Посвящение: Марку
…И неслышно скользят по сети мои мысли…
Джин Мин
Power on.
Поспать удалось всего три часа - ровно в девять сработал таймер, и компьютер разразился неоднозначным вокалом «Catharsis». Уровень звука был выведен на максимум, и стекла жалобно позвякивали в такт. Данил, мгновенно выдернутый из блаженных объятий сна, выдержал секунд тридцать, после чего его голову посетила первая мысль.
Ни х#$а себе очищение.
Не открывая глаз, он поднялся и одним рывком преодолел расстояние от дивана до стола. Потом веки неохотно раздвинулись на пару миллиметров, обнажив красные от лопнувших сосудов белки… мышка плавно скользнула по десктопу, и Капачев захлебнулся своей песней на полуслове.
- Ты сам во всем виноват, парень.
Кому он это сказал, себе или вокалисту, Данил не понял, потому что падал уже обратно, в свое сладкое отсутствие сновидений.
Это очень приятно, когда тебе не снится всю ночь, что ты ставишь Не-Тварь… или убиваешь порногифы на юзерской машине… или бесконечные гиперссылки Интернета… вообще ничего не снится.
Но мозг уже пробудился, разгоняясь со скрипом и стоном, как старый винчестер. Данил тяжело вздохнул и пошарил рукой рядом с собой. Постель была холодна и пуста. Точнее, ее вообще не было, только жесткое уже изрядно потертое диванное покрытие. И спал он одетым. Глаза из узких щелочек превратились в затянутые паутиной окна. Данил позвал:
- Марина!
И тут же вспомнил, что Марины больше нет. Вчера утром, перед его уходом, она спокойно сказала ему, что если он снова появится позднее шести, то она покинет его. Что она не железная, в отличие от его Леди и не может конкурировать с ней до конца жизни. И что ее достало. Данил тогда, помнится, еще отметил, что жена снова спутала Леди с их домашним компьютером, и выторговал время до восьми. А потом, как обычно, засиделся за почтой, и обо всем забыл. Домой он притащился к шести, но утра, без сил рухнул на диван и отключился. Быстро, как это умеют компьютеры, активизируя скринсейвер.
Даже не заметил отсутствия Марины.
Что ж, видимо, для нее так лучше. Она никак не могла его понять. Или не хотела.
Где-то на грани сознания мелькнуло сожаление и робкая надежда, что она еще вернется. Данил оборвал этот поток чувств, потому что знал… не вернется уже… нет. И странное облегчение, что теперь он один и предоставлен самому себе. Свободен, б%&.
На этот раз он доплелся до кухни и щелкнул триггером электрочайника. Пока вода закипала, полсигареты успело осесть в его легких черным налетом. Потом тройная доза кофе… ложка сахара… последняя… поесть тоже ничего не осталось… черт, придется так. Из-под двери раздалось тихое «Мяу», и на кухню зашла BBS’ка, грозно сверкая голодными глазами.
- Что, родная, жрать хочешь? - риторически поинтересовался Данил и добавил, - Я тоже.
С полки он достал пакетик сухого корма и насыпал в миску. Черно-рыжая кошка муркнула и захрустела. Данил проникся, высыпал немного себе на ладонь и закинул в рот, запив кофе. По вкусу корм напоминал тесто с куриным бульоном, что, скорее всего, было недалеко от истины. Кошка на секундочку отвлеклась от еды, чтобы бросить на него взгляд, то ли сочувствующий, то ли укоризненный. Но ничего не сказала.
Уже докуривая, Данил выглянул в окно. Небо было затянуто серой пеленой, обещая дождь. Листья уже почти облетели. Осень.
W-образная трещина на стекле напомнила ему о двух вещах: во-первых, надо было скачать новый «Weber», потому что вчера канал оборвался в самом начале процесса и больше уже не законнектился. Во-вторых, надо было посмотреть наброски, которые Алиса сделала для фирменного сайта, потому что вчера на это уже не осталось сил.
Через пятнадцать минут Данил, кое-как приведенный в порядок, натягивал кожаную куртку. Из зеркала напротив на него смотрел сумрачный тип с шалым взглядом и трехдневной небритостью.
Ну, и морда у тебя…
Это была вторая сгенерированная самостоятельно мысль за это утро.
До офиса было недалеко, но по дороге Данил успел немного развеяться и придти в себя. Первым его встретил охранник Гарик – перекачанный несколько шкафчик, не особо обезображенный интеллектом. Данила он почти боготворил, потому что время от времени Данил пускал его на секретарский компьютер играть в «DooM».
