Глава 1Маша молча стояла у открытого окна и размышляла. Как могла ее жизнь разрушиться так внезапно?
Казалось, еще позавчера было все великолепно – вся семья и близкие друзья собрались, чтобы дружно поздравить ее с двадцатипятилетием. Кроме мамы – она была в командировке, но утром позвонила самая первая, чтобы лично поздравить дочку.
А вот вечер праздника был безнадежно испорчен. Пашка, ее любимый Пашка, объявился вечером, абсолютно забыв про ее день рождения, и, помявшись у порога, предложил «остаться друзьями». Было больно. Но почему-то не было ни слез, ни злости, ни даже раздражения. Маша просто молча кивнула и выставила его за дверь. Уже после она осознала, насколько сильна была ее боль. Ведь они хотели пожениться. Мария уже настроилась на семью и детей. Обязательно мальчика. А потом может еще и девочку. И вот на тебе…
На пороге кухни появился отец и поприветствовал ее теплой улыбкой:
- Что у нас сегодня на ужин? Я голодный как волк!
- Мой руки, пап, - рассмеялась Мария. – У нас сегодня твои любимые котлеты.
Молодая женщина положила папе несколько котлет с пюре и села рядом. Сама она уже поужинала.
- Пап, слушай, - начала она несмело после ужина, - Я хочу усыновить ребенка.
Отец только внимательно на нее посмотрел.
- Ты понимаешь, что это очень ответственное решение? – Маша кивнула. – Что нужны не только документы, но и силы, терпение, любовь? – Еще кивок. – Что ребенок может быть больной, отстающий в развитии, урод или просто озлобленный на весь мир? – Еще один кивок. – Ты понимаешь, что не сможешь его вернуть? – Снова кивок. – И что ты будешь с ним делать?
- Я его любить буду, папа.
Отец только вздохнул и согласно кивнул.
***
Следующие полгода стали для нее личным адом. Кто бы знал, что собирать документы так муторно? За каждой бумажкой приходилось стоять в очереди от 3 часов до нескольких дней, но чтобы получить эту бумажку, надо было иметь свидетельство, чтобы взять свидетельство – справку, чтобы дали справку, надо взять другую справку, и так до бесконечности. В поисках документов прошла зима. Маша даже ни разу не сходила на каток с подругами, если честно, она с ними даже не перезванивалась почти – времени не было. А вот количество отгулов на работе превысило все число отгулов за пять лет ее работы.
Незаметно подкралась весна. Маша бы и на нее не обратила внимания, если бы сапоги случайно не распались на полпути к очередному учреждению – ну не подходили они для весны. Пришлось покупать новые, а то замоталась и забыла вовремя приобрести.
И только в конце апреля Маша получила на руки весь долгожданный пакет документов. Дело осталось за малым – выбрать ребенка.
***
Непонятно, почему она выбрала именно этот детдом. Просто пришла и все. Как только она зашла в ворота, к ней кинулась толпа ребятишек помладше, лет от 2 до 6, с криками: «Мама! Мамочка! Ты за мной пришла?» У Маши прямо сердце сжалось. Тут ее увидела одна и воспитательниц:
- Ребята, пойдемте на площадку, тетя не к вам пришла. Артем, отпусти тетю! Карина, брось камень! Данилка, отойди от забора! Быстро все подошли сюда! Вы, наверное, на ребят пошли посмотреть? Зайдите сначала к директрисе. Она на 3 этаже, там ее кабинет увидите, – Маша даже не сразу сообразила, что последние фразу относятся уже к ней, но, тем не менее, послушно поднялась на 3 этаж главного корпуса.
Кабинет оказалось нелегко найти. У лестницы она остановила техничку и спросила, как ей пройти к директрисе, на что получила четкие указания: «А идите туда вон, к расписанию, чай там за поворотом и найдете». Расписание Маша нашла, поворот тоже, а вот кабинет никак. Она уже собиралась пойти поискать другое расписание, как вдруг услышала тихий всхлип. Прислушалась. «Показалось», - мелькнула мысль, но нет, всхлип повторился, еще тише.
