Глава 1Глава 1.
1 сентября 1996 года.
Ярко-красный паровоз тащил за собой цепочку пассажирских вагонов, следуя на север, к окутанным туманом горам Шотландии. Солнце, еще по-летнему горячее, заглядывало в окна купе, гудящих от сотен веселых голосов, слепило глаза.
- Так странно возвращаться в Хогвартс, зная, что все позади. Что самое страшное, что мне грозит – это завалить Т.Р.И.Т.О.Н. или схлопотать у Снейпа отработку, - задумчивые ярко-зеленые глаза говорившего сощурились, когда солнечный луч игриво скользнул по стеклам его очков.
- Ты еще скажи, что недоволен, - весело фыркнул его огненно-рыжий попутчик, придирчиво разглядывая ядовито-зеленое драже Берти Ботс, катая его на ладони. Затем, решившись, подбросил его в воздух, поймал ртом, но тут же скривился, как от зубной боли. – Ревеневый пирог, фу-у! Что-то никогда не меняется в этом мире.
Третий их попутчик, а точнее, попутчица, подняла глаза от лежащего на коленях объемистого тома:
- Рон, это же Всевкусное драже. А ревеневый пирог очень полезен для здоровья.
- О да, Рон, о-о-о-очень полезен! – со смехом добавил парень в очках, мигом избавившись от задумчивости. Глаза его озорно блеснули. – Хочешь, я попрошу Добби готовить его для тебя каждый день?
- Гарри! - с отвращением простонал рыжий. – И ты туда же! А еще друг называется.
- Прости, - зеленые глаза вмиг посерьезнели.
- Да ладно, - Рон не умел долго дуться по пустякам. – Ты лучше расскажи, как там Сириус. Мы его этим летом так толком и не видели. Папа говорил, что его оправдали, и ре… реби… реабилитировали, вот.
Гарри коротко вздохнул, уставившись в окно, не заметив, как Рон с Гермионой обменялись короткими удивленными взглядами.
- Ага, - голос его звучал спокойно и равнодушно. – Не только оправдали и реабилитировали, но даже наградили орденом Мерлина III степени. Сириус хохотал, как ненормальный, когда сова принесла письмо их Министерства с приглашением на торжественный банкет с последующим вручением.
- И? – свистящим шепотом спросила Гермиона, понимая, что впервые в жизни не хочет услышать ответ на заданный ею же самою вопрос.
- Никуда он не пошел, - в глухом голосе Гарри появились нотки злости. – Заперся у себя в комнате и напился огневиски до бесчувствия. Я испугался, что он может что-нибудь с собой сделать, и вызвал Люпина. Тот тут же примчался. Пытался его успокоить, но крестный орал, что если они не могут вернуть ему те двенадцать лет жизни, что он потерял, сидя в Азкабане, то лучшее, что они могут сделать, это засунуть этот гребаный орден себе в задницу, а его самого оставить в покое. И он прав, - вздохнул парень. – Министерство теперь бьется головой об стену, кляня себя за слепоту и неверие, но раскаянье свое предпочитает выражать вот таким вот дурацким способом.
- Да-а-а-а, - протянул Рон, смущенно кашлянув. – Каникулы у тебя были – зашибись.
Купе погрузилось в молчание: троица вспоминала события, случившиеся в Министерстве этим летом. Видение, посетившее Гарри на экзамене, побег из школы, безумный полет на фестралах, темные и пустые коридоры Министерства и ловушка, медленно захлопнувшаяся за их спинами. И бой, страшный бой не на жизнь, а на смерть, когда зеленая вспышка Авады ближе плеча товарища. Не приди им на помощь члены Ордена…
Никто так и не понял, как Волан-де-Морт оказался возле Арки, и никто, тем более, не мог объяснить, как заклинание Беллатрикс, предназначавшееся Сириусу, угодило в Темного Лорда. Нелепо взмахнув руками, тот, как в замедленной съемке, стал падать в Арку. Бой, до этого момента кипевший вокруг, замер. Глаза всех присутствующих неотрывно следили за тем, как Тот-Кого-Нельзя-Называть скрылся в ней, перестав существовать в нашем мире.
