~Глава 3~Мистер Малфой аппарировал домой и, пройдя в Малую гостиную, присел на диван напротив своей жены. Сейчас Драко уже должен был ехать в Хогвартс-экспрессе, направляясь в свое первое путешествие в школу. Люциус удовлетворенно улыбнулся. Он был абсолютно убежден в том, что его сын окажется самым лучшим учеником Хогвартса и покажет всем остальным, чего стоят истинные Малфои.
Нарцисса, казалось, даже не заметила возвращения мужа. Грациозно откинувшись на спинку изящного кресла, она пила зеленый чай из маленькой фарфоровой чашечки и в который раз задумчиво перечитывала письмо, принесенное незнакомой совой сегодня утром. Люциус слегка нахмурился. Несомненно, он доверял супруге, как самому себе, однако его беспокоила крошечная морщинка, появляющаяся на лбу женщины всякий раз, когда та бывала крайне озадачена.
– Что-то случилось, дорогая? – озабоченно спросил он. Нарцисса оторвала взгляд от письма и удивленно посмотрела на мужа, будто только сейчас обнаружив того в комнате.
– Кое-что довольно странное, дорогой, – медленно ответила она. – Не знаю, стоит ли вмешивать тебя, пока я сама окончательно не разобралась…
– Стоит, – заверил ее Люциус, уже охваченный любопытством. – Нет, погоди!
Он щелкнул пальцами, призывая домовика, и приказал тому поднести бокал белого полусладкого вина, которое мужчина любил пить, предвкушая какую-нибудь необычную интригу.
– Теперь я слушаю.
– «Привет, дражайшая сестрица! – зачитала Нарцисса письмо. – Пишет тебе твой мятежный кузен Сириус…»
Люциус поперхнулся вином.
Хогвартс-экспресс тронулся, и вскоре все провожающие своих детей маги скрылись из виду. Мимо окон мелькали дома и деревья. Гарри весь был исполнен сладкого предвкушения, – что бы его ни ждало впереди, оно наверняка будет лучше оставленной в прошлом жизни.
Дверь в его купе отворилась, и вошел младший мальчик из того рыжего семейства, что помогло Гарри пройти на платформу «Девять и три четверти».
– Здесь занято? – спросил он, показывая на сиденье напротив мальчика. – А то больше свободных мест нигде нет...
Гарри на миг задумался. Он подозревал, что рыжий слегка привирает, желая поближе познакомиться со «знаменитым Гарри Поттером», но пока не имел ничего против.
– Садись.
Рыжий облегченно сел и тут же уставился в окно, притворяясь, будто Гарри совершенно ему не интересен. Поттер заметил, что темное пятно на носу этого мальчика так и не оттерлось.
Дверь опять отворилась, заглянули близнецы и сообщили своему младшему брату, что уходят в середину поезда смотреть гигантского тарантула.
– Фред и Джордж Уизли, – представился Гарри один из близнецов. – А это Рон, наш младший. Увидимся в Хогвартсе!
– Пока! – попрощались с ними Рон и Гарри. Дверь купе закрылась, отгораживая мальчишек от внешнего мира.
– Так ты и вправду Гарри Поттер? – выпалил Рон. – А я думал, это очередная дурацкая шуточка близнецов. А у тебя действительно есть… ну ты понимаешь…
Он показал на лоб Гарри. Тот еле заметно поморщился. Еще по дороге на вокзал мальчик принялся прикидывать, сколько у него шансов встретить волшебника, который не будет считать его кем-то особенным, и пришел к выводу, что это практически невозможно. Его новый знакомый сейчас доказывал это на собственном примере.
Гарри отвел челку и показал свой шрам. Глаза Рона восторженно округлились.
– Я не хочу говорить об этом, – предупредил его Гарри. – И нет, я не помню, как мне его оставили.
Рыжий, видимо, как раз собираясь задать подобный вопрос, покраснел и закрыл рот. Гарри стало стыдно за свою резкую отповедь.
– Эй, – решил он продолжить разговор, – скажи, а ты из семьи волшебников?
– Э-э-э, да, по-моему. Кажется, у мамы есть какой-то троюродный брат-бухгалтер, но мы о нем никогда не говорим.
Гарри припомнил свой разговор с Драко Малфоем.
– А, ты должно быть имеешь в виду, что он сквиб, – понял мальчик. – Это значит, что ты попадешь на Хаффлпафф?
Рон аж покраснел от возмущения.
– Сам ты… – он запнулся, понимая, что предположение, что Мальчик-Который-Выжил окажется на Хаффлпаффе, по меньшей мере глупое. – Все мои братья учатся на Гриффиндоре! И мама с папой тоже там учились! Думаю, они расстроятся, если я попаду куда-то еще. Впрочем, Равенкло не так плох, но не думаю, что я туда попаду, – он хмыкнул. – Только бы не в Слизерин!
