Глава 2 Тёплое осеннее утро, с его лёгким дыханием ветра, кружившего по небу коричневатые опавшие листья, разбудило Клементин в не самом лучшем расположении духа – солнечный луч, пробившийся сквозь окно комнаты, где помимо неё учились ещё четверо девушек, ласково пробежался по простыням, полувопросительно остановился в локонах её пепельных волос, на секунду окрасив их в нежно-золотой, и озорно прыгнул прямо её на лицо.
Девушка, поморщившись, натянула одеяло повыше, прямо на глаза, и недовольно заворочалась, сквозь сон бормоча что-то невразумительное.
Но, похоже, утро не собиралось отпускать её в объятия Морфея дальше – у одной из девушек прозвенели заговорённые часы – мелодичные звуки колоколов, нарастали и превращались в громкую мелодию из примеси звонких стаккато и нежных, лирических легато. Обладательница заговорённых часов, девушка с прямыми, но встрёпанными медно-рыжего цвета волосами, и тёмно-зелёными глазами по имени Лили Эванс, бодро откинула одеяло в сторону и свесила длинные и худые ноги с кровати – потянувшись и негромко зевнув, она потянулась за волшебной палочкой, лежавшей на тумбе, и звон часов прекратился.
- Девчонки, встаём! – Провозгласила она, начиная расчёсываться. Ей недовольно ответила соседка с тёмно-каштановые волосами:
- До завтрака ещё полчаса… Лили, ты просто монстр… - Донеслось из-под одеяла её недовольное бурчание.
- Ко всему нужно готовиться заранее, Эми! – Весело отозвалась Эванс, положив расчёску обратно. Она ловко вскочила со своей кровати и негромко приблизилась к кровати соседки, затем резко стянула с полусонной Эми Макдональд одеяло.
Открывшей к этому времени глаза Клем представилась удивительная картина – заливисто смеявшаяся Лили, бегавшая по комнате с одеялом в руках, обозлённая сонная Эми в одной ночной рубашке, тщетно пытавшаяся её догнать, и беспробудно спавшая Алиса
«Ей даже этот звон был нипочём. Странная…» - Про себя ухмыльнулась девушка, разглядывая круглое лицо Алисы, с одной стороны прижатое к подушке, и русые локоны, раскинутые по её плечам и одеялу.
Пятая кровать была уже аккуратно застелена, а её хозяйка, имя которой Клементин не помнила, по-видимому, уже была в гостиной.
Вдруг прямо за спиной задумавшаяся Клементин услышала голос Лили:
- Привет! Ты – Клементин, верно? – Поинтересовалась Лили, с ногами усаживаясь на кровать Клем. Её глаза прямо-таки лучились любопытством.
- Да… А что? – Клементин поджала ноги и уселась прямо на подушку, полувопросительно пожав худыми плечами. Лямка ночной рубашки легко соскользнула с её плеча, и девушке пришлось её поправить.
- Мне интересно. А почему ты ушла из старой школы? – Задала Эванс новый вопрос, наблюдая за каждым действием своей новой соседки.
Уже успокоившаяся Эми, вернувшая себе одеяло, стянула ночную рубашку и стала надевать мантию, попутно прислушиваясь к разговору девушек:
-Раньше я училась в Шармбатоне, и жила вместе с матерью, потому что отец-магл нас оставил ещё во время моего детства. В прошлом году Пожиратели Смерти устроили покушение на мою мать – они хотели выведать у неё какие-то стратегии и планы касательно борьбы с Тёмным Лордом, ведь она состояла на тот момент в рядах Ордена Феникса. Сейчас она полностью утратила рассудок и проходит курс лечения в Больнице Святого Мунго, а меня воспитывает дядя Альфред, временно живущий в Лондоне. Так как я не хотела находиться со своей матерью на расстоянии, согласилась сменить Школу. – Глядя куда-то в пол, скороговоркой проговорила Клем эти слова, как хорошо заученный текст, много раз рассказывавшийся на публике.
