Глава 1Эти двое - чем так похожи?
Крыльями, что ли? Рисунком ладони?(с)
Встреча первая.
По ту сторону — пустота.
Суета, пораженье и дым.
В этом поезде — ты и я:
Непонятная, нелюдим.
Как заставить себя простить?
Не бояться и не кричать?
Лунный свет в волосах твоих —
Но не время сейчас мечтать…
Гермиона нехотя открыла глаза. Всё тело затекло из-за неудобного положения – всё-таки сидения Хогвартс-экспресса не предназначены для сна. Стоп! Хогвартс-экспресс? Сон? Нет, этого не может быть! Как? Почему? Там ведь битва, Гарри, Рон, Пожиратели… Мерлин, что происходит?!
Первый приступ паники прошёл, и Гермиона попыталась мыслить логически. Вот только ни одна выученная ею формула не могла объяснить её пребывание в поезде, тем более последнее, что сохранила память девушки, это хищный взгляд Фенрира Сивого и прыжок этого животного в её сторону.
Так, нужно успокоиться. Она жива, вроде как здорова,— а это уже многое. Знать бы ещё, что там с друзьями… Гермиона неосознанно поёжилась: в окно заглядывал полный диск луны, освещая небольшое купе целиком. Девушка не любила полнолуние ещё с третьего курса, с той памятной ночи, когда картинка из учебника ожила в виде профессора Люпина. Тогда Гермиона своими глазами увидела, что для оборотня нет друзей и врагов, есть только жертвы. От мыслей об оборотнях стало ещё хуже: предвкушение крови во взгляде Сивого теперь станет самым страшным кошмаром Гермионы.
Сидеть в одиноком купе под пристальным взглядом круглолицей луны было просто невыносимо, и Гермиона решила пройтись по поезду: ну не может же она быть единственным пассажиром Хогвартс-экспресса в конце-то концов! Вот только тамбур встретил её непривычным молчанием и настораживающей темнотой. Гермиона одними губами прошептала: «Lumos», и палочка послушно откликнулась, осветив пространство неярким голубоватым светом.
С каждым новым шагом, с каждой распахнутой дверцей купе страх захватывал Гермиону в свои прочные сети: в четырех вагонах она не встретила ни души. Что это может значить? Может, она спит? Гермиона ущипнула себя за руку и поморщилась: если это и был сон, то уж очень реалистичный — было больно. Девушка держала палочку перед собой, готовая в любую секунду атаковать или защищаться — это уже как получиться. Сейчас она была бы рада даже Пожирателям, даже трусливому хорьку Малфою — тогда хотя бы все более-менее прояснится. Лучше уж враги, чем это давящая на психику тишина. Какого дракла она вообще находится в поезде?! Гермиона тщательно выстраивала возможные теории, но все они были из области фантастики, даже с поправкой на магический мир. Мерлин, да что же такое происходит?
Гермиона без всякого энтузиазма открыла очередную дверь в купе и мысленно прокляла себя за собственные желания. Хотела увидеть здесь Малфоя? Пожалуйста! Она с сожалением подумала, что в следующий раз попросит увидеть Гарри, желательно, живым и здоровым, авось, Мерлин снова её услышит.
Драко почувствовал чьё-то присутствие и отвернулся от окна, в котором созерцал жёлтый диск луны. Его бровь — светлая, едва различимая на бледном лице — взмыла вверх, выражая крайнюю степень удивления.
— Грейнджер?
— Малфой? — в тон ему ответила гриффиндорка. — Что ты здесь делаешь?
— То же, что и ты.
Весьма содержательный ответ, отметила про себя Гермиона и наставила палочку на парня, заставляя того зажмуриться от неяркого, но непривычного света Lumosa.
— Грейнджер, обязательно тыкать в лицо палочкой?
— А как ещё разговаривать с Пожирателем? Кто знает, что у тебя на уме!
Драко устало вздохнул и снова повернулся к окну — хочет эта ненормальная воевать, пусть воюет.
— Кто ещё в поезде? — требовательно спросила Гермиона.
— Если так интересно, можешь прогуляться — проверить, — не поворачивая головы, отозвался парень.
— Малфой, я бы на твоём месте не язвила. Оглушить тебя — секундное дело…
— И тогда говорить будешь сама с собой. Или в купе остался обожаемый Поттер? Ах нет, там тебя ждёт этот рыжий остолоп Уизли!
— Заткнись! — Гермиона сделала шаг вперёд, закипая от гнева.
Мерлин, как же он надоел со своими издёвками за семь лет! Для полноты картины не хватало только его коронного «грязнокровка». Но Драко, по-видимому, не рискнул доводить гриффиндорку до того состояния, когда она запросто может оглушить его. Тогда снова одиночество, а так хотя бы разъярённая Грейнджер — какой-никакой привет из прошлого.
