Глава 1 "И зарастут дворцы её колючими растениями, крапивою и репейником — твердыни её; и будет она жилищем шакалов, пристанищем страусов. И звери пустыни будут встречаться с дикими кошками, и лешие будут перекликаться один с другим; там будет отдыхать ночное привидение и находить себе покой"
Книга Исаии, 34:14
Она пришла к нему в дом под покровом ночи. Первое, что увидел Адам, открыв дверь - её глаза. Казалось, в них отражалась вся суть яростно полыхающего огня, созданного Богом: буря неведомых человеку чувств, опасность, угрожавшая обжечь любого, кто запустит руку в пламень рассыпанных по плечам волос. Это пугало и притягивало Адама. Прежде ему не встречалась женщина.
Гостья, не дождавшись от поражённого Адама приглашения, проскользнула за порог. Прикрывая за ней дверь, человек бросил мимолётный взгляд на цветущий Эдемский сад и не заметил, как благодатная земля рая легла под распустившую крылья ночь.
Женщина, не сказав Адаму ни слова, возлегла на его ложе; он же, изумлённо рассматривая новое существо, скромно сел в углу, не смея потревожить её покой.
Женщина...
Кто она? Как с ней нужно обращаться? Как с равной ему, человеком, или как с теми животными, коими владел? Адам искал, но не мог найти ответа. Его взгляд обводил контуры изящного белого тела, стройных ног, согнутых в коленях, длинных, переливавшихся огненным светом волос, черт лица... Она отличалась от него, хотя в чём-то и была похожа.
Одиночество, которое всё это время испытывал Адам, отступило, сменившись любопытством, дразнившим интересом, желанием коснуться гостьи, почувствовать под пальцами нежность её кожи, вдохнуть сладость аромата, убедиться, что происходившее - не сон, не живописная иллюзия, а чудо, посланное свыше в награду за смирение. Но Адам так и остался в своём углу, позволив лишь откровенно любоваться женщиной, но побоявшись тронуть, вызвать её неодобрение. Он неподвижно сидел вплоть до рассвета, до поры, пока лучи солнца не заиграли на теле женщины, разбудив её.
Обнаружив, что хозяин дома, застеснявшись, не возлёг на своё место, она одарила Адама долгим странным взглядом, от которого ему стало не по себе. Женщина освободила ложе, спустилась в сад, обмылась у реки, затем вернулась в дом, застав Адама посреди комнаты растерянным, не знавшим, что сказать и что предложить.
Ее имя он узнал чуть позже.
Лилит.
Мелодичное, как звонкое пение птиц, музыкальное, услаждавшее слух, и неуловимое, будто призрак.
Лилит.
Он повторял её имя раз от раза, не понимая, что именно влечёт, заставляет трепетать под беспощадным взором, чувствовать невольником... Адам готов был смириться со многим, но не с мыслью, что над ним - первым человеком, перед которым по велению Божьему преклонились ангелы, - властвует кто-то, кто постучался среди ночи в дверь и проник под крышу его жилища, не поприветствовав, не сказав ни слова. Кто-то, кто был вторым, а потому не мог заставить ползать на коленях.
Адам не хотел вести себя несправедливо по отношению к ней. Определил занятия, входившие в долг женщины, выделил ей место в доме.
Шли дни, но Лилит с ним не общалась. Набравшись сил, преодолев застенчивость и сомнения, Адам пытался порадовать подругу, сажая в саду всё новые цветы, один прекраснее другого, приносил сияющие камни, собранные в ночь на полнолуние, оставлял подарки, надеясь, что однажды Лилит посмотрит на него совершенно другим взглядом, не страшным, полным неизведанного чувства, а кротким, подойдет, возьмёт за руку... Адам мечтал, что его невеста будет милосердней.
Но женщина оставалась холодной к неозвученным мольбам, так и не слетевшим с уст мужчины.
- На нашей свадьбе, - вновь и вновь говорил Адам. - Я дам Богу клятву, что не предам тебя. Я буду верным мужем, защитником, опекуном, опорой... Клянусь, Лилит, клянусь я всем, что вечно: нет ничего надежнее, чем дружба мужа и жены.
