Глава 1На берегу было холодно. Я снова сидела под деревом, скрытая теменью близкого леса, и в полусонном бреду наблюдала за ним. За быстрыми руками, тянущими сеть, за поджатыми губами, за широкими плечами в немилосердно колющем свитере… За ним, за самым главным человеком последней моей недели.
Северный ветер надсадно свистел, продувая хлипкий рыбацкий сарайчик. Крепкие руки что-то пилили. Обветренные губы на мгновение сложились в незаметную полуулыбку. Сероглазый, совсем как эта холодная река, взгляд спокойно следил за отражением туч, гонимых порывами ветра. Время близилось к вечеру и я совсем продрогла.
А ведь, представьте себе, совсем недавно меня потянуло купаться. Точнее, это вышло совсем случайно… Неделю назад, когда октябрь стоял еще в самом разгаре и осень раскрашивала мир в цвета заката, переплавляя слабеющее солнце в листву, мы с друзьями приехали на эту турбазу, пользуясь внезапным карантином на учебе. Ребята предложили прокатиться на катере, мы, слегка пьяные свежим воздухом, почти дикой природой и хорошим ежевичным вином, естественно, согласились. Судно качалось, кто-то кого-то толкнул и в итоге я оказалась за бортом, не умея плавать. Захлебывающаяся холодной водой и влекомая сильным потоком, я что-то хрипло орала, нелепо махала руками и мысленно прощалась с жизнью, начиная опускаться на дно, пока чья-то железная рука не выволокла меня за шкирку на воздух и не втащила в деревянную лодчонку. Тогда-то, откашлявшись и немножко придя в себя, я впервые наткнулась на этот колюче-теплый взгляд. Мой спаситель не трясся от холода как я, но был не далек от этого в своем мокром свитере и потрепанных джинсах.
- Вы… Вы что, ныряли за мной? - выдавила я первое, что пришло в голову, не в силах безмолвно переносить этот почти физически ощутимый прессинг.
Посиневшие губы растянулись в усмешке:
- А не надо было?
Я неуютно поёрзала на мокром днище, стараясь не сильно пялиться на мужчину, сильными и плавными движениями гребков гнавшего лодку к берегу.
- Сп-п-спасибо, не стоит, - проклацала я зубами в ответ на предложение переодеться в сухое, сойдя на берег, и, увидев равнодушное пожимание плечами в ответ, бегом пустилась к дому.
Позже я пыталась поблагодарить этого человека за мое спасение, но… Каждый раз выходило довольно глупо: я спускалась с холма, где были расположены домики, проходила через перелесок и останавливалась посмотреть, чем занят хозяин рыбацкого сарая. Обычно он чинил снасти, латал сети или лодку, подновлял сторожку. Меня, привыкшую к университетским чистописаниям и чистописулям с отметкой «муж.» в паспорте, завораживала ловкость и простота работы его рук: тяжеленные топор или молот играючи порхали над деревяшками, направляемые широкими ладонями. Рубанком почти ласково выглаживая доску, осторожно склоняясь над ней, сдувая стружку, он заставлял меня отчего-то нервно сглатывать. Что уж говорить о цвете моих щек, когда он вдруг решил, что день достаточно жарок, чтобы снять свитер и работать в майке!…
В общем, на мою культурологическую душонку эстетика переката мышечных узлов, брутальность недельной небритости и романтический флер таинственной аскетичности оказали самый примитивный и предсказуемый эффект - я, кажется, влюбилась. Подружки смеялись, говорили, что так быстро не бывает, что он - обросший слабоумный варвар, что это обычный синдром спасенной и его надо переждать, а я… Я ничего не предпринимала. Я просто хотела его поблагодарить. И вот уже пятый день подряд застревала в лесной тени под желтой березой с одной и той же коробкой конфет. Хотелось нести в руках не дурацкие конфеты, а кувшин молока. И чтобы волосы торчали не нелепым пучком, а мягкой волной легли на плечи, перехваченные лентой надо лбом. И не краснеть молодым, но очень зрелым помидором, а всего лишь робко глядеть из-под ресниц…
А он не видел меня и продолжал свое дело. Строгал, пилил, резал, вязал, иногда вдруг резко выпрямляясь, запрокидывая голову и подолгу глядя вверх или вымораживая руки в стылой воде, перебирая пальцами прозрачные потоки. Отдыхая. Глядя на него в такие моменты, я готова была самолично откусить голову любому, кто еще раз посмеет назвать его неразумным варваром. Я очень жалела, что расстояние не позволяло видеть его глаза. Выражение какой-то странной, колючей, будто неумелой или нежелательной заботы. Как этот его злополучный серый шерстяной свитер: кусается, но верно греет.
Я порядком замерзла сидеть на одном месте, да и солнце уже клонилось к закату: нужно было поторопиться либо уходить, либо отдать ему уже эти несчастные конфеты. Молодой человек тем временем умылся из бадейки и вымыл руки, готовясь уходить восвояси.
Ну что ж… с небольшим усилием я наконец блаженно разогнула ноги, зевнула, вставая и собираясь ретироваться.
- Эй! Девушка! Может, хватит уже прятаться? - донесся до меня негромкий, но весьма отчетливый голос.
Как снова в речку окунули - я в оцепенении стояла, краснея от стыда и собственной глупости, не в силах пошевелиться.
- Девушка, - вдруг раздалось над самым ухом, - я думал, конфеты столько не живут, сколько вы их таскаете, - я затылком почувствовала его улыбку, - Пойдемте чай пить, у меня там кипятильник был…
На деревянных ногах я прошествовала к домику и еще минут пять пристально изучала камни у себя под ногами, пока мой спаситель возился с водой и заваркой. Очнулась я, когда он вдруг сунул мне в руки обжигающе горячую чашку с чаем и тихонько усмехнулся моему аху.
- Скажи, пожалуйста, чего ты уже пятый день под той березой торчишь? - парень сел напротив и внимательно на меня посмотрел.
Я протянула цветастую коробку и промямлила, глядя в пол:
- Хотела поблагодарить Вас за спасение…
Он поставил подарок на стол:
- Замерзла?
Я кивнула. Через несколько мгновений мне на плечи легла теплая куртка с его плеча. Пахнуло обработанным деревом и речным песком. Стало так уютно, глаза сами собой начали слипаться… А я ведь не спала всю ночь, думала о тебе…
- Хм… Я тоже о тебе думал. Боялся, что ты когда-нибудь замерзнешь под этой березой…
«Что?! Я что, вслух то сказала?!!» - встрепенулось было сознание, но эмоции от последней фразы моего нечаянного спасителя легли на нарастающую панику ватным одеялом:
- Приятно… - вырвалось у меня.
С легкой усмешкой парень осторожно поднял меня на руки:
- Да нет, замерзать совсем не приятно. Тише-тише, все хорошо… Ты спишь уже совсем… Или сама дойдешь?
Я сквозь сон помотала головой и доверчиво прижалась к теплой широкой груди.
- Эй, русалочка, - едва слышно прошептал он, - у тебя третий домик?
- Угу… - промычала я и окончательно провалилась в сон.
Я не видела, как удивленно открыли ему дверь мои подружки, как он бережно донес меня до моего дивана, я не видела его едва заметной полуулыбки в ответ на моё нежелание выпускать из объятий его куртку. Я не слышала его слов: «Приходи еще, русалочка», но точно знала даже сквозь сон, что обязательно приду. Приду и принесу ему нормальный заварник. И куртку отдам. И поцелуй - легкое, едва ощутимое касание волос губами - я тоже верну. Обязательно.
