Глава 1Рождественские приключения Северуса Снейпа в больнице Принстон-Плейнсборо
_________________
Автор: donna Isadora
Бета: Диана Шипилова
Герои: Северус Снейп, доктор Хаус и его команда
Жанр: кроссовер, юмор, оживляж
Рейтинг: PG
_________________
Предупреждение:
В этом тексте серьезно пострадало одно животное – зверь-обоснуй. Реанимационная бригада больницы Принстон-Плейнсборо не смогла ему помочь, и он пребывает в коме на протяжении всего фика. Если вы имеете медицинское образование, трепетно относитесь к ГП-реалиям, а также не выносите шутки на религиозные и сексуальные темы, этот фик может вызвать у вас аллергическую реакцию. Будьте осторожны! Минздрав вас предупредил.
__________________
Снейп лежал на полу в Визжащей хижине. Звук шагов Гарри Поттера совсем затих, тщательно отрепетированное представление прошло именно так, как и задумывалось. Теперь можно было сделать что-то для себя. Например, спасти свою жизнь, которая висела на волоске, а вернее, вытекала из Снейпа по капле. Несмотря на заранее принятый антидот, змеиный яд действовал. В ушах шумело, все тело покрылось холодным липким потом, и каждая мысль отдавалась в голове набатом. Он с трудом зашевелился, нашел волшебную палочку во внутреннем кармане мантии. Невербальное заклинание «Эпискеи» не смогло полностью остановить кровь. Снейп понял, что вместе с кровью он теряет не только жизненную, но и волшебную силу. «Так действует яд Нагайны?» — мелькнула мысль. Об этом было бы интересно подумать, но только не на пороге смерти.
Северус попытался приподняться, но не смог. Он дополз до заросшего золой и пылью камина. Немного летного порошка он всегда предусмотрительно носил в кармане мантии. Но он не рассчитал, что Темный Лорд захочет убить его здесь. И этот просчет может стоить ему жизни. В доме только один камин, и подключен ли он к каминной сети, Северусу было неизвестно. Но другого выхода не было. Снейп с трудом привстал, чтобы перелезть через низкую решетку, и практически свалился в камин. Вторая попытка подняться показалась ему нереальной. Все, что он мог сделать — это встать на колени. И он понял, что не справится сам. «Мне нужен… доктор», — подумал он. Мысли путались, в голову приходили совсем не те слова, что были нужны.
— Doctor, — медленно сказал он и криво улыбнулся. Нет, ни в какую больницу ему сейчас нельзя. Только туда, где он все приготовил к своему посмертному существованию Дом на Болоте в окрестностях Хардфордшира.
— House… — еле проговорил он, и тут ему стало окончательно плохо. Название дома он так и не произнес, а пальцы, сжимающие в ладони летучий порох, разжались.
В камине взревело зеленое пламя, Снейпа завертело, как в водовороте, и он окончательно потерял сознание.
***
Грегори Хаус сидел перед телевизором, доедая со вчерашнего дня недоеденную пиццу. Вот уже полчаса, как он должен был быть на работе, но когда его интересовали опоздания? По телеку шел сериал про врачей, предрождественская серия. У киношной медсестры-блондинки была очень большая грудь. Вероятно, это достоинство заметил не только Хаус, но и оператор сериала, поскольку крупных кадров груди было достаточно, чтобы Грегори сказал:
— Ее пластическому хирургу стоит оторвать руки. Если, конечно, в их планы не входило увеличить левую грудь больше правой.
Он бы подумал над этим занимательным предметом и дольше, если бы не шум со стороны камина. Хаус посмотрел в ту сторону и с удивлением обнаружил вывалившееся оттуда тело.
— Санта?
Но «Санта» не ответил и не шевелился.
— Мертвый Санта?
И на этот раз ответа не было.
— Мертвый Санта в трауре, или наглядный пример того, с какого момента стоит завязать с викодином, — сказал Хаус, вставая с дивана. Он подошел к выпавшему из камина телу мужчины и увидел кровь на его одежде. На шее незнакомца зияла открытая рваная рана, которая по всем законам медицины должна была активно кровоточить и стать причиной смерти пациента. Но тот прерывисто дышал, а рана не кровоточила.