Он говорил, и обещал, и клялся, но Лилит отворачивалась, тяготившись его пылкими речами. Ей было скучно с человеком, который пал к ногам, как только узрел сокровище. Наивные подарки жениха смешили женщину, как всё, что обещал.
Настал день свадьбы.
Они стояли на коленях перед очами Всемогущего Бога, покорно потупившись, и произносили заученные клятвы. Адам держал за руку свою Лилит, он был настолько счастлив, что не обращал внимания, как холодна кожа молодой жены. С неба обильно сыпались потоки света, и серафимы, обступавшие пару, радовались браку, искренне полагая, что счастье Адама и Лилит продлится вечность, ровно столько же, сколько просуществует пышущий жизнью Эдем. У храма, некогда возведённого первым человеком, мужа и жену ожидали дары - милость Всевышнего и улыбавшихся ангелов.
Выходя из храма под руку с Адамом, Лилит старалась не смотреть на свидетелей её узаконенной неволи; она молча шествовала мимо лучезарных носителей света и по-прежнему не обмолвилась ни словом. Синее небо Эдема никогда не казалось женщине таким далёким, как теперь, в час заключения в невидимые скользкие оковы, и Лилит подумала, как было бы прекрасно, если бы облака окропились в багровый цвет...
Она подняла взгляд на распростёртую долину и внезапно ощутила, что за ней внимательно кто-то наблюдал. Оглядываясь, Лилит видела лишь ангелов, безучастных к томившим её чувствам, далёких от осознания, как больно обжигает огонь. Женщина не заметила того, кто осенил её проникновенным взглядом, ставшим роковым для несчастной невесты.
Адам, радостный и гордый, привёл её в дом, недавно превратившийся в тюрьму, предложил испить нектару, но Лилит покачала головой, отказываясь от яств и напитков. Испытывая неуверенность, Адам осторожно положил руки на плечи жене, намереваясь привлечь её лаской, но она, вздрогнув от нежеланного прикосновения, перешла в другую часть дома, тем самым выразив, что не останется с ним наедине.
Адам расстроился. Ему казалось, он испробовал все средства, чтобы выйти из немилости женщины, и не знал, что предпринять ещё. Даже после клятв Лилит не изменилась. Он подумал, что, возможно, огорчил жену назойливостью и пылкостью, и решил более её не трогать, проявив терпение. Ведь когда она увидит, каким смиренным может быть муж, вернётся и изъявит желание жить с ним в мире.
Адам не понимал, как чудовищно заблуждался.
***
Терзаемая чувствами, которых не могла истолковать, Лилит осталась наедине со множеством мыслей, вихрем окутывавших сознание. Огонь бессмертной души бился о стенки холодного тела. Ночь, прогнавшая задорные солнечные лучи, обволакивала тёплую землю, нагретый воздух приобрёл свежесть, изредка звучавшие выкрики обитателей Эдема нарушали тишину. Ночь - единственное, что согревало Лилит сердце.
Под дверью комнаты что-то прошуршало. Охваченная подозрениями, Лилит выглянула наружу, но не обнаружила никого, лишь небрежно срезанную красную розу, увенчанную острыми шипами.
Кто посмел разлучить цветок с почвой, обрекая красивое создание, не имеющее равных, на гибель? Адам, лёгший спать в одиночестве, слишком труслив, он не способен на дерзкие поступки.
Палец женщины прошёлся по стеблю, шип безжалостно разорвал тонкую кожу. За потёкшими ручьями крови Лилит могла бы наблюдать бесконечно.
Жаль, что это не кровь Адама...
Она даже вздрогнула от пришедшей в голову мысли. Неожиданное и опасное желание - увидеть его захлёбывающемся в луже собственной крови, такой же красной, как и роза, которую она держала.
Лилит впервые за долгое время улыбнулась.
Тот, кто разглядел в пучинах тревожной души её желание, должен быть весьма проницателен. И дерзок, если ступил на землю, предназначенную для человека, посмев смутить жену любимца Бога.
