Глава 1Уруми - гибкий меч-плеть, у Сайсей метровый и очень гибкий с одним лезвием, носится обычно в поясе.
Синдзимаэ! - Убирайся к черту!
Анэ – старшая сестра, –уэ именной суффикс, который используется внутри семьи и указывает на то, что человек, к которому обращаются, старше. Суффикс уважительный.
Название: “Внутреннее дело Хьюга”
Автор: Тихий
Бета: Эрика
Жанр: приключения
Рейтинг: PG-14
Персонажи: Хината, Ханаби, Шино, Киба и Акамару, Наруто, Анко
Фандом: Наруто.
Предупреждения: Действие происходит не в Конохе, а в Кумо, соответственно целый ряд неканонов.
Содержание: Фик является непосредственным продолжением «Хьюга-дзин» и рассказывает о приключениях команды номер восемь в Деревне Скрытой в Облаке. Хината пытается выяснить, почему Страна Молнии так упорно стремиться завладеть бьякуганом. Между тем через год одна из сестёр Хьюга перейдёт в побочную ветвь.
Статус: не закончен.
Дисклеймер: Ни на что не претендую, всё принадлежит тому, кому принадлежит.
От автора: Фик написан для того, чтобы рассказать о мире Наруто, содержит, как и первый, много подтекста и разнообразной информации. То есть он в первую очередь рассказывает о Стране Молнии.
Кошка не знает пощады,
Кошка не верит в любовь,
Кошке всегда и все рады,
Хоть льётся порой её кровь.
Ты – это вольная кошка:
Ты не гуляешь днём.
Ты очень славная крошка,
Ведь не знаком тебе сон.
Скажи, кого же ты любишь?
Скажи, чего же ты ждёшь?
Меня с утра целуешь,
Хотя за другого идёшь?
В тени величавых деревьев сидели две девушки. Они походили друг на друга настолько, насколько могут только самые близкие родственники, и вместе с тем их невозможно спутать. Дело не в разнице в возрасте, а в той невыразимой бездне, что таит серый омут их глаз. Когда-то всем казалось, что старшая будет править, а младшей суждено уйти в тень. Но наследница так и не была названа, и всё больше слухов расползалось по Деревне Скрытой в Листве. Все от советников Каге до сопливых школяров обсуждали, кому суждено через год возглавить сильнейший клан сильнейшей деревни, а кого низвергнут в тень. Кто-то плёл хитроумные интриги, пытаясь заручиться поддержкой обеих сестёр, иные предложили своих воинов и свои жизни двум молодым куноичи. Никто не мог вмешаться, даже Каге, даже совет старейшин... даже Хиаши уже не властен над их судьбой. Наследника называют ещё в младенчестве, но это не свершилось, и три человека вправе приказывать клану, и лишь двое могли решать, кому властвовать, а кому служить.
На этой маленькой поляне младшая получила решающее преимущество: гибель Неджи Хьюга, самого преданного последователя Хинаты, фактически решила исход противостояния. Команда АНБУ, ведомая Ханаби, оцепила место схватки.
В тени ясеня сидели две девушки, они обе прощались с бесконечно любимым и близким человеком, но было и ещё кое-что. Одна из них прощалась со своей свободой, другая – с собственной сестрой. Этим ранним утром они по-настоящему повзрослели.
- Киба-кун, почему они нам не помогают? Это же нечестно! Ладно Шино – он совсем без сил, но эти-то трое что делают?! Почему только мы вдвоём растаскиваем завал? – Наруто, побитый, но не сломленный, тащил здоровенное бревно. Попутно уже в который раз жалуясь окружающим на несправедливость жизни. Окружающие пытались его игнорировать.
- Нет чтобы помочь, там же люди внизу! Забрали тело Неджи, а потом умчались с Хинатой-сан и Ханаби-доно. Где они… - Узумаки тяжело вздохнул и принялся раскапывать узкий лаз, ведущий в подвал.
- Наруто, а не заткнуться ли тебе – и так тошно, - прорычал Киба, поддержанный лаем Акамару и красноречивым молчанием Шино.
- Я тоже по Неджи горюю, но нужно же держаться… - попытался успокоить его Узумаки.
- Держаться?! Кто сказал такое? Отчего это я не могу выть на луну с горя, отчего мне нельзя побыть одному, не слушая, как ты ноешь? – прорычал Киба, который всё больше походил на зверя, а не на человека.
- Я просто хотел сказать…
- Синдзимаэ! – взбешённый Инузука поспешно скрылся в чаще.
- Шино, а часто с ним такое? – озадачено почесал затылок Наруто
- Видишь ли, Наруто, винит себя Киба-кун в происшедшем, сожалеет он о смерти Неджи-куна. Не привык он чувства свои сдерживать, злишь его ты безмерно. Но не поэтому не может сдерживать себя он. В Хинате дело.