Маша тихонько заглянула за скамейку, стоявшую рядом с расписанием. За ней сидел маленький мальчонка лет двух. В дешевой, изношенной не одним поколением детдомовцев светлой рубашонке с рыбками, серых штанишках, с иссиня-черными волосами и яркими голубыми, а теперь заплаканными глазами, он выглядел таким хрупким и тоненьким, что казалось, сейчас переломится от слабого ветерка.
- Ты чего плачешь? – спросила его Маша, не зная, что делать.
- Я не плачу, - прошептал мальчик, чуть слышно всхлипнул и вытер глаза рукавом. – А Вы кто?
- Я? – слова потерялись на полпути ко рту.
- Вы чья-то мама, да?
- Пока ничья, - смутилась Маша. – Но чьей-нибудь стану. Иди сюда, ко мне, на скамейку. Что же ты на полу-то сидишь.
Мальчик молча встал, и пересел к ней.
- А Вы можете стать моей мамой? – сидя на полу, он замерз и теперь дрожал, но не боялся – глаза смотрели на нее с любопытством.
- Я не знаю… а ты хочешь?
- Только если Вы кричать не будете, - серьезно, шепотом пояснил малец. – Я не люблю, когда шумно.
Маша улыбнулась – мальчик ей нравился.
- А как тебя зовут?
- Дима. А Вас?
- А меня…
Маша не успела представиться – открылась дверь, которую она не заметила в углу, и оттуда вышла полная улыбающаяся женщина с копной светло-русых волос.
- Вы кто? – ее острый взгляд уперся прямо в Машу.
- Здравствуйте, а я… а мне… Мне к директрисе – промямлила Маша, мгновенно робея.
- А, ребеночка хотите выбрать, - расцвела женщина. – Ну, проходите-проходите, вам ко мне! Меня зовут Наталья Владимировна! Проходите сюда. В кабинет, - она открыла перед Машей и прикрикнула на мальчика – Дмитрий, ты почему не на улице?! Светлана Константиновна опять тебя по всей территории ищет?!
Мальчик поморщился, прикрыл уши ладонями и все так же шепотом обратился к Маше:
- Мама, ты дала общение…
Отошел от двери и сел на пол рядом со скамейкой. Директриса закрыла за Машей дверь.
- Извините за его поведение, он вообще мальчик тихий, ни разу так себя не вел. Это он сегодня что-то… Ну, давайте к делу, - директриса уселась на большое мягкое офисное кресло за столом у окна и повернулась к Маше с поистине отческой улыбкой. – Кого Вы хотите? Мальчика, девочку? Возраст какой? Чтобы на Вас, конечно, походил. Знаете, у нас есть одна такая девочка, Ксюша. Солнышко просто! Ей вот скоро уже четыре года будет. Вот посмотрите ее личное дело.
Маша машинально взяла папку. С фотографии на нее смотрела большеглазая, улыбчивая девочка с жиденькими косичками. Женщина вздохнула и подняла глаза на директрису:
- А вот этот мальчик, Дима. Расскажите о нем, пожалуйста.
Директриса внезапно поморщилась:
- Ой, Вы лучше на него не обращайте внимания. Мальчик, конечно, красивый, умненький, но уж больно странный. На улицу не выходит или с большим ревом, вроде бы не больной, не ДЦП-шный, а не хочет ни бегать, ни прыгать, ни играть с другими детьми. Всегда в уголке сидит и уши руками закрывает. Мы детей, конечно, у врача проверяем, но вот у него ничего не нашли. Наверное, плохо искали. Так что ребенок необследованный, неизвестный, только что из дома ребенка к нам перешел. Ничего не могу сказать и поручиться тоже не могу.