Тишину разорвал звук, ничем не напоминающий человеческий крик. Это был вопль, звериный вопль, полный такого отчаяния и боли, что кровь стыла в жилах.
- Мой Господин! Не-е-е-е-ет! – темноволосая фигура покачнулась, палочка, выпавшая из ослабевших пальцев, с глухим стуком покатилась по каменному полу. Дальнейшие события не смог предугадать никто. Сорвавшись с места, Беллатрикс в несколько шагов преодолела расстояние до Арки. Спутанная грива темных волос взметнулась, когда она, обернувшись, скользнула по застывшим фигурам безумным взглядом… Миг, и она скрылась в ней.
По залу раздался единый вздох изумления. Враги, несколько секунд назад самозабвенно и отчаянно разящие друг друга заклятиями, стояли плечом к плечу, не отрывая взгляда от того места, где еще недавно стояла самая преданная слуга Темного Лорда, не покинувшая его до последнего момента, так неосторожно приближенного ею самой.
Через секунду раздался негромкий стук: палочка Люциуса Малфоя коснулась пола, брошенная хозяином добровольно. Еще, еще, и еще… Один за другим, Пожиратели Смерти бросали свои волшебные палочки, сдаваясь.
Следующие два месяца были наполнены многочисленными заботами и делами: суды над сдавшимися Пожирателями, поиск и поимка тех, кто ударился в партизанщину, реорганизация министерского аппарата и много другого. В чем-то Гарри был участником, в чем-то – лишь свидетелем. Рон и Гермиона, отосланные по домам, заваливали его письмами, состоящими, казалось, из одних вопросов о новостях магического мира. Газеты, как ни странно, молчали, да и отец Рона, мистер Уизли, на все вопросы младших детей отмалчивался, а старшие отпрыски в кои-то веки проявили полную солидарность с отцом. Но Гарри слишком уставал, чтобы удовлетворять любопытство друзей, и те, поняв это, прекратили заваливать его корреспонденцией, за что он был им безмерно благодарен.
Среди сдавшихся Пожирателей были все те, кто присутствовал в Министерстве в ту памятную ночь. Они были первыми, кто добровольно сложил палочки, и это удивляло Гарри. Он вспомнил допрос Люциуса Малфоя.
- Почему ты решил сдаться, Люциус? – темно-кофейные глаза Кингсли внимательно смотрели на худого светловолосого мужчину с неестественно прямой спиной, устремившего взгляд в пол. Молчание затягивалось, но Малфой-старший так и не поднял головы.
Молчал Долохов, молчал Яксли. Молчал убитый горем Лестранж, сжимая кулаки так, что белели костяшки пальцев. Молчали Нотт и Забини, Макнейр и Паркинсон, Гринграсс и Булстроуд, Кребб и Гойл. О нет, они охотно отвечали на все вопросы, выдавая сообщников и открывая планы, которым уже не суждено было осуществиться. Лишь один вопрос они усердно обходили молчанием, замыкаясь в себе. Вопрос, мучающий всех: «Почему?». В их молчании было нечто общее, но что именно, Гарри так и не смог понять.
Все бывшие Пожиратели Смерти были заключены в Азкабан, откуда, к тому моменту, уже были удалены все дементоры, а семьи Пожирателей выплатили Министерству по кругленькой сумме и вздохнули с облегчением. Именно поэтому этим ранним сентябрьским утром в Хогвартс-экспрессе ехали Драко и Блейз, Винсент и Грегори, Милисент и Пэнси, а также дети остальных Пожирателей. Как сказал на своей пресс-конференции новый министр магии Кингсли Брустер: «Мы не воюем с детьми». Такое неординарное решение новоиспеченного министра моментально обрело как сторонников, так и противников. Многие родители отказались отпускать своих детей в Хогвартс, но политика Министерства была неумолима: каждый ребенок, обладающий магическими способностями, имеет право на обучение в школе магии. Вне зависимости от обстоятельств. Время шло, тучи вопиллеров, атакующих Министерство, поредели, затем и вовсе пропали, а количество учеников Хогвартса не уменьшилось ни на одного человека, не считая выпускников.