- Мы же её спасли, так что же с ней такое? Хинату сестра сейчас утешает, - Наруто попытался оттащить особо увесистое бревно, но это оказалось ему не по силам. Тяжело вздохнув, Шино принялся копаться в своём рюкзаке.
- Кажется мне, что трудно тебе о чём-то думать на пустой желудок.
- Шино, ты захватил поесть! Давай скорее, о, коно-моно, сасими, соба, тофу – объедение! Слушай, а рамена у тебя нет? Ладно, я понял, как приготовишь в дороге, но всё равно жалко, - Наруто стремительно опустошал запасы команды номер восемь, не забыв, впрочем, поблагодарить Духа Огня за предусмотрительность Шино.
- Хак вкушно! - признал обжора, одновременно с надеждой прикидывая вместимость рюкзака Кибы.
– Я вот подумал, зачем мне самому копать? Кагэ Бунсин но Дзюцу! Вперёд – расчистить проход! – довольный тем, что теперь вместо него трудятся клоны, Узумаки уселся рядом с раненым.
- Решил, наконец, что работать головой лучше, чем руками? – как всегда тихо поинтересовался Шино. – Тогда, может, подумаешь, о чём сейчас говорят Хьюга?
- Ну, они по Неджи горюют, наверное. О чём ещё? – наивно предположил Узумаки.
- Жизнь шиноби обрывается внезапно. Знать это каждый должен, что в том, что погиб Неджи-кун? Достойной была его жизнь, а смерть на зависть многим. Оплакивать мы будем то, что нет его с нами рядом, но гордиться станем им. Много вещей пострашнее смерти есть… - под низко надвинутым капюшоном плескалась тьма, но, не смотря на это, было понятно – Шино пытается утешить себя, а не Наруто.
- Тяжело и у меня, и у Кибы-куна на душе, Ханаби и Хината нам обе дороги, но законы клана самых близких толкают друг против друга – в этом проклятье Хьюга, это их величайшая боль, - закончил свой пространный монолог Шино уже шёпотом. Так и не дождавшись продолжения, Наруто толкнул товарища.
- Так ты хочешь сказать, что эти сумасшедшие Хьюга там сейчас?.. Их нужно остановить! Нельзя же так! – Наруто порывисто вскочил, хотя и не бросился с поляны. – Почему ты сидишь?! Там же…
- Наруто, нам всем тяжело, но всё что происходит, это внутреннее дело Хьюга. Никто, даже Каге, не вправе вмешиваться в определение наследника клана Хьюга. Никто… - тяжело вздохнул Шино. – Ты что, думаешь, один такой правильный? Да полдеревни готовы убить любого, кто обидит Хинату.
- Тогда нужно ей помочь! Ханаби – чудовище, как она может так поступать с сестрой?! – сжал в гневе кулаки Наруто.
- …а вторая половина стоит за Ханаби. И что? Что сделать можно? Драться? О, все соседи счастливы будут, если шиноби Конохи перебьют друг друга. Смирись, Наруто-кун – это внутренне дело Хьюга.
Двое шиноби встречали рассвет и думали о по-настоящему ужасной участи. Неджи умер в схватке, исполнив долг, до последнего защищая сестру и свои идеалы. А что делать им?
- Через год. Я даю тебе время до следующего экзамена на тюнин в Конохе, - прервала затянувшееся молчание Хьюга Ханаби. Ей было очевидно, что сестра ничего не может противопоставить, но она заслуживала хотя бы шанс. – В память о нашем детстве анэ-уэ, в память о маме, ради Неджи… Я отложу совет клана на год, но ты должна дать мне обещание. Если кто-то возьмёт тебя в плен, ты умрёшь.
Плечи Хинаты поникли, она сама казалась разбитой и словно выцветшей, а с последней фразой её дорогой младшей сестрёнки губы девушки посетила горькая ухмылка.
- Значит, ты хочешь, чтобы я умерла, сестрёнка? Не хочешь всю жизнь горевать, как наш отец? – печально прошептала Хината. – Хорошо, пусть предки будут свидетелями – я не попаду в плен живой. Прощай, Ханаби, увидимся на совете клана.
В последний раз сестры встретились взглядами. Постояли, и одна исчезла в чаще леса.
- Ондзин, что с вами, мы можем помочь? – один из ниндзя-охотников склонился над своей повелительницей.
– Ещё не поздно - я медик и мастер ядов, одно слово, и та, что стоит на вашем, пути навеки сгинет, - с жаром продолжал убийца. Ханаби взглянула в глаза говорившему, в их немое обожание, бесконечную, собачью преданность.
Ниндзя-охотник не успел ничего сделать. Уже первое касание парализовало его ноги, после четвёртого шиноби стал задыхаться, но, не смотря на это, по-прежнему с любовью глядел на свою госпожу. Сдавлено хрипя, он, однако, не делал попыток защититься.
