Глава 2Глава 2.
Лето 1996 года.
Для людей Магической Британии начало июля 1996 года ознаменовалось сразу несколькими новостями.
Первое: массовый арест Пожирателей Смерти.
Второе: Тёмный Лорд, которого считали погибшим, действительно вернулся.
Третье: Сириус Блэк невиновен в предательстве Поттеров и убийстве Петтигрю.
Четвертое: сам Петтигрю оказался Пожирателем, который раскрыл Тому-Кого-Нельзя-Называть тайну Лили и Джеймса Поттерров. Он также арестован и ожидает суда
Пятое: Альбус Дамблдор восстановлен на посту директора Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс.
Шестое: Долорес Амбридж снята с должностей как преподавателя Защиты от Темных Искусств, так и Генерального Инспектора. Также ее ждет судебное разбирательство в связи с жестоким обращением с детьми и превышением должностных полномочий.
Это неполный перечень всех событий, но основными считались именно эти.
Все же многие маги не удивились возвращению Темного Лорда, но вздохнули спокойнее, зная, что многие его сторонники схвачены и ждут суда. Третья и четвертая новости оказались достаточно сенсационными, их обсуждали ещё недели три после выхода. Пятая и шестая новости оказались восприняты с восторгом, особенно бурно радовались студенты, узнавшие что, «мерзкую жабу» ждет наказание. Однако снова встал вопрос о том, кто же будет преподавателем Защиты от Темных Искусств, но это – проблема администрации, а не учеников. Все были уверены, что учителя хуже, чем Амбридж, быть не может.
Сразу же после возвращения из Хогвартса Сириус, Гарри и Гермиона отправились в Министерство Магии, чтобы уладить все дела.
Прежде всего, было получено письменное заключение о невиновности Сириуса, закрепленное подписями всех чародеев Визенгамота. Также ему были принесены извинения, выплачена компенсация морального ущерба. Теперь он мог без проблем устроиться на работу, не опасаясь заключения в Азкабан, поскольку живой Петтигрю был самым неопровержимым доказательством. На основании этого с него также были сняты обвинения в организации массового побега из Азкабана.
Сразу после этого решено было разобраться с ситуацией, сложившейся вокруг Гермионы.
В итоге, после полуторачасовой проверки было доказано, что Гермиона – дочь Беллатрисы и Родольфуса Лестрейнджей, следовательно, имеет право на наследство. Она должна была явиться в банк Гринготтс для улаживания этого вопроса.
После чего Сириус подал прошение о предоставлении ему опеки над Гарри Поттером и Гермионой Лестрейндж. Причин для отказа не было, ведь Сириус был крестным отцом Гарри и двоюродным дядей Гермионы.
Затем Блэк подал заявление о приеме на работу в аврорат, где ему устроили весьма длительную проверку, после чего, найдя её результаты удовлетворительными, приняли на службу. Приступать к работе было велено со следующей недели, т.е. все вопросы было необходимо решить на этой.
В итоге, на Площадь Гриммо 12 они вернулись поздно, зато довольные результатами посещения Министерства.
На следующий день было решено посетить Гринготтс.
Гарри, Сириу и Гермиона прибыли в банк точно к открытию. Когда они вошли, то сразу же направились к ближайшему из гоблинов. Тот ответил, что их уже ждут.
Сначала Сириус Блэк был восстановлен в роду Блэков и получил титул главы рода лорда Блэка.
Затем был решен вопрос с наследством Гермионы Лестрейндж. Оказалось, что ей были оставлены пять сейфов на разных уровнях, три из которых были заполнены золотом, один – книгами и рукописями, и один – сильнейшими магическими артефактами. Гермиона изъявила желание посетить последние два из них и взять немного денег. Но гоблин остановил её, сказав, что также необходимо разобрать ситуацию с наследством Гарри Поттера.
Гарри очень удивился и, переглянувшись со спутниками, попросил гоблина продолжить. Выяснилось, что помимо известного ему сейфа есть также ещё четыре, из которых один также заполнен книгами, другой – артефактами, прочие – деньгами.
После рассмотрения всех вопросов гоблин вызвал своего собрата и попросил его проводить Гермиону Лестрейндж во все прнидлежащие ей сейфы, а сам вместе с Гарри и Сириусом отправился на осморт наследства Поттера.
Разделяясь, Гермиона, Гарри и Сириус договорились встретиться в холле банка через три часа.
Лестрейндж попросила сопровождавшего её гоблина сначала посетить один из сейфов с деньгами, затем отправиться в остальные. Её проводник кивнул, вызывая тележку, и они отправились.
В первом сейфе Гермиона взяла немного денег. Она потратила на это от силы минут 20, т.е. в её распоряжении оставалось 2 часа 40 минут, которые она решила посвятить примерному осмотру имеющихся у неё книг и артефактов.
Начала она с артефактов. Войдя в сейф, Гермиона поразилась, столько там было всего. Начиная простыми вредноскопами и заканчивая обширным запасом сложных зелий, среди которых было несколько редких. Исследуя содержимое этого сейфа, девушка забрала с собой фамильный перстень Лестрейнджей, дающий члену рода небольшое магическое преимущество, кулон в виде воющего волка, защищающий разум носящего от проникновения извне, и браслет, представляющий собой простую золотую цепочку с подвеской в форме латинской буквы «L», являющийся порталом, в любой момент способным перенести её в безопасное место. Затем Гермиона взяла по одному флакончику каждого имеющегося зелья, чтобы быть готовой ко всему. Также на глаза ей попались перстни, которые владелец мог дать дорогим для него людям, и таким образом быть в курсе всего, происходящего с ними. Она взяла два таких для Сириуса и Гарри. После чего отправилась в хранилище с книгами.