Секретарский - металлолом, но все равно его иногда бывало жаль, как бывает жаль калеку. Он был самым старым в конторе и помнил еще те времена, когда был единственным. Иногда он отказывался работать, и уговорить его мог только админ. Данил относился к нему с уважением и называл Шаманом.
Секретарша Олечка, миленькая юная особа, увидела его и затараторила что-то о некорректном «Word’e», потерянных файлах и не открывающихся картинках. Она знала много компьютерных терминов и старалась построить свою речь так, чтобы употребить их как можно больше. При этом она выдавала потрясающие ляпы и упорно называла сервер «сервисом».
Данил отмахнулся от нее, как умел, и короткими перебежками двинулся в сторону своего угла. Спящий монитор встретил его черным матовым экраном. Так – первым делом – включить чайник… потом сигарету. Данил щелкнул мышью, оживляя компьютер.
Данил называл его Леди, и был твердо уверен, что это не он, а она – стервозное нежное создание, иногда капризное, но никогда не подводившее его во время авралов. Именно с Леди не выдержала конкуренции Марина.
Он запустил удаленный доступ, и модем хрипло начал набирать номер. У стола уже топталась Олечка. Несколько секунд Данил тупо смотрел на техническое сообщение, а потом повернулся к ней.
- Что?
Секретарша, как умела, объяснила ему свою проблему. Диагноз был однозначен: кривые руки. Данил попытался ей объяснить, что с этой проблемой она вполне может справиться самостоятельно. Олечка покивала… но лучше бы он посмотрел. На всякий случай.
Шаман обиженно шумел кулером. Данил прибил зависшую программу и заодно уж посмотрел содержание винчестера. Все картинки были безжалостно стерты, а доступ ограничен до минимума. Его доставало регулярно убиение мегабайтов ненужной информации, занимавшей драгоценное место. Конторские женщины никак не хотели понять, что существуют вещи, более важные, чем их тяга к искусству. И еще он мечтал, что когда-нибудь на всех пользовательских машинах сделает доступно для них только одну кнопку - отключение системы.
Вернувшись за свой стол, Данил, наконец-то, добрался до чайника. Начался обычный рабочий день: он успеет выкурить пачку сигарет, выпить бессчетное количество кофе, от которого желудок уже сжимался в болезненном спазме, и смертельно устать.
Резкий сигнал сообщил, что отрубился канал, а потом процедура дозвонки началась снова. Данил чертыхнулся сквозь зубы. Связь, как, впрочем, и многое другое в России, была через пятую точку.
Это подтолкнуло его мысль в новом направлении, и методом ассоциаций дошел до Алисы. Он ведь хотел посмотреть ее наброски.
Строго говоря, ни она, ни он не были штатными дизайнерами, но иногда случался аврал, и кто-то из них, чаще всего Алиса, брали на себя дополнительные заказы. Дизайнили у них в конторе двое - Роман и Алекс, но в данный момент Роман рожал вместе с женой, и Алиса взяла на себя его работу, востребовав за это бутылку пива.
Данил убедился, что снова на связи с Сетью, возобновил закачку и уже даже поднялся… не успел. Маленькая контора огласилась возмущенным коротким:
- …твою мать!
Клиент возле Олечкиного стола на секунду отвлекся от разглядывания пышного секретарского бюста и обернулся в поисках источника звука. Из дверей комнаты дизайнеров появилась сама Алиса с несчастным видом и трагически продолжила:
- Он опять совершил харакири.
Что бы там ни было, а работала она всегда только на своей машине, забирая всю информацию по локальной сети. Ее комп Данил сначала называл условно Хакером. Но как-то во время одного из совместных ночных бдений они перебрали пива, и Алиса на пьяную голову рассказала, что иногда ей кажется, что ОНО живое, и что она называет его Самураем. Данил заметил потом, что она приобрела забавную привычку разговаривать со своей тачкой.
И иногда еще Самурай «совершал харакири» – система падала намертво и приходилось ее ставить заново. Данил закурил новую сигарету и пошел реанимировать бедолагу, размышляя, от какой этической проблемы тот загнулся на этот раз. После вознесения соответствующей молитвы Будде, возжигания еще одной курительной палочки и кофейного жертвоприношения Самурай соизволил реинкарнироваться. Алиса бросила на Данила благодарный взгляд, а строптивому японцу пообещала, что отнесет его в металлолом, если он еще раз подобное себе позволит.