- Ондзин, молю, только вы достойны быть главой клана. Лишь слово…
- Ещё раз вмешаешься в дела Хьюга – умрёшь. Тронешь сестру - пожалеешь, что не умер, ясно? Если она докажет, что вправе управлять нами, я первая уничтожу всех тех, кто попытается ей навредить.
- Госпожа… Она отравила вам жизнь, ваше детство – его не было, и всему виной только она… Ваша семья, дети, внуки… Подумайте о них, неужели хотите участи побочной ветви?.. Молю, – ниндзя-охотник практически оправился от ударов. Если бы повредили его тело, а не сеть чакр, он бы уже восстановился, а так требовалось больше времени, значительно больше.
- Глупец, с чего ты решил, что горе в том, чтобы быть в побочной ветви?! По мне ужасно клеймить своих братьев и сестёр. Несвобода, кто и когда свободен во всём? – голос Ханаби был глухим и каким-то надтреснутым.
В Конохе говорят, что никто не видел слёз младшей из сестёр Хьюга. Некоторые восхищались мужеством этой, в общем-то, маленькой девочки, другие – возмущались её чёрствостью и жестокостью. Как мелки и глупы сплетни.
Команда номер восемь собралась в тени неприметного ясеня, они не оговаривали место встречи и не общались при помощи раций. Просто очень хорошо знали друг друга, в командах, созданных для преследования, не в чести шумные переговоры, споры и крики. В непрерывных тренировках выслеживания, особенно когда следы маскируются, а разум пытаются затуманить гендзюцу, не до слов. Команда учится мгновенно разделяться и собираться вновь. Киба считал это неким подобием чутья, он любил говорить, что волки могут загонять добычу неделями и всегда находят друг друга. Как правило, на философию его тянуло во время привала, после выполнения особо сложной миссии. Ещё в такие минуты отдыха он любил рассказывать о закрытых секциях заповедников Инузуки, о нетронутой природе, о буйстве красок и запахов. Иногда Киба принимался убеждать Хинату, что она устала и ей просто необходимо отдохнуть, а рядом: «Да всего ничего, так, чуть-чуть пройтись, вполне могу донести тебя… А к Каге может и Шино зайти - доложить о выполнении миссии», есть чудесное место. Это уже стало каким-то ритуалом, Кибе нравилось считать их команду прайдом, а себя молодым вожаком. Хината нашла то, чего ей не доставало в семье – тут ценили её, со всеми достоинствами и недостатками, и не видели в ней наследницу клана. Для её команды ничего не значила древность её рода, лишь то, насколько кровь густа, красна и горяча. Как странно, она - робкая девушка, ни на шаг не отступающая от этикета и древних традиций в Конохе, здесь, среди дикой первозданной природной ярости. Её душа пела. Такого родства девушка не ощущала ни с кем. Хината уже давно знала, что скажет Киба, и сделает Шино, и всё без слов. Абураме смотрел на мир глазами бесчисленных симбионтов, слышал, чувствовал иначе. Когда-то люди не знали понятия «Я», возможно, Шино забыл это глупое и ненужное определение, что так популярно последние десять веков, заменив его куда более ясным «Мы».
Все трое поняли, что им нужно поговорить. Если спросить шиноби команды номер восемь: «Как ты понимаешь, что должен с кем-то встретиться?». Киба зло прорычит: «Какое понимание?! Я что, похож на подъярка, что не найдёт собственную стаю? Я не думаю – охочусь». Хината на секунду замнётся и, распахнув огромные серые глаза, смущённо пролепечет что-то о токе чакр. Хьюга вечно всё объясняют чакрой. Скажет, что знает своих друзей, и растеряно замолчит, удивлённая тем, что у нее, оказывается, есть такие близкие люди. Шино ничего не ответит. Только недобрый гул тысяч крыльев напомнит любопытному, что Абураме немногих считает друзьями, и тот дурак, что спрашивает, точно не из их числа.
Трое шиноби обсуждали, куда они пойдут.
- Хината, пойми, нужно больше бойцов. Твоя сестра ученица Ибики Морино и его правая рука, у неё под началом многие АНБУ и весь клан Хьюга, в конце концов, она уже дзёнин, в её-то возрасте! Тебя попросту убьют, если у нас не будет достаточно бойцов. Нужно привлечь на свою сторону больше шиноби. Тебя любят и не останутся в стороне, - Киба уже в который раз пытался убедить Хинату отправиться в Коноху. – В запретных рощах моего клана нас никто не достанет, ну а за год можно многое сделать…
- Киба-кун, я не хочу собирать армию против сестры – не в этом путь Хьюга. Не хочу отправляться в Деревню Скрытую в Листве, внося в неё раздор. Я решила: нужно отправиться по следу этого странного самурая Отомо но-Сандзи. Нужно выяснить зачем Кумо послало шиноби «S-класса». Он непонятен, а значит, опасен. Его цели неясны и несут угрозу не только семье Хьюга, но и всей Конохе. Я не буду прятаться, мы узнаем, почему такой сильный воин атаковал нас, - тихо, но вместе с тем твёрдо ответила Хината. Киба всегда решал, как будет действовать команда, но в этот раз промолчал, согласившись. Если Шино был разумом, а Киба сердцем, то Хината – совестью, она редко что-то просила, но спорить с ней просто не хотелось. Не смотря на внешние отличия, эта команда была едина, им нечего делить, незачем спорить и соперничать. Они дополняли и усиливали друг друга.