Это было потрясающе! Все хранилище было заставлено полками, на которых громоздились миллионы книг и пергаментных свитков. Восторгу Гермионы не было предела. У неё был список редких и запрещенных книг и рукописей, которые ей хотелось просмотреть.
Воспользовавшись манящими чарами, которые действовали только, если их применял непосредственно сам владелец хранилища, девушка убедилась, что у неё есть все, что было в составленном ею списке. Она стала укладывать книги в сумку, увеличенную с помощью заклятия незримого расширения, прихватив также историю рода Лестрейндж, и ещё несколько интересных изданий и рукописей. Ей хотелось побыть здесь ещё, но, взглянув на часы, она поняла, что опаздывает. Поэтому Гермиона задала своему проводнику последний, интересующий её вопрос:
- Простите, а кто еще, помимо меня имеет доступ к этим сейфам?
- Непосредственно сам владелец, т.е. Вы, Ваш опекун, т.е. Сириус Блэк, - ответил гоблин, - также Ваши родители, Беллатриса и Родольфус Лестрейнджи.
- А можно закрыть доступ Родольфуса Лестрейнджа к ним? – поинтересовалась девушка.
- Можно, - алчно улыбнулся гоблин, - за определенную плату, разумеется.
Гермионе не понравилось выражение его лица, или что там у гоблинов, но она все же сказала, на выдав своего страха:
- Назовите цену.
- Нефритовое ожерелье гоблинской работы, - проговорил явно довольный собой банковский служащий, и в его руках появилась бумага, которую он незамедлительно протянул Гермионе.
Девушка внимательно прочитала условия, после чего, попросив у гоблина перо, исправила кое-что. Затем расписалась на пергаменте и вернула бумагу работнику банка.
Гоблин, придирчиво оглядев исправления, удрученно кивнул и повел Гермиону к выходу. Он был явно расстроен тем, что не удалось обвести молодую клиентку вокруг пальца.
В холле банка Гермиона увидела ждущих её Гарри и Сириуса.
- Простите, я задержалась… - начала оправдываться девушка.
- В хранилище книг, - закончили за неё те, ухмыляясь. Лестрейндж вернула улыбку.
Выйдя из банка, они посетили местную почту, где Сириус отправил сову Кингсли с запросом о дате слушаний дел Пожирателей Смерти, местный зоомагазин, где Гермиона купила себе красивую серую длиннохвостую неясыть, магазин «Все для квиддича», где приобрели, несмотря на протесты Гермионы, метлу для неё и два набора по уходу за метлами. Но девушка решила отомстить им и потащила своих спутников во «Флориш и Блоттс», где ещё целый час потратила на покупку книг. Мстительно улыбаясь, она наблюдала за засыпающим Сириусом и дремлющим Гарри.
Потом Сириус потянул своих подопечных в магазин мадам Малкин, где все они накупили себе мантий на все случаи жизни. Затем хитрый Бродяга заметил, что и магловская одежда им не помешает, и, выйдя из Косого Переулка, повел ребят в ближайший торговый центр.
Через три часа ни Гермиона, ни Гарри уже не могли смотреть на все эти полки – вешалки с одеждой, обувью и аксессуарами. А Сириус, явно издеваясь, заметил, что они купили слишком мало. В ответ оба кинули на опекуна такой взгляд, что будь их взгляд воспламеняющим, от Сириуса давно осталась бы горстка пепла.
Утром следующего дня Гермиона вручила Сириусу и Гарри по перстню, объяснив, для чего это. На что первый потрепал её по кудрявой макушке, заметив, что это был очень умный ход, равно как и то, чтобы закрыть Родольфусу доступ в её сейфы. Лестрейндж лишь польщенно зарделась.
В разгар завтрака в столовую влетели две огромные совы. Одна принесла свежий выпуск «Ежедневного Пророка», другая – конверт, адресованный Сириусу.
Заплатив за газету и угостив обеих птиц печеньем, Гермиона выпустила их в окно. Затем протянула Сириусу конверт и раскрыла газету. И тут же поперхнулась тостом, который только что взяла с тарелки.
На первой полосе газеты были две колдографии. Одна изображала прежнюю Гермиону, другая – нынешнюю. Надо всем этим был заголовок: «Дочь Тьмы. Миф или реальность?»
Лестрейндж раскрыла издание на нужной странице и углубилась в чтение статьи.
Закончив чтение, девушка проверила свои предположения относительно автора «сего писания». Она, как всегда, оказалась права. Под статьей была аккуратная припечатка: Рита Скитер.
«Ну, все», - мстительно подумала «Дочь Тьмы», - «теперь ей не отвертеться».
В этот момент на её лице застыло такое выражение, что Сириус поинтересовался, все ли в порядке. Девушка лишь молча протянула ему газету.
Спрашивается: «Что же так разозлило Лестрейндж?»
Просто мисс Скитер, как обычно, увлеклась и вылила на Гермиону несколько тонн грязи и ядовитых усмешек. Особенно её удивляло, что новоявленная Лестрейндж так быстро признала собственную мать, и то, что этому все поверили. Также репортер высказала предположение о развитии у Гермионы «непреодолимой жажды славы, влияния и всеобщего восхищения». Сие предположение она подкрепила тем, что Лестрейндж, как подруга Поттера всегда находилась в его тени, и будучи «излишне амбициозной и желающей показать всем свое превосходство особой», всегда стремилась выделиться.
После прочтения газеты Гермиона глубоко задумалась. Ей не давал покоя один из вопросов, заданных Скитер. «Почему я сразу приняла тот факт, что Беллатриса Лестрейндж – моя мать?» Она не могла найти логичного ответа на поставленный вопрос, и это её огорчало.
- Я, пожалуй, пойду в библиотеку, - сказала Лестрейндж, поднимаясь из-за стола.
- Подожди, Гермиона, - остановил её Сириус, - возьми, - протянул ей свое письмо, добавив, - тебе оно нужнее, чем мне.