— Нет, это не викодин. А вот грибы в пицце были странные… впрочем, фаллоидин из поганок заставил бы меня сначала побегать в туалет… Эй, Черный человек, а Черный человек, ты откуда взялся? Реквием мне вроде никто не заказывал, — Хаус пощупал пульс на шее сначала у себя, потом у незнакомца. Сердце нежданного пациента билось слабо, но ровно.
И тут у Хауса зазвонил мобильный телефон.
— Почему тебя нет на работе? — услышал он в трубке сердитый голос Кадди.
— Ты мне не поверишь, но тут ко мне в камин свалился Санта Клаус в трауре и с перерезанным горлом.
— Ты пьян? Рождество только через два дня, а ты уже напился до мертвых Сант?
— Кадди, присылай скорую, а то он откинется прямо на моем ковре.
— Кто откинется?
— Санта Клаус.
— Ты меня за идиотку держишь?
— Интересный вопрос, но боюсь, пока я буду подбирать подходящие тебе эпитеты, этот субъект пойдет на свидание с апостолом Петром.
— Ты серьезно?
— Я серьезен, как рак печени.
— Ну, смотри, Хаус, если ты просто решил прокатиться до работы на машине с мигалкой, я заставлю тебя дежурить в приемном покое месяц, и на Рождество, и на Новый год тоже!
— А если я предоставлю тебе этого Санту в черном, ты покажешь мне свою грудь?
Кадди бросила трубку, а Хаус опустился над телом своего нежданного гостя. Он ощущал знакомое предчувствие интересного медицинского расследования.
***
— Итак, мужчина без сознания, имя неизвестно, 40-45 лет, с рваной раной на шее, следами обильного кровотечения… — начал Форман.
— Но самого кровотечения мы не наблюдаем, — возразил Хаус.
— Но оно было, раз есть кровь на одежде, — вставила Тринадцать.
— А может, это не его кровь, а той твари, что на него напала?
— Хаус, вы издеваетесь? — Форман откинулся на спинку кресла.
— Над тобой грех не издеваться, особенно, когда ты так смотришь. — Хаус отвернулся от команды и подошел к доске.
— Что тут стоит записать? Рваная рана при отсутствии кровотечения, длительная потеря сознания, идиотизм, раз залез в трубу и упал в камин. Что еще?
— Слабый сердечный ритм, — ответил Форман.
— Просто последствие кровопотери, — вставил Тауб.
— Кстати, какая у него группа крови? — спросил Хаус.
— Пока неясно. Из лаборатории звонили, сказали, там какие-то сложности. Брали кровь повторно.
— Тауб, позвони им и спроси, с каких пор простой анализ на группу крови стал таким сложным, и не пора ли им перестать пить кровь пациентов, вместо того чтобы ее исследовать. Пригрози им святым распятием…
— Я еврей, Хаус.
— Ну, тогда холокостом, или чем у вас там грозят? Как узнаете группу крови, делайте переливание. Анализ на токсины сделали?
— Взяли, но результатыы будут только завтра, — ответил Тауб.
— Надо, наконец, окропить этот вампирятник святой водой, а то они и за нас могут взяться, — сказал Хаус. — А где Картнер?
— С пациентом, делает полный осмотр.
— Какие процедуры вы уже провели?
— Ему вкололи сейчас укол от столбняка, обработали и зашили рану. Он стабилен, — ответила Тринадцать. — Придет Картнер, расскажет подробнее.
— Это правда, что рассказывают врачи скорой? Вы нашли его в своем камине? — спросил Тауб, заинтересованно глядя на босса.
— Да, игра в Санту закончилась для бедняги неудачей. Его покусал взбесившийся олень. Так что с дифдиагнозом? Какие идеи насчет внезапно прекратившегося кровотечения?
— Повышенное количество тромбоцитов, возможно, эссенциальная тромбоцитемия, — сказал Форман.
— Следов тромбоза на теле нет. Но эта дрянь может протекать бессимптомно, поэтому запишем, как версию, хотя она мне и не нравится.
— Хаус, вам всегда не нравятся версии, озвученные не вами.
