Глава 3. Гермиона. «Оправдания для любви и ненависти»От любви до ненависти – шаг, а от равнодушия?
— Не люблю, когда у меня без спросу стирают память, я предпочитаю знать и помнить всё, - пояснила она, и улыбнулась так ласково, что Рон невольно поежился: Дамблдор точно пожалеет о стертой памяти Гермионы.
Но Гермиона, к счастью для друзей, отложила планы мести на потом: сейчас её гораздо больше волновал завтрашний день:
— Гарри, Рон... Вы понимаете, что завтра нам придётся как ни в чём не бывало сидеть на завтраке, улыбаться однокурсникам и спокойно смотреть на директора? Вот вы так сможете? – она внимательно посмотрела на парней: Гарри прикусил губу, а Рон сжал побелевшие кулаки. Гермиона вздохнула. Мальчики совершенно не умеют держать себя в руках, это точно...
— Это будет очень сложно, - подтвердил Гарри. – А что, если нам вообще не появляться на завтраке?
Рон одобрительно кивнул: видимо, тоже сомневался в своём хладнокровии.
— Директор не дурак, Гарри, - печально заметила их подруга, усаживаясь в появившееся кресло и жестом предлагая сделать то же самое парням, - он знает, что его подслушали, значит, будет держаться настороже. А если заметит наше отсутствие – а он заметит, не сомневайся! – сразу поймёт: мы всё знаем. Как ты думаешь, что он тогда сделает?
— Сотрёт нам память, - ответил Гарри, помрачнев.
— Точно. - Гермиона хлопнула ладонью по подлокотнику. – А меня, знаешь ли, такая перспектива ну очень не устраивает.
Мальчики понимающе кивнули. Рон одобряюще похлопал её по плечу, перегнувшись через Гарри. Тот, не желая мешать, пересел на ковёр.
— Люблю сидеть на полу, - пояснил он Гермионе. – Так что ты предлагаешь?
Гермиона хмуро на него посмотрела:
— Я не уверена. Напиться Умиротворяющего бальзама? Не думаю, что поможет, да и нет его у меня, - она вздохнула и потерла рукой лоб, словно у неё болела голова. – Нам придётся приложить все усилия, чтобы выглядеть со стороны как обычно.
— Придётся очень постараться, - обречённо вздохнул Рон.
— Ты же говорил, что блестящий актер. Так уж прояви свои таланты! – поддел друга Гарри. Гермиона удивлённо посмотрела на парня: тот был в относительно хорошем настроении, будто и не он узнал полчаса назад, что должен умереть. Она всегда поражалась, как Гарри может улыбаться – после всего, что с ним случилось за не такую уж и долгую жизнь.
— Гарри, Рон, представьте, что мы ставим спектакль, - сказала Гермиона, не зная, что ещё придумать. – Нам надо сыграть непростые роли: нас самих на самом обычном завтраке.
— Странно звучит, - заметил Гарри.
Гермиона мысленно фыркнула: «Ещё бы!», но продолжила:
— Самое сложное – это вспомнить, как мы себя обычно ведём. Вот ты, Рон... Рон, ты меня слушаешь?
Рыжик встрепенулся на кресле:
— А, что?.. – он непонимающе посмотрел на друзей и смутился: - Я отвлёкся...
— Отвлёкся он... – обиженно буркнула Гермиона, но всё-таки продолжила: - Вот что ты обычно делаешь на завтраке в воскресение?
— Ем, - ехидно отозвался Рон.
Гермиона устало вздохнула:
— Мальчики, нет времени шутить... Так что?
— Ну, я... не знаю... – озадаченно произнес Рон. – А действительно, что мы обычно делаем на завтраке, кроме как едим?
— Ты вечно пытаешься проспать завтрак, а потом ругаешься, если я тебя не разбужу, – подсказал Гарри, первым сообразивший, что надо вспоминать. – Значит, мы с тобой немножко опоздаем, и ты постараешься сделать вид, что не выспался.
— Да я и так не высплюсь, - буркнул Рон. – А вот Гермиона вечно посреди завтрака убегает в библиотеку, да и ест с книжкой!
Гермиона ни мало не смутилась:
— Вот и завтра тоже унесусь. А вы после завтрака отправитесь меня искать. Только я буду не в библиотеке, а тут, в Выручай-комнате. Нам придётся многое обсудить, а в воскресение нас, я думаю, не будут искать.
