Глава 1Она улыбается.
…хотя улыбка уже давно лишь часть маски, той самой, которую она носила в четырнадцать, будучи королевой Набу. Тонны ритуальной краски надежно скрывали любое сомнение, гнев, или растерянность. Юная королева всегда была спокойна. Она всегда улыбалась: и во время светских приемов, и во время войн.
Сейчас ей двадцать один, но Падме так и не смогла расстаться с маской. Она улыбается, когда с ней обсуждают успехи ненавистной армии, она улыбается, когда говорят, сколько планет удалось сохранить в составе Республике. Она боится убрать эту маску даже на секунду, потому что этого хватило бы, чтобы они всё поняли.
Что ей ненавистна мысль об армии в дружественном союзе.
Что половина сената – тупоголовые глупцы, способные лишь на бесконечные дебаты.
Что политика Палпатина медленно ввергает их в хаос.
Падме слушает очередной доклад о провальных операциях на дальних рубежах и радуется, что маска давно приросла к ее лицу.
Она улыбается, и от улыбки сводит зубы.
Она лжет.
…совету джедаев, сенату, знакомым.
Она не лжет только одному человеку – своему мужу. Потому что с Анакином можно поделиться всем, он избавит ее от кошмаров и страхов. Потому что он будет рядом всегда, вечно, что бы не произошло.
Себе она тоже лжет.
Она играет.
…в самую азартную из когда-либо придуманных игр. Все политики – заядлые игроки. Игра затягивает тебя незаметно, и вот ты уже не способен отвлечься, нервы натянуты до предела и ты дрожишь в предвкушении очередного хода. Это сильнее любого наркотика.
Потому как неизвестно – кто враг.
Вся политика – игра. Успешен тот, кто поймет, за какую фигуру и на какой доске играет в этот раз.
Но ее игра заканчивается с одним простым медицинским заключением.
Падме Амидала может выиграть выборы, быть королевой, отыграть целую планету у торговой федерации.
Но в одиночку отыграть будущее своего ребенка у Ордена Джедаев она не в состоянии.
Она танцует.
Кружево вальса – для союзников.
Темпераментное танго – для оппонентов.
Быстрый фокстрот – для тех, кто сомневается в выборе.
Она не останавливается даже когда в новостях мелькает его имя в списке погибших. Она продолжает танцевать, вот только почему-то никак не может вспомнить, кому какой танец предназначен.
А потом, с одной лишь новостью, она останавливается. Анакин жив.
О, Падма благодарна похитителям Палпатина. Если бы она знала, что это вернет ее мужа – живым – она бы сама помогла Гривусу проникнуть в сенат.
И потому, глядя в полыхающие огнем небеса Корусканта, она улыбается.
