Глава 1Сколько нужно времени, чтобы вспомнить тебя?
Сначала две косички, потом одна. Платье, затем штаны и старая папина куртка. И снова платье – яркое, непривычное. Голубое, как глаза твоей сестры и красивое, как твоя мать в молодости. Рукопожатие сильное, крепкое, и в то же время до странности хрупкое. Ты боялась, я знаю. За все то время, что я следил за тобой, я научился видеть и понимать тебя как никто другой. В конце-концов, это был единственный способ понять, как ты, ведь заговорить с тобой я не решался. Спала ли ты прошлой ночью, сыта ли, хорошее ли у тебя настроение, нет ли проблем с матерью, все ли в порядке с сестренкой, дружны ли вы с Гейлом (последнее всегда занимало меня больше всего, ничего не мог с собой поделать, ты уж прости) Актриса из тебя никудышная, но ты все же умудрялась надевать непроницаемую маску и заставляла всех верить, что у тебя все в порядке. Всех, кроме меня. Я всегда мог понять, что с тобой. Почему же я не могу сделать этого сейчас?
Почему я не помню тебя, Китнисс? Твое лицо упорно ускользает у меня из памяти, как бы сильно я не старался вызвать твой образ. Играю в догонялки с собственным рассудком, и все время оказываюсь в проигрыше.
Мне рассказывали, какая ты. Но что толку, я не могу запомнить даже те жалкие черты, которые пытаются воспроизвести мне наш ментор, Дэлли или Доктор Аврелиус. Это странно. Это страшно.
Это больно, потому что я знаю, что своими ежедневными провалами причиняю боль и тебе тоже. Даже сквозь пелену боли и забвения во мне еще живо желание уберечь тебя от всего на свете. Чтобы тебе никогда не было плохо, чтобы никто не мог причинить тебе вред. Почему же, как только ты переступаешь порог моей палаты, все вокруг становится кроваво-красным, а где-то в висках взрывается настолько сильная боль, что я не могу выговорить ни слова? Ничего из того, что действительно хочу сказать, что спрятано глубоко внутри, что я так отчаянно хотел бы вытащить наружу. Почему у меня не получается сделать это? Ответь мне, Китнисс.
Сколько нужно времени, чтобы привыкнуть к тебе?
В школе ты никогда не улыбалась. При нашей первой «встрече» ты едва могла оставаться в сознании. На Жатве еле сдерживала слезы. В пещере, где ты окончательно завладела моим сердцем, улыбка была фальшивой, но она была адресована только мне, и я все равно был счастлив. После этого ты улыбалась мне чаще. По-настоящему, только мне одному. Смеялась над моими шутками, а в твоих глазах было столько тепла, что мне было так трудно поверить в то, что ты не испытываешь ко мне никаких чувств.
Теперь же я верю в это с легкостью. Твои глаза не горят гневом, в них нет презрения, или жалости. Они вообще ничего не выражают, и это хуже всего. Будто я ничто, пустое место, ненужная обуза, балласт, вшивая собачонка, что трется об ноги, а духу вышвырнуть ее на улицу подыхать, не хватает. И я ненавижу тебя за это, Китнисс. Боже, как же я тебя ненавижу.
Сколько нужно времени, чтобы начать доверять тебе?
Актриса из тебя никудышная, но стоит вспомнить о том, как мастерски ты обвела меня вокруг пальца на Играх, и я уже начинаю сомневаться в своих доводах.
Ты говорила, что любишь, и это оказалось ложью. Ты говорила, что все хорошо, и снова меня обманула. Теперь мне говорят, что я нужен тебе. Но никто не скажет, могу ли я доверять этим словам.
Раньше я бросался за тобой всюду, куда бы ты не повела. И, если честно, мне было бы все равно, говоришь ты правду или лжешь, если бы было нужно, если бы тебе было от этого лучше, я не раздумывая бы сделал все, о чем бы ты меня не попросила.