Лили сидела молча, её рука, сжимавшая краешек одеяла Клементин, побледнела, а костяшки остро проступили сквозь молочно-белую кожу. В следующий момент она резко пододвинулась к Клементин и ободряюще приобняла ту за плечи:
- Как ты… После всего это держишься? – Хрипловатым шёпотом спросила та, не проронив ни одного слова ни про жалость, или сочувствие. Ведь эти эмоции на деле – фальшивка. Когда человек убит горем, ему нужно давать надежду на будущее и ободрять, а не говорить, какой он бедный, или несчастный. А уж тем более, яро предлагать свою помощь, мня его ещё и беспомощным…
- Не жалуюсь. – Горько усмехнулась Клементин, а Лили сжала её плечи ещё сильнее. Светловолосая гриффиндорка прочувствовала, что между ними образовалась какая-то хрупкая и незримая, но всё более и более прочнеющая связь, граничащая с товариществом.
- Нам уже пора на завтрак… - Нарушила внезапно образовавшееся молчание Эми, теребя край аккуратно постеленной простыни, окрашенной, как и всё в этой комнате, в красно-золотые цвета.
- Да, и вправду! – Воскликнула Лили, убирая руку с плеча Клем. Она грациозной кошкой спрыгнула с кровати Клементин, сгребла с тумбы расчёску и принялась сосредоточенно причёсываться.
Немного понаблюдав за ней, Клементин застелила покрывалом кровать и облачилась в сложенную ею ещё с вечера мантию. В голове у девушки витал рой рассерженных и суетливых, быстро сменяющих друг друга мыслей:
«Регулус показался мне очень странным человеком. Хоть я с ним и общалась, в общем-то, минут пятнадцать, я разглядела в нём какую-то сокрытую тайну, которая меня манит к нему. Почему мне всегда нравятся скрытные и загадочные парни, появляющиеся и пропадающие из моей жизни в самые неожиданные момента?» - Размышляла гриффиндорка, стряхивая с мантии перья, прилипшие к грубой черной ткани. – «С другой стороны, этому мальчику, по-моему, его зовут Сириус, он не нравится. Но ведь они братья, а братья всегда найдут место какой-то своей, кровной борьбе… Во всяком случае, Регулус не говорит пошлые и грубые вещи, как это делает Сириус, он не сватает меня Люпину и не отпускает сальные шуточки в мой адрес.» - Последнее пёрышко стряхнуто, пора выходить из комнаты, - «Решено – я должна выяснить для себя, кто таков этот человек – Регулус Блэк.» - Подытожила свои мысли Клементин, спускаясь по винтовой лестнице, ведшей в уютную гостиную Гриффиндора.
Мягкий ковёр, множество уютненьких кресел, обитых красной тканью, озорно потрескивающий в камине огонь, своими ярко-жёлтыми язычками устремлявшийся вверх. Всё это дополняло множество картин с изображением легендарного мага Годрика Гриффидора, основателя данного Факультета. Статный мужчина со слегка вьющимися чёрными волосами ободряюще подмигнул Клементин с картины, а та, мигом покрасневшая, робко улыбнулась в ответ. В одном из кресел, сонно склонив голову набок, сидел Ремус Люпин. Заслышав шаги спускавшейся с лестницы девушки, он приподнялся с кресла:
- Я тебя ждал. – Утренняя улыбка, такая искренняя и невымученная, подняла настроение Клементин больше, чем все события, происходившие с момента её пробуждения:
- Тогда пошли! – «Я не люблю себя утруждать длинными фразами и предлогами разъяснения ситуации, но то, что он меня ждёт, странно…» - Думала Клементин, вместе с однокурсником выходя через портрет в коридор.
- Меня профессор Макгонагал просила показать тебе замок, сопровождать тебя до кабинетов, чтобы ты не заблудилась… - По покрывшимся румянцем бледным щекам Ремуса, Клементин поняла, что тот говорит неправду, но решила не огорчать его выяснением правды:
- Хорошо. – Коротко выдохнула она, и остаток пути до Зала они прошли молча.