Жаль только, что слизеринского хорька не упекли в Азкабан, - со вздохом произнес Рон, нарушив тишину купе.
- Рон, - возмущенно начала Гермиона, резко захлопнув книгу. – Дети не отвечают за своих родителей. Я повторяю тебе это уже в трехтысячный раз. Гарри, - повернулась она к задумавшемуся парню. – Хоть ты повлияй на него!
- Извини, Гермиона, - смущенно улыбнулся тот, поправляя очки. – Ненависть к Малфою из разряда вечных вещей. Солнце встает на востоке, на седьмом курсе студенты Хогвартса сдают Т.Р.И.Т.О.Н., а Малфой продолжает оставаться засранцем.
Девушка вздохнула, но не стала спорить.
В то же время в соседнем купе.
- Пэнси, прекрати дергать мои волосы, я скоро облысею! – возмущенно возопил Малфой-младший, отрывая голову от уютных колен мисс Паркинсон.
- Ой, прости, Драко, - смущенно улыбнулась девушка. – Я задумалась.
Драко обозрел купе, непонятно каким образом вместившее восьмерых слизеринцев, считая его самого, поражаясь открывшейся его глазам картине: Нотт, Забини, Паркинсон, Гринграсс, Булстроуд – на их лицах была написана нешуточная задумчивость, и даже лица Крэбба и Гойла отражали нечто, отдаленно смахивающее на работу мысли.
- И о чем, позволь узнать, ты задумалась? – язвительно протянул парень. – О чем, дракл вас раздери, задумались все вы?!
Дафна Гринграсс, тихо сидевшая у окна, повернула к нему удивленное лицо:
- Мы думаем о том, как нам жить дальше, Драко, - просто ответила она.
- Прости… - светлая бровь недоуменно приподнялась. – что ты подразумеваешь под словом «как»?
- Не строй из себя большего идиота, чем ты есть, - раздраженно фыркнул Блейз, с удобством откидываясь на спинку сидения. – Ты должен понимать, что после летнего инцидента в Министерстве и последовавших за ним событий все не может остаться, как было.
- Да о чем вы говорите? – блондин переводил изумленный взгляд с одного слизеринца на другого.
- Отношение, Драко, - терпеливо, как маленькому, пояснил Нотт. – Отношение к нам других учеников. Мы не можем себе позволить вести себя как раньше. Мы должны прекратить войну «Слизерин против всех». Это в наших же интересах, - тихо добавил он, стараясь не встречаться с Малфоем взглядом.
- Что?! – парень аж задохнулся от возмущения. – Предлагаешь мне породниться с Уизли – этим предателем крови или расцеловаться с грязнокровкой зубрилой Грейнджер?! Что там дальше в твоем списке добрых дел?! Броситься на шею Поттеру и прилюдно покаяться во всех грехах?! Да ты сошел с ума! – прищурившись, он обвел сокурсников внимательным взглядом. Брови его изумленно взлетели вверх. – Нет, вы все спятили!
- Прости, Драко, - мило улыбнулась Пэнси. – Но мы уже все обдумали и решили.
- Осознали необходимость, - сумрачно добавила Милисента, комкая в руках мокрый от слез носовой платок.
- Продумали линию поведения, - внесла свою лепту в общее безумие Гринграсс, мягко сжимая пальцы сидящего рядом Теодора.
- И мы не позволим тебе, - Пэнси вновь солировала, но из ее голоса исчезла вся мягкость. В нем появились холодные металлические нотки. – Все испортить твоей дурацкой враждой с Золотым трио.
- Да, Драко, - спокойно подтвердил Блейз. – Не позволим.