Лестрейндж в ответ только улыбнулась и, захватив из своей комнаты сумку с книгами, направилась в фамильную библиотеку Блэков.
В письме, которое дал ей Сириус, была информация о слушаниях дел Пожирателей Смерти. Её интересовали только факты о Беллатрисе Лестрейндж, Юлиане Нотте, и, как не странно было это признавать, Люциусе Малфое. Все же, он – муж родной сестры её матери. А Гермиона знала, что Нарцисса очень сильно любит своего супруга, и, что она на самом деле очень добрая и понимающая женщина. Поэтому Лестрейндж решила помочь и ей.
Первым, через две недели, должно было состоять слушание Беллы. Затем, через три дня после него, слушание Малфоя. И последним, интересующим Гермиону разбирательством, было слушание дела Нотта, дата которого была назначена на два дня позже Люциуса.
Девушка преступила к подготовке доказательств. Прежде всего, она уточнила, не являются ли книги, на которые она собралась сослаться в подтверждение своих слов, запрещенными. Оказалось, что все законно, и Лестрейндж спокойно продолжила подготовку.
Просидев в библиотеке весь день и всю ночь, Гермиона смогла составить текст речи, оправдывающей её мать. Также она отыскала способ, способный исправить ситуацию с Лонгботтомами. Подтвердив, что этот метод абсолютно безвреден, она предоставила еще и формулы заклинаний, способных выявить мага, наложившего на Френка и Алису Лонгботтомов Империус, а на неё саму – несколько мощнейших маскирующих чар. После чего она моментально отключилась, перебравшись на диван в библиотеке.
Стоило только ей заснуть, как в библиотеку ворвался настроенный на серьезный разговор Рональд Уизли собственной персоной.
- Гермиона! Нам нужно серьезно поговорить! – заорал он.
- Рон! Она больше суток просидела за книгами, не прерываясь ни на минуту, - раздался снизу голос Сириуса, - дай ты ей отдохнуть, потому что в гневе она страшна, судя по тому, как она похожа на мать.
- Гермиона! – нетерпеливый Уизли начал трясти её за плечо.
Лестрейндж нехотя открыла глаза и, оттолкнув от себя Рона, спросила:
- Что же настолько серьезное нам предстоит обсудить, что ты врываешься сюда и кричишь, не учитывая, что мне необходим отдых? – с непроницаемым лицом спросила она у впавшего в ступор от её слов Уизли.
- Э-э-э-э… а-а-а-а-а… м-м-м-м-м… - замялся тот, растеряв весь свой боевой настрой.
- Весьма содержательно, сударь, - с серьезным лицом заметила Гермиона, и только едва уловимые нотки сарказма в голосе выдавали её, - но не могли бы Вы все же выражаться яснее? Ввиду сильнейшей усталости, мой мозг отказывается воспринимать выданную Вами информацию.
Рон даже рот открыл от удивления, а со стороны лестницы раздался неудержимый хохот.
- Уважаемые подслушивающие, - нарочито вежливо обратилась к ним Лестрейндж, - не могли бы вы пройти в библиотеку, поскольку так будет гораздо удобнее всем нам.
Дверь со скрипом открылась, и в помещение ввалились смеющиеся Гарри, Фред, Джордж, Джинни и Сириус.
Рон все еще пребывал в глубоком ступоре, стоя с открытым ртом.
- Мерлин мой, сударь, - обратилась к нему Гермиона, - не могли бы Вы закрыть рот. Видите ли, меня беспокоит состояние здоровья Ваших внутренних органов, поскольку, стоя с открытым ртом, Вы подвергаете их риску заражения серьезными простудными заболеваниями.
- Вот завернула, - изумился Фред, а остальные просто разинули рты от удивления.
- А? – только и смог выдавить младший из братьев Уизли.
- Рот закрой – кишки простудишь, - раздраженно буркнула леди Лестрейндж-младшая, и все присутствующие, словно по команде, закрыли рты. После чего все, кроме Рона и самой Гермионы, вновь разразились безудержным смехом.
- Ну, Ваша манера выражаться приятно удивляет меня, леди Лестрейндж, - в тон Гермионе сказал Джордж, - хотя последняя Ваша фраза далека от идеалов высшего общества, я её все же запомню.
Лестрейндж улыбнулась, но, тут же посерьезнев, обратилась к нарушителю её покоя:
- И все же, что заставило Вас, сударь, не дать мне спокойно отдохнуть?
- Ну-у-у-у-у… я-а-а-а-а-а… - начал тот.
- Понятно, что Вы, - прервала его собеседница, - я же просила Вас выражаться яснее, ведь мой мозг отказывается…
- Воспринимать выдаваемую Вами информацию, сударь, - закончили остальные хором.
- Именно так, - подтвердила Гермиона и, хлопнув себя по лбу, спросила, - о чем ты хотел поговорить, Рон?
- А, ну, я думаю, что Дамблдор прав, Гермиона, - начал Уизли, наконец, разобравшись, что от него хотят, - ты должна забыть о своей настоящей матери.
Лучше бы он молчал. После его слов лицо Гермионы потемнело, в глазах полыхнул гнев, а губы искривила ядовитая усмешка.
- Я, кажется, неясно выразилась тогда, в Отделе Тайн, - спокойным, не предвещающим ничего хорошего голосом, начала Лестрейндж, - поэтому повторю. Я. Не. Хочу. Лишаться. Семьи. Рональд Уизли.
- Гермиона, но она же – злодейка, убийца, - попытался добиться своего Рон, - она лишила разума родителей Невилла.