– Это почему же? – Гарри прищурился. – Потому что там учился Волдеморт?
– Ты назвал Сам-Знаешь-Кого по имени! – воскликнул Рон с ужасом и восхищением одновременно. – Я думал, уж кто-то, но не ты…
– Я просто не привык к тому, что надо бояться чьего-то имени, – оправдался Гарри. – Но ты не ответил на мой вопрос.
– Все темные волшебники попадают в Слизерин, – убежденно ответил Уизли.
– Не все! – решительно возразил Гарри, вспомнив текст письма, присланного ему «доброжелателем». Тогда он не обратил особого внимания, но сейчас неожиданно четко вспомнил, что Петтигрю, обвиненный автором письма в предательстве его родителей, был назван «гриффиндорцем».
– Все! – также решительно сказал Рон.
– То есть, если я попаду на Слизерин, то тоже буду считаться темным волшебником? – нахмурился Гарри. Рон растерялся.
– Ну... нет… Но ты не можешь попасть на Слизерин!
– Почему это? – Гарри и сам считал, что не попадет на этот факультет, а возражал только из чувства противоречия.
– Потому что ты Гарри Поттер!
– То есть, если я попаду на Слизерин, то перестану им быть? – Гарри, не удержавшись, громко фыркнул. Рон, поняв, как глупо это прозвучало, рассмеялся. Успокоившись, мальчики отвернулись к окну, решив временно прервать этот спор.
Пока они разговаривали, поезд уже отъехал довольно далеко от Лондона. В окне теперь виднелись пастбища со стадами коров и овец. Гарри размышлял о том, как по-разному волшебники думают о факультетах Хогвартса. Для себя он решил, что ему все равно, куда он попадет, – главное, не возвращаться к Дурслям. А все другие проблемы он будет решать по мере их поступления.
Около половины первого за дверью раздалось какое-то громыхание, и в купе заглянула улыбчивая женщина с ямочками на щеках, везущая перед собой тележку со сладостями:
– Хотите что-нибудь купить, ребятки?
Гарри было вскочил, но тут мимо продавщицы в купе протиснулся уже знакомый по магазину мадам Малкин светловолосый мальчик. За ним следовало еще двое ребят, комплекцией невольно напомнивших Гарри о Дадли. Они встали слева и справа от Малфоя как заправские телохранители.
– Привет, Гарри! – оживленно сказал Драко. – А я искал тебя. Познакомься, это Кребб, а это – Гойл.
– Очень приятно, – автоматически ответил Гарри, хотя спутники Малфоя вовсе ему не понравились.
Рон тихонько кашлянул, привлекая к себе внимание, и Гарри понял, что в свою очередь должен представить своего спутника.
– Эм-м, Драко, это Рон Уизли, – неуверенно сказал он. – Рон, это – Драко Малфой.
Услышав имя блондина, Рон расплылся в насмешливой улыбке. Драко свирепо посмотрел на него.
– Думаешь, у меня смешное имя?!
– Он так не думает, – быстро перебил его Гарри, заметив, как нехорошо напряглись Кребб и Гойл. Гарри сразу сообразил, что встреча потенциального слизеринца с потенциальным гриффиндорцем до добра не доведет, и сейчас напряженно размышлял, что бы такого ему предпринять, дабы не доводить дело до драки. Взгляд мальчика упал на все еще стоящую в дверях продавщицу, и его осенило.
– Кто-нибудь будет сладости? – фальшиво улыбаясь, он достал из кармана горсть монет. – Я угощаю!
Переглянувшись, Кребб с Гойлом радостно заухмылялись и расслабились – было понятно, что они рады бесплатному угощению. Малфой и Уизли обменялись неприязненными взглядами, но, к облегчению Гарри, промолчали. Драко подождал, пока Поттер не вернется с кучей вкусностей, после чего сел рядом. Кребб и Гойл плюхнулись напротив, заставив Рона придвинуться ближе к окну.
Гарри с удовольствием откусил кусок лакричной волшебной палочки, вынуждая остальных последовать своему примеру. Мальчик понимал, что как только все сладкое будет съедено, уже ничто не помешает Рону и Драко выяснить отношения. А то, что выяснение отношений последует, он не сомневался. Похоже, оба мальчика весьма заинтересовались личностью «знаменитого Гарри Поттера», и каждый из них желал завладеть вниманием Гарри больше оппонента. Поттер прикинул варианты. Либо ему придется до конца поездки разговором отвлекать Уизли и Малфоя друг от друга, либо ое должен придумать повод развести их по разным купе. Повод пока не придумывался.