Часам к двенадцати появился Шеф со своим ноутбуком. Словно по команде, имитация деловой активности резко усилилась. Но Шеф, видимо, пребывал сегодня в благодушном настроении и не был расположен к излишнему любопытству, кто чем занимается. Он протопал прямо к Данилу и, после краткий приветствий, сообщил о цели своего визита:
- Почту хочу.
Когда-то очень давно Шеф не знал, что такое FIDO и как это заразно, и все свое время нахождения в конторе он посвящал общению с сотрудниками и их работой. Потом он завел себе Ноутбук с модемом… Данил оформил ему пойнта… и все вздохнули с облегчением. Неуемная энергия Шефа была благополучно направлена в более мирное русло – общение с виртуальными оппонентами и пререкания с модераторами.
Нотебяк был крутой, Pentium - II, и требовал к себе особого отношения, не понимая, что он такой же, как все… всего лишь чуть более мобильный и быстрый.
Данил кивнул и активизировал окно закачки. Медленно доползали последние байты – оставались считанные секунды… все, доползли. Данил погасил Леди и приступил к ритуальным пляскам соединения ее с Нотебяком в одно целое. Шеф пока отлучился в бухгалтерию. Через несколько минут Леди принялась выплевывать информацию на винчестер Нотебяка, периодически задумываясь, а стоит ли вообще общаться с этим навороченным типом… она ведь настоящая Леди не желает общаться с кем попало. Пару раз Данилу пришлось помочь ей принять решение в пользу продолжения процесса. При этом он постоянно перед ней извинялся и в связи с этим чувствовал себя полным идиотом.
Получив желаемое, Шеф отвалил, сказав напоследок, что еще зайдет.
До обеда Данил еще успел отловить заразу на Близнецах - двух бухгалтерских машинах, абсолютно идентичных по конфигурации и настройкам. Зараза называлась «Lines», плодилась исключительно в бухгалтериях и была поразительно живучей. Петровна и Михална, две средних лет тетки-бехгалтерши, в ответ на его действия сообщили обиженное «Фи!» Данил же скорчил свирепую морду и огрызнулся:
- Не фиг!
А потом наступил обед, и народ дружно рассосался в различных направлениях, оставив Данила, присматривать за компами, а заодно и за Гариком… чтобы не сунулся, куда не просят… впрочем, все, как обычно. Едва закрылась дверь за последней спиной, как ожидающая физиономия охранника тут же безмолвно нарисовалась рядом с Данилом. В этом вопросе они уже давно понимали друг друга без слов… в течение часа здесь точно никто не появится… а работа у Гарика нервная, требует снятия напряжения и разрядки. На этот раз у него получилось, и через пару минут Гарик уже восполнял пробелы в тренировках стрельбой по DooM’овским монстрам.
Данил вернулся за свой компьютер и несколько секунд отрешенно смотрел на экран, а потом решительно его отключил. Монитор тихо вздохнул и погрузился во временную спячку. Данил ощутил, как стало немного легче уставшим глазам. Странно, он ведь всего четыре часа намотал за сегодня.
Тишина… темнота… пустота… Не совсем – перед глазами продолжали падать ровные колонки цифр. Он старался не видеть их, а видеть картинки, тексты, слышать звуки… но ничего этого не было. Информация шла в чистом виде, не отфильтрованная человеческими сенсорными системами. Данил обернулся, но вокруг были те же тонкие нити бесконечным цифр. Он коснулся одной из них, и она обвила его руку липкой паутиной, превращаясь в татуировку… Сердце рванулось болью… Он закричал.
Он был один в пустой комнате, и ему казалось, что он один во всем мире. На оконном стекле выбивал тоскливую дробь осенний дождь. Пустой желудок возмутился в последний раз и уныло начал переваривать сам себя… Дома ведь тоже было пусто.
Где-то тихо шелестела мышь.
Ожил чей-то винчестер, но через несколько секунд снова смолк.
Одиночество.
Навалилось на Данила невыносимой тяжестью. Тишина скрадывала робкие звуки. От сигаретного дыма защипало и без того воспаленные глаза, вызвав непроизвольную секрецию. Данил смахнул ладонью прозрачные капли и не заметил.
Сознание сжалось в тугой комок и устремилось из тела вон… стало потоком единиц и нулей…
Темнота…
Пустота…
Reset.
Данил открыл глаза. Картинка перед ним была повернута на девяносто градусов. Он поднял голову с руки, внося коррективу в изображение.