- Не позволим, - слова, произнесенные хором, заставили Малфоя подпрыгнуть и затравленно оглянуться.
Под устремленными на него внимательными взглядами ему стало не по себе, а глубоко в душе заскреблись обида и возмущение. Обида на то, что друзья сговорились за его спиной, видимо, перестав считать лидером; возмущение же было вызвано тем, что теперь придется меняться, и меняться кардинально. На фоне всех этих чувств на Драко навалилась глухая апатия, как не раз случалось в это долгое лето. Стало абсолютно все равно, что произойдет в следующую минуту, лишь бы все оставили его в покое. Но блондин не дал этому чувству завладеть им. По лицу скользнула знакомая малфоевская ухмылка, заставившая всех присутствующих напрячься. «Что ж, я буду играть по вашим правилам, но, не будь я Драко Люциус Малфой, если не извлеку из этого всю возможную выгоду», - подумал он. Вслух же произнес:
- Ладно, ладно, ваша взяла. Я буду хорошо себя вести.
- Не просто «хорошо», - с нажимом произнес Нотт. – Ты приложишь все усилия, чтобы добиться расположения студентов других факультетов к Слизерину и к нам лично.
Остальные согласно кивнули. Чувствуя себя крысой, загнанной в угол, Драко кивнул в ответ, нервно облизнув губы, и думая, что, похоже, он только что серьезно влип.
В тоже время. Хогвартс. Кабинет директора.
- Альбус, вы серьезно?! – декан Гриффиндора приоткрыла от изумления рот, мигом напомнив директору ту худенькую серьезную девчушку с косичками, пятьдесят четыре года назад переступившую порог Хогвартса в первый раз.
- Абсолютно серьезно, Минерва, - ответил Дамблдор, улыбаясь воспоминаниям. – Что же касается вашего вопроса относительно того, почему я сообщил это вам раньше, чем другим деканам… Видите ли, Минерва, я предполагаю, что в связи с уже упомянутыми обстоятельствами, возникновение конфликтов неизбежно. И наиболее возможные их участники – студенты Гриффиндора и Слизерина. Именно поэтому я и пригласил вас с Северусом на это маленькое собрание. Вы должны быть готовы к таким конфликтам.
- Но после летнего происшествия в Министерстве… После писем возмущенных родителей… Вы уверенны, что это хорошая идея? – осторожно спросила МакГонагалл.
- Это интересная идея, - директорские очки весело блеснули. – Насколько она хорошая, покажет время. Твоим подопечным придется нелегко, Северус, - мрачный мужчина, за все это время не проронивший ни слова, поднял глаза от сцепленных на коленях рук и, встретившись взглядом с директором, болезненно скривился, что, по-видимому, должно было означать улыбку. Сумасбродная идея Дамблдора также не вызвала у него восторга.
- Присмотри за ними, будь добр, - мягко произнес старый маг. – Хотя, не удивлюсь, если они уже что-то задумали. Любопытно узнать что.
- Да, директор, - мрачно произнес Снейп, начиная жалеть, что Министерство не приняло его чистосердечное признание в пособничестве Волан-де-Морту. Вместо этого Кингсли наградил его орденом Мерлина III степени, при воспоминании о котором зельевар начинал мучительно алеть, что, учитывая его характер, не добавляло ему благодушия.
Словно не заметив состояния Снейпа, Дамблдор лучезарно улыбнулся обоим деканам и засунул в рот лимонную дольку.
- В таком случае, полагаю, можно считать наше маленькое собрание оконченным.
Уже взявшись за ручку двери, профессор МакГонагалл обернулась к директору.
- Когда вы намерены объявить об этом?
- Полагаю, сегодняшний банкет подойдет для оглашения моего маленького объявления, Минерва. - подмигнул Дамблдор.
Снейп мгновенно представил себе выражение лица Поттера и мысленно улыбнулся: что ни говори, а в жизни оставались свои маленькие радости.