- Эй, Ремус! Ты где пропадал? – Крикнул с другого конца стола Джеймс Поттер, когда Рем и Клем только уселись рядом с Лили. Парень, окликавший Люпина, приглашающее махнул ему рукой. Ремус вопросительно повернулся к Клементин, та, в свою очередь, посмотрела на Лили. Рыжеволосая гриффиндорка протестующе замотала головой, прошипев на ухо Клем какие-то слова. Сидевший по соседству Люпин сумел различить:
«Придурок, с причёской а ля «а я с метлы свалился!», «Высокомерный идиот», «Тупица, дружащий с подстать ему» - и прочие милые вещи, которые Эванс произносила всякий раз, завидев Джеймса.
Люпин, который искренне любил Лили, как сестру, даже слегка ревновал её к Джеймсу – той показной яростью, которой всегда прикрывалась Лили, как маской, была уже давнишняя нежность и своего рода страсть по отношению к Поттеру.
«Похоже, это замечают все вокруг, кроме самой Лили» - Фыркнул про себя Люпин, накладывая на тарелку яичницу, и лишь только потом помотав головой на предложение Джеймса сесть с ними. В ту же секунду ухмылявшийся Сириус, отвлёкшись от овсянки, что-то горячо зашептал на ухо Джеймсу, и лицо Поттера озарила такая же воистину хулиганская ухмылка.
«Хотя мы всё время ходим компанией, у Джеймса есть кто-то, кто ему ближе меня – Сириус.» - Грустно размышлял Люпин, ковыряя в яичнице кривые дыры. Есть уже определённо не хотелось. – «Хотя… У меня есть близкий человек.» - С лёгкой нежностью во взгляде, Ремус посмотрел на Клементин, но подруга не ответила ему на взгляд – она сосредоточенно наблюдала за противоположным столом.
Ремусу не составило труда вычислить цель взгляда девушки – где-то у края стола, в окружении Северуса Снейпа, Макнейра, и какой-то девушки, ласково ему что-то говорившей, сидел Регулус Блэк. В его руках был свежий номер Пророка, и четвёрка живо его обсуждала. Секунду спустя девушка подняла голову, встретилась взглядом с Клем и что-то зашептала на ухо Регулусу – тот, оторвав взгляд от газеты, посмотрел прямо на Клем.
Пересекшись взглядами со слизеринцем, гриффиндорка резко опустила взгляд в тарелку и принялась усиленно глотать обжигающую горло овсянку – ела, давилась, но не поднимала больше взгляда в сторону слизеринского стола.
Утро выдалось для Регулуса не лучшим в его жизни – не выспавшийся, он был вынужден проснуться в пять утра от внезапно зазвонивших заговорённых часов Нотта. Поворчав, слизеринец уж хотел вновь уснуть, но сон не шёл. В голове копошились обрывочные воспоминания вчерашнего дня, от дождливого утра, когда мать, ругаясь, как всегда, выпроваживала его из дома, как она просила сказать пару ласковых непутёвому старшему брату, давно сбежавшему из родного дома и жившего у Поттеров, до неожиданно тёплого вечера, когда он и Клементин шли от станции к каретам, дружественно болтая… Позже, Лиз Забини, его однокурсница, всё ему рассказала об этой странной девушке – и то, что та была родом из Франции, и то, что её отец – магл, и то, что его мать состоит в Ордене Феникса, а летом состоялось покушение на неё Пожирателями Смерти, в числе которых были его соратник Люциус Малфой и родители Лиз. И что теперь, измученная и утратившая рассудок женщина находится в Больнице Святого Мунго. Юный Блэк не чувствовал ни капли сочувствия по отношению к этой женщине, но испытывал что-то, походившее на сострадание, по отношению к Клементин.