- Но как же так? И в личном деле ничего не указано? – удивилась Маша.
- Нет! – фыркнула Наталья Владимировна. – Вот как у нас Дома Малютки работают, а нам расхлебывай! Лучше вот сюда посмотрите, если такого хотите – Артем и внешне похож и 2,5 года ему тоже.
Директриса еще что-то говорила о маленьком Артеме, но Маша уже все решила.
- Я ему обещала, - тихо выдохнула она.
- Перестаньте, - махнула на нее рукой директриса. – Пообещать вы могли кому угодно, их тут 200 человек таких. Лучше сердце послушайте, а то потом всю жизнь себя будете корить за неверный выбор.
Но Маша покачала головой.
***
Врач, проверявший Димку, никаких отклонений не выявил.
- Вы ему не верьте особо, - посоветовал он. – Детдомовские дети, они внимания требуют к себе. Любыми способами.
Маша его поблагодарила, но к совету не прислушалась. Что-то здесь было не то.
Еще месяц она ждала решения суда и каждый день приходила к СВОЕМУ Димке, приносила сладости, игрушки, читала ему книжки с яркими картинками. Он радовался каждому ее приходу, бросался на руки, крепко обнимал за шею, но ни разу не пошел с ней на улицу.
- Пойдем погуляем, - предлагала она ему. – Смотри, солнышко светит, птички поют. Бабочки прилетели, красивые-е-е-е! Пойдем посмотрим!
Но он только делал большие испуганные глаза, в которых начинали безмолвно блестеть слезы и прятал лицо ей в плечо. И Маша ничего не могла поделать, а давить на него не хотела, только терялась в догадках.
***
- Суд постановил: требование гражданки Демидовой Марии Павловны по усыновлению Шестакова Дмитрия Александровича удовлетворить!
Самые сладкие слова в ее жизни! Маша чуть не взвизгнула от радости прямо в зале суда. Эти слова перевернули ей всю жизнь! Она теперь – мама! Даже нет, МАМА! Вот так! Она не шла по улице, а летела! Летела забрать сына (о да, теперь ее сына) домой!
Она шла и улыбалась, и казалось. Что весь мир улыбается ей в ответ.
- Теперь ты точно мой сын! Теперь тебя никто от меня не заберет! – шептала она Димке в коридоре. – Собирайся – пойдем домой!
Но Дима вдруг нахмурился:
- Я не хочу на улицу, мама…
- Почему? – На мгновение Маша даже растерялась. – А как же мы домой пойдем?
- Не пойду…
- Но как же… Так подожди, давай разберемся, почему ты не хочешь на улицу?
- Там люди….
- Ну и что?
- Там машины…
- И….
- Там шумно…
- И что? – маша уже начала терять терпение, как вдруг Дима неуверенно выдавил:
- У меня уши болят.
Маша задумалась.
- А давай-ка мы вот что сделаем….
***
Они жили вместе уже 3 месяца. Пролетело их первое лето. Первое лето, которое Дима провел на улице. Оказалось, что ему там совсем не плохо, если заткнуть уши ватой. При этом он слышал все, что происходило вокруг или что ему говорили. Этот феномен ни Маша, ни ее отец – врач со стажем, понять не могли. Остальные же врачи говорили, что ничего страшного нет.
Этим летом Маша провела отпуск у папы на даче. Ее сын так радовался, что у него теперь есть дедушка, что ни на шаг не отходил от него, порой разрываясь между мамой и дедушкой. Отец тоже в свою очередь был рад внуку и с удовольствием принимал его неумелую помощь в огороде, в доме, на кухне.
Сентябрь наступил очень быстро. А вместе с ним пришли и праздники. У машиной подруги Аленки была дочка Света, которой в сентябре как раз исполнялось 15 лет. Всю зиму подруги не общались, так как Маша собирала документы на Димку, и вот теперь подруги решили наобщаться вдосталь.