— Грейнджер, у тебя критические дни? Уж больно ты злая!
Гермиона пропустила мимо ушей тупую шутку слизеринца и сделала ещё один шаг вперёд.
— Ты мне можешь объяснить, как мы здесь оказались?
Драко закатил глаза:
— Это я у тебя должен спросить, наверное. До этого я преспокойно гулял по Святого Мунго, а сегодня очутился здесь, как раз к твоему появлению!
— Мунго? Ты болен? — слова вырвались до того, как Гермиона сообразила, у кого она спрашивает о здоровье.
— Я в коме, Грейнджер. В магической коме. И ты, судя по всему, тоже.
Девушка на секунду встретилась взглядом с Малфоем, отчего по коже побежали мурашки. Она успела неплохо изучить слизеринца за семь лет знакомства, и сейчас была уверена — он не лжёт. Но как это возможно? Она в коме? И он?.. Как они оказались здесь, и почему вообще видят друг друга?
Поток вопросов не иссякал, и Гермиона присела на свободное сидение, дабы не рухнуть на пол прямо при Малфое.
— Я в коме… — Это был не то вопрос, не то утверждение.
— Грейнджер, вот я думаю, кто составлял статистику? Для самой умной ученицы ты слишком медленно соображаешь!
Драко попытался изобразить коронную насмешливую ухмылку, но вышло плохо. Он и сам-то был не рад такому. И лучше уж тут, с Грейнджер, чем в Мунго, где мать, не находящая себе места, и колдомедики, которые только разводят руками.
— А ты знаешь, что там? — Гермиона кивнула в сторону окна. — Ну, битва, война?..
— Можешь плясать — твой ненаглядный Поттер победил!
Раздражённый вздох Малфоя слился с выдохом облегчения Гермионы. Но на этом вопросы гриффиндорской всезнайки не закончились. Драко, в принципе, и не рассчитывал — он тоже неплохо изучил Грейнджер за эти годы.
— Но почему мы здесь? В Хогвартс-экспрессе?
— А ты часом не Лонгботтом под оборотным? Я же уже говорил: это тебя надо спросить, каким попутным ветром нас сюда забросило!
Гермиона нервно кусала губы, восстанавливая в памяти последние секунды нормальной жизни. Точно! Когда оборотень прыгал на неё, в то самое мгновение, когда смерть, злобно скалясь, протянула к ней свои костлявые руки, в голове промелькнула сумасшедшая мысль: вот бы сейчас в Хогвартс-экспресс, милый, родной, вместе с Гарри и Роном, и весь этот кошмар — просто страшный сон, который успел прокрасться в сознание, когда она задремала в купе. Видимо, в то самое мгновение Мерлин был немного занят и расслышал только часть желания — в поезд она попала, но он скорее навевал ужас, чем привычное тепло и спокойствие, а вместо Рона и Гарри — Малфой. Спасибо, Мерлин, за такой подарок! Кстати, о Малфое…
— Я хотела сюда попасть… Вот и… Но тебя здесь быть не должно! Как ты здесь оказался, Малфой? — Гермиона снова подняла палочку и пристально взглянула прямо в глаза ненавистному слизеринцу.
— Ты сумасшедшая, Грейнджер! Да опусти ты эту чёртову палочку! Не знаю я, как здесь оказался! Видимо, ты не слишком хорошо разбираешься в своих желаниях!
Драко смерил её презрительным взглядом и в который раз за вечер отвернулся к окну. Не рассказывать же ей, что его словно Ступефаем огрели, когда он увидел её растерзанное тело на земле и Фенрира, готового завершить начатое. И уж тем более ей не стоит знать, что он связал магическими верёвками оборотня, спасая Грейнджер от неминуемой гибели. И совсем не для её гриффиндорского ума, что в коме он по вине собственной тётки — Белла, завидев такое открытое предательство, не пожалела любимого племянника. Хорошо хоть не наградила Авадой по доброте душевной.
И вот теперь двое растерянных подростков сидели в пустом Хогвартс-экспрессе, гадая, какой магической причуде они обязаны этой странной встречей.
— Малфой, а какое сегодня число?
— Одиннадцатое мая.
— Значит, я в коме…
— Больше недели.
Снова повисло тягостное молчание. О чём говорить им, разведённым этой войной по разные стороны баррикад? Что может сказать Пожиратель мозгу Золотого трио? О чём грязнокровке спросить аристократа до кончиков волос? Поистине, судьба бывает очень жестокой и непредсказуемой. Почему из всех людей Гермиона встретила здесь именно его? Хотя пусть лучше его, чем кого-то из близких. Мерлин, а как же они? Они ведь остались там, среди дыма горящего Хогвартса, в окружении Пожирателей… Спросить Малфоя, как там Гарри Поттер? И получить Аваду прямо в лоб! Хотя если они в коме, то сделать что-то друг другу вряд ли могут, но проверять как-то не хотелось.
