Глава 1Заявка: Моркоу | Ангва. "Научи меня печь гномий хлеб".
Жанр: роман
Рейтинг: G
— Что ты делаешь после работы?
Моркоу страшно важный, когда захочет себя таким считать. И ему удается это делать изящно и красиво, незаметно: поверьте, никто не посмеет в нем усомниться.
И сейчас Ангва могла твердо сказать: Моркоу задумал проводить ее домой. Впервые. Не то, чтобы ее не хотели провожать, напротив — вызывались, но по истечению срока, крайне короткого, понимали всю непрактичность такого времяпровождения. Особо понятливых Ангва провожала сама.
— А что?
— У меня смена заканчивается через два часа. Подумал... может, проводить тебя до дома?
— Моркоу, я живу там же, где и ты. Мы с тобой каждый день... ну почти каждый, возвращаемся в Тени вместе.
— Но теперь мы пойдем с тобой не как стражники, а как... — Моркоу замялся. По его мнению, когда объяснишься с девушкой, полагается смущаться, усиленно краснеть, запутываться в словах. Только ничего это у Моркоу не получалось. Хотя нет — получалось, но именно по той причине, что он стыдился из-за того, что не мог смущаться, усиленно краснеть, запутываться в словах.
— Как парочка? — «помогла» Ангва.
— Да.
«Самое нелепое приглашение на свидание, не считая случая с Гэвином, дохлой крысой и обещанием показать дорогу к загонам с борзыми — дескать, идем, пока людей нету...»
Честно пытавшийся смутиться Моркоу Ангве нравился.
А еще то, что при этом он смотрел прямо в глаза. Без подковырки.
«Еще бы помнить, что волкам так приказывают — в глаза смотря...»
— На тебе нет серебра, — вдруг сказала Ангва.
— Прости?
— Все в Страже, зная кто я, носят при себе серебро.
— Правда?
Ангва цепко взглянула на него. Моркоу очень искренен.
— Я вервольф.
— И что?
— Ты правда не понимаешь?
— Что я должен понимать?
«Ну хоть запнись что ли, чтобы я могла наорать на тебя с абсолютной уверенностью, что ты издеваешься!..»
— Серебро убивает таких, как я. Запомни на будущее.
— Зачем? — голос Моркоу чист и ясен, как налоговые отчеты законников.
— Затем, что ты планируешь провожать меня, как будто мы парочка, — раздраженно ответила Ангва.
— Я передумал.
«Ага».
— Я хочу провожать тебя, будто свою девушку. Как, по-твоему?
— Офигительно, — слабым голосом отозвалась Ангва.
Глядя на честное лицо Моркоу, вздохнула.
— Хорошо. Зайдешь за мной?
Моркоу тоже вздохнул. Облегченно.
— Да. Знаешь, я покажу тебе одно замечательное место. Оно нам по пути. Тебе там очень понравится. Представляешь, какие формы, размеры! Так поражает умы!
Ангве казалось, что ее ум уже поражен.
— Ты про дом госпожи Лады?
— И не только умы — самую душу, а если хорошо прицелиться, можно снести, к примеру, ухо... Нет, не про дом госпожи Лады. С чего ты взяла? — он удивленно смотрел на нее. Опять же — совершенно искренно. От такого, и правда, можно сойти с ума.
— Да нет, просто как-то вырвалось. — Ангва очень осторожно добавила: — А что это за место?
— Музей гномьего хлеба. Там хранятся уникальнейшие экспонаты: боевые ватрушки и наступательные коржики, метательные булочки — все настоящее и вполне съедобное!.. на очень крайний случай — и копия самой Каменной лепешки! А еще там есть легендарный боевой хлеб Б’Хриана, ты только представь себе! — Моркоу сиял как свои доспехи.
Ангва сдалась.
— Научишь меня печь гномий хлеб?
— О, хорошо. Главное, крутой замес. Качественная ковка. Точное замуровывание начинки. Уверен, ты быстро научишься.
— Не сомневаюсь.
Название: Ворон ворону...
Автор: Almond
Тип: джен
Жанр: общий
Герои: Хэвлок Витинари, Эсме Ветровоск, нянюшка Ягг, Стукпостук
Рейтинг: G
Заявка: "Эсме Ветровоск | Хэвлок Витинари. "Меня окружают одни идиоты..."
— Давай еще раз. Зачем мы здесь?
Нянюшка Ягг вздохнула. Не то чтобы она не любила всех этих разъяснений и объяснений — не труднее, чем выдумывать сказки — просто с матушкой Ветровоск приходилось следить за каждым своим словом, ибо их она воспринимала с ужасающей буквальностью.
— Мы здесь, чтобы присмотреть материал для шатров к празднику, — смиренно сообщила нянюшка.
— В Анк-Морпорке? Для Устрашающих Своей Первозданной Дикостью шатров? — матушка Ветровоск поморщилась. — Знаешь что, Гита, это плохая идея. В Анк-Морпорке мы сможем присмотреть только безразмерность счетов в трактире. Кажется, у меня еще оставалось немного грибов...
