Глава 3Давненько Рокэ не сажали под замок. Квальдэто цера! Как просто, до обидного просто он попался!
Они вышли из черной воронки вместе с Леворуким, рука об руку прошли несколько метров по плохо освещенному коридору и свернули налево . В тупике было не просто темно, а очень-очень темно. И страшно. Рокэ остановился, почуяв недоброе, но не успел он произнести «куда ты меня, закатный плут, притащил?», как зеленоглазый толкнул герцога в какую-то комнату и проворно запер дверь. Сам, естественно, остался с наружи.
- Эй! Сударь, что за дела?
- Не шумите, герцог, мы все-таки в гостях, - тихо отозвался из-за двери Леворукий. – Если будете себя хорошо вести, завтра выпущу вас на свободу.
- Закатная петрушка! В гробу я видал такие гости, – досадливо поморщился Рокэ, и, подумав, добавил: - В белых тапочках. И вообще, почему снова я? Мирозданию больше не над кем поприкалываться? Где ваша фантазия? Чуть что - «а давайте пойдем к Рокэ Алве! Он человек холостой, пьющий, делать ему больше нечего, как по ночам с нечистью шляться…»
- Ты говори, да не заговаривайся, племянничек чертов, - предупредил на прощание «нечисть» и удалился во тьму.
- Почему? Ля-ля-ля! А потому что нельзя, ля-ля-ля! Ох, Рокэ, нельзя, нельзя быть на свете красивым таким, - мурлыкал блондин, плутая по Цитадели в поисках личных покоев Темного князя. Мимо пробегавшие навы пялились на спятившего люда во все глаза, но замечаний не делали и с расспросами не приставали. Что-то в облике дружинника им подсказывало - связываться не надо. "Пускай себе гуляет, малохольный, - снисходительно думали навы и спешили по своим черным навским делам".
- Зараза зеленоглазая, блондинко натуральное, пастух кошачий, – ворчал Рокэ, надеясь, что Леворукий его уже не слышит.
Как водится, самые милые сердцу уроки по выживанию в плену Рокэ вынес из детства. Маленького, шустрого, патологически непослушного ребенка заточали в детской чуть более чем регулярно: «подумайте о своем неподобающем поведении, маркиз Алвасете!» - со слезой в голосе восклицал кто-нибудь из родственников, и дверь с противным щелчком закрывалась снаружи. «Щаз» - мысленно отвечал Росио, и назло врагам учился фальшиво играть на гитаре. Правильно он уже умел, но услаждать слух тюремщиков красивым исполнением? Обойдутся!
Если считать родню за одного, то вторым и предпоследним несчастливцем, которому удался фокус «посади Ворона в клетку», был так называемый молодой человек в белых штанах (имени Рокэ принципиально не запомнил). Глумиться над горе-анаксом было неспортивно (на убогих, как известно, не обижаются, их убивают из жалости), но пару раз герцог все-таки оттянулся на нем по полной. И не смотря на обще-неприятное впечатление от Багерлее, эти мгновения он сейчас вспоминал с улыбкой.
Почетное, последнее место занял – сюрприз, сюрприз! - сам Леворукий.
И как бы не свербило в одном месте, о котором говорить в слух пОшло (речь о душе, конечно!), как бы ни подмывало сделать какую-нибудь пакость, досаждать ТАКОМУ тюремщику Рокэ не собирался – ни толстыми шутками, ни плохой игрой на гитаре, ни чем-либо еще. Ему, знаете ли, до зубовной боли и прострелов в пояснице не хотелось сводить знакомство с рассветными праведницами.
В общем, Леворукий завещал вести себя хорошо, и Рокэ старался. Положив гитару на стол, герцог начал осваиваться в своем временном узилище. Надо было отдать должное предусмотрительности Леворукого – комната была снабжена всем, что нужно для содержания благородного пленника - от большого камина до причудливо устроенного нужника. Но особенно грели душу три ящика «дурной крови», притулившиеся в углу.
