Глава 2. Посетитель По сравнению со многими другими могилами эта выглядела одновременно ухоженной и забытой. Забытой – потому что кроме здешнего сторожа к ней никто не приближался вот уже три с половиной года.
Пышная, немного повядшая за день ветка сирени фиолетовым пятном выделялась на светло-сером мраморном надгробии.
В день похорон Дин попросил старика-охранника присматривать за могилой брата и, соблюдая их договор, периодически перечислял тому на счёт часть зарабатываемых денег. Он не проверял, как тот выполняет свою часть сделки, но не сомневался, что уже следующим утром одинокую веточку сирени сменит что-нибудь другое.
Никто не приходил к этой могиле, и никто не знал точно кто в ней похоронен: слова «Сэмюель Джон Мэйн» ни о чём не говорили даже Дину и, тем не менее, именно здесь, на глубине двух метров вечным сном спал его младший брат.
- Привет, братишка, – Дин опустился на колени. – Давно не виделись. Прости, что не навещал.
Ответа не было, да его и не могло быть.
Проходившая мимо пожилая женщина на секунду задержала взгляд на симпатичном молодом мужчине, молча замершем у ничем не примечательного надгробия. Единственное, что выделяло его среди прочих могил – нежно-розовая веточка сирени. Странно, но именно на этом надгробии и именно рядом с этим мужчиной эта сирень казалась необыкновенно неуместной, ещё сильнее подчёркивая боль одетого в потёртую кожаную куртку короткостриженного парня. Женщина почувствовала, как сжалось её сердце, искренне сочувствуя горю незнакомца, и, ускорив шаг, торопливо продолжила путь к нужной ей могиле. Её ждал сын.
Дин никогда не понимал Сэма, вместе с которым они пару раз приезжали на кладбище Лоуренса, чтобы навестить мать. Тогда он всегда оставался ждать у машины и зорко следил за тем как младший Винчестер стоял у её могилы и что-то тихо шептал себе под нос. Тогда Дин не видел в этом смысла. Зачем? Ведь под землёй был лишь пустой гроб: тело Мэри Винчестер полностью сгорело во время того пожара, с которого и началась медленная гибель его семьи.
Теперь же, стоя на коленях у могилы брата, глядя на высеченный в камне ровный ряд слов и чувствуя, как разрывается от боли его сердце, Дин нечеловеческим усилием сдерживал рвущиеся с языка слова, чуть ли не до крови сжимая губы.
«Сэмюель Джон Мэйн»
1983 – 2007.
«Любимый брат и единственный друг»
Дин нежно провёл рукой по пыльным буквам, стряхивая нанесённый на них ветром сор.
- Сэмми…
Даже после смерти Винчестеры не имели права на покой. Он похоронил брата на местном кладбище, но, опасаясь, что охотящиеся за ними федералы могут разрыть могилу просто ради того, чтобы убедиться, что в ней действительно похоронен именно младший из разыскиваемых ими братьев Винчестеров, Дин сделал так, чтобы на надгробии ЕГО Сэма стояла безопасная фамилия. Сейчас это казалось ему кощунственным.
- Что же ты, Сэмми…
Усилившийся к вечеру ветер бросил сирень ему в лицо, и та осыпалась на землю, усеяв её многочисленными лепестками.
- Я не верю. Слышишь, Сэм? Я не верю! Это не ты! Это не можешь быть ты… не можешь…
Облокотившись локтём о крышу Импалы, Сингер с жалостью смотрел на прислонившегося к надгробию Винчестера. Уже не старшего – единственного. После смерти Сэма прошло немало времени, а Дин так и не смог смириться со своей потерей.
Наверное, несмотря на разницу в возрасте, братья Винчестеры и в самом деле были в какой-то степени близнецами, потому что только между близнецами могла существовать такая удивительная связь как между Дином и Сэмом.
