Глава 1Писалось на заказ. Тема: Вечная дорога бессмертных
Персонажи: Саюри (богиня Времени), богиня Смерти, богиня Любви
кодовые слова: Пыль, нити, скрип, роза
Я, на свою беду, бессмертен.
Мне предстоит пережить тебя
и затосковать навеки…
…Слава храбрецам, которые осмеливаются любить,
зная, что всему этому придет конец.
Слава безумцам, которые живут так,
как будто они бессмертны.
Е. Шварц
Огромный, гулкий, полутемный зал, своды которого тают в сером, густом сумраке. Неясный свет пробивается сквозь узкие витражные окна, дробится, окрашивается и вычерчивает волшебные узоры на подрагивающей бесконечной ткани. Тонкие и толстые нити, многоцветная палитра красок и… тишина… Жуткая, манящая, вплетающаяся в бесконечный узор, пахнущая вековой пылью, окружающая плотным незримым кольцом… Она привыкла… давно привыкла. Так всегда было, ничего не изменится и в дальнейшем…Тонкие, ловкие пальцы легко пробегают по ткани, поправляют выбивающиеся нити, разглаживают незримые складки… Так долго и так… скучно. Она привычным движением вплетает новую нить, тонкую, но такую крепкую, яркого пронзительно-синего цвета. Легкая улыбка трогает губы, и теряется, тает в глубоких вишневых глазах. Она пропускает нить между пальцев, надежно вплетая в новый, только начатый узор, и неожиданно резко отдергивает руку: на подушечке указательного пальца выступила кровь, которая успела запачкать яркую нить, окрасив небольшой кусочек в густой, багровый цвет.
«Как необычно… наверное…», - отстраненно думает она и снова вздыхает: нить закреплена… скучно. Она встает и медленно проходит по залу; длинное пурпурное платье, кажущееся черным в мягких, почти осязаемых сумерках, плещется вокруг ног. Шипит, потревоженный движением, шелк; каждый шаг – год, каждый вздох – день, вечность - мгновение… Её путь нескончаем…
Скрип древних петель спугивает тишину, которая недовольно прячется по сумрачным углам, растворяется гулким эхом под высокими сводами. Чернильно-черная, угловатая фигура ломкой тенью пересекает зал…
- Скучаешь? – шепот тих, как шорох паутины на осеннем ветру, но она слышит, слишком долго здесь царила тишина.
Небрежное, исполненное грации, пожатие плеч:
- Так было всегда… так будет. Есть пути, которые нас выбрали. На нашу беду они оказались бесконечными. Быть бессмертным – значит быть одиноким…
Тихий смех, как шелест нитей под тонкими пальцами:
- А знать Смерть и говорить с ней – значит иметь право на отдых… Пойдем Саюри, ты давно не была на земле.
- Зачем? – спокойный взгляд уставших, бездонных глаз, которые видели слишком много и, в которых застыли воспоминания древние, как сам мир.
- Разве не интересно тебе увидеть, что ты плетешь? Что ткет станок? Разглядеть истинный цвет твоих узоров? На мгновенье стать одной из тонких нитей?
- На мгновенье… - эхом пролетели слова, взметнулись полы длинного платья…
… Две непохожие девушки бегут по булыжной мостовой, летят по ветру темно-зеленые волосы, сплетаются с черными… Две фигурки вливаются в шумную толпу. И не отличишь, не выделишь их. Только глаза… слишком глубокие, слишком знающие, даже когда теплится в них огонек улыбки, отголосок смеха. Мелькнули золотые кудри, блеснули сияющие глаза:
- Не скучай, Саюри, даже на вечной дороге попадаются камни, главное не упасть, споткнувшись о них. А то, как забьется сердце, ты будешь помнить…
- Самой прекрасной! – ясный, чистый голос… и мгновение замирает, распускается на разноцветные нити древняя ткань.
Алая, восхитительная, совершенная роза ложится в тонкие пальцы, острые шипы колют нежную кожу, и красная капля оттеняет её безупречную бледность.
Синие… синие, как грозовое небо, глаза - добрые, нежные, зовущие…
… и шаг – миг, вздох – секунда, мгновение – вечность…
Громко, как каблуки по мостовой, как тиканье ходиков в пустой комнате, быстро, как испуганная птица, как чумазые мальчишки, ворующие яблоки в чужом саду, бежит, несется, боится не успеть вечно бьющееся сердце. Вспыхивают, загораются потухшие, бездонные глаза, изгибаются, как лук меткого охотника, нежные губы. Рассыпается цветными, стеклянными бусинами звонкий, безмятежный смех, путаются, встречаются, растворяются друг в друге взгляды, сплетаются, как ветви деревьев над головой, дрожащие пальцы.
- Я буду любить тебя вечно… - уверенный шепот и безумная, глубокая, сводящая с ума синева глаз.
- Что для тебя вечность… - не вопрос, тихая грусть плещется, тщетно прячется в глубине потемневших вишневых глаз.
- Ты. – просто, спокойно, нежно.
Вьется, вплетается в причудливый узор драгоценная, золотая нить… сворачивается, ползет, шурша тугими, чешуйчатыми кольцами змейка. Близко, слишком близко от нежной шеи с тоненького клыка стекает, блестит драгоценным камнем, ядовитая капля… Замирают на далекой площади две тоненьких фигурки, останавливается причудливый танец ветра, золотых и черных волос.
- Скоро… - шепчут бескровные губы.
- Так быстро… - эхом откликаются прекрасные, как розовый бутон.
В сильную, теплую руку вливается смертельный яд, истончается такая прочная синяя нить:
- Люблю… - пылко, страстно… в последний раз.
Раскалывается, разбивается звонкими осколками что-то в груди, судорожно, нервно, как умелые пальцы скрипача на плачущей ноте, замирает, останавливается на один бесконечный миг неугомонное время… и снова летит, вытекает узорной тканью со станка…
- Мне пора, - ломкая фигура в черном мягко отстраняет светлую, плачущую, тонкую, и такую хрупкую, но все равно вечную.
- За что?.. почему?.. несправедливо… - золотые кудри то треплет, то успокаивающе гладит ветер.
- За тебя… За любовь, за истинную вечную любовь, перед которой отступает даже Смерть.
И снова тишина… и боль, острая, как веретено, как тонкие иглы…
Дорога бессмертных незаметно, незримо вплетается в бесконечный узор, но блестит золотая нить, обвивает синюю, скрывая багровое пятнышко, и теряется, прячется на полотне, которое никогда не будет закончено.