— Как-то всё слишком просто звучит. Опоздать, поесть, найти... – протянул Рон, недоверчиво глядя на Гермиону. – Не думаю, что смогу спокойно есть, когда увижу Дамблдора... – он снова сжал руки в кулаки.
— Да, у тебя лицо будет, как будто ты его задушить хочешь. Вот прям как сейчас, - фыркнул Гарри, посмотрев на лицо друга.
— А он лицо газетой прикроет, - тоже развеселилась Гермиона, решившая, что серьёзной она побыть ещё успеет. – Это же не книга, можно и почитать за завтраком.
Рон, после недолгих раздумий, согласился, что зарыться в газету – самый удачный вариант.
— А ты, Гарри? – обеспокоено поинтересовался он.
— Я справлюсь, - отмахнулся от него Гарри, беззаботно сидевший на ковре рядом с камином.
— Гарри, ты же понимаешь, что мы в основном за тебя и волнуемся... – начала Гермиона, опустившись на пол рядом с другом. Тот только улыбнулся краешками губ:
— Не волнуйся, я справлюсь, - повторил он.
Девушка только вздохнула. Это было совершенно неправильно: Гарри только что узнал, что должен умереть, что в нём – частичка Волдеморта, что Дамблдор распланировал его жизнь, а он сидел и беззаботно улыбался. «Неужели он ещё не осознал всей сложности нашего положения? - думала Гермиона, наблюдая за другом. - Может быть, он уверен, что мы найдём способ убить Тёмного Лорда другими способами, как я и обещала? Но в этом даже я сомневаюсь, хоть и не хочется этого показывать...»
Невесёлые мысли Гермионы негромкий хлопок. Она от неожиданности ойкнула, Рон чуть не свалился с кресла, а Гарри воскликнул:
— Кикимер!
Старый домовик Блеков отвесил поклон и забормотал:
— Хозяин сказал, он желает знать, чем занимается молодой Малфой, и потому Кикимер пришёл, чтобы доложить, о да, даже если бы Кикимер и желал служить молодому мастеру Малфою, Кикимеру придётся...
Ворчание эльфа прервал новый хлопок, заставивший Гермиону нервно вздрогнуть.
Рядом с эльфом Блэков появился Добби в горделиво повязанном на голову галстуке гриффиндорских расцветок.
— Добби тоже помогал, Гарри Поттер! – пискляво заявил он, неодобрительно поглядывая на Кикимера. – А Кикимеру...
— Добби надлежит обращаться к хозяину...
— Так! Стоп! Без команды не говорить! – рявкнул на домовиков Гарри, и надвигающийся спор затих в зародыше. – Так, значит...
— Гарри, - вкрадчиво перебила его Гермиона, - а ты ничего не хочешь нам рассказать?
Кажется, надежда магического мира слегка смутилась.
— Ну... я попросил их присматривать за Малфоем, - сказал он и поспешно добавил под суровым взглядом подруги: - Но сейчас это уже не так актуально.
Гермиона фыркнула, но промолчала. Гарри чуть виновато на неё посмотрел, но не преминул расспросить домовиков. Отправив Кикимера на кухню, он попросил Добби кратко («Очень кратко, Добби!») ответить ему, не делает ли Малфой что-то недозволенное. Эльф помотал головой, но добавил:
— Мальчик Малфой регулярно старается укрыться от чужих глаз, Гарри Поттер, в комнате Так-и-Сяк, в сопровождении многих иных учеников.
Гермиона не сразу поняла, что «комната Так-и-Сяк» - это Выручай-комната, в которой они как раз находились. Отправленный восвояси домовик исчез с всё тем же хлопком, а Гарри задумчиво уставился в огонь.
— Значит, в Выручай-комнате... – медленно произнес он, и внезапно улыбнулся: - Гермиона, помнишь девочку с весами, которые ты починила?
Гермиона недоумённо кивнула, озадаченная непонятными ассоциациями друга: как связаны незнакомая первокурсница и Драко Малфой в Выручай-комнате?
— Это был Крэбб... или Гойл, - усмехнулся Поттер. – Малфой превращает своих приятелей в девиц, он стянул у Слизнорта Оборотное зелье!
— То-то у них видок... не слишком счастливый, - выдавил Рон сквозь смех. Гермиона представила превращающегося в девочку Крэбба и тоже рассмеялась. Странный это был момент: будто не они недавно решали, что будут бороться против Волдеморта и Дамблдора. И, честно сказать, Гермиона была очень рада, что они – и особенно Гарри – могут просто посмеяться над однокурсником.
