Глава 1Весна – это особое время года, называемое поэтами и романтиками порой пробуждения природы от продолжительного зимнего сна. И не согласится с этим лишь глупец.
Должно быть, увеличение продолжительности светового дня, голубизна чистого неба и свежая зелень, тут и там пробивающаяся сквозь толстый слой промерзшей земли, каким-то удивительным образом влияют на настроение и эмоции людей. Разве наслаждаясь легким теплым ветерком или первыми, еще слабыми и словно неуверенными в своих силах, солнечными лучами, не хочется влюбиться?
А тем, кто уже обрел свое счастье, непременно хочется еще и еще раз громко заявить о своих чувствах сладким поцелуем, трогательным признанием или неожиданным подарком, просто так, без особого на то повода.
В Англии весна всегда наступает неожиданно; казалось, еще вчера лужайка перед домом была укрыта плотным слоем сероватого снега, а около входной двери высился сугроб, а сегодня на деревьях уже появляются первые почки.
Но, так или иначе, весна пришла: в ваш город, сад, дом, а самое главное, в ваше сердце.
И история, о которой пойдет речь дальше тоже произошла весной.
**
Косой переулок издавна был самой оживленной улицей не только магического Лондона, но и, должно быть, всей магической Англии: здесь всегда было многолюдно, и толпа порой была такой разношерстной и разнообразной, что можно было лишь диву даваться. Кто-то спешил на работу, кто-то делал покупки, торопливо перебегая от одного магазинчика до другого. Гоблины, вечные хранители богатств магического мира, сновали туда-сюда, деловито задрав свои крючковатые носы; маленькие волшебники и волшебницы организовывали небольшие заторы, собираясь около витрины той или иной лавки. Пожилые волшебницы, опираясь на высокие посохи или аристократически трости, гордо вышагивали вдоль рядов с различными ингредиентами для зелий, а молоденькие сплетницы задорно хихикали, устроившись с чашечкой кофе в уютном кафе.
Казалось, жизнь кипит тут сутки напролет.
Вот и утром, несмотря на ранний час, в переулке уже было очень шумно и многолюдно: торговцы открывали свои лавки, гоблины спешили на работу в Гринготс. Кое-где появлялись первые покупатели, ранние пташки, лениво слонявшиеся от одного магазинчика к другому.
По улице, не торопясь, двигалась небольшая процессия из четырех взрослых ведьм и одной маленькой девчушки, на вид лет трех. Колдуньи что-то оживленно обсуждали, эмоционально жестикулируя и громко смеясь, а девочка крутила головой направо и налево, постоянно дергая за руку одну из волшебниц.
- Мамочка, что это такое? А это? – малышка указывала пухлым пальчиком то в сторону одной витрины, то другой; при каждом повороте ее очаровательной головки облако мелких черных кудряшек вздрагивало, а густая прямая челка так и норовила попасть в глаза юной волшебницы. Шедшая с ней рядом молодая женщина широко улыбалась в ответ, отвечая на каждый вопрос маленькой дочки. Сходство матери и дочери было очевидным: те же мелкие кудряшки (только у женщины они были светло-каштановыми), те же большие, в пол лица, карие глаза с золотистыми искорками, тот же маленький слегка вздернутый носик.
Казалось, каждый ответ матери, малышка предвосхищала новым вопросом: не успевала женщина рассказать, чем торговали в одной лавке, как неугомонная девочка уже тыкала пальчиком в другую витрину, вопросительно глядя на маму и ее подруг.
- Тут покупают мантии, Оли…, - начала отвечать женщина, когда дочь спросила ее про лавку мадам Малкин.
- Мамочка! А тут? – судя по всему, предыдущий вопрос был уже забыт; девочка тыкала пальчиком на лавку мистера Олливандера.
- Гермиона! – воскликнула одна из колдуний, шагавших рядом. – Она просто твоя копия!
И молоденькая женщина с длинными прямыми рыжими волосами звонко рассмеялась, немного сощурив серо-голубые глаза.На ее аккуратно очерченных губах играла безмятежная улыбка, а на ресницах дрожали крохотные слезы, выступившие от смеха. В левой руке у нее была небольшая дамская сумочка, а правая заботливо гладила уже заметно округлившийся живот.
- Тетя Джинни, - девочка поравнялась с женщиной и, немного насупившись, прогнусавила, - а на кого я должна быть похожа, если не на маму?
В голосе трехлетнего ребенка прозвучал такой недетский вызов и надменность, что все четыре ведьмы, не сговариваясь, прыснули от смеха: как же иногда маленькая Оливия Снейп была похожа на своего отца!
- Оливия, вот сейчас ты просто вылитый папа! – усмехнувшись, отметила высокая ведьма с длинными блестящими черными локонами. Алые губки сложились бантиком, и она послала малышке воздушный поцелуй.
- Правда, тетя Пэнси?
- Правда-правда, - ответила колдунья, утвердительно покачав головой, да так энергично, что маленькая черная шляпка чуть не упала.
Девочка удовлетворенно улыбнулась и повернулась к другой волшебнице:
- Тетя Луна, а я правда похожа на папу?
Невысокая волшебница с длинными платиновыми волосами, ярко-голубыми глазами чуть навыкате и фарфоровой кожей добродушно улыбнулась маленькой девочке, отчего в уголках глаз у нее появились морщинки:
- Да, дитя мое, - она взяла малышку за другую руку, а потом, повернувшись к подругам, шепотом добавила, - особенно, когда сердишься.
Услышав комментарий подруги, три ведьмы вновь прыснули от смеха. А маленькая Оливия, для которой не было никакого Северуса-Снейпа-Мастера-Зелий-Декана-Слизерина-Летучей-Мыши, откровенно недоумевала, над чем смеются взрослые.
Она знала только одного Снейпа – папу; а он вовсе не был мрачным, злым, коварным и инфернальным. Он же папа.