Охмор перевернул все с ног на голову, но попутно еще и вправил мне мозги, я уже не тот наивный слепец, что был раньше. И теперь как следует подумаю, прежде чем следовать за тобой, будь ты хоть трижды Сойка-пересмешница. Тем более, что я даже этому не могу с легкой душой поверить – как знать, может ты всем остальным тоже мозги запудрила. Со мной же получалось, и не раз.
Сколько нужно времени, чтобы узнать тебя?
Неидеальная. Некрасивая. Несовершенная. Не такая смелая, какой хочет казаться. Не такая благородная, как о ней думают. Эгоистичная. Расчетливая. Холодная.
Так говорит о тебе мой разум. А вот сердце твердит совершенно иное.
Вдох – ты собираешь цветы на Луговине для больной матери. Выдох – на последние деньги покупаешь козу для сестры. Вдох – улыбаешься, глядя на первый весенний одуванчик. Выдох – смеешься, пихая Гейла Хоторна в бок. Вдох – твои пальцы касаются моей ладони, а наши руки переплелись так сильно, что кажется, что ничто на свете не способно разорвать нашу связь. Выдох – ты упорно ухаживаешь за мной и моей больной ногой, зная, что это отдаляет тебя от желанной победы. Вдох – в твоей руке горсть ягод, а в глазах – отчаянная решимость осуществить задуманное. Выдох – и ты отчаянно бьешься о твердое стекло, желая прикоснуться ко мне. Вдох – твои теплые губы прижимаются к моим. Выдох – твоя близость мешает нормально мыслить, а запах твоих волос сводит с ума. Вдох – ты говоришь, что любишь меня. Выдох – обещаешь убить, если буду путаться у тебя под ногами.
Дыхание сбивается, сердце пропускает один удар, и цепочка воспоминаний, что я так бережно выстраивал все это время, разваливается в одно мгновение. Придется начинать все сначала. Иначе как я пойму, какая ты на самом деле?
Сколько нужно времени, чтобы избавиться от тебя?
Знаешь, мне уже надоело бороться. Надоело гадать, что правда, а что нет. Надоело играть в эту глупую игру. Надоело видеть тебя каждый день – пусть и не в живую, а лишь на экране – и не понимать, кто ты мне, и что тебе от меня нужно. Надоело, чертовски надоело обращаться к тебе в своих мыслях, будто от этого есть какой-то толк. Невыносимо терпеть эту ежедневную боль, ежеминутную пытку твоим лицом, голосом, мнимым присутствием. Я так устал, Китнисс Эвердин. Когда же ты, наконец, оставишь меня в покое?!..
Сколько нужно времени, чтобы полюбить тебя?
Так много времени прошло с того момента, когда мой отец указал мне на тебя – маленькую, взъерошенную, бойкую. А кажется, будто это было совсем недавно. Да и было ли вообще?
Я любил тебя все жизнь, так мне говорят. Даже Дэлли, а уж она вряд ли стала бы лгать – она единственная, кому я действительно доверяю здесь.
В моих мыслях нет четкости, они напоминают ускоренную перемотку какого-то фильма. Чертовски неинтересного, наверное.
А каждый раз, когда я вижу тебя, в голове и вовсе становится пусто. Я уже не знаю, как мне быть.
Сейчас рядом нет отца, который указал бы правильное направление и подобрал бы нужные слова. Есть только я – раздавленный, растоптанный, сломленный, потерявший веру. Но не оставивший надежду.
Какая ирония – все, что я хотел, все, что было мне дорого и важно, я все потерял. Даже самого себя не смог сохранить. Осталась только ты.
И пусть я все еще не могу смотреть на тебя без желания причинить тебе боль, пусть ты меняешься в лице каждый раз, когда замечаешь меня, пусть между нами не осталось ничего из того, что когда-то нас связывало, ты – мост через провалы моей памяти, связывающий меня с моей прошлой жизнью, и, клянусь, я найду силы пройти по нему, несмотря на то, что он до ужаса хрупок и ненадежен, а я до жути боюсь сорваться вниз.
Когда-то я полюбил тебя за несколько коротких мгновений. Не подскажешь, как мне сделать это снова, Китнисс?..