— Форман, если бы его симптомы полностью подходили под эссенциальную тромбоцитемию, я бы не созывал вас на дифдиагноз. Кто брал у него кровь на анализ?
— Я, — ответил Тауб.
— Ну и как, была она похожа на желе?
— Выглядела вполне обычной.
— Если бы у него была тромбоцитемия, при которой кровь могла остановиться при таком ранении, ты вряд ли смог взять ее совершенно спокойно, учитывая кровопотерю. Какое у него давление?
— Пониженное, но это как раз нормально, — ответила Тринадцать.
— Тебе ли говорить нам о норме? — ухмыльнулся Хаус. Тринадцать демонстративно улыбнулась в ответ. — А его одежду обыскивали?
— Да, взяли образцы на анализ. Там есть следы какого-то странного вещества. Одежда, надо сказать, тоже странная, — ответил Тауб.
— Может, он мормон? — спросил Хаус.
— Непохоже.
— А ты откуда знаешь? Ты ездишь в отпуск в Солт-Лейк-Сити или в юности проповедовал учение мормонов вместо чтения Торы?
— Хаус, я видел мормонов, они совсем не так одеваются, — устало возразил Тауб.
— Этот больше похож на ролевика.
— На кого? — спросила Тринадцать.
— Ну, на этих сумасшедших, которые выезжают в леса, обряжаются в костюмы и латы и устраивают битвы на мечах из нержавейки.
— И один из таких рыцарей заигрался и вдарил ему мечом по шее, а потом решил замести следы и скинул его в мой камин?
— Рана рваная и похожа именно на укус животного, — сказала Тринадцать.
— А ты похожа на натуралку, но мы-то с тобой знаем, что это не так, верно? — Хаус подмигнул Тринадцать и пошел к двери.
— Пойду сам его осмотрю. Форман, иди вместо Тауба и потряси нашу лабораторию, чтобы не возились с анализами. Возможно, вампиры боятся черных. А вы двое идите ко мне домой, залезьте на крышу и посмотрите, что там есть. Найдите, обо что он так поранился. Может, он забыл там упряжку с оленями? Подарки, чур, мне, а бешеных оленей усыпить.
— Но там наверняка уже были полицейские…
— Им я зарплату не плачу, и они передо мной отчитываться не будут. Так что вперед.
***
— Ну, как наш Санта? — спросил Хаус, заходя в палату.
Картнер стоял к нему спиной и рассматривал руки пациента с лупой.
— Ты в детстве не наигрался в Шерлока Холмса?
— Хаус, у него удивительные руки…
— Звучит, как фраза из женского романа. Так, что тут у нас? Следы незначительных, но множественных химических ожогов. Пахнут руки… — Хаус поднес руку пациента к носу, — пахнут кровью, полынью, маком и серой. Возьмите соскоб. Возможно, наш Санта увлекается изготовлением наркотиков на дому. Интересно…
— Да, а на левой руке сведенная татуировка.
— Ага. Довольно жуткое зрелище. Змея и череп. Так, поищи в Интернете, что означает этот символ в тюремном фольклоре. И возьми кровь на все венерическое и гепатиты. Если он сидел в тюрьме и делал татуировку, он мог подхватить что угодно.
— Уже сделал, но результатов пока нет.
— Что еще интересное нашел?
— Почти ничего. В одежде была палочка вроде как для японской еды, правда, без пары.
— Покажи.
— Все забрали полицейские.
— Ну, так пусть они его лечат. — Хаус развернулся и пошел к выходу из палаты.
— Как будут результаты, сообщи. И насчет тюремного фольклора тоже.
***
Северус Снейп находился будто в невесомости или в комнате, со всех сторон обложенной ватой. Звуки доносились откуда-то издалека. Услышав шум открывающейся двери, Снейп стал прислушиваться, не открывая глаз.
— Вы уже вернулись? И почему не доложили результаты? Или на вас тоже напал олень Рудольф? — сказал мужчина.
— Вас нигде не было. Вероятно, вы прятались от Кадди, которая уже два раза сюда заходила в надежде найти вас и ваш ежегодный отчет, — ответила женщина. Северус попытался определить, кто говорит, но не мог. Это был совсем незнакомый ему голос.