В первое воскресенье сентября собрались у Алены дома. Гостей было много – Алена работала журналисткой и знакомых имела уйму, и с ними со всеми нужно было поддерживать контакт. Вот она многих и пригласила. Честно говоря, Маша уже после третьего гостя перестала запоминать, кто перед ней – директор магазина, где Алена скоро будет снимать репортаж, или Аленин же сотрудник.
После последнего, пятнадцатого гостя Маша с облегчением вздохнула. По сути, незнакомых было только 5 человек, остальных так или иначе Мария знала. Многие пришли с детьми, поэтому Димка тоже не скучал, и дети, в отличие от взрослых, уже успели основательно пообщаться и перезнакомиться.
- Это Вова, - шептал ей за обедом Дима, указывая на упитанного мальчика, сидящего, кажется, рядом с директором магазина. – Он наклейки собирает с машинками. И сами машинки тоже. Только он не хочет нам их показать, говорит, ему папа не разрешает.
- Не вертись, - Маша вполуха слушала о каком-то Вове. – Вот салатик, съешь его обязательно. И котлетку, она не большая.
- Мам, но как же, Соня сказала, что Вова просто жадина, но он ведь не такой, ему просто пап не разрешает, - Димка, не жуя, проглотил кусочек котлеты и продолжил болтать, с насаженной на вилку картошкой.
- Прошу внимания! – Алена вдруг встала со своего места, чтобы ее было лучше видно. – Сегодня у моей дочки день рождения! И я хочу, чтобы Светочка нам сыграла что-нибудь красивое – она ведь в этом году закончила у нас мызкалку! Давай, Света, просим!
Гости зааплодировали, а Аленка подтолкнула дочку к пианино в углу комнаты. Девочка, не ломаясь, села и исполнила довольно сложную композицию. Играла она красиво, сразу видно – выпускница. Музыка плавно текла, переливаясь из ноты в ноту, то взмывая вверх, то падая вниз. Мелодия то ускорялась, то замедлялась, но всегда оставалась приятной и расслабляющей.
Маша даже позволила себе помечтать и чуть развалиться на стуле, как вдруг заметила, что Димка быстренько вынимает вату из ушей. Она даже удивилась, ведь за все лето вне дома он всегда закрывал уши, и даже иногда спал прямо так. А сейчас он весь наклонился в сторону пианино и внимательно смотрел, как играет девочка. Потом он и вовсе слез со стула, подволок его ближе к фортепиано, и залез на него с ногами, чтобы лучше видно было. Он никому не мешал, так что Маша решила не тащить его пока обратно.
Света играла еще несколько минут, а потом музыка словно вильнула вниз - вверх и замолкла. Гости еще раз поаплодировали музыкантше, похвалили ее и вернулись к столу, к еде и обсуждению насущных проблем.
Димке же на месте не сиделось. Он слез со своего стула и уселся на тот, на котором играла девочка. Ногами до пола он, конечно, не доставал, да и руками до некоторых клавиш тоже, но ему и не требовалось. Мальчику очень понравилась мелодия, и ему захотелось ее повторить, благо девочка ее играла на средних клавишах.
Он очень осторожно одним пальцем нажал одну клавишу. Ничего не произошло. Он нажал посильнее, и раздался звук. Мальчик прислушался. Не тот. Он нажал другую клавишу. Звук тоже был не тот, но он вдруг понял, какую надо нажать, чтобы звук вышел тот.
Другой рукой он нажал черную клавишу, и в этот раз ему повезло – он сразу попал на нужный звук. Дима осторожно, одной правой рукой принялся нажимать белые клавиши. Между звуками был большой промежуток, но мелодия очень хорошо угадывалась – это была та же самая музыка, которую только что сыграла Света.