Неизвестный не боялся гнева Всевышнего.
Лилит вышла в сад, прижимая к груди розу, не обращая внимания на боль от резавших ладони шипов, приблизилась к берегу реки, в прозрачных водах которой купалась каждое утро. Её взгляд беспокойно метался во тьме в поисках загадочного ангела, оставившего на пороге дома вырванный, умиравший цветок.
Чья-то рука скользнула по её коже, стирая кровь; губы неуловимо, будто горячий ветер, коснулись щеки. Лилит застыла, не в силах побороть то запретное, незнакомое наслаждение, вызванное лаской странного таинственного любовника.
Она обернулась, намереваясь увидеть его лицо, но ладонь преступника предусмотрительно опустилась на глаза Лилит.
- Разве может земной прах быть лучше пламени чистого огня? - проворковал голос. - И разве может глина властвовать над огнём?
- Нет, - выдохнула Лилит.
- Но Бог посчитал иначе, - продолжил он. - Бог ошибается?
- Не знаю, - Лилит испуганно отшатнулась. - Твои слова таят грех!
- Грех, - в голосе послышалась усмешка. - Что такое грех?
- Непослушание, свершение запретного!
- Запретно ли жене отказывать в ласках мужу? - он был неумолим. - И запретно ли выйти замуж против воли?
- Не знаю, - шептала Лилит. - Не спрашивай о том, в чём я боюсь признаться. Бог вылепил меня из пламени огня и предложил Адаму, но стоило мне на жениха взглянуть, как взбунтовалось сердце, однако разумом я понимаю, кому обязана своим существованием, бессмертною душой, а значит долг мой - слушаться Адама. Другого не дано.
- И долго будешь притворяться? - таинственный любовник убрал ладонь от глаз Лилит, и женщина увидела перед собой того, о ком в раю ходили легенды.
- Самаэль, - представился падший ангел. - Так меня зовут с тех пор, как архангел Михаил изгнал из рая и сбросил в бездну.
- И ты посмел вернуться? Но зачем?
- Мучился вопросом, кого в жёны дал Всевышний человеку, созданию из глины, не ведающему добро и зло. Признаться, я был удивлён, когда увидел, какою женщиной возобладал Адам.
- Неправда, - воскликнула Лилит. - Я не имущество, чтобы мною кто-то обладал!
- Но ты сама сказала, что исполнишь долг, предписанный Творцом.
- Должна... должна исполнить... Послушай, я не знаю, не знаю ничего! Ты возмущаешь душу, в словах я слышу сладкий яд.
- Адам счастливец. Была бы ты моей женой...
- Что говоришь ты, Самаэль! - выдохнула Лилит.
- Клятвы, что оба вы давали в храме, бесполезны; я слышу, как сердце ноет и болит. Боишься? Боишься, не понимая чувств своих. Но я тебе их разъясню. Я не Иегова, я Свет Несущий ныне в мраке, и всякому, кто ищет путь, дорогу укажу.
- Кто для тебя Адам?
- Извечный враг.
- А я? Я тоже?
Губы Самаэля нашли её лоб.
- Ты - мой плод желанный, - шёпот падшего ангела проникал под кожу женщины. - Порождение огня, творение Господа, которое я дерзну украсть!
- Перестань, - слабо произнесла она. - Ты погубишь нас. Всевышний не простит...
- Что нам Всевышний, когда миры открыты? Ступай со мной, Лилит, ночная призрачная тень, оставь глупца Адама.
- Ты предлагаешь слишком много, я не готова...
- Но ведь желаешь?
- Не спрашивай!
- Желаешь...
Дьявол искушал.
Лилит обессиленно рухнула на землю, закрыв лицо руками. Душу сковывала боль, тысячи когтей рвали в клочья сердце, но ни одна слезинка не обожгла кожу. Очень сильное чувство пронзало нутро женщины, разрезало лезвием. Изо рта Лилит вырвался немой крик отчаяния.