— Слушайте, а что, если когда мы придём завтра в Выручай-комнату, Малфой уже будет там? Мы туда сможем войти? – отсмеявшись, поинтересовался Рон.
— Не знаю... Завтра проверим, - легкомысленно отозвался Гарри. – А сейчас нам, наверное, стоит пойти спать – комендантский час давно начался, а мои старосты даже не заметили, - ехидно заметил он.
Гермиона ойкнула и начала лихорадочно искать часы. Выручай-комната явно сжалилась над девушкой, и на одной из стен появились большие ходики нежно-голубого цвета. Большая стрелка на них застыла на «Х», а маленькая приближалась к «VI».
— Гарри! – укоризненно воскликнула староста, соскочив с кресла. - Что ж ты раньше не говорил?!
— А ты не спрашивала, - хихикнул Поттер и тут же увернулся от подзатыльника своей подруги. – И вообще, у меня есть с собой и мантия, и Карта.
— Вот видишь, Гермиона, нечего беспокоится, - примиряющее произнёс Рон, помогая ей закутаться в мантию, - У Гарри всё всегда с собой.
Укрываться под мантией теперь, когда они уже были совсем не маленькими детьми (подумать только – Рон на целую голову её выше!), было довольно проблематично: ботинки то и дело показывались из-под мантии, и тогда Гермиона свистящим шепотом приказывала мальчикам остановится, начиная судорожно поправлять мантию. Парни вздыхали, но послушно останавливались, хотя предосторожности Гермионы были излишними: за всю дорогу им никто так и не встретился, а Полная Дама без вопросов пустила их в гостиную.
— Опять вы где-то шляетесь! – крикнула им Джинни, сидевшая у камина в окружении однокурсниц: они делали домашнее задание. - А ещё старосты!
— А тебе вообще спать давно пора, - обиженно отозвался Рон с лестницы в спальню мальчиков. - Гарри, я спать – нервы уже не выдерживают, - он виновато улыбнулся и скрылся за дверью.
Гермиона проводила его взглядом и вновь повернулась к Гарри. Тот стоял и почти обречённо смотрел на неё, будто знал, что она собирается сказать:
— Гарри Джеймс Поттер! Вам не кажется, что нам нужно поговорить? – тихо, чтобы не услышали остальные, прошептала она, явно оправдав все его опасения: Гарри только вздохнул и быстрым жестом накинул на них мантию-невидимку. Вопреки опасениям Гермионы, никто не заметил их маневра: гриффиндорцы были заняты свитками с недописанными вовремя эссе, а те немногие, что уже расправились с заданиями, предавались блаженному «ничего не деланью» и не желали замечать ничего вокруг. Друзья вышли из гостиной вместе с какими-то отважными третьекурсниками: малышня явно решила совершить несколько подвигов на ночь глядя. В другое время Гермиона непременно остановила бы их, сняла десяток баллов и прочла лекцию о недостойном гриффиндорца поведении, но сейчас в её голове безраздельно царил Гарри. Множество вопросов, словно роем кружащихся в мыслях, никак не хотели принимать четкую форму и выливаться во что-либо более осмысленное, чем: «Какого черта?»
Они устроились в первом же незапертом классе; Гарри приоткрыл дверь и вошёл первым – Гермиона невольно отметила это. «Поступить по-джентельменски значило бы пропустить меня вперёд, а поступить в согласии со здравым смыслом – пройти вперёд и проверить, всё ли безопасно. Интересно, кто из нас параноик: я, выдумывающая оправдания неучтивому поведению Гарри, или сам Поттер, поступивший в соответствии с моими рассуждениями? В преддверии войны многие поступки имеют иные причины, нежели в мирное время – или начинает казаться, что это так». Окончательно запутавшись в мысленных цепочках, Гермиона опустилась на снятый с парты стул и выжидательно посмотрела на друга. Он накладывал «Коллопортус» на двери и окна, а ещё, кажется, добавил своё любимое заклинание «Оглохни». Наверное, ей нужно было бы рассердиться, вот только все, что касалось их спор по поводу книжки Принца, вдруг показалось ей таким глупым и мелочным, по сравнению с недавно осознанными проблемами. Наверное, она не стала бы возражать, даже если Гарри подвесил сейчас кого-нибудь к потолку своим обожаемым «Левикорпусом»: например, не вовремя сунувшегося сюда ученика. К счастью, таковых пока не было.
