Глава 2Часть первая, в которой, наконец, появляются главные герои и успевают тут же попасть… ну, или упасть… в неприятности
Невилл старался оставаться в тени, держась в стороне от всеобщей суматохи, от любопытных взоров и спешащих ног. До начала церемонии оставалось не больше получаса и практически все гости уже собрались. Вообще-то, идея, как всегда, принадлежала Гермионе. Сказала, это было ее заветной мечтой с тех самых пор, как однажды она с родителями побывала в Праге на летних каникулах. Как ни странно, уговорить на такую авантюру клан Уизли оказалось не сложно. Все они, особенно Джордж и Молли, тяжело переживали смерть Фреда, и Нора, полностью отстроенная после войны, будто утратила и все никак не могла вновь обрести прежний дух гостеприимства, уюта и бьющей через край жизненной энергии. В новом доме было просторно, светло и… пусто. Все, желая подальше отодвинуть воспоминания страшного военного времени, с головой окунулись в мирную жизнь.
Идея с «чешской свадьбой» была воспринята с неожиданным воодушевлением. Старая пражская ратуша на протяжении нескольких столетий предоставляла свои древние залы для проведения магических церемоний и ритуалов. Так что, в конце концов, это тоже стало своеобразной традицией, ведь не всем же посчастливилось иметь в качестве родового гнезда величественное поместье или особняк. Возникнув в одном из самых магически густонаселенных городов Европы, этот обычай укоренился и пользовался особой популярностью у молодых романтически настроенных волшебников и волшебниц, а со временем даже проник в маггловскую среду (1). Для магов, конечно, существовал свой вход в ратушу и отдельные помещения, защищенными мощными маггло-отталкивающими чарами.
Прибывшие гости постепенно занимали свои места. Еще несколько минут, и зазвучат слова клятв, и протянутся нити связующего ритуала. Потом всем будут предложены напитки и угощения, и предоставлена возможность поздравить молодоженов, пообщаться с друзьями и знакомыми. Исполнив свои обязанности и пожелав, впрочем, весьма искренне и сердечно, Рону и Гермионе долгих и счастливых лет семейной жизни, Невилл поспешил вновь скрыться из виду.
Не то что бы он был так уж застенчив (он стал намного увереннее в себе за последние несколько лет) или избегал общения с друзьями (его до сих пор порой изумляло, как много людей высоко его ценят и дорожат его дружбой), но большие собрания всегда заставляли его чувствовать себя некомфортно.
Прошлый год многое изменил не только в магическом мире, но и в них самих. Пережив оккупацию Хогвартса Пожирателями, став одним из лидеров подпольного сопротивления, пройдя относительно невредимым через Финальную битву, Невилл Лонгботтом в одночасье проснулся героем. Нет, дайте ему в руки меч и заставьте рубить головы чудовищным змеям – Невилл пойдет на это с большей готовностью, чем вот так: постоянно быть в центре внимания, ловить на себе любопытные и жадные взгляды, отвечать на нескромные вопросы и неприличные предложения – в общем, все то, что включало в себя понятие «быть героем». Он теперь с особой отчетливой ясностью понимал и сочувствовал Гарри, которому приходилось в тысячу раз хуже, и одновременно завидовал тому, потому что у него был многолетний опыт в этой роли, позволявший ему держаться уверенно и почти расслабленно.
Он так увлекся своими внутренними наблюдениями, одновременно стараясь оставаться укрытым в тени одной из каменных статуй, украшавших периметр зала, что не заметил приближения легкой фигурки, и следующая фраза застала его совершенно врасплох:
– Знаешь, Невилл, ты стоишь прямо под омелой – это чревато нападением гнездящихся в ней нарглов…
Неловко оборачиваясь на знакомый голос, он споткнулся о край одной из каменных плит пола и стал падать, рискуя разбить голову прямо об угол поддерживавшей свод колонны. Девушка, вызвавшая у него такую бурную реакцию, инстинктивно, пытаясь удержать Невилла от падения, схватила его за руку, на мгновение совершенно позабыв о палочке, по обыкновению заткнутой за ухо. Не стоит и говорить, ничего хорошего из этого не вышло. В итоге, оба кубарем повалились на пол, который под их весом внезапно разошелся, как по-волшебству, вызывая новое падение, на этот раз, куда более болезненное.
Все происшествие заняло не больше нескольких секунд, за которые они не успели даже вскричать от испуга, не то что позвать на помощь, поэтому вряд ли можно было рассчитывать, что их исчезновение заметят. С трудом поднявшись на ноги после такого резкого падения, молодые люди осторожно осмотрелись вокруг. Хода, через который он сюда попали, видно не было, но помещение, с низким сводчатым потолком, каменным неровным полом и ведущим куда-то вглубь подвала дверным проемом, не выглядело заброшенным: здесь было сухо, чисто и достаточно освещено, что немного успокоило Луну, испытывавшую после перенесенного плена довольно острую боязнь подземелий (2).
Придя в себя, Невилл наконец обратил внимание на своего «товарища по несчастью». Раскрасневшаяся, запыхавшаяся и немного взволнованная, без обычного отсутствующего выражения на лице, юная искательница приключений была очаровательна, что он и не замедлил отметить:
– Какая ты красивая! – вырвалось до того, как он успел толком собраться с мыслями.