- Желаешь, - повторил Самаэль, глядя на ползавшую у него в ногах жену человека. - Возьми меня за руку.
Пальцы Лилит наощупь обхватили прохладную ладонь искусителя. Прикосновение напомнило укол, но она не отдёрнулась, стерпев боль.
- Огонь обжигает, - прошептала женщина. - Я сгорю в его пламени.
- Это не огонь, - ответил дьявол. - Это ненависть.
***
Следующим утром Адам нашёл свою жену крепко спящей.
- Лилит, - позвал он, дотронувшись до её плеча. - Вставай, нельзя пропускать молитву!
Она открыла глаза, и выражение, читавшееся во взгляде, опалило Адаму лицо. Отпрянув, он с испугом смотрел, как поднимается с ложа его жена; губы Лилит искривились в страшной, отвратительной улыбке, исказившей нежные черты лица.
Неожиданно он заметил на бёдрах женщины следы чьих-то пальцев.
- Лилит! - не веря собственным глазам, произнёс Адам. - Кто прикасался к тебе?
- Что такое, муж мой? Ты меня больше не любишь? - сорвалось с уст Лилит.
- Люблю, - Адам растерялся. - Люблю, Лилит, но если ты позволила кому-то притронуться...
- Что такое любовь? - пропела она, наклонив голову вбок, словно увидела перед собой нечто любопытное.
- Что? Что такое любовь? Лилит, я... я не знаю... Я просто люблю...
- Не знаешь, - в её взгляде промелькнуло разочарование. - А я знаю, что такое ненависть. Это огонь, Адам. Но не тот огонь, что доступен тебе, это другой огонь, сжирающий изнутри, уничтожающий, огонь убийства, безумный и смелый, огонь всепоглощающий. Он слишком долго терзал меня, но вчера я узнала, как он может быть покладист, стоит только поддаться. Ненависть поразит тебя, Адам, и ты, человек, наконец узнаешь, как земной прах сгорает дотла в пламени, не оставляя даже горсть пепла!
- Перестань! - вскричал Адам. - Ты обезумела! О, Господи!
- Да, - зашипела женщина. - Без Бога ты бесполезное существо. Я ненавижу, Адам. Ненавижу тебя! Клянусь, ты вкусишь немало страданий, и милосердный Создатель не поможет своему любимцу! Ты испытаешь горе, голод, измены... Я передушу всех первенцев из твоего рода, стоит им только появиться на свет, прокрадусь тенью и убью каждого ещё в младенчестве. Клянусь, ты познаешь могущество неудержимого огня ненависти, созданного не для тепла, но для совершенного уничтожения.
Послав проклятия, Лилит выбежала из дома и ринулась прочь из Эдемского сада, туда, где обещал ждать её Самаэль.
На Землю.
Желание избавиться от Бога помогло пересечь миры, оставить позади рай и шагнуть в бездну, к страстям и удовольствиям, столь близким её непостоянной натуре.
Лилит встретило бушевавшее Красное море.
Волны, несущие слёзы и кровь, вдребезги разбивались о голые скалы. Она полной грудью вдохнула солёный морской воздух, пребывая в состоянии блаженной эйфории. Свобода... В одном слове для женщины было сказано слишком много.
***
Три луча света выскользнули из-за чёрных облаков, и возле Лилит появились ангелы.
- Сеной, - засмеялась она, завидев первого.
- Сансеной, - обратилась ко второму.
- Самангелоф, - одарила взглядом третьего.
- Вернись к Адаму, - хором произнесли серафимы.
- К Адаму? С чего бы мне возвращаться к нему? - Лилит улыбнулась. - Теперь, когда я живу в свободе, мне не нужен этот жалкий муж.
- Ты совершила тяжкий грех, Лилит, однако, если придёшь в Эдем и покаешься, Бог простит, - вторили ангелы.