Хоть его мать и не утрачивала рассудок, но её порой совершенно жестокий и властный характер и бредовые идеи выводили парня из колеи.
Итак, проведя всё утро в бесконечном самокопании, к завтраку Регулус ужасно хотел спать. Несмотря на все его попытки задремать за столом, Макнейр уговорил парня съесть хоть что-нибудь, а подсевшая к ним Лиз развернула перед сокурсниками свежий Ежедневный Пророк.
- Читайте. – Хмуро бросила она, протягивая газету Регулусу. Пробежавшись глазами по газетным вырезкам вроде «Любовные зелья из рогатых жаб на заказ», или «Совы – разведение, уход, кормление. Обращайтесь», нашёл огромную статью, шапка которой гласила: «Сломленная жизнь сотрудницы Ордена Феникса, Жизель Лионкур – новые происки Пожирателей, тайны заговорщика – Дамблдора и смертный приговор её дочери»
- Хм, заинтриговать они умеют. – Хмыкнул Макнейр, заглядывая Регулусу через плечо.
«ПОКУШЕНИЕ НА ЖИЗЕЛЬ ЛИОНКУР»
"…20 августа этого года произошло кошмарное покушение на Жизель Лионкур, сотрудницу аврората, состоявшую в Ордене Феникса. Приспешники Тёмного Лорда, по-видимому пытали её для получения какой-то тайной информации, которую так и не получили. Мы узнали, что Жизель была французским агентом основателя Ордена Феникса, директора Школы чародейства и волшебства «Хогвартс», Альбуса Дамблдора:
« - Я, безусловно, огорчён выпадением из строя такого ценного сотрудника, как Жизель. Искренне соболезную её родственникам и дочери, Клементин Лионкур. На время реабилитации Миссис Лионкур в больнице Святого Мунго, я приму Клементин Лионкур в ряды учеников моей Школы.» - Сообщает Дамблдор нашей газете.
Также он был опрошен с целью выяснения, какой информацией он снабжал Жизель, и почему она так была нужна Пожирателям, но Дамблдор не счёл нужным давать ответа на наш вопрос. Что ж, наши репортёры всё равно рано или поздно выяснят подробности той ночи, когда подвергалась пыткам Жизель Лионкур.
Остаётся посочувствовать её дочери, Клементин Лионкур, ведь помимо матери из родственников у неё только родной дядя Альфред, а насчёт отца известно только то, что тот был обыкновенным маглом, и бросил семью, когда девочка была ещё слишком мала.
Мы просим наших читателей присылать какие-либо подробности касаемо этой темы в нашу редакцию…»
Регулус прекратил чтение. Лиз, внимательно наблюдавшая за его реакцией, подняла голову, снова повернулась к другу и язвительно прошептала:
- А она, по-видимому и не слишком-то переживает… - Её слова, сочившиеся ехидством, заставили Регулуса поднять взгляд и встретиться взглядом с гриффиндоркой. Почувствовав, что он на неё смотрит, Клементин растерялась, покраснела и резко опустила взгляд в свою тарелку.
Блэку она не показалась такой уж беззаботной, какой ему её описала Лиз, но… Потерянной? Запутавшейся? Да. Но, судя по всему, статью она не читала. Внезапно Регулус окликнул парня, сидевшего за их столом ближе всех к гриффиндорцам:
- Передай это Клементин Лионкур, - Попросил он ошеломлённого сокурсника – скорее – поторопил он парня, заметив его замешательство.
