Глава 1От автора.
Пит так и не смог сопротивляться своим ложным воспоминаниям. Он не вернулся к Китнисс, а она не нашла в себе сил идти до конца.
Гейл и Китнисс как-то естественно сошлись, теперь они вместе. Но она не может забыть Пита, это сильнее всего, что она сейчас чувствует...
Все кончено.
Война канула в лету, о произошедшем напоминают только развалины на месте нашего Дома Правосудия. Нет больше Президента Сноу, нет Голодных Игр, нет рабов. Я должна чувствовать облегчение, но его нет. Слишком большой ценой мне дался этот мир. Рута. Финник. Прим. Все, кто умер из-за меня. Их тысячи, и я никогда не узнаю их имен, но мне кажется, что каждое выжжено у меня на груди. Мир вокруг меня, мир в каждом, но не во мне. И в этом я отличилась.
Мы с Питом так и не поладили. Он все так же вздрагивает, когда видит меня. Капитолий пал, но забрал у меня самое дорогое. Иногда мне даже хочется, чтобы Пит погиб месте со всеми. Тогда он не был бы живым мне укором. Не мучил мое искореженное сознание своим взглядом. Не убивал меня изо дня в день. Хотя, мне кажется, я уже давно мертва.
Пит живет в соседнем доме, знаю, печет хлеб каждый день, а недавно начал оставлять булочки с сыром на моем пороге. Не знаю, что это значит, но меня это пугает, да и Гейл заметно раздражается, когда видит их. Он молчит, но я знаю, что он ненавидит меня за то, что я с аппетитом уплетаю их каждое утро. Я и сама себя ненавижу, но не могу отказаться от этого маленького подарка. От частички прошлого Пита.
Вся эта жизнь непривычна, она чужая и неправильная. Гейл стал Главой Миротворцев нашего дистрикта, но теперь это звучит не так страшно, как прежде. Люди больше не боятся казни или порки, казнь вообще назначена только за убийство. Гейла все любят, его никто не страшится. В нашем доме часто гостят разные люди, знакомые Гейла из Тринадцатого, или Второго, где он провел два месяца перед тем, как вернуться домой. Я начала привыкать к этому постоянному шуму и веселью, потихоньку начала оживать.
Мне уже двадцать, Гейл настаивает на свадьбе. Мы живем в одном доме и спим в одной постели уже два года, а я никак не могу решиться. Не знаю, что меня останавливало; может быть отголоски страха за свою и его жизнь, а может быть свежие булочки на моем крыльце.
Я не могу больше сопротивляться напору Гейла, да и, по правде сказать, сама этого хочу. Определенности. Освободиться, наконец, от глупых надежд на Пита. Он по-прежнему меня избегает. Я не могу разглядеть в нем прежнего Мальчика С Хлебом, как ни стараюсь. Мне безумно хочется, чтобы он снова взглянул на меня так, как делал это раньше, но яд навсегда изменил его. Невыносимо больно видеть потрясающей красоты цветы на его пирогах - они почти такие же, как и несколько лет назад. Я все уверяю себя, что все изменится. Но время бежит, а я стою на месте.
***
На нашу с Гейлом свадьбу звать Пита я не стала. Смалодушничала, а может просто боялась, что он сорвется прямо в Доме Правосудия. Убьет невесту и жениха голыми руками. В какой-то момент мне очень захотелось умереть от его руки, это лучше, чем эта странная, больная жизнь. Но упрямый взгляд Гейла всегда меня останавливает.
Мне показалось, что земля уходит из-под ног, когда выйдя из Дома Правосудия со счастливой улыбкой на лице я увидела Пита, осторожно выглядывающего из-за спины вечно пьяного Хеймитча. Я не звала его, но кто же в дистрикте не знал, что сегодня мы с Гейлом женимся?
Пит выглядит неплохо, только непривычно видеть его с такими длинными волосами. Он неуверенно улыбается нам, а я вижу только его крепко сжатые кулаки. Гейл недовольно дергает меня за руку и тихо шипит, уткнувшись в мои волосы:
- Зачем ты позвала его? Решила меня порадовать?
Я лишь качаю головой, не говоря ни слова. Я устала оправдываться, у меня нет сил. От осознания того, что Гейл может испортить даже такой, как предполагается, счастливый день, мне становится противно и я одергиваю руку моего уже мужа.