- Альт - Контрал - Дел.
Рядом стояла Алиса: черноволосая и черноглазая… в черной одежде… между тонкими пальцами зажата дымящаяся сигарета. Стояла и внимательно смотрела на него. Данил мотнул головой, отгоняя сон. Алиса поставила перед ним кружку со свежим кофе и молча отошла… вернулась к работе.
В контору начали возвращаться люди. Данил дернулся было сгонять Гарика с компьютера, но охранник уже бдел на своем месте. Так, глоток кофе… оживить монитор… новую сигарету… рабочий день еще не закончен.
Убедившись, что все пока работает, Данил открыл программу. Это был левый заказ для местной радиостанции – заниматься им дома катастрофически не хватало времени и пришлось перетащить его на работу. Здесь иногда удавалось выкроить несколько минут для работы над ним. Данил отыскал сбойный блок и начал просматривать его построчно. Мир вокруг сузился до семнадцати дюймов его монитора и клавиатуры. Звуки доносились глухо, словно его окружала воздушная прослойка. Каким-то внутренним зрением Данил снова увидел ровные колонки падающих цифр… информация шла напрямую… вот он, сбой – черный провал в строгой ткани программы. Пальцы запорхали над клавиатурой в танце лихорадочных бабочек. Забытый кофе остывал рядом с системным блоком.
Из рабочего транса его выдернул резкий сигнал телефона. Не отвлекаясь, Данил стукнул по аппарату в верхнем левом углу, но звук не прекратился. Усилием воли Данил вынырнул на поверхность… вернулся к нормальному восприятию мира и поднял трубку, запоздало сообразив, что кнопка «Esc» здесь отсутствует.
Звонил его бывший одноклассник, который недавно купил компьютер, но не знал, с какой стороны к нему подойти, и боялся его, как огня. На этот раз у него зависла «Windows», естественно. А что еще может так качественно висеть у начинающих ламеров? Данил выслушал его жалобы, посоветовал нажать «Reset» и отключился… но вернуться в прежнее эйфорическое состояние уже не получалось. Программа оставалась просто строками на экране, а сбой – всего лишь неверно выстроенными командами. Данил зажег очередную сигарету и зло ругнулся:
- Ламер недобитый.
Он сохранился и свернул окно в маленькую иконку. Вернуться к нему удастся, скорее всего, уже после того, как закончится официальный рабочий день. Впрочем, в том, что его прервали, тоже есть свои плюсы… можно хоть немного отдохнуть. Данил поднялся, разминая затекшие мышцы. Где-то по краю сознания чиркнула мысль, что надо бы снова начать ходить на тренировки, восстанавливать форму…
В кабинете дизайнеров было тихо, если не считать призрачного голоса Джин Мин: ты один и не ищи забвенья… ты уже сделал свой выбор… позволь случиться тому, что уже предрешено…
Алиса, откинувшись в кресле и скрестив на груди руки, наблюдала, как рендерится только что созданная на «Bryce» картинка. Выражение на ее лице ясно говорило, что все свершившееся есть изврат, но таково желание клиента… а вот и сам клиент, вполне удовлетворенный проделанной работой. Заметив Данила, Алиса подняла на него глаза и улыбнулась ему одним взглядом. Он кивнул… молчаливый диалог, понятный только им двоим.
Алекс сосредоточенно смотрел в монитор, совершая короткие движения мышкой. Весь его вид говорил, что он порвет любого, кто его отвлечет. Данил зашел ему за спину… в глазах зарябило от пестрого конфетти «Шариков». Похоже, Алекс шел на рекорд, но ему не хватало считанных очков… кривая рожица показала ярко-алый язык.
У Алекса был Хлам. Раздолбанный, местами скрепленный скотчем и застывшей жвачкой, он, тем не менее, прекрасно работал и не сбоил от малейшего пустяка. Как-то Алексу предложили поменять его на более современный… такого взрыва эмоций от него никто никогда не видел и уже, скорее всего, не увидит.
Данил перекинулся с ним парой фраз и снова ушел за свой стол. Мозг устало скрипел от перенапряга, как старый модем… Кстати, о птичках… Данил щелкнул мышью, запуская мейлер… Медленно поползли мегабайты свежей почты. Рядом с графой «Netmail» набежала цифра «9». Где-то обвал. Девять личных писем. Впереди еще вечер и ночь.