Путём передачи газеты из рук в руки, она, наконец, попала в руки гриффиндорке. Недоверчиво глядя на текст статьи, Клем погрузилась в чтение. И, пока она читала её, глаза девушки всё больше и больше расширялись, а брови сосредоточенно сдвинулись, словно Клем хмурилась. И Регулус догадывался, какими эмоциями закончится прочтение статьи девушкой…
«Наконец-то этот сумасшедший день закончился…» - С немым удовлетворением думала Клементин, идя по коридору в компании Лили и Эми. После того завтрака, когда Ремус отказался присоединиться к своей компании, Джеймс и Сириус устроили ему бойкот, а значит, Хвост тоже. Однако, как и полагала с ухмылкой Лили, долго это не продлилось – уже после Заклинаний парни шли в обнимку, перешёптываясь и временами смеясь, как в былые времена. Клем никогда и не полагала, что сумеет крепко сдружиться с Люпином, он ей казался каким-то уж слишком потерянным, странным, со своими какими-то скомканными действиями и словами. Но он, безусловно, дополнял бесшабашных Джеймса и Сириуса, и вечно копировавшего своих знаменитых друзей Хвоста.
На Трансфигурации Джеймс предпринял две попытки послать записки Лили через Клементин, но рыжеволосая девушка, как только получив записки, безжалостно сжигала их прямо на глазах бедного Поттера. Третью записку перехватила профессор Макгонагал, упрекнувшая его в том, что лучше бы он так записывал лекцию, как посылал любовные дифирамбы миссис Эванс. На этих её словах Лили заметно смутилась и покраснела, прикрывшись пергаментом, но её странное поведение не укрылось от зоркой Клементин.
Она уже привыкла к этой девушке, к её двойственному отношению к Поттеру, к тем временам, когда она любила зазнаваться и поучать всех вокруг – прямой противоположностью она была в компании Эми и Клем – весёлой, беззаботной гриффиндоркой.
Но, несмотря на неплохой первый учебный день Клем в Хогвартсе, девушке не давало покоя прочтение с утра Пророка – что за секретная информация такая, которой Дамблдор снабдил её мать, из-за которой её жестоко пытали Пожиратели? Сириус взахлёб уверял её в том, что его братец-Регулус имел к этому покушению непосредственное отношение – но Клем ни на йоту ему не верила, как и не доверяла той информации, которую также распускал друг Джеймса, что он – слуга Тёмного Лорда.
Девушка детально вспомнила слизеринца – его аккуратно, волосок к волоску прилизанные волосы, задумчивые глаза – ну не мог, не мог он стать Пожирателем, весь его вид говорил об исключительной правильности парня. Но то, в какой сомнительной компании он находился, наводило кое-какие сомнения у гриффиндорки…
- По-моему, ещё два лестничных пролёта, и мы на месте – Проговорила Эми, чтобы хоть как-то заполнить висевшую над шедшими по лестнице девушками тишину. Лили осталась в Зале, чтобы проводить поужинавших малышей до гостиной – ведь она всегда была главной болтуньей в их компании. А осталась Эми – бывшая лучшая подруга Лили, и Клементин - которая медленно, но верно, перетягивала одеяло дружбы Лили на себя.
Эми это прекрасно понимала, и ей это не нравилось, но гриффиндорка не решалась закатывать скандала подруге – а вдруг та вообще прекратит с ней всякое общение? Эми в Гриффиндоре никто особенно не любил – все родители девушки обучались в Слизерине, отчего гриффиндорцам испытывать к ней какие-то нежные чувства? И поэтому, если бы Лили перестала с ней общаться, Эми бы осталась одна. С одной стороны Клем её понимала, а с другой… Не понимала, как можно дружить из принципа и надобности находиться хотя бы рядом с кем-нибудь…
- Клементин! – Внезапно окликнул гриффиндорку мальчишеский голос сзади. Девушка обернулась и увидела парня, обучавшегося на их курсе. Фрэнк, вроде… - Дамблдор просил передать тебе это – Он протянул перевязанный ленточкой пергамент девушке.
Растерянная, она слегка дрожавшими пальцами раскрыла его:
«Мисс Лионкур, я бы хотел видеть вас сейчас в своём кабинете. Это касается покушения Пожирателями на вашу мать, и информации, что я ей передал. Пароль в кабинет: «Лакричные леденцы».
Профессор Дамблдор»
------
Прошу, оставляйте своё мнение и критику в отзывах :)