Луна странно посмотрела на залившегося краской Невилла, и он попробовал пояснить:
– То есть… я хотел сказать… сегодня … - Поняв, что сам себе роет могилу, он предпочел замолчать вовсе и застыл, не зная, как выйти из неловкого положения.
Но Луна уже на него не смотрела. Казалось, она вся обратилась в слух и напряженно вслушивается в звенящую тишину подземного зала. Затем, приложив палец к губам: «Шшш!», и отметая этим любые его расспросы на данный момент, стала беззвучно красться к выходу в соседнее помещение. Недоумевающий Невилл последовал за ней, стараясь ступать как можно тише и аккуратнее, чтобы опять не споткнуться. Когда, наконец, он на цыпочках миновал дверной проем, в центре небольшого, тускло освещенного зала Невилла встретила необычная картина. На руках у безмятежно довольной Луны сидело странное дымчато-серое, мохнатое, хвостатое и шестилапое существо, чем-то отдаленно напоминавшее енота и, вдобавок ко всему, ритмично мерцавшее и переливавшееся неестественно холодным светом (3). Если бы Невилл был знаком с маггловской техникой, он бы сравнил это с миганием неисправного экрана телевизора или монитора компьютера.
Не успел храбрый гриффиндорец броситься спасать прекрасную даму от жуткого чудовища, Луна произнесла своим немного потусторонним, «не от мира сего» голосом:
– О, ты только взгляни на него, Невилл! Мерцающий шестилап! Это такой редкий вид! Его встречали всего несколько раз за всю историю наблюдений, но никто никогда не видел его так близко. Просто удивительно!
– Ммм, Луна, а ты уверена, что он не опасен? – не спешил разделить восторг подруги Невилл. Каким бы надежным другом и боевым товарищем ни была Луна, в этом вопросе он не рискнул бы ей полностью доверять, так как по отношению к магическим существам, реальным или воображаемым, Луну отличал энтузиазм, не уступавший Хагриду.
У девушки не было времени ему ответить. То ли животное почувствовало угрозу в реакции Невилла, то ли ему просто надоело сидеть на руках у Луны, но в следующую секунду оно спрыгнуло на пол и одним практически неуловимым глазом движением оказалось у выхода. Луна, не раздумывая, бросилась следом.
Так они и бежали – впереди мерцающий и освещающий им путь зверь, затем Луна, которая, казалось, светилась сама в поглотившей их вскоре темноте, а позади Невилл, изо всех сил старавшийся только не потерять спутницу из виду.
Минут через десять тяжело дышащий Невилл, наконец, нагнал замершую на месте растерянную девушку, одну. Они остались вдвоем в полнейшей темноте, и, едва переведя дыхание, Невилл засветил Люмос на конце палочки. Окружающее их пространство, похоже, использовалось как своего рода склад. Высилась мебель и посуда, ковры и другие предметы обихода, стояли мешки с зерном и разнообразные емкости со съестными припасами и заготовками.
Юноша и девушка обменялись тяжелыми взглядами. Они понятия не имели, где находятся, и более того, в помещении не было ни дверей, ни каких-либо выходов, по крайне мере видимых.
– Давай осмотримся вокруг. Надо как-то выбираться.
Комната была так тесно заставлена, что рано или поздно, учитывая обычную неловкость Невилла, что-нибудь должно было упасть и наделать шуму. Осколки блюда разлетелись в разные стороны, и оба тут же замерли, прислушиваясь. Действительно, через минуту наверху последовало активное движение, раздались какие-то шуршащие и скребущие звуки, и узкая полоска света обозначила крышку открывавшегося люка. Затем возникла приставная лестница, по которой стала спускаться человеческая фигура, с трудом различимая, за исключением контура, в льющемся из-за спины свете.
Невилл, давно погасивший Люмос, ждал, затаившись, с палочкой на изготовку.
Мужчина в длинных, напоминавших мантию, одеждах, ловко спустился вниз и тоже замер, держа в одной руке фонарь, в другой – короткий кинжал. Оранжевая вспышка невербального Ступефая – и обезвреженный мужчина, как подкошенный, рухнул на пол.
– Луна?
– У него был нож, не палочка. Значит, маггл. И как бы мы ему объяснили, как попали сюда?
Невилл осторожно приблизился к растянувшейся в узкой полоске света под открытым люком фигурой. Убедившись, что мужчина без сознания, и связав его, изучающее посмотрел на лестницу, ведущую наверх, к свободе. Взглянул неуверенно на Луну и, получив ободряющий кивок, стал выбираться наружу. Поднявшись, он обернулся проверить, чист ли горизонт, и уткнулся взглядом в направленную на него волшебную палочку.
(1) Такую услугу – свадьбу в Староместской ратуше – сегодня предлагают многие туристические и свадебные агентства.
(2) Лабиринт пражских подземелий составляет свой особый мир, строившийся на протяжении многих веков под Старым городом. Я однажды побывала на экскурсии по «подземной Праге», получила незабываемые впечатления.
(3) Представления не имею, откуда у меня в голове возник этот зверь, но вот идею существа, живущего «назад во времени», я, честно говоря, почерпнула у Дэна Симмонса из «Гипериона», одной из лучших фантастических саг, по-моему.