Маленькие пальчики не доставали до некоторых клавиш и еще не умели быстро передвигаться по всем кнопочкам. Димка закусил губу. Звук ему не нравился, он не походил на ту красивую мелодию, которую сыграла девочка. Он на пробу нажал еще несколько кнопок и слез со стула. И только сейчас услышал тишину, царившую в комнате. Все гости смотрели на него. И мама тоже. Взгляд были непонятными – не ругающими, не возмущенными. Дима не знал, как на них реагировать, поэтому просто подбежал к маме и спрятал голову у не на груди. Все захлопали, громче даже чем к Свете, и через некоторое время, как ни в чем не бывало, вернулись к своим делам.
Через некоторое время Маша задумалась о том, чтобы пойти домой – время позднее, Димка скоро устанет и ему будет пора спать. Она посмотрела по сторонам в поисках часов, но не обнаружила их.
- Здравствуйте. Мария Павловна, если не ошибаюсь? – к ней подошел высокий мужчина лет 35 в деловом костюме. Маша машинально кивнула.
- Да, можно просто Маша. А вы, простите…
- Меня зовут Александр Сергеевич Исаев. Можно просто Александр. Я директор местной музыкальной школы. Я бы хотел поговорить с вами о сыне.
- Ох, простите, - спохватилась Маша, - он нечаянно залез за это пианино, он ничего не хотел испортить, - она почувствовала, как Димка у нее под рукой испуганно сжался.
- Все в порядке, - улыбнулся новый знакомый. – Он ничего не испортил, просто я хотел предложить ему обучаться в нашей школе.
- Почему вы это предлагаете? Зачем вам это нужно? – нахмурилась Маша.
- Мне просто жаль вашего сына, Маша. Ведь у него замечательный слух – вы слышали, как он моментально схватил на слух одну из очень сложных музыкальных композиций? Ее даже выпускники не все играют, - Маша задумчиво посмотрела на Димку, в то время как Александр Сергеевич продолжал. – Жаль зарывать такой талант в землю! Подумайте, ведь вполне вероятно, что через пару он, как и другие люди, уже не сможет различить такое многообразие звуков.
Маша вопросительно посмотрела на сына. Мальчик в ответ только застенчиво кивнул. А Александр Сергеевич улыбнулся. Они все поняли и без слов.
***
В классе было светло и, что самое главное, тихо.
- На чем бы ты хотел играть? – спросил тот мужчина, Александр Сергеевич, с улыбкой.
Димка кивнул в сторону пианино.
- А на скрипке хочешь?
- Я не знаю, что такое скрипка.
- Я тебе покажу. Смотри, вот она. Красивая и легкая. Хочешь послушать, как звучит? – дождавшись кивка, Александр Сергеевич заиграл.
Он играл плавную спокойную музыку. Когда Дима прикрыл глаза, ему показалось, что перед ним пронеслись огромные луга с пасущимися лошадьми, тихие реки и летний лес. Обязательно с елками. А когда музыка кончилась, он воскликнул:
- Да, и на скрипке тоже хочу!
- Хорошо! Будем учить тебя на скрипке и пианино. Иди пока познакомься с инструментом, потрогай, клавиши понажимай, а мы с твоей мамой заполним документы.
Бумаги Диму не интересовали, поэтому он с удовольствием уселся за пианино и начал нажимать клавиши. Нажимать их просто так было не интересно, и он решил попробовать воспроизвести «Светину музыку», как он ее назвал. Ему даже почти удалось.
А взрослые молча заполняли бумаги и улыбались, глядя на счастливого ребенка.
***
- Мам, а где наш папа? – вдруг спросил Димка, весело прыгая по асфальту навстречу первым в этом году снежинкам. – Дядя Саша сказал, что мальчики должны расти с папами.
Маша только усмехнулась.
- Когда это Александр Сергеевич стал «дядей Сашей»? Он же учитель, называй его по имени-отчеству!
- А я букву «Р» не всегда выговариваю, - с хитринкой в глазах заявил маленький плут. – И он сказал мне звать его «дядей Сашей». Так где папа?