«Никогда не откладывай на потом то, что можешь выпить прямо сейчас» - припомнил Рокэ народную кэналлийскую мудрость и поискал глазами штопор. Такового не нашлось, ну и ладно – шпагу герцог Алва в Закат взять не забыл.
Комната была просторной, вина было много, и Рокэ, периодически освежая бокал, с интересом прогуливался туда-сюда. На глаза попадались очень странные вещи. Например, он затруднился бы определить, что именно висит на стене, на самом видном месте. Прямоугольный плоский как зеркало камень был обрамлен в серебристую раму, в одном из углов недобро горела красная бусинка.
- Может быть, это и есть зеркало? – с сомнением думал герцог, разглядывая в камне свое красивое, немного изнеможенное лицо.
– Или это что-то вроде домашнего алтаря Бакны?! – осенило вдруг Рокэ. Он делал три шага назад, присмотрелся: ну точь-в-точь камень, над которым шаманила старая Гарра. Только меньше раза в два.
– Ай да Леворукий! Засунул меня в будущее, где бакраны научились строить приличные дома, - поразился Рокэ. - Вот только зачем я тут нужен? Может быть, они сделали меня местным святым, и на завтра запланировано явление меня народу?
Задумавшись о величии прогресса, козлах и превратностях судьбы, Рокэ провел пальцем по серебристой раме, и нечаянно надавил на красную бисеринку.
Камень вспыхнул и разразился громкой незнакомой бранью. На гладкой поверхности зарябили завораживающе яркие непонятные образы.
Залюбовавшись на внезапное чудо, Рокэ сделал неудачный глоток, и сильно закашлялся…
- Не в то горло, да? – осведомились откуда-то сверху и сбоку, и не дожидаясь ответа, постучали Рокэ по спине. Герцог обернулся, намереваясь отблагодарить добродетеля, но вместо «спасибо» удивленно присвистнул.
- Нет, как хотите, но я точно не в Бакрии…
- Конечно, нет, - подтвердил догадку герцога высокий мужчина в белом костюме. - Вы – в моем рабочем кабинете.
- Уютненько у вас тут, - осторожно похвалил Рокэ, косясь на говорящий камень. Сейчас он снова был черным и молчаливым – магия какая-то!
- Да, вы правда находите это уютненьким? – уныло поинтересовался хозяин кабинета и покачал головой. – А по-моему старый гад… то есть шеф, простите, тупо испохабил и опошлил все, до что смог дотянуться... Викторианщина какая-то... И картины Ивова пропали!
- Проблемы с начальством? – понимающе улыбнулся Рокэ.
Незнакомец кивнул.
- А у вас?
- Моя проблема в том, что у меня нет начальства, - вдохнул герцог Алва. - Живу, понимаете ли, сам по себе, без царя в голове, глупости всякие делаю, а поругать и некому...
Какое-то время мужчины молчали, обдумывая слова друг друга. Наконец, стало достаточно скучно, и Рокэ решился.
– Не сочтите за фамильярность, сударь, но мы оба заперты в этой комнате и деваться некуда. Посему вношу срочное предложение: сначала выпить, а потом напиться. Вы присоединитесь?
- С удовольствием, - сударь в белом костюме одарил Рокэ долгим, изучающим взглядом, и, как будто решив для себя что-то важное, первым подал руку.
– Сантьяга, комиссар Темного Двора. Для друзей – Санта.
- Рокэ Алва, - с сомнением посмотрев на Сантьягу, Рокэ все же сначала поклонился, а потом пожал протянутую руку. – Первый Маршал Талига и прочая. А для вас, пожалуй – Росио.
- Итак, Росио, за что пьем? О, какие странные бутылки… никогда не встречал такой марки…
- Это «Кровь», производят в Кэналлоа…
- Где-где, простите?
Вот так и началась эта, легендарная, вошедшая в анналы как навской, так и человской истории попойка…