Мы у нас дома, все пьют и веселятся. Когда мы с Гейлом по традиции разломили хлебец, мне показалось, что мой муж просто сотрет его в порошок. Все это время Пит был с нами, даже весело болтал с кем-то из гостей, чем невероятно бесил Гейла. Я сижу в углу с куском торта от Пита и мне кажется, что я сделала что-то не так. Неправильный выбор. Когда-то я любила Гейла, но сейчас, видя его озлобленную ухмылку и холодные серые глаза, я точно знаю, что ненавижу его. Но выбор сделан, я поклялась быть с ним. И я буду. Иначе бы я не была Китнисс.
***
Гейл уехал во Второй дистрикт на неделю, у них какие-то учения. Мне абсолютно нечем заняться, поэтому я решила найти ту самую книгу, которую мы с Питом пытались восстановить после Игр. Я перерыла весь дом, но не смогла ее найти. Теперь мне и правда кажется, что от прошлой жизни не осталось и песчинки. Абсолютно ничего. Хочется пойти в ванную и перерезать вены охотничьим ножом Гейла.
Стук в дверь меня пугает; когда Гейла нет, нет и людей в доме. Меня последнее время недолюбливают за замкнутость и молчаливость, а вот переродка-Гейла почему-то любят. Ах да, забыла сказать. Именно так я теперь мысленно зову своего мужа.
Стук в дверь повторяется, я вздрагиваю, но все же открываю.
Пит. Черт.
За три года мы ни разу не разговаривали, даже на моей свадьбе. И теперь он здесь.
Он вновь неуверенно улыбается - кажется, это теперь неотъемлимая его часть. Я пропускаю его в дом. Он заходит молча, без приветствий, без объяснений. Я закрываю дверь и невороятным усилием заставляю себя взглянуть в его глаза.
А там мой Пит. Мой, мой, мой...
Вдруг мы оказываемся слишком близко, слишком тесно. Его губы на моих, руки грубо исследуют мое тело, я отвечаю тем же. Это больно, но сейчас так правильно, как дыхание. Мои стоны слышны в каждом уголке дома, и мысленно я молюсь, чтобы здесь не было жучков, оставленных Гейлом. Мы с Питом не говорим ни слова, но все и так понятно. Все это так грубо, так по-животному, что мне хочется выть от тоски и удовлетворения.
Мы лежим на ледяном полу холла и тяжело дышим. Пит поворачивается и смотрит в мои глаза. Я задыхаюсь от его взгляда, тогда он встает, поправляет одежду и выходит. А я, как сломанная, использованная кукла, валяюсь на полу. И мне кажется, что именно эти десять минут я была действительно жива.
***
Гейл возвращается через неделю, а мои синяки на бедрах и руках так и не прошли. Приходится врать, что упала с лестницы, мой муж мне верит. Жизнь снова идет своим чередом, но я думаю только о ледяном поле и грубых руках.
***
Через два месяца история повторяется, только в доме Пита. Мне пришлось идти на риск, сказав Гейлу, что наши с Питом отношения заметно потеплели - все-таки сколько времени прошло. Гейл взбесился, но ничего не сказал, зато я могу теперь навещать мою слабость.
Снова ледяной пол, грубость, боль и молчание. Абсолютное. Мы никогда не разговариваем, наши тела говорят обо всем, что бы мы могли обсудить. Я чувствую, что сквозь пелену страсти, которая окутывает Пита, пробивается старая, заложенная Капитолием в его мозг ненависть. Пару раз он чуть не задушил меня, но каким-то чудом я успеваю предотвратить собственную смерть. Это опьяняет еще больше, каждый раз, делая несколько шагов к дому Пита, я гадаю, чем кончится эта встреча. Синяки, порезы, переломы? Его ненависть причудливо мешается с отголосками былой любви, и я схожу с ума от этого невероятного контраста. Я чувствую себя виноватой, влюбленной и разбитой, поэтому не могу отказать себе в этих редких встречах.
Я не чувствую к Гейлу ничего, кроме омерзения, но бросить его не могу - я же поклялась перед всем дистриктом любить его до последнего вздоха. Может, раньше я и не была мастером актерской игры, но сейчас это дается мне невероятно легко. Ласковые улыбки, нежные поцелуи утром, страстные ночи. Я предаю себя, предаю все, что раньше казалось таким важным для меня, но я разучилась поступать иначе. Я запуталась в этой фальшивой жизни и больше никогда не смогу выпутаться.
Потому, что я люблю Пита.
Потому, что несмотря ни на что, я буду возвращаться к нему.
Всегда.