Трое шиноби стремительно приближались к Деревне Скрытой в Облаке. Постепенно бескрайние леса сменили горы, наконец, перед усталой командой номер восемь предстала величественная долина. Сэкаитаисэн закончилась с появлением пяти великих селений, с возвышением пяти великих воинов-теней. Молодым шиноби внушают, что Каге становятся только лучшие воины деревни. Те, кто смогут её защитить. Ложь. Каге – тот, кто воплощает идеи своего селения. Сильнейший из сильных принесёт один лишь вред, если его путь расходится с дорогой своего народа, поэтому правитель далеко не всегда лучший шиноби, но всегда достойнейший. Лист когда-то был построен на абсолютной уверенности в том, что можно пойти на всё ради грядущих поколений. Что нет цены, которую нельзя заплатить за жизнь своего народа. И Хокаге становились те, кто воплощали эту дикую для Облака мысль. «Прежде чести лишь смирение», - когда-то сказал Сёдай Хокаге, и вслед за ним подхватили поколения. Шиноби Листа появляется на свет, чтобы погибнуть, защищая тех, кто родится в Конохе – в этом его путь ниндзя, в тех, кто был до него и будет после. Молния никогда не приняла бы такую жизнь. В Кумо что-то значит лишь честь, своя собственная, не родовая, не честь друзей. И между двумя странами лежит бездна непонимания и искреннего недоумения: как могут соседи так жить?
Хината с затаённым страхом осматривала Кумо - Деревню Скрытого Облака. По известным лишь Духу Огня причинам, на протяжении многих лет эти шиноби охотятся за бьякуганом. Любое селение не прочь завладеть таким могущественным кёкегенкай, но ниндзя Страны Молнии готовы буквально на всё ради обладания секретом Хьюга.
- Хината, нельзя так рисковать, если шиноби Облака поймут, что ты из старшей ветви, они попытаются захватить нас, - в который раз попытался отговорить девушку Киба. – Сбежать из скрытой деревни будет очень нелегко даже для нашей команды.
- Неважно, бьякуган им не достанется, и Коноха может быть спокойна, - грустно ответила Хината. – Что делать, нужно разобраться в смерти Неджи. Даже не ради него, месть – глупое занятие, ради тех Хьюга, кто ещё даже не родились.
- Спросить желаю, Хината, почему решила ты поиски начинать здесь? Не лучше ли заняться архивами Конохи? Поддерживаю я Кибу-куна, рискованно невероятно пробираться в Кумо под прикрытием экзамена на тюнина. Мало того, уверена ли ты, что дзёнин с поддельными документами придёт вовремя? – Шино непрерывно рассылал своих жуков в поисках опасности, ему вообще не нравилось это место - их команда была слишком лёгкой добычей здесь, среди скал.
Тяжело вздохнув, Киба принял решение.
- Будем ждать. Ты уверена, что Анко Митараси придёт к нам и даже подделает документы канцелярии Каге? На неё это не похоже, хоть она и бешеная, но… - Киба выражал такое неподдельное сомнение, что друзья решили его успокоить.
- Я посоветовал Хинате обратиться к Анко-сан, много раз видел я её. Нет дела до Хинаты ей, но есть посильнее чувства в душе дзёнина. Особенно у ученицы саннин, - Шино ожидающе посмотрел на Кибу. – Хината догадалась сразу.
- Неудовлетворённые амбиции. Она терпеть не может учеников других саннин? А выдачей разрешений занимается канцелярия Хокаге…
- От имени Шизуне просто письмо написал я, что нельзя Анко-сан помогать Хьюга Хинате, что не следует вмешиваться той, - довольно пояснил Шино. – Не хватает всем тем, кто мнит себя великими, выдержки, соперничают они. Нельзя звать Куренай-сенсей, - все согласно кивнули. – Вот и позовём Анко-сан.
- Киба, не хмурься – всё получится, точно. Я сама видела, как злится Анко-сан, когда видит Шизуне, эти ученики великих такие глупые… Но не Наруто, - Киба и Шино дружно закивали, Акамару тоже тявкнул, мол «никто с тобой, Хинаточка, не спорит».
- Не волнуйся, в порядке всё будет, увидишь ты его, - под робким взглядом Хинаты парни дружно начинали верить, что Наруто отличный парень, а без неё обсуждали какой тот дурак. - Всех в Кумо победим мы, тест дурацкий ещё раз пройдём, убьём тех, кто за кланом твоим охотится уже лет сто, и не покажем свои дзюцу. Не упустил я ничего, Хината?