День, когда не стало младшего Винчестера отпечатался в памяти охотника на нечисть поразительно чётко. И сейчас слепо глядя на сгорбленную спину своего молодого друга, Сингер вспоминал. Вспоминал раздавшийся посреди ночи телефонный звонок. Вспоминал, как спросонья коротко выругал шутника. Вспоминал молчание по ту сторону телефона и полный отчаяния постоянно срывающийся голос Дина, почти шёпотом просившего его приехать. Бобби вспоминал, как он, даже не задумываясь о том, что станет с домом в его отсутствие, захватив с собой только древний как сам мир дробовик, мчался в больницу, наплевав на возможные полицейские посты. Сэм был в коме, Дин в панике и Сингер изо всех сил спешил на помощь сыновьям своего покойного друга.
Сингер вспоминал, как Дин, не обращая внимания на его уговоры хотя бы немного вздремнуть, а утром вдвоём отправиться к Сэму, вдруг сорвался с места, и, по дороге сбив ни в чём не повинную горничную, пулей вылетел из гостиницы.
Они торопились, как могли, но успели только к тому моменту, когда молодой врач с калечащим равнодушием накрыл белой простынёй лицо умершего. В тот день Сэма не стало, и в тот же день остановилось сердце Дина.
После похорон он боялся, что парень с горя откроет сезон охоты на всё подряд, но тот, разобравшись с местной ведьмой, из-за которой братья и приехали в этот городок, полностью отошёл от дел. Бросил охоту. А спустя какое-то время, оставив Импалу в гараже, вообще утопал в неизвестном направлении с одной-единственной сумкой на плече.
Несмотря на все свои усилия найти беглеца ему удалось только через три года. Однако, сейчас глядя на Винчестера, Бобби с тоской думал, что лучше бы он его и не искал.
Дин резко выпрямился и, не оглядываясь, направился прямо к ожидавшему его Сингеру. Внезапно возникшее ощущение чужого присутствия заставило его передёрнуть плечами, и с надеждой и страхом одновременно, обернуться в сторону могилы брата.
Побывав на кладбище, где был похоронен Сэм, старший… – Бобби мысленно отвесил себе подзатыльник, –
последний Винчестер, по сравнению с тем, каким он был до приезда сюда, выглядел принявшим какое-то жизненно важное решение.
- Это не он, Бобби. Ты ошибся.
- Дин…
- Я говорю: ты ошибся! Сэм мёртв и точка. Он не стал бы убивать всех этих женщин. Это же Сэм!
- Дин, я всё проверил по нескольку раз, прежде чем отправился к тебе. Эти смерти начались через пару месяцев после того, как он умер.
- ЭТО НЕ ОН.
Охотник, уже собираясь возразить, вдруг осёкся, увидев взгляд мужчины.
- Хорошо. Может быть, я действительно ошибся. Мы проверим ещё раз. Вдвоём.
Дин согласно кивнул и, обернувшись на видневшуюся вдалеке могилу, молча сел на пассажирское сиденье старушки Импалы. Сингер вздохнул. Лучше бы он, в самом деле, его не искал.
Интерлюдия I
Бронзовый ангел и люди, чьи застывшие на веки лица спокойно улыбаясь, взирали на людей с надгробных фотографий, с надеждой смотрели вслед удалявшемуся охотнику.
Будто почувствовав устремлённый на себя взгляд, Дин порывисто обернулся, но так и ничего не обнаружив, медленно побрёл прочь с угнетающего кладбища.
Бронзовый ангел, уже зная, что сегодня ночью появится ещё одна свежая могила, на этот раз улыбался. В город приехали охотники, а это значило, что в ближайшем будущем на ЕГО кладбище восстановится прежний порядок.
Ангел перевёл взгляд старательно вырезанных скульптором глаз на могилу Сэмюеля Мэйна, к которому и приходил охотник. Он бы охотно кивнул старому знакомому, но шея бронзового ангела не была приспособлена даже для столь простого действия, и он только едва заметно моргнул, на секунду прикрыв бронзовые веки. Соткавшаяся у надгробия с заходом солнца высокая человеческая фигура понимающе склонила голову в ответ и к чему-то напряжённо прислушиваясь, облокотилась спиной о надгробие.