— Малфой, ты говорил, что был в Мунго… Почему тогда я очнулась, если это можно так назвать, только сейчас?
— Грейнджер, я похож на справочник? Откуда я знаю?! — Драко начал раздражаться от этих бесконечных вопросов.
— А что сейчас в мире творится?
— В магическом или в твоём? — не преминул съязвить Драко, но увидев, как заалели щёки Гермионы после его слов, пожалел о сказанном.
Да, он, Драко Малфой, пожалел, что задел Гермиону Грейнджер! Почему? Да потому что он был рад её видеть: всё-таки кома лучше, чем могильная плита. Потому что за эту неделю ему до оскомины надоели светлые стены его палаты, беспомощность, бездействие и… страх. Страх, что чаша весов перевесит в сторону смерти. Страх того, что ждёт его, носителя Метки, там, в новом, спасённом Поттером мире. Всё это раздражало, выводило из себя! Так же, как раздражала Грейнджер своими опасениями, вопросами, заботами о шрамоголовом! Мерлин, это ведь из-за неё он сейчас болтается между мирами! Но по-другому поступить он не мог. Не мог, и всё тут! Может, это был единственный правильный поступок за последние несколько лет?..
— Странно всё это… Судя по твоим словам, я должна была очнуться в Мунго, но не здесь. И уж тем более не с тобой…
Гермиона устало потёрла глаза. Природная любознательность грызла её изнутри: хотелось узнать, как можно назвать её сейчас, как влияет кома на здоровье человека, как она смогла переместиться, почему они с Малфоем могут видеть друг друга… Миллионы вопросов, на которые нет ответов. Сейчас бы в библиотеку! Гермиона усмехнулась: она в коме, понятия не имеет, что с её друзьями, а думает всё равно о книжках!
— Что смешного?
В первый раз ей не захотелось съязвить в ответ — девушка просто пожала плечами. Лунный свет скользнул по её ногам, и Гермиону озарила догадка:
— Сегодня полнолуние! Может, это как-то связано с нашей… встречей?
— Мы с тобой не оборотни, чтобы реагировать на луну.
При упоминании оборотней Гермиона напряглась, сжалась в комок. От Драко не ускользнула эта перемена её настроения.
— Он меня укусил?..
Вопрос был задан пустоте, но та откликнулась привычным голосом Малфоя:
— Нет.
— Откуда ты?..
В этот раз ответа не последовало. Гермиона считала вдохи, глядя в лицо Малфоя, которое в свете луны казалось ещё более бледным, а в волосах то и дело запутывались серебряно-жёлтые лучи. Если бы не все злоключения связанные с оборотнями, луна бы ассоциировалась с этим тонким профилем и светлыми волосами… Мерлин, о чём она думает?!
— Я жду ответа!
Драко бросил на неё такой взгляд, что впору впадать в кому. Правда, она уже там. Парень резко встал, сжимая в руках палочку.
— Грейнджер, ты же за десять минут можешь любого вывести из себя! Как Поттер только не повесился, столько лет с тобой общаясь?
Гермиона вскочила на ноги, направив палочку Малфою прямо в грудь:
— Кто бы говорил, Малфой! Что, здесь папочкой не прикроешься, да? Да ты и мизинца Гарри не стоишь, чтобы так говорить о нём или обо мне! Гнусный предатель, трусливый Пожиратель!
Обоих колотило от злости и ненависти! Будь проклята эта ночь, этот поезд и такая эпичная встреча!
— Ненавижу! — процедил Драко сквозь зубы и вышел в тамбур, громко хлопнув дверью купе. Гермиона опустилась на сидение, не зная, что дальше делать. Куда везёт Хогвартс-экспресс, что её ждёт утром, когда это всё закончится и она очнётся, только не так, а по-настоящему? И снова одни вопросы… Возможно, Малфой смог бы что-то прояснить, но не догонять же этого... этого… Гермиона не могла найти подходящего слова, чтобы передать те чувства, что она испытывала к слизерницу.
Пересилив себя, она всё же выглянула в тамбур. Никого. Одно купе, другое… Вагон, следующий, ещё один… Его нет. Он просто исчез. А может, не было ненавистного блондина? Не было странного разговора и лунного света, запутавшегося в его волосах?
Гермионе хотелось заплакать от беспомощности и неизвестности. Но в эту секунду тамбур покачнулся, глаза застлала серая пелена. Внутренности скрутило, как при аппарации, и поезд опустел окончательно.
Хогвартс-экспресс мчался навстречу новому дню, невидимый для людских глаз. Пристанище двух заблудших душ на одну ночь. Точка пересечения двух судеб, которые старательно разбегаются в разные стороны. Утренние лучи стирают загадочный поезд, растворяют его в робком солнечном свете.
Полная луна блеснула напоследок круглым боком и растворилась вслед за поездом.