- Когда ты так говоришь, мне перестаёт нравиться наша затея, - осторожно начал Киба, но, наткнувшись на умоляющий взгляд девушки, обречённо вздохнул. – Шино, я-то что могу сделать? – тот понятливо вздохнул.
Хината, покраснев, стала помогать обустраивать лагерь. В огромной долине, словно в каменной чаше, лежала величественная Кумогакуре но Сато.
- Сайсей-сан! Где вы? Госпожа Сайсей-тян, то есть -сан! Ваш отец только что вернулся, спуститесь и поприветствуйте его! – крик пожилой женщины разносился по поместью Нэдзуми.
- Госпожа! Я знаю, вы где-то тут прячетесь. Немедленно выходите, а то кликну кого-нибудь на ваши поиски, вот приглашу сейчас команду гэнин, те мигом вас разыщут! – пригрозила она.
- Не станешь ты никого звать, кормилица, - откуда-то сверху раздался звонкий девичий голосок.
- Это ещё почему?!
- Ну, я вижу так: они всё побьют, потопчут и раскидают, фу, да ты просто ленишься! Это нехорошо, знаешь ли… - проказливо продолжал всё тот же голосок.
- Тише, тише, чтобы через час на обеде была! – и женщина заторопилась назад в дом.
В небольшой, но очень уютной комнате, хитро вырубленной в одной из стен дома, за метаниями няньки наблюдали две девушки. Одна из них была Сайсей - единственная дочь главы клана. Миниатюрная брюнетка с васильковыми глазами лучилась энергией. Она одновременно казалась куда взрослее своих четырнадцати и была совсем ребёнком. Девушка похожа на вспышку, яркую и слепящую, она не сидела на месте, вечно пребывая в движении, а голубые глаза смотрели на мир наивно и оценивающе. Одетая так же, как и сотни тюнин Кумо, она всё же сохраняла тот чарующий налёт аристократизма, что отличает её род. За звонким смехом и восторгом глаз человек внимательный заметл бы острый ум и цепкую память.
Её подруга была абсолютно иной, статная блондинка с кожей столь нежной, что казалось, можно увидеть каждую жилку. Она сидела неподвижно, словно бы надеясь проникнуть взглядом за горизонт, что-то тихо напевая.
- Сайсей, потише, ты мешаешь мне слушать ветер, - попросила она.
- Надоело, и так уже три часа здесь сидим, а толку? Чем тебе ветер здесь так угодил, пошла бы в горы! Что тебя сюда тянет… - тяжело вздохнула юная химэ под насмешливым взглядом подруги. – Да ладно, не говори, сама знаю – ты у нас тонко чувствующая, слушаешь нюансы бытия. Хорошо, подожду ещё полчаса и уходим, а то и правда за нами кого-нибудь из братьев пошлют, - поёрзав минут пять, Сайсей снова с неодобрением накинулась на подругу.
- Пойдём, там команды к экзамену подходят, нужно посмотреть, кто есть кто – узнать соперников, - надежды Сайсей разбились о насмешливый взгляд подруги.
- А ты ещё не узнала подноготную всех соперников? Да и смысл? Я уже два года откладываю экзамен, чтобы мы были в одной команде, нам не на тюнин экзаменоваться должно, а на дзёнин. Особенно если тебе снова удастся стащить папочкины мечи, - хитро прищурилась блондинка. – Тогда, пожалуй, и S уровень можно присваивать, - и толкнула подружку, та, впрочем, шутки не оценила и, неприятно поморщившись, ответила.
- Реси Тикара, как можно, это же не просто оружие! – начала она глухим скрипучим голосом. - Это достояние деревни! Наследие, завещанное нам основателем рода, и твоя обязанность, как шиноби Кумо и лучшей подруги дочери главы клана Сандзи, беречь реликвии древности. Ты хочешь ещё раз выслушать лекцию Каге? Я воздержусь, - потешно сморщила носик Сайсей.
- Возможно что-нибудь придумать, ты же можешь, - стряхнула оцепенение Реси. Немного удивлённо оглядела странно притихшую подругу.
- Никаких шансов, папа постарался… - обе девушки понятливо вздохнули. – Ре-семпай, ну пошли отсюда скорей!
- Ну ладно, всё равно слишком шумно, - обречённо вздохнула та. – Только ты мне объяснишь, что такого в этом дайсё. Нет, понимаю, реликвия, но почему из-за его пропажи нас допрашивал сам Каге? Рассказывай, - понимая решимость подруги добиваться правды любой ценой и, если честно, горя желанием поделиться нечаянной тайной, Сайсей начала рассказ. Спуск по лестнице был превращен в целое театрализованное представление, показанное в лицах. Поминутно ахая над перипетиями жизни легендарного Отомо но-Сандзи, девушки постепенно добрались до додзё.
