Иногда днём хорёк провоцировал меня на драку, и тогда вечером я зализывал его в кровь разбитые губы и глупо шептал: «Прости». Малфой отворачивался и строил из себя «мистера неприступность». И тогда мне было почему-то очень важно доставить ему удовольствие. Я старался, как мог, но чёртов хорёк изгрызал губы и рёбра ладоней до крови, но не произносил ни звука!