- Ну, - Маша задумалась, как объяснить это ребенку. – Вот тебя я уже нашла, а папу еще нет.
- Значит, будем искать? – восхитился мальчонка. – Надо чтобы он был сильный, чтобы катал меня на плечах, и чтобы мороженое покупал, и чтобы музыку любил, ну…. И тебя тоже, и меня!
Маша только усмехнулась.
***
- Спасибо большое, Александр Сергеевич, - извинялась Маша. – Простите за опоздание, это совещание так незапланированно…
- О, не волнуйтесь! – рассмеялся он. – Ничего страшного! Дима, иди-ка ты, надевай куртку, домой пора идти!
- Уже бегу! – Димка действительно развернулся в прыжке и побежал в гардероб.
- Спасибо еще раз большое!
- Не за что! - он улыбнулся в след мальчику. – Мария, вы знаете… Я… Я не знаю, как сказать…
- Говорите как есть, что-то с Димой? – встревожилась Маша.
- Нет, это не о Диме. Маша, я хочу вам сказать… - вы мне нравитесь.
Мария не знала что ответить, растерялась – не ожидала она такого.
- Я… Александр, вы… Вы серьезно?
- Абсолютно! – Серые глаза смотрели на нее невозмутимо, и она впервые обратила внимание на то, что Александр Сергеевич довольно привлекательный мужчина. А уж его серые глаза…. – Как вы смотрите на то, чтобы завтра вечером прогуляться где-нибудь… До ближайшего кафе?
- Э… Мне Димку оставить не с кем, - нерешительно протянула Маша.
- О, без проблем, он ведь смышленый парень и нам не помешает, правда? – Саша потрепал прибежавшего Диму по голове и поправил на нем шарф.
У Маши словно камень с души упал, когда она увидела эту картину.
***
Через год Димка добился успеха. В четыре года он играл на взрослых концертах Новосибирска – на праздниках города, в школах, на различных конкурсах и мероприятиях. Ему выдавали именные приглашения, иногда отправляли именной запрос в школу, но приглашали обязательно.
Он выглядел так взросло в черном костюмчике, сидя за огромным пианино и сосредоточенно наигрывая какую-либо мелодию. За год он подрос и теперь доставал до большинства клавиш. И хотя ноги все еще не дотягивались до педалей, на игру это не влияло. Музыка давалась ему легко, и уже давно он выучил, какая клавиша какому звуку соответствует. Теперь он мог сыграть любую мелодию, если хоть раз ее услышал. Недавно он начал учить ноты, но еще не умел читать их как «дядя Саша».
Сегодня на концерте он играл «Лунную сонату» в честь нового мэра города. Музыка была не особо сложной, но то, что ее исполнял четырехлетний мальчик, делало ее великолепной. Он чуть раскачивался в такт мелодии и ударами по клавишам, совсем как взрослый пианист.
В зале стояла тишина. Все, не отрываясь, смотрели на ребенка за пианино, а он ни на кого не обращал внимания. Звуки лились и лились непрерывным, сплошным потоком, завораживая воображение и пленяя разум. Мозг рисовал чудесные картинки залитого луной Новосибирска.
Маша и Саша сидели на соседних креслах и держались за руки. Оба улыбались. Маша сидела и думала, как же хорошо, что она тогда решилась усыновить ребенка. Если бы Пашка ее не бросил, если бы она не решила взяться за усыновление, если бы она пришла в другой детдом или в этот же, но выбрала бы другого ребенка… Как много если…
- Слушай, - прошептал Саша ей на ухо. – А что если мы поженимся?
- Ты серьезно? – ахнула Маша. На нее шикнула соседка справа, и она продолжила шепотом. – Шутишь?
- Нет, я абсолютно серьезен, - серые глаза улыбались. – Выходи за меня замуж!
- Я согласна, - чуть слышно прошептала она и уткнулась лицом ему в плечо, растворяясь в «Лунной сонате».