- …и вот тут принц Сётоку Тайси говорит сыну Отомо: «Твой отец останется в веках, мой друг, он защищал мою честь, теперь пришёл мой черёд…». Тогда он приказал наречь всё нарождающееся сословие воинов-теней прозвищем своего побратима – Синоби. Так первый из ниндзя остался в памяти народов. В честь своего друга он приказал создать дивный дайсё, один из мечей которого исчез месяц назад, - обе девушки тяжело вздохнули, припоминая, кого заподозрили первыми. – Большой меч пропал, - с неподдельным трагизмом в голосе поведала Сайсей. – Остался только танто, но его папа из поля зрения не выпускает.
- Не больно-то и хотелось, - подвела итог затянувшемуся молчанию Реси. – Что в этих мечах особенного-то?
- Реси, ты ведь знаешь, что в разных странах разная чакра является основной среди шиноби? – издалека начала брюнетка, её подруга на секунду замешкалась, но потом осторожно кивнула.
- У нас в деревне почти все дзёнин с чакрой молнии, но разве это что-то значит, вон в Стране Огня почти нет огненной чакры, – блондинка машинально прикусила губу, как и всегда, когда обдумывала что-то необычное, но через мгновение, засияв жемчугом улыбки, в волнении от пришедшей ей идеи аж подпрыгнула.
– Они просто большие и находятся в центре, так? Но отчего так странно распределены чакры? – Реси чуть наклонила на бок голову и, опёршись о шаткую стенку внутренних перекрытий додзё. Она думала. Наполовину прикрыв изумительно бездонные глаза истинного мастера иллюзий, то есть произвольно меняющие цвет в зависимости от настроения хозяйки, куноичи всё глубже уходила в то, что шиноби Облака называют трансом аналитика. Сайсей обожала наблюдать, как секунду назад игриво зелёные или опасно чёрные глаза её подруги постепенно утрачивали цвет, как зрачок сходится в точку. Особенно было приятно сознавать, что: «Аналитики клана Тикара никогда не сравнятся с нами». Улыбнулась Сайсей, впрочем, не торопя подругу. Через минуту та сладко потянулась и, стараясь сохранить серьёзность лица, дала ответ, но потуги сдержать чувства были безнадёжно испорчены глазами, что стремительно приобретали светло голубой с оттенками розового цвет, а это значило, что Реси безмерно довольна.
- Пять храмов? Те, откуда вышли хвостатые демоны, средоточие чакр. Рядом с храмом рождается куда больше одарённых шиноби. Значит, каждый храм испускает определённую чакру, - заметив поощряющий взгляд подруги, продолжала блондинка. – Но что такого в мече твоего клана?
- Просто этот дайто не видит разницы в чакрах, совсем, - улыбнулась Сайсей. - Он преобразует чакру окружающего мира в ту, что нужно владельцу, а ещё каждый из наших мечей много знает и умеет, - промурлыкала она, поглаживая уруми. И неожиданно серьёзно добавила, поймав взгляд подруги. – А ещё они живые, наши мечи. И чтобы родился меч, должен уйти шиноби нашего клана. Тот клинок при жизни звали Отомо но-Сандзин.
- Первый… - едва слышно вымолвила севшим голосом Реси.
Между тем в Деревню Скрытого Облака прибывали команды шиноби. В отличие от остальных государств, даймё Страны Молнии выстроил отдельный лагерь, желая оградить свои земли от чрезмерно горячих ниндзя. «Пусть лучше они друг другу головы проламывают», - решили когда-то здесь. В просторных, но совершенно замкнутых кольцом гор, землях раз в два с половиной года появлялись группки соискателей на тюнин. Но всегда, днём и ночью, здесь шумел самый большой базар стран шиноби. Здесь можно было купить любую диковинку, случается, что и дёшево, и продать свою или чужую жизнь, случается, что и дорого. Караваны со всего света стекались к Торгу, этот рынок известен не только среди земель даймё, но и далеко за его пределами. Очень далеко. Здесь не собирали налоги и сквозь пальцы смотрели на чужие грехи. В дни экзамена в гостиницах не оставалось свободных мест, а сами состязания прославились зрелищностью и жестокостью.
- Вперёд, птенцы, мне не терпится посмотреть на хвалёные «ленты настороженных молний», нужно расширять программу экзаменов Конохи. Я ведь за этим сюда пришла! – передразнила кого-то невидимого Анко. При этом она не забывала подгонять и своих спутников – троих тюнин скрытого Листа.
- Анко-сенсей, а может не стоит идти так... вызывающе? Можно же пробраться, не привлекая лишнего внимания, - осторожно поинтересовался Киба.
- Да разве это вызывающе? Эх, молодёжь, я уже три года не была нигде, кроме Конохи, пора кой-кому освежить память, - довольно прищурилась Анко, а команда номер восемь впервые задумалась: «Отчего это их новому тренеру не доверяют учеников?» Обречённо переглянувшись, они потащились за сенсеем.