- Как ты не понимаешь, - вспылила Гермиона, в этот момент еще больше обычного напоминая Беллу, - она – моя настоящая мать. И я не могу, да и не хочу от нее отказываться. Ведь из этого не выйдет ничего хорошего…
- Это ты не понимаешь! – взорвался никогда не отличавшийся терпением Рон, - за все ее преступления ее следует приговорить к поцелую дементора, а не то, что запретить общение с дочерью!
После этих слов все всерьез испугались, поскольку Гермиона тихо сжала руки в кулаки и, разозлено глянув на младшего из братьев Уизли, спросила:
- Чем я заслужила это, Рон? За что ты желаешь мне таких мук? Неужели, ты бы то же самое сказал о своей матери, если бы она оказалась на месте Беллатрисы?
- Да ты что, Гермиона, - разошелся Рон, - как ты можешь сравнивать мою мать с этой…
- Ни слова больше! – выкрикнула Лестрейндж не своим голосом, - как смеешь ты оскорблять мою мать?!
- Что?! – завопил в ответ Уизли, - разве она достойна чего-то еще? Эта мерзкая фанатичная приспешница Сама-Знаешь-Кого? Та, которая своим безумством превосходит всех пациентов психиатрического отделения больницы Святого Мунго?!
- Сейчас же, замолчи! – закричала Гермиона, наставляя на него палочку, из глаз её ручьем потекли слезы, которые она попыталась скрыть, - как ты не поймешь, что она для меня – то же, что для тебя миссис Уизли, - она уже не замечала соленых капель, текущих по её лицу, - почему отказываешься принять это как должное? Ты не догадываешься, что такое потерять единственного ребенка, самого дорого и близкого тебе человека!
- Даже это не оправдывает её! – заорал упрямый Рон, - а ты, ты, ты – копия она, такая же сумасшедшая, как и твоя безумная мамочка, - зло выплюнул он напоследок.
- Хватит, Рон! – в страхе закричала Джинни.
В глазах у Гермионы потемнело. Горечь и ярость сжигали её изнутри, рука с палочкой дрогнула, но она, крепче сжав её, направила обидчику в лицо, произнеся:
- Петрификус Тоталус.
В тот же момент Рона парализовало, а на лицах прочих присутствующих застыло выражение облегчения.
- А теперь послушай меня, Рональд Уизли, - словно разозленная змея прошипела девушка, - тебе никто не давал права оскорблять мою мать. Если я еще хоть раз услышу от тебя одно бранное слово в адрес Беллатрисы Лестрейндж, у тебя будут большие, просто огромные неприятности, обещаю, - смотреть ей в глаза в этот момент было страшно. Она прошептала какую-то сложную формулу. Полыхнула алая вспышка, но ничего не произошло.
- Фините, - выдохнула Гермиона.
- А что, ты запытаешь меня Круциатусом до потери разума, - зло протянул Уизли, - или убьешь, как твоя психованная родительница?
В тот же момент изо рта у Рона полилась едкая мыльная пена нежно-салатового цвета, как успел понять Уизли, весьма отвратительная на вкус.
- Я предупреждала, Рональд Уизли, - сказала Гермиона, отворачиваясь.
Тот продолжал плеваться пеной.
- При всем моем уважении к семейству Уизли, - продолжила Лестрейндж, оглядев остальных представителей этой семьи, - я вынуждена признать, что Рональд Уизли – излишне самоуверенный, не отдающий отчета о своих словах и действиях, не учитывающий ничего, кроме своих собственных взглядов, простите за вульгарное выражение, кретин, - девушка сделала паузу и, взглянув на постепенно вытягивающееся лицо Рона, продолжила, - приношу свои извинения за то, что всем вам пришлось быть свидетелями сего действа. Отдельно извиняюсь перед остальными Уизли за то, что позволила себе недопустимые выражения в сторону одного из членов вашей семьи.
С этими словами Гермиона направилась к выходу из библиотеки, добавив лишь:
- С вашего позволения я пройду в свою комнату. Мне нужно отдохнуть, слишком большой стресс для организма.
После чего она вышла. Закрывающаяся за ней дверь протяжно скрипнула. На лестнице раздались торопливые шаги, перерастающие в бег, и звук сдерживаемых рыданий.
- Гермиона! – воскликнули Сириус и Гарри.
Тем временем Фред и Джордж повернулись к младшему брату. Их взгляды, сейчас так похожие на материнский, не обещали ему ничего хорошего. Они только собирались разразиться гневной тирадой, как их опередила Джинни.
- Рональд Билиус Уизли, - сейчас она до ужаса напоминала Молли, - как ты мог так поступить с Гермионой? Отвечай сейчас же! Почему ты отказываешься понять человека, помогавшего тебе на протяжении пяти лет, вытаскивавшего тебя из различных передряг? – ее негодованию не было предела, - как можно быть настолько самовлюбленным и черствым?..
Закончить ей не дал голос Молли.
- Что здесь происходит? – удивленно спросила она, - Джинни, почему ты говоришь с братом таким тоном? Фред, Джордж, почему у вас такой рассерженный вид? Гарри, Сириус, чем вы обеспокоены?
Ответил ей, на правах старшего, Сириус.
- Знала бы ты, что здесь сейчас было, - проговорил он, остальные закивали, - акцио, Омут Памяти.
Повинуясь заклинанию, в библиотеку влетела каменная чаша с вырезанными по краям рунами.
- Взгляни, - произнес Сириус, прикладывая палочку к виску.
- Подожди, Сириус, - остановил его Поттер, - думаю Вам, миссис Уизли, а также вам, Фред, Джордж, и тебе, Сириус, стоит посмотреть на это.
И Гарри вытянул из своего виска нить воспоминаний. Опустив его в чашу, он сделал приглашающий жест. Все, кого он назвал, послушно погрузились в Омут Памяти.
- Что ты им показываешь, Гарри? – спросила Джинни.
- Исповедь Беллатрисы, - только и сказал он, та лишь понимающе кивнула.