— Неужели ты не хочешь погулять по этому славному городу? — воскликнула нянюшка. — Пройдемся по Брод-авеню... я сто лет не была в опере. Мы можем даже покататься на лодках по Анку.
Эсме Ветровоск перестала рыться в своей сумке (строгой, без всяких легкомысленных заплаток и кусочков меха, какими увлекаются многие ведьмы. В сумке, традиционно не имевшей формы. Никаких карманов. Никакого кошачьего глаза. Единственное украшение, которое матушка могла себе позволить, был коготь ворона в качестве застежки. Им очень удобно отковыривать застрявшие в подошвах камешки.) и посмотрела на подругу долгим взглядом. Нянюшка почувствовала, что предательски краснеет.
— Так, Гита. — Матушка скрестила руки на груди. — Сколько лет мы друг друга знаем? Давай начистоту. Зачем ты привела меня в Анк-Морпорк?
Нянюшка незаметно сложила пальцы в кукиш. Хотя она обольщается, конечно, — не получится от Эсме Ветровоск незаметно что-то там складывать, она своими льдинистыми глазищами насквозь видит хоть нянюшку, хоть мирового судью, хоть отчеты казначейства. Даже патриция, можно сотню долларов поставить, переглядит. Однако нянюшка была не меньшей сторонницей традиций, чем матушка, потому все ведьминские отвороты совершала почти не замечая, погодя. К примеру, сейчас за спиной нянюшки Ягг герания в горшке, который выставил на окошко патриотичный щеботанец, лишь недавно переехавший в Анк-Морпорк, потому еще не знавший, что на окошко здесь можно выставлять лишь то, от чего заведомо хочешь избавиться, свернула алые соцветия, повернулась и на цыпочках убежала в дом.
Да, кукиш нянюшки эффективен. Но, придется признать, не тогда, когда речь заходит о сглазе матушки. О том знаменитом сглазе, который по слухам и был главным источником неприятностей для последнего короля Анк-Морпорка — говорят, именно после слов матушки Ветровоск: «Живи долго и счастливо», адресованных карете короля, переехавшей ее любимую козу, Ваймсу Камнелицу вздумалось взять топор и пойти вершить правосудие.
По счастью, сейчас взгляд матушки выражал меньшую решимость. Она ждала.
— Тебя хочет видеть патриций, — объявила нянюшка Ягг. — Он, кстати, кум троюродной сестры жены моего внучатого племенника.
— Расмуса?
— Нет, Ёмуса. — Нянюшка Ягг смущенно поправила шляпу, и на тротуар посыпались винные пробки. — Незаконнорожденного сына дочери моей кузины из Убервальда.
— Покататься по Анку?
— Ну, признаюсь, здесь я приукрасила.
— Еще как.
— Но мы можем прогуляться по нему, — оживилась нянюшка. — Как в старые добрые времена, помнишь? Наденем колодки на ботинки и вперед, по воде. Она так и пружинит под ногами. Столько всякой интересной живности встретить можно.
— Гита.
— Да?
Матушка Ветровоск скрутила найденный гриб (этими особыми грибами ведьмы пользуются для дальних путешествий... не только ведьмы, впрочем) в запятую.
— Не морочь мне голову. Зачем я понадобилась патрицию?
— Вот сама у него об этом спросишь. Ты только не волнуйся.
Матушка долго еще глядела на нянюшку, нянюшка в ответ с вызовом глядела на вывеску над ее головой. Наконец матушка Ветровоск развернулась через левое плечо, так четко, что Фред Колон, будь он рядом, прослезился бы от умиления, и размашистым шагом направилась к дворцу. Уличное движение застопорилось — не каждый возница соберется с духом, чтобы ехать дальше после того, как высокая, одетая в черное фигура, излучающая суровую уверенность и общую недоброжелательность натуры, перейдет ему дорогу. На то даже есть особая примета, каждый анк-морпорковец ее знает. Что-то вроде черной бабы с... пустым ведром?.. с косой?.. что-то определенно есть.
Нянюшка, натянув шляпу на пылающие уши как можно ниже, семенила следом.
***
— И что они говорят? — спросил Витинари, не отрывая взгляда от бумаг.
— Эти дамы утверждают, что получили от вас приглашение, — ровно сказал Стукпостук.
— А они получили?
— Боюсь, что они ведьмы.
— Вот как? — рассеянно отозвался Витинари, вчитываясь в мелкие ряды цифр, за которыми наверняка должен был быть какой-то смысл: не зря же глава гильдии воров потратил уйму времени на составление доклада, объясняющего, почему в этом году гильдия никак не сможет заплатить налоги. — Подержи их в приемной с полчаса.
— Ну уж нет, Хэвлок.
Витинари поднял голову и увидел нянюшку Ягг. Она стояла прямо перед его столом, надувшаяся так, что ее щеки стали похожи на круглые яблочки (Шнобби бы сказал: на перепеченные фиггины) и, видимо, чем-то очень озабоченная. Возможно, тем, что позади нее матушка Ветровоск укладывала Стукпостука спать. В своей манере, разумеется, — сунув ему под нос грибы и заботливо подставив подножку.