- Патруль, - едва слышно выдохнул Шино. Анко понятливо кивнула, как она скучала по всему этому! Четвёрка шиноби Облака профессионально взяли их в клещи. Самый молодой из них, с интересом осмотрев девушек и сверкнув белозубой улыбкой, завёл вечную шарманку, знакомую любому шиноби: «Кто? С какой целью? Предъявите документы». Но был остановлен небрежным жестом Анко. Отодвинув в сторону опешившего от такой наглости мальчишку, она с интересом рассматривала дзёнина этой команды.
- Осиму? Онорэ хаппо бидзин бу-киккакэ, со дэсу нээ Дайко стэки кисама… коно-яро… сукэбэ дэбусэн дндзё косай огяру омонку унко тэмээ тикан, (Для начала Анко выразила уверенность в том, что Осиму (это имя) мама нагуляла не от его папы и вообще вне брака, что плохо повлияло на характер последнего. Потом пояснила, что тот, к тому же, до невозможности большой лгун и вообще демонстрирует неподобающее мужчине и человеку поведение, пытаясь, не считаясь с собственным достоинством и общественным нормами морали, бесстыдно подлизываться к хоть немного вышестоящему. Тот, с кем она говорит, вообще склонен думать о себе неоправданно много, и стоит отгородиться от него при помощи отвращающих зло оскорбительных жестов, чтобы зараза его мышления и характера не проникла к ней. Дальше поинтересовалась о том, что неужели, ей очаровательно-прекрасной не только на фоне этакого неприличного существа, но и в куда более приятном обществе, с ним, недостойным быть принятым в любом сколь-нибудь требовательном к статусу посетителей доме, возможно общаться. И, наконец, определённо высказалась, что нечистоплотный как в мыслях, так и во внешнем облике, давно перешедший рубеж возраста, до которого на него могли обратить хоть какое-то внимание девушки, к тому же разрушивший собственное здоровье и внешний облик особь мужского пола, предпочитающий, как она знает, очень полных как юношей, так и девушек по понятным причинам своей физиологии и психики, может идти на свидание за деньги с девушкой проводящей месяца вне дома и разносящей таким образом венерологические заболевания, которая удовлетворит его фантазии оральным способом, потому что этот самый человек иначе уже не может, и что тот безусловно является приставучим продуктом жизнедеятельности организма). – с какой-то даже мурлыкающей интонацией нежно глядя прямо в глаза то краснеющему, то бледнеющему дзёнину, произнесла Анко. И, гордо обогнув застывших шиноби Облака, прошествовала дальше.
- Птенцы, за мной, а то всякие на вас могут плохо повлиять… - окатила она на прощание ледяным, полным презрения взглядом всё ещё не способного хоть что-то произнести главу патруля.
Обходя команду номер восемь на приличном расстоянии, встречные шиноби Облака делали вид, что ниндзя Конохи их совсем не интересуют. Всё это время Анко Митараси шла на шаг впереди и под её чуть насмешливым взглядом начинали торопливо озираться торговцы. Купцы постарше, и многие вышибалы, подпирающие стены в дорогих гостиницах и дешёвых кабаках, наоборот улыбались ей как старой знакомой.
- Анко-сама, - осторожно начал Киба, - а что вы сказали, я ведь и трети не понял? И почему все так странно реагируют, вы здесь бывали раньше?
- А я вообще ничего не поняла. Что вы говорили? – смущённо насупилась Хината. Анко на секунду сбилась с шага и, с внезапным интересом оглядев новоявленную ученицу, с улыбкой ответила.
- И не нужно знать, я вот, признаться, особо тёплых чувств к твоему отцу не испытываю, но сейчас… Знаешь, он, похоже, отличный парень! А ты, пёсик, услышу такие вопросы – узнаешь, что я сказала на практике, - пинком распахнув дверь небольшого, но дорогого отеля, Анко пригласила всех в гости к: «Этим милым ребятам, которые не откажут слабой, беззащитной девушке и трём её друзьям в приюте и ночлеге. Не так ли?!» Под дружные кивки владельца отеля, который: «Счастлив угодить госпоже, вот только не нужно как на прошлом экзамене, ладно? Нет, нет, я, конечно, не осмеливаюсь… Да, да разумеется… Нет, я совсем не это имел ввиду. ДА! Разумеется! Сейчас всё будет!»
Так команда номер восемь «спокойно» попала в Кумо и стала лидером неформального тотализатора, уступая только одному сопернику.
- Сайсей, ты же говорила, что у этой ненормальной нет учеников? – две куноичи, устроившись на крыше, любовались на нежданных конкурентов. – Лист и Песок вообще редко кого присылают, только эта бешеная любит таскаться в такую даль. Ты же говорила, что ей не доверяют подготовку молодёжи, мне вот совсем не хочется опробовать на себе её киндзюцу, бр, ладно бы на миссии, но так? – фыркнула Реси, тряхнув белоснежной гривой непослушных волос. – Может, нажалуешься кому-нибудь из братьев, а? И нет проблемы, – заискивающе улыбнулась Реси. Сайсей смотрела на подругу насмешливо и немного грустно. Тяжело вздохнув, она с подчёркнутой любезностью поинтересовалась.