- Глупцы! - рассмеялась она, оглядывая застывших серафимов. - Вы все - рабы Всевышнего только и надеетесь на Его милость, но на что мне прощение Господа? Он создал меня с одной - единственной целью: чтобы я принадлежала этому человеку из глины! Я, создание пламени чистого огня! Всевышний изгнал Самаэля, Свет Несущего за то, что тот не пожелал преклониться перед Адамом, и, оскорблённый его дерзостью, вдохнул в меня жизнь, утешившись, что Адаму будет принадлежать родственница согрешившего. Но я не хочу! Там, под покровом ночи, я отдалась Самаэлю, осветившему для меня новый путь - путь свободы! И я не войду в кромешный ад, будучи позорно изгнанной из Эдема, но вступлю туда по собственному желанию, как первая свободная обитательница мрака.
- Прелюбодейка, - издал стон ангел Сеной.
- Богоотступница, - прошептал ангел Сансеной.
- Грешница, - гневно воскликнул ангел Самангелоф.
Серафимы обступали Лилит. Испугавшись, она бросилась бежать, но мощное крыло ударило её, откинув к скале. Упав, женщина, тяжело дыша от ненависти и усталости, смотрела, как приближались грозные ангелы, готовые совершить правосудие.
- Ты отвергаешь Господа Бога, обрекая себя на незавидную участь, - произнесли они.
- Замолчите. Что вам известно об участи, уготованной человеку? Ничего! - Лилит, откинув голову, залилась ликующим смехом.
- Неважно, какое будущее ждёт человека, важно, что он делает выбор, тем самым предопределяя грядущее, - невозмутимо ответили ангелы.
- Думаю, мы все сделали выбор, - оборвав смех, закончила Лилит. - Убейте меня, если такова воля Господа. Я не буду сопротивляться. В конце концов, мне удалось покинуть Эдем и стать свободной.
- Что ж, - в светившихся глазах Сеноя отобразилась грусть. - Мы не убить пришли, но передать послание, что раз ты отреклась от Всемогущего Бога, то и Он отрёкся от тебя. Отныне, Лилит, ты не породишь ни одного человека, из чрева будут выходить лишь демоны. Ненавидящая род людской, будешь ненавидима; мужчины не заходят тебя, матери проклянут. Это участь, предписанная Богом в наказание.
- И это всё? Тогда меня оставьте! - прокричала Лилит, в отчаянии запуская пальцы в волосы. - Моё проклятие легло на род Адама! Клянусь, в ночи я задушу его детей, к мужчинам же, оставшимся в живых, проникну под покровом тьмы и соблазню, замучав до смерти в объятиях!
Поражённые её словами, серафимы покинули Лилит, оставшуюся на Земле наедине со своей ненавистью, поглощавшей разум и развращавшей бессмертную душу.
***
Свет Несущий, соблазнивший первую женщину, спустя некоторое время вернулся в Эдем, чтобы выполнить обещание, некогда данное Всевышнему, сбить с пути и совратить каждого из Его рабов.
Зная, что ангелы ведут пристальный надзор за Эдемом, Самаэль обратился в змея.
Он собирался проникнуть в дом Адама, но планы сорвались, когда перед глазами неожиданно возникла фигура женщины, так похожей на его врага.
Собирая ягоды, любопытная Ева не раз бросила взгляд на Дерево Познания Добра и Зла. Это не прошло для искусителя незамеченным.
Самаэль одержал вторую победу, когда пухлые губы Евы окропились нектаром запретного плода...
***
"Сказал же Бог: "О Иблис, что удержало тебя от поклонения тому, что Я создал Своими руками?"... Он сказал: "Я лучше него: Ты создал меня из огня, а его создал из глины"
(Коран, сура Сад)
"Сказал же Бог: "Так уходи же из рая, будь побиваем камнями, и, воистину, над тобой будет тяготеть проклятие до Судного Дня". Сказал Иблис: "Господи! Так дай мне отсрочку до того дня, когда люди будут воскрешены". Бог ответил: "Воистину, тебе дана отсрочка до дня, наступление которого определено". Иблис сказал: "Господи! За то, что ты свел меня с пути истины, я исхитрюсь приукрасить все дурное на земле и непременно совращу всех Твоих рабов"
(Коран, сура Аль-Хиджр)