Спустя некоторое время, в течение которого Рон обиженно сопел, а Гарри и Джинни тихонько переговаривались, остальные вынырнули из Омута. В глазах Молли стояли слезы, а Фред лишь выдохнул:
- Какой же ты, подонок, братец.
- Фред, - осуждающе покачала головой миссис Уизли, - что за выражения?
- Он прав, Молли, - заступился за парня Сириус, - взгляни.
С этими словами он вытянул из своего виска молочно-белую нить воспоминаний и погрузил ее в Омут Памяти.
Миссис Уизли снова погрузилась в чашу.
Спустя пятнадцать минут она вернулась.
- Рональд Билиус Уизли, - угрожающе прошипела она, - как ты мог?! Немедленно отвечай!
- Мама! – взорвался тот, - я всего лишь сказал правду! Беллатриса Лестрейндж – омерзительная, помешанная на чистокровии, преданная шавка Того-Кого-Нельзя-Называть…
Дальнейшие его слова потонули в той же самой зеленоватой мыльной пене.
- Поверить не могу, - продолжала Молли, - мой сын – страдающий нарциссизмом, не в обиду миссис Малфой, неблагодарный идиот. Я сообщу об этом твоему отцу. Как Гермиона? – обратилась она к остальным.
Те лишь пожали плечами.
- Я поговорю с ней, - вызвалась Джинни, - надеюсь, она выслушает меня.
Подойдя к спальне Гермионы, Уизли прислушалась. До нее донеслись сдавленные стоны и невнятное бормотание. Она набралась смелости и постучала в дверь. Ответа не последовало. Джинни, для очистки совести постучав еще три раза, толкнула дверь.
Войдя, она увидела, что Гермиона спит, мечась по постели, изредка стоная. Не щеках девушки блестели еще невысохшие дорожки слез. В руках Лестрейндж сжимала мокрый насквозь носовой платок.
Поправив одеяло, Джинни вышла, стараясь не разбудить подругу.
Спустившись обратно в библиотеку, она обнаружила там отца, которого вводили в курс дела. Лицо его с каждым словом мрачнело.
Завидев Джинни, все вопросительно посмотрели на нее. Она лишь покачала головой, сказав:
- Она спит. Мечется, стонет во сне.
Грустно переглянувшись, все разошлись. Фред, Джордж, Гарри, Джинни и Сириус разошлись по своим комнатам, думая каждый о своем, но все их мысли сводились к Гермионе. Супруги Уизли вместе с младшим сыном спустились в кухню, где, судя по всему, продолжили читать ему нотации.
Гермиона проснулась спустя десять часов после ссоры с Роном. Голова нещадно болела, девушка совсем не отдохнула, мучаясь кошмарами. Она встала и глянула на себя в зеркало. В нем отразилась усталая, бледная молодая девушка с красными от слез глазами и растрепанными от метаний во сне темно-каштановыми волосами. Причесавшись и переодевшись, Гермиона, отметив, что ее внешний вид стал лучше, спустилась в столовую. Там ужинали Сириус, Гарри, все семейство Уизли и несколько членов Ордена Феникса. Разговор за столом не клеился. Члены Ордена искренне недоумевали.
Заметив Гермиону, Гарри, Сириус, все Уизли, кроме Рона, тепло улыбнулись. А присутствующие за столом Тонкс, Ремус, Грюм и Кингсли непонимающе наблюдали за этой картиной.
Лестрейндж дружелюбно пожелала всем доброго вечера и, извинившись за свое поведение, присоединилась к трапезе.
Напряжение за столом частично спало. И только Рон буравил Гермиону ненавидящим взглядом, а за десертом выдал, глядя Лестрейндж в глаза:
- Мерзкое отродье приспешницы Того-Кого-Нельзя-Называть!
И тут же из его рта вновь бурным потоком хлынула пена.
- Рональд! – прикрикнула на него Молли.
- Не стоит, миссис Уизли, - сказала Гермиона, - извините, пожалуйста, - она потупилась, - я могу снять заклятие…
- Нет, Гермиона, не стоит, - мягко оборвала ее Молли, - он это заслужил.
- С вашего позволения я покину вас, - обратилась Лестрейндж ко всем присутствующим, - у меня есть некоторые дела.
- Гермиона, ты уверена, что стоит? – мягко обратилась к ней Джинни, - может отдохнешь еще немного?
- Спасибо, Джинни, - благодарно улыбнувшись, ответила Гермиона, - но, боюсь, я не усну. А если и получится, опять буду мучаться кошмарами.
С этими словами она вновь засела за книги, готовясь к защите интересов Люциуса Малфоя и Юлиана Нотта.
Тем временем в столовой Молли Уизли вводила в курс дела членов Ордена, не присутствовавших при ссоре Рона и Гермионы.
Просидев над книгами еще полутора суток, мисс Лестрейндж удалось составить речь, по крайней мере, частично обеляющую репутацию Люциуса Малфоя, не хватало только доказательств того, что Волдеморт давил на него, угрожая семье. Поэтому девушка решила написать Нарциссе Малфой и попросить ее о встрече. Сейчас в конверте, рядом с записями Гермионы, лежало письмо, адресованное леди Малфой, с просьбой о встрече. Девушка планировала послать его утром с Вайноной, так она решила назвать свою сову.
Также она успела сделать наброски речи, оправдывающей Юлиана Нотта. Но ей также не хватало информации. Она решила обратиться за помощью к членам Ордена.
«Но это все утром», - подумала Гермиона, - «а сейчас спать». И, перебравшись на диван в библиотеке, она заснула.
Проснулась она, как ни странно, в своей комнате. Кошмары не мучали, поэтому Гермиона относительно неплохо выспалась. Приведя себя в порядок, девушка спустилась вниз и прошла в столовую.