— Тринадцать, то, что я прятался в морге — еще не повод меня игнорировать. Докладывайте моему портрету. Что, у вас его нет? Безобразие!
Услышав это, Снейп с тоской подумал, что попал к аврорам. Такой поворот ситуации он меньше всего желал обнаружить.
— Да и нечего было докладывать, — сказала женщина. — На крыше все чисто, только следы полицейских.
— Ни оленей, ни саней? — иронично спросил мужчина.
— Ни оружия, никаких следов борьбы, даже крови нет, — ответила женщина.
— Собаки Баскервилей не было?
— Хаус, перестаньте издеваться! — вступил в разговор новый голос. — На крыше кроме чистого снега ничего не было. Такое ощущение, что этот субъект материализовался непосредственно у вас в камине. Если вы нам, конечно, не врете.
— Конечно, вру, Тауб. Все люди врут. Но давайте вернемся к нашему пациенту. — сказал Хаус.
Снейп понял, что находится все-таки в больнице, а не в застенках аврората. Правда, предмет разговора колдомедиков казался ему абсолютно бредовым. Впрочем, и акцент их тоже казался Северусу странным.
— Ему срочно нужно переливание крови, — сказала Тринадцать, — давление продолжает снижаться, скоро окончательно откажут легкие.
— И какую группу крови прикажешь в него вливать? — спросил Тауб.
— Какая была последний раз?
— Четвертая отрицательная.
— А первый раз?
— Первая положительная.
— А второй раз?
— Вторая отрицательная.
— Очень забавно, — заметил Хаус, вмешавшись в разговор Тауба и Тринадцать. — Наверное, мы имеем дело со шпионом. По заданию центра он меняет группу крови, пол, вес и возраст. Тринадцать, может, завтра тут будет лежать симпатичная лесбиянка?
— Хаус, ваши шутки о моей ориентации уже всех достали.
— А я думал, только тебя. Сколько раз они делали анализ?
— Деcять раз, — ответил Тауб.
— И что?
— Каждый раз разная комбинация агглютининов и агглютиногенов.
— Очень интересно. Запишем, как новый симптом.
— И что теперь делать? — спросила Тринадцать. — Ждать уже нельзя.
— Раз анализ делали деcять раз, хотя бы одно совпадение должно быть, Тауб. С математической точки зрения. — Снейп снова услышал голос саркастичного мужчины.
— Хаус прав. Что там повторяется? — спросила Тринадцать.
— Первая отрицательная.
— Ну, тогда вливайте ее, — сказал Хаус.
— Но если мы ошиблись…
Снейп открыл глаза, яркий свет ламп заставил их снова закрыть и зажмуриться.
— Он приходит в себя, — сказала Тринадцать, — Сэр, вы слышите меня? Моргните, если слышите. Я буду задавать вопросы, а вы моргайте, если ответ положительный.
— Я, по-вашему, идиот, чтобы моргать на ваши вопросы? — Снейп услышал свой голос и ужаснулся тому, насколько он слаб.
— О, а наш паренек с чувством юмора, — заметил Хаус.
— Сэр, как ваше имя? — спросила Тринадцать.
— Не ваше дело.
— Сэр, мы хотим вам помочь, и для этого…
— …мое имя вам не нужно, — закончил за нее Снейп.
— Хорошо, мистер Икс, — сказал Хаус, поднимаясь с кресла. — Тогда просветите нас насчет той твари, что разорвала вам горло.
— Это вас не касается.
— Ну, тогда нас не касается, умрете вы или нет, — иронично заметил Хаус, видимо, ожидая от Снейпа какой-то реакции. Но он не на того напал. Пациент юмора не оценил, если вообще понял, что это был юмор.
— Сэр, может, вы тогда скажете нам, какая у вас группа крови? — мягко спросила Тринадцать.
Снейп от этого вопроса едва не подпрыгнул и злобно посмотрел на врача. — Ты ему поверишь на слово? А если он соврет? — вставил Хаус.
— Зачем вам мой статус крови? Вы сторонники Темного Лорда? — тихо спросил Снейп.
— Нет, мы вампиры, — ответил Хаус. — Кстати, а кто этот чувак? Солист панк-группы?
