Глава 1Автор: Ristretto
Бетта: Verliebt (Титановые голосовые связки Донны Ноубл)
Персонажи: Пит, фоном Китнисс и совсем фоном Гейл и Прим.
Рейтинг: PG
Примечание: написано на Hunger Fest на @diary, по заявке: "Пит, до Игр, наблюдать за Китнисс издалека."
Размещение: драббл есть здесь и на дайри, больше никуда его выкладывать нельзя.
Привет, Китнисс, меня зовут Пит.
Взгляд её серых глаз будто прожигает во мне дыру, и я отворачиваюсь, так ничего и не сказав. У Китнисс маленькая родинка над губой и вечная складка между бровями. Когда она нервничает, начинает грызть ногти, и потом злится на себя, когда замечает это. А я помню наизусть школьное расписание её младшей сестрёнки Прим — помню потому, что рядом с ней Китнисс улыбается. Я не совру, если скажу, что у неё самая красивая улыбка в мире.
Привет, Китнисс, меня зовут Пит, и мне бы хотелось видеть тебя чаще.
Сказать — это ведь так просто: всего несколько слов, и между нами уже появится мостик. Узкий, шаткий, но со временем мы бы смогли превратить его в настоящую опору.
— Мадж, ты сегодня прекрасно выглядишь! — улыбаюсь я однокласснице, но наблюдаю за стоящей неподалёку Китнисс. Она вздрагивает от моего громкого, чересчур весёлого голоса и хмурится. Бросает угрюмый взгляд через плечо и быстро уходит.
—… надеюсь, — заканчивает Мадж и выжидающе на меня смотрит.
— Извини, я задумался, мне показалось почему-то, что запели птицы.
— Оу, — Мадж оглядывается и качает головой. Я думаю, она всё понимает. — Знаешь, Пит, ты чудесный.
Привет, Китнисс, меня зовут Пит и я чудесный. Ты так не считаешь?
Чёрт!
Сегодня я украл печенье. Мне кажется, мать заметила, но мне, если честно, плевать. Кругляшки с розовыми цветами из глазури лежат в кармане. Интересно, ей понравится?
Привет, Китнисс, меня зовут Пит, и у меня для тебя есть печенье.
Что-то подсказывает мне, что она его не примет. Но даже думая о том, что печенье, скорее всего, так и останется у меня, я всё равно не вытаскиваю его из кармана — отчасти чтобы другие не видели, отчасти чтобы случайно самому не съесть. Это — лучшее, что готовится в нашей пекарне, и я сам рисовал на нём цветы.
— Китнисс! — слышу неподалёку звонкий голос Прим.
Я быстро поворачиваю за угол, потому что не хочу пропустить одну из её и без того редких улыбок, и встречаюсь с ней глазами. В них плещется удивление и что-то ещё… может, вопрос? Мне кажется, что она чуть подаётся вперёд и приоткрывает рот. Но я опускаю голову.
Привет, Китнисс, меня зовут Пит, и я очень хочу, чтобы ты улыбнулась лично мне.
Я быстро возвращаюсь обратно и прислоняюсь к стене. Чёрт. Она ведь меня узнала? Точно узнала. Печенье жжёт карман. Через пару дней оно или испортится, или рассыплется в труху, а украсть новое я уже вряд ли смогу. Скорее всего, не смогу вовсе. Значит, два дня решат всё? Я вспоминаю, что послезавтра Жатва и чувствую, как внутри начинает подниматься какая-то нервозность. У меня есть два дня, включая этот, чтобы заговорить с Китнисс Эвердин. Больше случая не представится.
Привет, Китнисс, меня зовут Пит, и я наблюдаю за тобой с пяти лет.
— Я очень боюсь, — слышу громкий шёпот Прим. — А что, если…
— Не говори ерунды, Прим, ты же знаешь, что твоё имя никогда не вытянут, тебя впишут всего один раз.
— Но…
— Закончили разговор. Перестань об этом думать.
Я слышу маленькую перебранку сестёр, и мне хочется выйти из-за угла, прижать к себе Китнисс, приобнять Прим и сказать, что я — тот, кто сможет их защитить. Но я этого не сделаю. Возможно, никогда.
— При… — начинаю я, выходя из-за угла, но тут же слышу низкий голос Гейла Хоторна.
— Ну, и почему самая милая девочка в Дистрикте сегодня такая грустная?
Я кашляю и прохожу мимо, чувствуя, как меня сверлит взгляд серых глаз Китнисс. Иногда мне кажется, что я самый жалкий человек в мире. Пусть бы моё имя вытащили на Жатве, тогда она меня хотя бы заметила, может быть, даже зашла пожелать удачи… Я осекаюсь и корю себя за малодушие и страх: что бы я сейчас ни думал, попасть на Игры мне бы… не хотелось.