- Доброе утро! – поздоровалась она, входя.
- Здравствуй, Гермиона, - откликнулись несколько человек.
- Мы думали, ты, как минимум, сутки проспишь, - приветливо улыбнулся Фред, а Джордж согласно закивал.
- Ну, я же говорил, - ухмыльнулся Сириус, - что она проснется точно к завтраку. Я выиграл, - его лицо просияло.
- Ох, уж мне эти ваши споры, - вздохнула Молли, - Гермиона, деточка, ты наверняка голодна. Садись за стол.
Гермиона, благодарно улыбнувшись всем, села. Перед этим близнецы, хитро переглянулись. После чего Фред выдвинул для нее стул, а Джордж галантно подал ей руку и помог усесться. Лицо Лестрейндж вновь озарила улыбка.
Дождавшись, пока девушка насытится, Сириус спросил:
- Гермиона, как продвигается твоя подготовка к разбирательствам, если не секрет?
- Нет, Сириус, не секрет, - спокойно ответила та, - относительно Беллы все готово. А касательно Нотта и Малфоя, немного не хватает информации. Но это поправимо.
- Подожди, - вмешался Гарри, - Беллатриса и Нотт – понятно, но при чем здесь Малфой?
- Видишь ли, Гарри, - пояснила Лестрейндж, - пока вы с Сириусом оформляли документы на его опекунство над тобой, я выходила, помнишь? – Поттер кивнул, - тогда я увидела Нарциссу Малфой. Поверь мне, это не та надменная аристократка, которую мы видели два года назад на Чемпионате мира. Она выглядит измученной и напуганной. Мне жаль ее, ведь она любит Люциуса, переживает за него. А еще она боится за Драко. Это заметно. Думаю, Волдеморт угрожает их семье, заставляя Люциуса подчиняться.
Все удивленно смотрели на Гермиону. Было и несколько неодобрительных взглядов.
- Простите, но я не понимаю, - начала девушка снова, - что плохого в желании помочь близким?
- Плохого в этом нет ничего, - отозвался Ремус, - но, Гермиона, почему ты хочешь помочь Нотту?
- А с Люциусом тебе все понятно? – удивился Блэк.
- Да, Сириус, - ответил Люпин, - Гермиона не хочет заставлять Нарциссу страдать.
- Понимаете, Волдеморт держал мистера Нотта под Империусом, - пояснила Лестрейндж.
- А доказать это ты сможешь? – осклабился Грюм.
- Если Гарри мне поможет, то да, - без эмоций ответила Гермиона.
- Что от меня требуется? – Поттер хотел помочь подруге, но при этом боялся реакции Грозного Глаза.
- Нужно лишь твое воспоминание, - сказала Гермиона, - то самое, когда Крауч вернулся в Хогвартс.
Поттер кивнул и вытянул из виска молочно-белую нить и поместил ее в предоставленный Гермионой флакон.
- Сириус, можно воспользоваться твоим Омутом Памяти, - спросила Лестрейндж.
Блэк милостиво кивнул и призвал чашу в столовую. После этого Гермиона выплеснула воспоминания Гарри в Омут и вместе с остальными погрузилась в него.
После возвращения мисс Лестрейндж вытянула из своего виска собственное воспоминание. Затем все присутствующие, кроме нее, вновь погрузились в Омут.
- Да, сходство явное, - пророкотал Грюм после возвращения, - молодец, девочка. Из тебя может выйти очень даже неплохой аврор, но, боюсь этого все же недостаточно.
- Я понимаю это, - ответила Гермиона, - поэтому хочу найти кое-какую информацию о леди Дакоте Нотт. Также я знаю одно заклинание, позволяющее определить, накладывался ли на человека Империус. Оно не запрещено, я проверяла.
Грюм одобрительно кивнул, а Тонкс заметила:
- Допустим, я смогу поискать что-нибудь о Юлиане Нотте в записях аврората, только с условием, что ты не сошлешься на меня.
- Можно просмотреть старые выпуски «Пророка», могу помочь, - включился Ремус.
- Да, пожалуйста, если вас не затруднит, - попросила Лестрейндж, - не переживайте, я не подставлю вас. А теперь, извините, но мне нужно оправить письмо.
С этими словами она поднялась на чердак и вошла в отведенное для сов помещение. Ее неясыть сразу спорхнула к ней на плечо.
- Ты не возражаешь, если я назову тебя Вайноной? – поглаживая птицу, спросила Гермиона.
Сова в ответ одобрительно ухнула и ласково клюнула хозяйку в щеку.
- Что ж, Вайнона, у меня есть для тебя работа, - сказала Лестрейндж.
Сова с готовностью протянула лапу.
- Отнеси это леди Нарциссе Малфой, пожалуйста, - попросила девушка, выпуская птицу.
Вайнона ухнула на прощанье и скрылась из глаз.
Гермиона спускалась по лестнице и вдруг столкнулась с Гарри. Вид у него был очень печальный.
- В чем дело, Гарри? – обеспокоенно спросила Лестрейндж.
- Давай не здесь, Гермиона, - ответил он и, взяв девушку за руку, пошел с ней в свою комнату.
Когда они пришли, там уже сидели Фред, Джордж, Джинни и Рон. Последний при виде Гермионы скривился, но та не обратила на него внимания.
- Говори, Гарри, - попросила Гермиона.
Поттер рассказал о том, что не чувствует больше связи между собой и Волдемортом, но способность к парселтангу осталась, хотя и немного ослабла.
- И еще мне не дают покоя его слова там, на кладбище, - закончил Гарри, - он сказал: «Я достаточно далеко, возможно, дальше всех, прошел по тропе бессмертия». Я не понимаю.
Гермиона задумалась.
- Я постараюсь с этим разобраться, Гарри, - сказала она, - мне все равно пока нечем заняться. Я пойду в библиотеку.