- А может, нам лучше кого-нибудь из твоих ухажёров использовать?
- Ты что, они же не справятся с этой ведьмой! Хотя, нам ведь не нужно расправляться именно с ней? На первом этапе нужно не менее трёх гэнин, - блондинка многообещающе улыбнулась. Заметив, как глаза Реси приобретают дымчато-серый оттенок, Сайсей поспешила вмешаться.
- Так, мы друг друга поняли, но давай без фанатизма, а то жажда убийства в твоих глазах меня нервирует, - Реси немедленно попыталась придать глазам оттенок ясного неба, но под взглядом подруги пристыжено поникла.
- Ладно, ладно, просто покалечим, - согласилась блондинка.
- И девушку не трогаем, мне интуиция подсказывает, что это было бы ошибкой…
- Ну, раз твоя интуиция нам даёт советы, мы, конечно, послушаемся, - протянула то ли в негодовании, то ли в шутку Реси.
- Скажем, что пойдёшь на свидание с тем, кто надолго вырубит одного из парней… - продолжила Сайсей серьёзным тоном, вытянувшееся лицо подруги стало для неё великолепной наградой. – И давай… вон того мальчика трогать тоже не будем, а? – тихонечко попросила она подружку, впрочем, отлично понимая, каким будет ответ. Действительно, поникшая Реси мигом оживилась и, нахально улыбнувшись, ответила.
- Что я слышу, «не трогать» - это опять интуиция? Нет уж, на свидание, так на свидание, - демонстративно похоронным голосом заключила она.
– Ха, один ужин, я поднимаю приз! – гордо продолжила блондинка. – Я с этим героем не меньше недели прохожу как привязанная и на бал зимний именно с ним пойду. Вот!
Если бы кому-то взбрело в голову подглядывать за Анко: «Ну, мало ли самоубийц на свете?» То можно было поклясться, что дзёнин сладко дрыхнет, забыв обо всём. Между тем она вела напряженный и довольно-таки неприятный разговор, нет, рядом с ней никого не было, но где-то, быть может, в шикарном борделе, а может быть, во вшивой ночлежке, Анко не знала, насколько удачно прошло плавание у её знакомого, так же «спал» корсар и просто отличный парень Осиму.
«Я тебя убью, сначала отрежу всё, что можно, а потом убью, нет, я сначала изнасилую тебя, а уж потом…», - обещал он Анко, та послала «собеседнику» образ-мысль, лень-недоумение-насмешка.
«И было бы из-за чего переживать, ну сказала пару ласковых, и что? Твоим ребяткам нужно учиться морской правде, а то: «Извините, не могли бы вы предъявить документы?.. Пожалуйста, приготовьте сумки к осмотру». Бе-бе-бе, ко мне пираты приставали или монахи?! Нет, куда мир катится», - обижено закончила Анко.
«Так ты обиделась? А я-то… Нет, ну прости, ведь как-то при детях неудобно… Но как ты могла меня импотентом назвать?!» - снова взвился Осиму.
«Да от обиды, отчего ещё?! Стоит не одного ласкового слова. Как ты мог?! А ученики твои хороши», - Анко послала новый образ – собеседника и его команду в одеянии буддийских монахов и себя в «топике» из металлических нитей.
«Я не понял, ну…», - совсем растерялся Осиму, уже отчётливо понявший насколько некрасиво он поступил, пристав – или не пристав? – к такой девушке. Внутренне коря себя за идиотизм и нерасторопность, шиноби мучительно прикидывал способы загладить вину.
«Послушай», - торопливо начал он. – «Думал позлорадствовать, но так хоть предупредить смогу. Прошёл слушок, что многие в Кумо завтра выйдут на охоту. Твою команду хотят выбить из состязания…», - тяжело вздохнув, закончил он, одновременно по краю сознания Анко мелькнул образ: грязный, упившийся в усмерть корсар забылся беспокойным сном в каком-то борделе. Нежно улыбнувшись, но так, чтобы собеседник ничего не почувствовал, она послала последний завершающий образ-ощущение. Гладь моря и серебристый клипер, смущающий взор непривычными обводами, два оскаленных зверя, замерших друг напротив друга, тяжесть поединка столь грязного и бесчестного, что любой презрительно скривится, два тела на залитой кровью палубе, рык-стон, она то ли целует, то ли рвёт зубами добычу, изгибы её тела, что живут-текут под требовательными руками. Где-то на другом конце Кумо затих прославленный капер, убийца и насильник, наёмник, не знающий чести, сирота из безызвестной деревни, на котором тюнины отрабатывали свои техники. Человек, не кланявшийся ни людям, ни богам, тот, кто однажды увидел своё отражение и ужаснулся. Осиму всматривался в своё "отражение" и всё больше успокаивался, такая красота!