За пять минут до финала снова появился Шеф. Петровна и Михална уже успели уйти, благополучно разминувшись с ним всего на несколько секунд. Олечку озадачили составлением нового контракта, и под это дело Алекс тоже слинял. Она повздыхала, что Шефу, как всегда приспичило в последний момент, но сняла плащик… Шаман снова пошел на взлет.
Данил, занятый своим делом, не обращал на них внимания, пока у него перед носом снова не оказался Нотебяк. Потом был новый кошмар соединения его с Леди… на этот раз для обратного процесса.
А потом погас свет. Где-то в соседней комнате слабо вскрикнула Алиса. Гарик помянул всуе чью-то маму. Данил с Шефом одновременно и нецензурно высказались по поводу происходящего. Пробки вырубались достаточно регулярно, не выдерживая нагрузки. Данил открыл ящик стола, на ощупь нашел в нем Varta’вский фонарик и ушел к щитку. Со временем это тоже стало его обязанностью – чинить пробки, проводку, etc…
С тихим гудением загорелись лампы… две так и остались темными. Ожили компьютеры, автоматически начиная сканирование жестких дисков.
Когда все ушли, и Данил остался наедине с собой, несколько минут он просто сидел, закрыв глаза и стараясь погасить раскручивающийся на мониторе сознания фильм о прошедшем рабочем дне. Наконец, образы угасли, и он вздохнул с облегчением. Его все достало. Он чувствовал, что попал в замкнутый круг и никак не может из него вырваться. Данил открыл свою программу и попытался сосредоточиться на ней… не получалось. В душе было смятение.
В окно, за которым уже было темно, тихонько постучали. Данил пошел открывать дверь. Вошла Алиса и отдала ему пластиковый пакет: пиво, две рыбки и полбуханки черного хлеба. Хватит, чтобы скоротать длинный вечер.
Пиво - наш хлеб. Твердая (не совсем правда) волюта в компьютерном мире.
Безмолвно он снял с нее куртку… налил пива… и они разошлись каждый к своему компьютеру. Каждый замолчал о своем… даже Джин Мин не было слышно. Алиса полностью ушла в чтение почты. Данил снова погрузился в свою программу, но иногда слышал, как она бормочет, разговаривая со своими виртуальными собеседниками по ту сторону экрана.
Как-то она призналась, что большая часть ее жизни - виртуальная. Теперь неожиданно Данил ее понял… когда остался без Марины. Здесь уже ничего не держало. Не было того, за что можно было бы уцепиться и ради чего стоило жить. Она всего лишь была одинока, как и он.
К девяти вечера программа была готова. Данил запустил демонстрационный ролик и отхлебнул еще пива. Он просмотрел его несколько раз, но чувство удовлетворения от хорошо выполненной работы все не приходило. Он прекрасно видел все натяжки… Черт! Он просто до предела вымотался! Голова гудела от напряжения. Он был в глубоком трансе.
- Ненавижу!
Крик Алисы выпихнул его в реальность. Данил забыл о собственных проблемах и подорвался в соседнюю комнату.
Она сидела к нему спиной, уронив голову на скрещенные руки и окаменев. Острые лопатки выпирали из-под тонкого свитера, как не прорезавшиеся крылья. Данил подошел к ней… на мониторе светилось недочитанное письмо. Перед тем, как щелчком включился скринсейвер, он успел заметить область… Netmail. Что-то произошло там, по ту сторону экрана… что-то плохое. Данил осторожно провел ладонью по жестким темным волосам.
Каждый из них был заперт в клетке своего одиночества… отгородился от внешнего мира стенами из голубого льда. Порой они не видели никого и ничего, кроме своих компьютеров. Часами молчали, целиком отдавшись яду виртуальности. Там было хорошо и легко. Играя роль, можно было сбросить маску, быть до предела искренним, как оголенный нерв. Это была игра… но игра в жизнь… и боль могла вдруг обернуться настоящей.
Алиса подняла голову. Ее глаза предательски блестели, но она не плакала. Она хотела уйти, но Данил вдруг задержал ее, сам не зная, что делает.
Connect.
Никто не знал, чьи губы были первыми.
Они не сказали друг другу ни слова.
Жизнь резко поменяла свой смысл.
Они стали единым целым.
Не было больше одиночества и боли.
Сознание стало потоком единиц и нулей и плавно скользнуло из тела. Его ухода никто не заметил.
Модем включился, чтобы отослать новый кусок информации в паутину электронной сети.
Power off.
(c) Jean Sugui
Осень 2000