Бронзовый ангел и призрак терпеливо ждали.
Интерлюдия II
Тихо звякнул, поворачиваясь в замочной скважине, ключ и пустой дом наполнился женским смехом, изредка перемежавшимся приглушённым и постоянно прерывающимся мужским голосом.
Они знали друг друга уже очень давно, – едва ли не с самого детства, – но сжигавшая их страсть разгорелась подобно пожару, уничтожавшему всё на своём пути, всего пару недель назад. Их не волновали условности, им было наплевать на осуждающие взгляды знавших об их связи родственников. В эту ночь они были просто одинокой женщиной и недавно овдовевшим мужчиной, пытавшимся забыть свою потерю в объятиях другой. И в эту ночь они любили друг друга.
Много позже, ближе к полуночи проснувшись с тревожным ощущением приближающейся беды рядом с тихо посапывающей во сне любовницей, он какое-то время просто неподвижно лежал в постели, слепо глядя в потолок, а затем аккуратно, чтобы не разбудить девушку плавно скользнул на пол.
В доме было темно и он на ощупь – не желая и ленясь включать свет – босиком пошлёпал на кухню. Пол приятно холодил обнажённые ступни ног. Неведомо откуда взявшееся беспокойство подобно механическому прессу давило на мозг и Курт, на секунду замерев, когда фары проехавшего мимо дома автомобиля осветили пол и потолок, окрасив их в голубой свет, вдруг подумал, что приводить любовницу прямо в дом всего через четыре дня после смерти законной жены было плохой идеей.
Сердце билось как сумасшедшее, и мужчина испуганно задержал дыхание, прислушиваясь к доносящимся из спальни звукам. Показалось, или тихо скрипнула плохо прибитая половица?
Бессонница вернулась но, несмотря на жуткий страх одиночества, он меньше всего на свете сейчас хотел слышать размеренный тягучий голос любовницы сонно предлагающей ему вернуться в кровать.
Всё было тихо.
Показалось.
Крепко цепляясь рукой за отполированные чуть ли не до блеска деревянные перила, он неторопливо, аккуратно переставляя ноги со ступеньки на ступеньку, спустился в прихожую.
Беззвучно работал телевизор, который никто не включал со дня смерти Шарлотты – его жены. Бросив мимолётный взгляд на сияющую на фотографии молодую рыжеволосую женщину, с любовью обнимавшую за плечи высокого и довольно-таки плотного мужчину, Курт поспешно щёлкнул пультом от телевизора. Экран мигнул и погас и он снова остался один в плотно обступившей его темноте. Вплоть до того момента, как ледяные руки Шарлотты нежно пробрались под наспех накинутую на плечи рубашку.
О том, что Шарлота умерла три дня назад от передозировки снотворного, Курт вспомнил только в ту секунду, когда её пальцы с нечеловеческой силой сомкнулись на его горле.
- Мы будем вместе, милый. Навеки…
Курт попытался сделать вдох и разжать руки своей убийцы, но Шарлотта (а Шарлотта ли?) оказалась сильнее.
- Прости…
Официальной версией смерти миссис Фэррел была передозировка лекарствами – обычное самоубийство и никому даже в голову не пришло заподозрить в этом убитого горем мужа.
- Я не хотел…
Руки не разжимались и Курт, проиграв битву за спасительный глоток воздуха, потеряв сознание, рухнул на пол, сильно ударившись головой об угол стола. Призрак отомстившей за свою смерть женщины довольно улыбнулся.
Когда проснувшаяся от шума Сара спустилась вниз, прихожая уже была пуста. Курт исчез, а маленькая такса покойной хозяйки дома сдавленно рычала в пустоту, высунув из-под дивана умную мордочку со вздыбленной от ужаса шерстью.
На зов Сары никто не откликнулся, а спустя ещё несколько минут на местном кладбище возникла ещё одна свежая могила и снова песню цикад разорвали стук и полные ужаса крики, которые впрочем, прекратились с первыми же лучами солнца.