Проследив взглядом за падением Стукпостука на пол, Витинари перевел взор на нянюшку. В нем застыл вежливый вопрос.
— Хэвлок, мой дорогой, тебе привет от тетушки Лепесток, — отдышавшись, начала нянюшка. — А дядюшка Хрома шлет тебе нагоняй.
— Рад слышать. Вы кто?
— Я же твоя бабушка, нянюшка Ягг.
— Так бабушка или нянюшка?
— Неважно, — отмахнулась Ягг. — Понимаешь ли...
— Ты хочешь сказать, патриций вовсе не ждал нас?
В вопросе заговорившей вовсе не было вопроса. В нем звучали некие гармоники, которые скорее утверждали, а может, и предсказывали, и Витинари не хотел оказаться на месте того, кому это предсказание относилось. Он встретился взглядом с матушкой, и у него возникла смутная ассоциация со строгой учительницей и непутевым учеником. Причем, он был в роли последнего. Не сказать, что это оказалась приятная ассоциация, потому что его учительницей когда-то был замшелый и раздражительный вампир.
— Эсме! Хэвлок! — властно позвала нянюшка. Две пары синих глаз уставились на нее. У этой пары было много общего: при нужде чувствами, что они выражали, можно было вскрывать консервные банки. — Что ж, вы познакомились. Теперь, я очень надеюсь, вы сможете наконец договориться. Эсме, всем нам... когда я говорю «все», я это и имею в виду, учти. Никто в стороне не остался, ни одна ведьма. Так вот всем нам надоела твоя школа мимов. Ведьмы больше не хотят заколдовывать непутевых юношей, красть их из дома. Ведьмы не понимают, зачем им это нужно. Знаешь, пошли разговоры.
Красноречивость молчания матушки Ветровоск заставила нянюшку Ягг кинуться головой в омут:
— Школа мимов в Ланкре — нет, что бы ты ни говорила, Эсме, это никуда не годится. И мы не знаем, куда они после деваются.
— Деваются? — уточнил Витинари.
— Все эти рекомендательные письма, Хэвлок, очень утомляют, — отрезала нянюшка. — Пойми меня правильно, Эсме, но дело зашло слишком далеко.
Матушка Ветровоск пробормотала себе под нос несколько слов. Шторы на окнах задымились.
— То есть, как я понимаю, — сказала она, — вы дошли до открытого протеста. Нет, неверно — вы опустились до саботажа. И патриция вмешали. Он-то вам на что?
— Этот вопрос каждое утро задает себе город, — скромно заметил Витинари, рассматривая свои ногти.
— Я же говорю — рекомендательные письма! — рассердилась нянюшка. — Выпускники школы мимов попадают в Анк-Морпорк и пропадают там! Нас это раньше не удивляло, конечно, — добавила она. — Анк-Морпорк своих сынов и дочерей в себя вбирает, простите мой жаргон, без остатка. Но до нас дошли слухи... об исключительном внимании патриция к подобным вещам, — закончила нянюшка и покраснела.
— Да? — поднял бровь Витинари.
— Это всего лишь слухи...
— Продолжай.
— Слухам, Хэвлок, и верить нельзя.
— О да.
— Что-то, связанное со скорпионами, — еле слышно добавила нянюшка. Она по праву считала себя заслуженным знатоком сексуальности, однако никогда не имела ничего общего со скорпионами, этими развратными алогубыми юношами, одетыми лишь в набедренные повязки из лепестков пионов. По крайней мере, так она себе это представляла.
Витинари уставился на нее ничего не выражающим взглядом.
— Хорошо. Очень хорошо. Да. Бабушка... нянюшка, не могла бы ты оставить нас с... как вас представили? Да. С матушкой Ветровоск наедине? Стукпостук, когда очнется — это вопрос, — так вот когда-то он очнется и проводит тебя на кухню, угостит чаем. Кажется, он говорил, что сегодня у нас плюшки. Пожалуйста, приведи его в чувство, и идите чаевничать.
Нянюшка Ягг приятно улыбнулась. Значит, племянничек хочет остаться с Эсме наедине... он ей никогда не нравился, вечно таскал ее записные книжки, так что отговаривать его она не станет. Эсме будет держать себя в руках. Ну нянюшка очень на это надеялась.
Она поправила шляпу, перехватила свою хозяйственную корзинку поудобнее и подошла к двери. На пороге нянюшка, шепнув особое словцо, с интересом понаблюдала за Стукпостуком, который пропел пару непопулярных мотивчиков и открыл глаза.
— Твое лицо мне знакомо, юноша, — заговорила нянюшка, когда Стукпостук поднялся. — Ты случаем школу мимов в Ланкре не заканчивал? Нет? А ведьм знаешь? Знахарок, травниц? Тоже нет? О, тогда я могу тебе доверять.
Витинари долго смотрел на закрывшуюся дверь. Его холеные пальцы отбивали по столешнице дробь.
— Меня окружают одни идиоты... — задумчиво произнес он и встретил взгляд матушки Ветровоск.
Взгляд был самым понимающим из всех, что ему когда-либо доводилось встречать.