— Вы не вампиры, — устало сказал Снейп, чувствуя подступающую слабость и опускаясь на подушку.
— Как вы догадались? — засмеялся Хаус.
— Вы магглы.
— Кто? — спросила Тринадцать.
Но Снейп потерял интерес к разговору и не собирался отвечать. Он закрыл глаза и провалился то ли в сон, то ли в обморок.
***
— Ну, и что будем делать с нашим дивным эльфом? — спросил Хаус, сидя в кабинете для постановки дифдиагнозов. Рядом сидели Форман, Картнер, Тринадцать и Тауб.
— Он не похож на эльфа, — тихо сказал Картнер.
— Меткое наблюдение! Твой интеллект не перестает меня удивлять.
— Я думаю, его должен осмотреть психиатр, — серьезно сказал Форман, стараясь вернуть дискуссию в русло проблемы.
— Если мы не решим, что делать с его кровопотерей, то от мозгоправа толку не будет. Наш Санта и так вырубается на третьей минуте разговора. К тому же его бред может носить неврологический характер или быть последствием отравления, — возразил Хаус.
— Так какую группу ему вливать? Лаборанты там все с ума посходили перепроверять, и каждый раз выходит другой результат, — сказала Тринадцать.
— Они даже отправили анализы в другую лабораторию, но там то же самое, — сказал Тауб.
— Ну, раз его анализы играют с нами в прятки, лейте первую отрицательную, у нее меньше всего шансов ему навредить, — заметил Хаус, поигрывая тростью.
— А может, ограничимся поддерживающей терапией? Накачаем его кроветворными средствами? — предложила Тринадцать.
— Я боюсь, у нас нет столько времени, чтобы ждать результата. Жизненные показатели падают. От недостатка крови ослабевают легкие и почки, сердце еле справляется, так он может не дожить до утра, — возразил Форман.
— Что ж, у нас есть очень странный симптом — перемена группы крови. Но что нам это дает? — задумчиво произнес Хаус.
— Надо что-то решать, — напомнил Форман.
— Я за первую отрицательную, — устало сказал Тауб.
— Я тоже, — поддержал Картнер.
— Вы так говорите, чтобы побыстрее свалить на рождественские каникулы. Пациент вам безразличен, — недовольно сказал Хаус, глядя на этих двоих.
— А вам он безумно дорог? — парировал Картнер.
— Нет, но наша работа — спасать этому придурку жизнь.
— Я писал заявление на этот отпуск еще полгода назад и не собираюсь здесь оставаться ни дня, — твердо сказал Тауб. — Это интересный случай, но…
— Но твой трещащий по швам брак тебе дороже, — констатировал Хаус, вставая со стула.
— Да, — неожиданно легко согласился Тауб. — К тому же я согласен, что переливание первой отрицательной будет меньшим из зол.
— Все понятно, мыслями ты весь на своих Гавайях и думать не желаешь. А ты, Картнер, тоже собираешься нас бросить на праздники?
— Я же говорил, что мой отец…
— Да, да, да. Я бесчувственная свинья и заставляю вас думать накануне отпуска.
— Я считаю, что мы должны попробовать, — сказала Тринадцать, глядя попеременно на Формана и Хауса.
— Ага, а ты тоже собираешься уезжать или ждешь, что Форман подарит тебе на Рождество кольцо с бриллиантом за то, что ты поддержала его идею?
— Это была ваша идея, Хаус, — флегматично поправил Форман.
— А, точно! И зачем вы мне сдались, если я один выдаю идеи и сам же их опровергаю? Ну, значит, оставляем парня без дифдиагноза и просто льем ему чужую кровь?
— Да, — почти хором ответили другие врачи, собирая бумаги со стола и намереваясь идти.
— Ну, как говорил император Нерон, я умываю руки.
— Это был Понтий Пилат, — возразила Тринадцать, вставая со стула.
— Тем более. Кровь Христа на ваших руках! — демонстративно вскричал Хаус.
— Вот уж на Христа этот мизантроп точно не похож, — сказал Картнер.
— Как знать, может, я и не так уж далек от истины, — задумчиво произнес Хаус, уходя в свои мысли.