И она удалилась.
- Вот неугомонная, - удивилась Джинни.
- Ну, конечно, ее хлебом не корми, дай поумничать, - пробурчал Рон.
- Перестань, Рон, - две пары голубых, одна пара светло-карих и одна пара изумрудно-зеленых глаз осуждающе уставились на него.
Гермиона тем временем вновь штурмовала библиотеку Блэков и свои собственные книги, взятые из Гринготтса. На глаза ей попались «Тайны наитемнейшего искусства».
Книга оказалась полезной. Там были основы темных искусств. Гермиона решила, что им с Гарри необходимо, хотя бы теоритически, изучить темную магию, так будет легче. И тут ей попался текст о крестражах. Девушка с головой углубилась в него.
Просмотрев еще несколько книг Гермиона решила, что крестражи – наиболее реальный вариант для темного волшебника, желающего победить смерть. Это было так в духе Волдеморта. Смакуя собранную информацию, девушка вспомнила второй курс. Точнее, рассказ Гарри о пережитом им в тайной комнате.
Вспомнила, что Риддл-воспоминание был словно живой человек, что он смог подчинить себе Джинни. Все сходилось. Но, поскольку дневник уничтожен, напрашивается вывод, что Волдеморт создал не один крестраж, ведь он наверняка понимал, что не может полностью доверять Люциусу Малфою.
Гермиона стала думать, сколько же крестражей он создал. Мысли лихорадочно сменяли друг друга.
«Интересно», - думала девушка, - «посещал ли Риддл в школе нумерологию?»
Лестрейндж понимала, что ей необходима помощь. Думая, к кому бы обратиться, Гермиона вспомнила о своем декане. Вспомнила, что всегда, сталкиваясь с трудностями, она шла к профессору Макгонагалл, и та никогда от нее не отворачивалась. С этими мыслями девушка написала декану письмо, где рассказывала о произошедшем с ней и просила помочь. Теперь ей оставалось только ждать. Ждать возвращения Вайноны, ждать информации от Тонкс и Ремуса.
Тем временем в окно библиотеки постучала серая неясыть. Гермиона распахнула окно, впуская птицу. Довольная Вайнона протянула хозяйке лапу с привязанным к ней конвертом, после чего опустилась на плечо Лестрейндж. Девушка отвязала письмо, ласково погладила сову и направилась к себе, чтобы угостить ее совиными вафлями, после чего отнесла птицу на чердак, где та незамедлительно уснула.
Гермиона вернулась в библиотеку. Там ее ждал Сириус.
- Послушай, Гермиона, - обратился он к девушке, - почему бы тебе не сделать этот стол своим.
Мужчина указал на стол, за которым она все это время работала.
- Если можно, - улыбнулась Лестрейндж.
- Нет проблем, - Блэк вернул улыбку,- их здесь еще три штуки, нам с Гарри хватит.
Затем Гермиона со спокойной совестью сложила все свои бумаги в ящик и заперла, положив ключ в карман. Потом она села за стол и вскрыла конверт. Это был ответ от Нарциссы.
Женщина согласилась встретиться с Гермионой завтра в Косом Переулке в три часа пополудни.
- Сириус, - обратилась Лестрейндж к двоюродному дяде, - ты сходишь со мной завтра на встречу с леди Малфой?
- Конечно, без вопросов, - ответил Блэк, - я сам давно хотел поговорить с Цисси, а тут такая возможность.
- Тогда завтра в три мы должны встретиться с ней в Косом Переулке, - продолжила Гермиона, - как думаешь, где лучше?
- Я думаю, лучше будет привести ее сюда, - ответил Сириус, встретиться, например, во «Флориш и Блоттс». Цисси, как и ты, падка на интересные книги.
Лестрейндж написала еще одно письмо Нарциссе, заколдовав его так, чтобы прочесть его смог только адресат. Затем девушка разыскала Гарри, спросила разрешение взять Буклю. Друг согласился, и Гермиона направилась на чердак.
Извинившись перед Вайноной, она снова отправила ее к леди Малфой. Сова понимающе ухнула и улетела. Приманив Буклю, девушка прикрепила к ее лапе письмо для Макгонагалл и попросила доставить его поскорее. Белоснежная сова утвердительно ухнула и отправилась в путь.
Спустившись в гостиную, Гермиона обнаружила там членов Ордена. Она хотела пройти мимо, но Ремус и Тонкс окликнули ее. Оборотень вручил Лестрейндж несколько старых выпусков «Ежедневного Пророка», а метаморфиня протянула ей свиток пергамента, еще раз попросив не ссылаться на нее.
Гермиона поблагодарила обоих, пообещав никого не подставлять. После чего отправилась в библиотеку и заперла все материалы в другой ящик стола, наложив еще и дополнительные запирающие чары. Затем решила лечь спать, предвкушая завтра сложный день.
Как только ее голова коснулась подушки, девушка заснула.
Проснулась Гермиона утром следующего дня от стука в окно. Это вернулась Вайнона. Сова, вручив хозяйке конверт, отправилась на чердак отдыхать. Лестрейндж не смела задерживать любимицу и, угостив совиной вафлей, отпустила.
В ответе было лишь одно слово: «Согласна».
Прочитав письмо, Гермиона спустилась в столовую. Пожелав всем доброго утра, она присоединилась к трапезе, при этом кивнув Сириусу, украдкой указав на конверт.
После завтрака девушка отправилась в библиотеку, где приступила к изучению материала по Дакоте Нотт.
От работы Гермиону оторвал Сириус.
- Собирайся, племянница, - сказал он, - время уже два. Ты же не хочешь произвести дурного впечатления на леди Малфой.
Лестрейндж послушно отправилась к себе. Через три четверти часа она была готова. Придирчиво оглядев себя в зеркале, девушка осталась довольна и спустилась в холл.