— Что? – «удивился» он, когда Гермиона выразительно кашлянула, прерывая затянувшуюся паузу. – Это ты решила, что нам нужно поговорить, а не я.
— А ты считаешь, что на это нет причин? – «в лоб» спросила она, чуть нахмурившись. Гарри только вздохнул и присел на стул напротив неё:
— Ну, что ты хочешь услышать?
— Почему ты простил Рона? – вопрос сорвался с её губ прежде, чем она решила, действительно ли хочет его задавать. Но, когда птица вылетела, закрывать клетку поздно.
— А что, не должен был? – огрызнулся Гарри, но тут же принял виноватый вид: - Прости. Но ты же сама сказала, что он не виноват.
— Сказала. − Гермиона криво улыбнулась с совсем не свойственной ей горечью: − Но так это же не на меня он доносил директору! И потом... – она не закончила, прикусив губу, чтобы не сказать: «Я его люблю». Но взгляд Гарри стал что-то уж слишком понимающим.
— Гермиона, - он мягко прикоснулся к её руке, и она подняла на него взгляд. – Ты действительно интересуешься моим мнением или пытаешься убедить себя, что оправдываешь Рона не из любви к нему, а из логических соображений? – Поттер улыбался мягко, но уверенно. Было ясно, что он совершенно не сомневается в своих словах. «Да черт бы его побрал... Такого понимающего!»
— Гарри... - Гермиона приготовилась оспаривать это совершенно нелепое – да-да, это абсолютная чушь... – заявление, но Гарри потянулся к ней и очень не по-джентельменски закрыл ей рот рукой. Девушка протестующее замычала.
— Тшш, Гермиона, я всё знаю, - выражение лица Гарри можно было сравнить с кошачьим; по крайней мере, уж мерцающие глаза мальчика точно напоминали ей глаза кошки – совсем как у Живоглота, только зелёные.
— А я-то думала, что по части «всезнайства» у нас я! – съязвила Гермиона, едва Поттер убрал руку. Гарри засмеялся, заставив Гермиону в очередной раз подумать, что в его поведении есть что-то неправильное:
— Конечно, Гермиона, я этого не отрицаю. Но ты тоже иногда бываешь такой глупой!.. Почему я должен считать Рона виноватым? За то, что директор бессовестно играет детьми? Он использовал и меня, и тебя, и Рона, просто последнему досталась вот такая незавидная роль. Знаешь, - Гарри вздохнул, но слабая улыбка так и не покинула его лицо, - я всегда думал, что всё это неспроста... Я говорил вам, ещё на первом курсе, – директор подготавливал меня к тому, что должно по его планам случится. Только вот то, что может произойти, меня совершенно не устраивает! – он помотал головой, наглядно демонстрируя своё нежелание. А Гермиона тем временем думала, что Гарри сказал «может произойти», а не «должно». «Значит, он не считает, что должен стать жертвой? - задумалась Гермиона. - И, вопреки всем героическим идеалам, это хорошо: мне бы не хотелось смотреть на добровольное заклание друга. Так не должно быть – одна смерть за весь мир... Нужно так: весь мир против смерти. Разум и логика против разрушения и эмоций. Кто сказал, что другого выхода нет?» Гермиона, погружённая в свои мысли, не заметила, как Гарри снял заклинания и позвал её к выходу. Она машинально встала и прошла за ним: Гарри, похоже, догадываясь, что подруга сейчас в иных мирах, взял её за руку, явно опасаясь, что без него она не сдвинется с места. По дороге они наткнулись на давешних третьекурсников, и Гермиона, очнувшись, наградила детей сердитым взглядом и сняла пять баллов с собственного факультета. Гарри только улыбнулся ей и вызвался проводить всю компанию до гостиной. Глядя, как шестикурсник, взяв мальчиков за руки, рассказывает им какие-то истории, проводя потайными коридорами, девушка расслабилась и с легкой улыбкой наблюдала за восторженными лицами юных гриффиндорцев.
В гостиной они были встречены любопытствующими и ухмыляющимися однокурсниками: Гермиона даже не собиралась представлять, что они могли подумать. Махнув Гарри рукой, она взбежала по лестнице в спальню, успев заметить обиженно-злой взгляд Джинни. «Мерлин, она же, наверное, подумала, что у нас с Гарри было свидание! - прикусила губу Гермиона, падая на кровать. - Ох, это не к добру...» - мелькнула и погасла мысль: девушка заснула.
