два, а сорок дней назад дождались и наследника, Брендона, которого решили назвать в честь дедушки ещё до зачатия.
Шон подмигнул приятелям, одним глотком допил оставшееся пиво и поднялся из-за стола.
— Как, уже?! Ещё ж рано совсем!
— Извините, мужики, но Меган одной с двумя малыми-то тяжело сейчас. Брендон по ночам орёт почище баньши, колики у него. Так что пойду я.
Выйдя за порог, Шон блаженно потянулся и вдохнул прохладный вечерний воздух. Он слегка лукавил — маглорождённому волшебнику приходилось отдавать дань традиции пятничного возлияния и в компании маглов, и в компании магов. Воровато оглянувшись, Шон отошёл за мусорные баки и через секунду оказался на окраине города, рядом с покосившимся транспарантом «Добро пожаловать в Бэндон». Его обещали заменить к юбилею, но круглую дату городу предстояло праздновать ещё только через четыре года. Шон трижды обошёл проржавевшую конструкцию против солнца и повернул налево. Там, где ещё мгновение назад было пустое место, возник чистый аккуратный дом, увитый плющом — паб «Полые Холмы». Из открытых окон доносилось нестройное пение, которое вряд ли порадовало бы любителя искусства — подвыпившие волшебники орали не более музыкально, чем нетрезвые маглы.
What more diversion can a man desire,
Than to sit himself down, by a small turf fire,
Upon his knee, a pretty wench,
And on his table, a jug of punch.
Потемневшая от времени дверь отворилась без единого звука — Хизер, хозяйка паба была помешана на порядке и образцовом состоянии своего заведения. А ещё она строжайше запрещала курить в помещении — к великой радости Шона, страдавшего от табачного дыма в магловском пабе.
— Заходи-заходи, молодой папаша, — приветливо улыбнулась Хизер, вытирая кружку. — Тебе как обычно?
— Спрашиваешь!
Разумеется, Хизер давно уже выучила наизусть вкусы всех своих постоянных посетителей: Шон заказывал только вересковый мёд, старый Брайен О’Лири считал, что для настоящих мужчин есть только один напиток, старый огденский, а вечно то беременная, то кормящая Сара Блейк не пила ничего крепче сливочного пива. Но этот диалог давно уже стал чем-то вроде священного ритуала, нарушить который казалось немыслимым. Такой же неотъемлемой частью вечера пятницы, как посиделки в пабе.
Едва Шон успел сделать первый глоток, отметив, что мёд приобрёл лёгкую горчинку, как и положено после полугода пребывания в дубовой бочке, дверь снова распахнулась, пропуская всеобщую любимицу Марту Баддок. Хорошенькая, как птичка, и такая же нарядная, она всегда приносила на пёстром хвостике радостные вести.
— Смотрите, смотрите кого я привела! — весело защебетала она, указав на вошедшего вслед за ней красивого светловолосого мужчину. Незнакомец вежливо поздоровался с присутствующими, не обделив ослепительной улыбкой даже стены и украшенный рунами потолок.
— Да это же Гилдерой Локхарт! — ахнула Хизер.
Бэндонские волшебники, точно так же, как и маглы, были людьми современными и знакомились со всеми новинками книжного рынка лишь на несколько дней позже, чем жители столиц. Хотя бы одно произведение Локхарта читал каждый. Поэтому уже через минуту гость сидел на самом почётном месте, ставя автографы на пергаментные подставки под кружки с пивом, а Хизер отправилась за бутылкой самого лучшего вина, заложенного в погреба ещё её дедом.
— У вас замечательный город, — хорошо поставленным баритоном вещал Локхарт. — Здесь есть всё, что нужно для плодотворной работы: тишина, свежий воздух, река и милые люди, с которыми так приятно пропустить кружку пива вечером…
— Вы приехали работать над новой книгой? — восхищённо пискнула Марта.
— Да, моя крошка, именно так. И, когда она выйдет, все присутствующие получат по экземпляру с моим автографом — слово Гилдероя Локхарта!