Сириус уже ждал ее.
Воспользовавшись камином, они оказались в «Дырявом котле», откуда очень скоро вышли в Косой Переулок.
Во «Флориш и Блоттс» они зашли ровно без пяти три. Нарцисса была уже там. Она, словно ничего не замечая, рассматривала книги. Гермиона поддержала ее игру, тоже начав исследовать полки. Якобы случайно столкнувшись возле одного из стеллажей, она шепнула Нарциссе: «Следуйте, за нами, леди Малфой». После чего направилась к кассе. Расплатившись за книгу, Гермиона, кивнув Сириусу, вышла, успев заметить, что Нарцисса только подошла к кассе.
Гермиона и Сириус шли, словно прогуливаясь. Девушка, заметив, что леди Малфой вышла из магазина, дернула Блэк за рукав. Они свернули в один из закоулков и остановились.
Нарцисса тем временем прошествовала в их сторону, рассматривая витрины, словно не замечая их. Затем, когда эта часть улицы опустела, она свернула в тот же закоулок.
Далее Сириус молча протянул ей и Гермионе руки и аппарировал всех троих на верхнюю ступеньку дома на площади Гриммо. После чего открыл перед дамами дверь, галантно пропустив их вперед.
Оказавшись внутри, все трое молча прошли в библиотеку.
- Здравствуйте, леди Малфой, - поприветствовала Лестрейндж гостью, - Гермиона Лестрейндж. Прошу Вас, зовите меня Гермиона.
- Здравствуй, Гермиона, - учтиво ответила та, - ты тоже, пожалуйста, зови меня Нарциссой. И на ты, пожалуста. Добрый день, кузен.
- Добрый, кузина, - кивнул ей Блэк.
- С вашего позволения сразу к делу, - взяла быка за рога леди Малфой, - Белла, ой, извини, Гермиона, так о чем ты хотела поговорить?
- Нарцисса, скажите, - гостья нахмурилась, - скажи, пожалуйста, - исправилась Лестрейндж, - Темный Лорд угрожал вам с Драко, чтобы заставить Люциуса подчиняться?
- Да, - ответила та, - но почему тебя это интересует?
- Я хочу помочь твоему мужу, - ответила Гермиона.
- Почему? – удивилась Нарцисса, - он же неоднократно оскорблял тебя, как и Драко.
- Нарцисса, - Лестрейндж тепло улыбнулась, - я вижу, как ты страдаешь, и мне больно от этого.
- Ты точно дочь Беллы, - произнесла леди Малфой и тоже улыбнулась, искренне, по-настоящему, - та же проницательность. Хорошо, как ты собираешься обелить репутацию Люциуса?
- Вот, взгляни, - девушка протянула своей тете пергамент, где были расписаны все факты по делу Малфоя.
- Ты сама все это написала? – спросила Нарцисса, прочитав документ, - выходит, ты действительно лучшая ученица, ведь все устроено так, кто не придерешься. Молодец! Действительно, не хватает только наших с Драко слов и воспоминаний. В этом случае тебе придется попросить у судьи разрешения на допрос меня и Драко. Здесь все не так уж сложно, если основываться на твоем документе, - женщина вернула пергамент племяннице.
- Нарцисса, можно еще один вопрос, - обратилась к леди Малфой Лестрейндж.
- Конечно, дорогая, - Нарцисса ей улыбнулась.
- Что ты знаешь о Дакоте Нотт?
- Ты хочешь вытащить и Юлиана тоже, да? Что ж, а можно мне просмотреть и тот документ тоже?
Девушка протянула Нарциссе пергамент.
- Так, - сказала леди Малфой, - оторвавшись от чтения, - тебе нужно будет привести в доказательство воспоминания. Свое и Гарри Поттера. Думаю, лучше сделать это непосредственно в зале суда. Дальше добавишь, что Юлиан очень любил Дакоту, что даже отказался от идей Лорда. А остальное безупречно.
- Спасибо, Нарцисса, - горячо поблагодарила Гермиона, - ты очень помогла мне.
- Не за что, дорогая, - леди Малфой снова тепло улыбнулась ей.
- Цисси, - подал голос Сириус, - нам нужно поговорить.
- Я, пожалуй, пойду, - поспешила ретироваться Лестрейндж, - до свидания, Нарцисса.
И девушка вышла.
- Цисси, - продолжил Сириус, когда дверь за Гермионой захлопнулась, - Орден предлагает вам с Драко помощь. С Люциусом поговорим после суда.
- Если вы сможете нас обезопасить и вернуть Люциуса, я согласна, - ответила та, - Лорд хочет сделать Драко Пожирателем вместо отца.
- Мы этого не допустим, - заверил кузину Блэк.
- Спасибо, Сириус, - Нарцисса, не сдержавшись, вскочила и обняла кузена, - как думаешь, мы сможем снова стать нормальной семьей?
- Конечно, сможем, Цисси, - ответил он, - боюсь, тебе пора.
- Да, ты прав, можно воспользоваться здешним камином, - Сириус кивнул, - спасибо.
После ухода Нарциссы, Блэк сообщил членам Ордена о своем разговоре с кузиной.
Новость была воспринята положительно.
После этого Гермиона сообщила, что готова к судебным разбирательствам.
В ответ на это Кингсли обещал записать ее, как свидетеля защиты.
Затем Лестрейндж отправилась спать. Засыпая, она думала о том, что осталось только выступить на слушаниях, а затем можно взяться за тайну Волдеморта.
Вдруг девушка невольно вспомнила Теодора Нотта.
«Бедный», - думала она, - «как же ему сейчас тяжело».
А сам Тео тем временем сидел в кабинете отца в своем поместье и размышлял о предстоящем суде.
«Что же будет», - думал он, - «что?»