– Кхм-кхм, – мальчик нерешительно откашлялся, обдумывая, о чем бы заговорить. Невольно он припомнил свою последнюю беседу с тетей Петунией. – Послушайте… никто из вас не знает никакого Снейпа?
– Ты имеешь в виду Северуса Снейпа? – тотчас же осведомился Драко. – Так зовут декана Слизерина. Между прочим, он мой крестный отец.
– Я не знаю, как зовут того Снейпа, что мне нужен, – сокрушенно признался Гарри, мысленно проклиная себя за то, что не удосужился выяснить это у тети. – Я лишь знаю, что он дружил с моей матерью…
– Тогда это точно не тот Снейп! – вмешался Рон. – Вряд ли бы мама Гарри стала бы дружить с каким-то слизеринцем!
– Возможно, она была более интеллектуальной, чем ты? – ухмыльнулся Малфой. Рон сжал кулаки. Гарри мысленно застонал. Кажется, любая фраза грозила обернуться перепалкой между этими двумя.
– Рон считает, что на Слизерине учатся только темные волшебники, – пояснил он Драко.
– Разумеется, – тот невозмутимо кивнул. Гарри и Рон удивленно вытаращились на него. Малфой громко фыркнул.
– А еще он наверняка говорил, что на Гриффиндоре учатся только светлые и добрые? – насмешливо поинтересовался он.
– Так и есть! – убежденно ответил Рон. Гарри же вновь вспомнил о письме «доброжелателя».
В этот момент в дверь постучали, и вошел круглолицый мальчик, которого Гарри видел на платформе. Он выглядел так, будто вот-вот расплачется.
– Извините, – сказал он, – вы случайно не видели жабу?
Присутствующие отрицательно покачали головами. Гарри торопливо вскочил.
– Я помогу тебе ее найти! – сказал он, радуясь, что нашел предлог покинуть купе. Он поглядел на своих знакомых, раздумывая, кого захватить с собой. В конце концов он решил забрать с собой Малфоя, так как потом можно было бы спровадить того в собственное купе.
– Драко, пойдем с нами. Рон, ты ведь посторожишь мои вещи? – он умоляюще посмотрел на рыжего.
– Без проблем, Гарри! – тот улыбнулся, хотя и казался обиженным, что Гарри берет с собой не его, а Малфоя. Драко кивнул Креббу и Гойлу, и они вышли.
Полного мальчика, как выяснилось, звали Невилл Лонгботтом. Гарри узнал, что тот, как и Рон, хотел попасть в Гриффиндор, однако у Малфоя вызывал не раздражение а, скорее, презрение.
– Я слышал, он почти сквиб, – тихо сказал он Гарри, замедляя шаг, чтобы немного отстать от Лонгботтома. – Думаю, он попадет в Хаффлпафф. Но уж лучше Лонгботтом, чем этот предатель крови, – последние слова он выплюнул как ругательство. Гарри понял, что так Малфой обозвал Уизли.
– Что значит «предатель крови»?
– Так называют магов, которых магглы интересуют куда больше, чем свои предки-волшебники, – снисходительным тоном пояснил Драко. Внезапно он нахмурился. – Ты ведь не из таких, Поттер?
– Думаю, нет, – Гарри не был уверен, что понял Драко правильно, однако его волшебные мама и папа казались мальчику куда как интереснее Дурслей. Он вздрогнул, представив кого-то, кому Дурсли показались бы интересными. Драко, наблюдая за ним, довольно ухмыльнулся.
– Я слышал, тебя воспитывали магглы, – сказал он. – Прими мои соболезнования. Действительно ли это было ужасно?
– Не то слово, – мрачно ответил Гарри. За разговором он как-то не заметил, что они с Драко вовсе потеряли Невилла из виду и остановились посреди коридора.
– Знаешь, мой крестный довольно… опасный человек, – помедлив, сказал Драко. – Если он действительно дружил с твоей мамой, возможно, он бы помог тебе укротить твоих магглов.
Гарри как-то раз видел по телевизору передачу про цирк, поэтому после слов Малфоя немедленно представил себе его крестного в виде укротителя тигров из той передачи – высокого усатого мужчину с кнутом. А потом Гарри вообразил Дурслей на месте тигров и, не сдержавшись, хихикнул.
– Это было бы здорово! – честно сказал он.
В этот момент в поезде зазвучал чей-то громкий голос:
– Через пять минут поезд прибывает на платформу «Хогвартс». Пожалуйста, оставьте багаж в купе, его доставят в школу отдельно.
– Тебе надо переодеться в мантию, – Драко смерил Гарри оценивающим взглядом. – Поторопись, осталось всего пять минут. Встретимся снаружи.
Гарри кивнул и со всех ног помчался в свое купе.