— А о чём она? Пожалуйста, ну расскажите хоть капельку, — взмолилась Марта.
— Я не могу отказать такой очаровательной девушке, — расплылся в улыбке Локхарт.
Следующие четверть часа собравшиеся в благоговейном молчании внимали повести об опасностях гор Армении и о коварстве и злобе живущих там тварей, лишь изредка прерывая рассказчика потрясёнными возгласами в самых драматичных эпизодах.
— И вот, наконец, он выбился из сил. Я бросился на него, повалил на землю и приставил к горлу волшебную палочку. Собрав последние силы, произнёс сложнейшее заклинание Обращения, оборотень издал жалобный стон…
Локхарт запрокинул голову и завыл, удачно подражая крику раненого вервольфа. А через несколько секунд, словно в ответ, от реки, блестевшей в лучах закатного солнца, донёсся ещё один вопль — леденящий, душераздирающий, пугающий и завораживающий одновременно.
— Пресвятая Дева Мария! — испуганно перекрестилась Марта. — Баньши!
— Бэндонская баньши? — то ли удивлённо, то ли с сомнением переспросил Локхарт.
— Она самая, — вздохнула Хизер. — Появляется раз в сто лет…
— …и не уходит, пока не подменит девять младенцев! — с ужасом выдохнул Шон, бросаясь к двери паба.
Он вернулся через десять минут, которые собравшимся показались вечностью — угрюмый, поникший, одной рукой бережно обнимая рыдающую жену, а другой прижимая к себе дочь.
— Она похитила Брендона…
— Я ведь только на минуточку отвернулась! — всхлипнула Меган. — Мойра просила пить, я за водой вышла, а тут…
Она рухнула на скамью и уткнулась лицом в колени. Её муж сел рядом, потерянно и как-то механически гладя по голове маленькую Мойру.
— Мистер Локхарт? — робко спросила Марта. — Вы… вы же такой герой, вы победили столько чудовищ… вы же можете вернуть им сына, правда?
— Э-э… ну… — замялась заезжая знаменитость.
— Мистер Локхарт, ну пожалуйста! — взмолилась Хизер. — Мы понимаем, что вы приехали сюда творить и отдыхать, а не драться, но неужели вам не жаль невинное дитя?
— И потом, баньши — это не сложнее, чем вампир, — поддержал её Джеймс Килдрайен, учёный чудак, собиравший диковинных насекомых и растения.
— Хорошо-хорошо, — Локхарт расправил плечи и поднялся. — Я только зайду в гостиницу… э… прихватить некоторые… э… инструменты. Слово Гилдероя Локхарта, ещё до конца ночи малыш будет мирно спать в своей кроватке!
Через пять минут после его ухода в пабе остались только застывшие от горя супруги Хиггинс, Хизер и Брайен О’Лири, задумчиво жевавший губами и загибавший пальцы.
— А может, то и не баньши… — протянул он, обращаясь к стакану с огневиски.
— А кто же тогда? — вскинулся Шон.
— Да вот рано ещё для баньши-то… пару лет бы ещё… я тут вспоминал, что моя мать рассказывала. Предыдущий раз баньши-то появлялась не сто лет назад, позже малость. В тот год, когда твой прадед сюда переехал. Нет, может, и не баньши это…
— Да говори ты толком! — прикрикнула Хизер.
— А Шейла Лейгон.
— Скажешь тоже! — фыркнула хозяйка паба. — Ну да, она подмёныш, но ведь жила здесь столько лет, никого не трогала, чего бы ей вдруг детей воровать?
— А кто его знает, что этому отродью может в голову стукнуть… — меланхолично отозвался Брайен. — Я бы у неё проверил…
— Да зачем ей это?
— А то её здесь любят, прямо на руках носят… Копилось-копилось, вот и накопилось, отомстить решила… Кто это отродье знает… Да и с Меган они третьего дня не поладили…
Шон, сжав кулаки, коротко бросил Хизер: «Проводи Меган домой» и выбежал на улицу.