Охота, вспоминаю я внезапно. Как же мог забыть! Я поймаю Китнисс, когда она будет возвращаться с охоты. Она всегда пользуется одним и тем же лазом недалеко от её дома и, по правде говоря, не очень скрывается. Пару раз её чуть не схватили, я даже слышал, как миротворцы переговаривались насчёт того, чтобы засечь её с поличным: мясо, конечно, все любят, но излишнее своеволие не прощают никому. Тогда у меня оказались под рукой свежие, только что испечённые для мэра булочки с корицей и изюмом… Правда мама была очень недовольна, узнав, что на меня напали дикие собаки («Идиот! Только ты мог привлечь диких собак в нашем районе! Ещё один такой проступок и пойдёшь в шахты!»).
Привет, Китнисс, меня зовут Пит, и я сделаю всё от меня зависящее, чтобы тебя защитить.
Звёзды явно не на моей стороне. Жатва приближается, и люди постепенно сходят с ума. Мне кажется, даже птицы перестают петь, чувствуя напряжение в городе. Мать будто сорвалась с цепи: не выпускает никого из дома, заставляет работать вдвое больше обычного — принеси, унеси, помой, вычисти, разбери, просей и так до бесконечности. Даже отец не сопротивляется. Мои два дня подходят к концу, а я так и не подошёл к Китнисс. Это грызёт меня изнутри, я чувствую приближение чего-то неясного, оно давит на меня, будто отсчитывая последние часы моей жизни.
Я убегаю из дома в день Жатвы рано утром, хотя уже точно знаю: я опоздал. Китнисс в это время уже в лесу, охотится, и найти её там самостоятельно я не смогу никогда. У меня есть всего один очень маленький шанс, что с охоты она вернётся одна, без Хоторна, и эта надежда греет сердце.
Привет, Китнисс, меня зовут Пит, и я хочу, чтобы ты знала, что ты — самая необыкновенная.
Печенье с глазурью всё ещё лежит в кармане, и мне хочется отдать его незамедлительно. Может, достать его и проверить, в порядке ли оно? Но руки дрожат так сильно, что я боюсь лишь сильнее его разломать. На Луговине почти негде укрыться, но уже давно я приметил небольшой куст. Однажды я слышал его название, но так и не запомнил. Я здесь нечастый гость, убежать из дома удаётся далеко не всегда, но при возможности я всегда так делаю. Здесь я вижу Китнисс настоящую: она лёгкая, сосредоточенная, иногда смеётся (с Хоторном, конечно, но я рад, что мне достаётся хотя бы это), но всегда остаётся прекрасной. Мне кажется, она просто не понимает, какое впечатление производит на людей.
Не повезло: из лаза появляются двое, Китнисс и Гейл, оба нагруженные дичью и ягодами. Мне уже почти плевать, что она не одна, я чувствую, что это последний шанс увидеть её так близко и иметь возможность что-то ей сказать.
Привет, Китнисс, меня зовут Пит…
Китнисс чем-то встревожена, она хмурится и иногда бросает короткие пытливые взгляды на Хоторна. Всё равно.
Привет, Китнисс, меня зовут…
Я не могу. Я понимаю это в тот самый момент, когда выбираюсь из куста и остаюсь на Луговине в одиночестве. Кажется, я никогда не решусь подойти к этой девушке. Я вытаскиваю из кармана печенье и высыпаю несколько штук на ладонь. Надо же, совсем целые, будто я не таскал их с собой целые дни напролёт. Это почти что чудо. Я улыбаюсь и аккуратно убираю его обратно. Раз так, теперь самое удачное время, чтобы подойти — после Жатвы, когда ты рад, что не твои близкие будут на Игре, и не очень понимаешь, что твой сосед может никогда не вернуться назад.
Да, я поговорю с ней после Жатвы.
* * *
Звёзды явно не на моей стороне. Я ещё не успеваю понять, что Китнисс — моя Китнисс! — уходит на Игры, как слышу своё собственное имя из уст Эффи. За ту минуту, что я пробираюсь к сцене, в голове проносятся десять лет жизни, вернее, той жизни, когда я видел Китнисс. Её серые глаза, красивые, пусть и ободранные, руки, мягкие, чуть обветренные губы, дни, когда я слышал её голос… Я протягиваю руку и касаюсь её холодных пальцев в нелепом пожатии.
Привет, Китнисс, меня зовут Пит, и я тебя люблю.
Я тяжело дышу, понимая, что сделаю всё невозможное, чтобы она осталась жива.
— Привет.
