Глава 1„Та мука буде для нього найстрашніша: для людини-бо немає більшої муки, як хотіти помститися і не могти помститися”
Микола Гоголь „Страшна помста”
Многие студенты Хогвартса думают, что Директор днюет и ночует в своём кабинете, вход в который сторожат бдительные горгульи. Что ж… они не так уж и далеки от истины. Хогвартс – это не просто замок и прилегающие к нему земли. Это огромное существо, живущее по своим, таинственным для чужака законам. Сотни учеников из магических семей Британии – и не только её одной (многие иностранные колдуны отправляют своих отпрысков в прославленную школу чародейства, подобно тому, как маглы со всего мира едут учиться в Оксфорд и Кембридж). Сотни подростков, собранных вместе на небольшой территории – это взрывная смесь. А если эти дети ещё и обладают магическими способностями… о, дамы и господа, это настоящая катастрофа. А ведь есть ещё преподаватели, каждый со своими амбициями и чудачествами – тоже ведьмы и колдуны, попрошу заметить. Добавьте к этому Лес, Озеро – и волшебные племена, обитающие там: кентавры, русалки, оборотни, нимфы… и многие, многие другие. Огромный замок весь пронизан древним волшебством, мириады существ и нежитей делят кров с людьми – домовые, призраки, полтергейсты, заколдованные портреты… да мало ли какие диковины заведутся там, где на протяжении тысячелетия ежедневно совершается магия! И всем этим бедламом кто-то должен управлять. Ну, или, по крайней мере, делать вид, что управляешь – так думал очень старый волшебник, который сейчас по праву занимал кабинет Директора волшебной школы Хогвартс. Альбус Дамблдор тихонько улыбнулся. «Править, сидя лицом к югу» - так гласит древняя восточная мудрость. То есть – не напрягаться, перекладывать заботы на плечи подчинённых – а самому поменьше суетиться, приобретая славу мудрого руководителя. Когда-то он думал также… какая наивность! Спустя годы, Альбус всё больше понимал старину Диппета, и всё больше ностальгировал по тем временам, когда он, Дамблдор, был простым преподавателем: учебный план, почасовая нагрузка, общение с детьми, иногда разыгрывание роли добродушного цербера во время экскурсий в Хогсмид – ты отвечаешь лишь за свой предмет и учеников, которым в данный момент пытаешься вдолбить немного премудрости в их набитые первыми влюблённостями и всевозможными шалостями молодые головы. Красота!
Дамблдор сокрушённо покачал головой. Увы, о таком оставалось только мечтать. Лишь заняв высший пост в Хогвартсе, Альбус осознал, какая гора работы ложится на плечи Директора. Совет попечителей, Министерство, обеспокоенные родители, международное сотрудничество, платежи в Гринготс, контроль и учёт всего, что происходит в громадном замковом хозяйстве… список можно продолжать бесконечно. Он очень тосковал по наставнической деятельности – больше, чем мог себе в этом признаться. Он любил своё дело, любил учить ему детей. Он просто любил беседовать с детьми, проводить с ними время… но обязанности Директора должен кто-то исполнять. Кто-то должен взять на себя всю эту рутину, чтобы Хогвартс жил, и каждой осенью замок наполнялся детскими голосами…
Вот и сейчас, Директор засиделся за письменным столом далеко за полночь. Позади был трудный день. Чего стоит один педсовет! Снейп и МакГонагал, по обыкновению, злились друг на друга. О нет, внешне это никак не проявлялось – сплошная холодная британская вежливость. Но когда сердятся два таких сильных волшебника – в воздухе между ними начинают плясать молнии. В буквальном смысле. Дамблдору пришлось применить все свои дипломатические способности и пустить в ход секретное оружие (ароматный зелёный чай и апельсиновые цукаты), чтобы страсти немного улеглись. Иногда после таких собраний он чувствовал себя бедным Лаэртом, чудом проскользнувшим между Сциллой и Харибдой(1).
Так… осталось закончить это письмо и отправить его с совой в Министерство – прибудет к адресату как раз к началу рабочего дня. И всё на сегодня. Надо хоть немного поспать. Жаль, так хотелось пролистать ту рукопись по тёмному чаросложению, которую прислал Каркаров. Этот плут наверняка надеется на положительную рецензию и поддержку в Научном Совете… что ж, посмотрим, что напридумывал с поздним исландским руническим строем сей болгарский прохвост. Но сейчас письмо…
«…и в заключение, хочу ещё раз напомнить уважаемому господину Министру о тех ассигнованиях, которые были обещаны нам Департаментом народного просвещения ещё в прошлом году. Надеюсь на положительное и скорейшее разрешение данного вопроса» - Дамблдор мерно диктовал самопишущему перу, сплетя пальцы перед лицом, закрыв утомлённые глаза, - «С искренним уважением, Директор Дамблдор…так, и все мои регалии: кавалер орденов и тому подобное»
Подождав, пока перо закончит выводить на пергаменте длиннющий список его титулов, Дамблдор протянул руку и поставил замысловатую завитушку своей подписи. Немного поразмыслил – и добавил несколько строк широким, размашистым почерком, наложив на свой личный постскриптум чары, делающих его видимым лишь в руках самого министра.
«Корнелиус, я надеюсь, ты не заставишь своего старого Учителя аппарировать в твой кабинет, чтобы говорить о такой скучной материи, как деньги? Всей душой верю, что это досадное недоразумение будет вскоре улажено, и я увижу платёжные документы среди своей утренней почты. Передавай мой сердечный привет супруге»
Отослав письмо, Дамблдор откинулся на широкую спинку своего любимого кресла – и несколько секунд постарался ни о чём не думать. Очистить голову от всех мыслей. Когда-то в молодости это ему удавалось… но сейчас Директора одолевали заботы…
«Мальчик будет здесь уже в следующем году. Как быстро… как всё пролетело. Казалось, ещё вчера я был в этом ужасном магловском городишке вместе с Минервой и Рубиусом – а уже миновало почти десять лет. Он вырос… каким он стал? Похож ли он на Джеймса? Если бы я только мог его сам учить… такая необычная судьба, мальчику нужно много внимания. Но нет, я же прекрасно знаю, что этого не будет. «Учи всех – или никого» Не хочу уподобляться Слагхорну с его любимчиками…»
Старый чародей открыл глаза. Окинул взглядом свой кабинет. Такой привычный, знакомый до мелочей. Сейчас всё здесь спало. Фоукс нахохлился на своём насесте, спрятав голову под крыло; магические механизмы перестали вращаться и выбрасывать фонтанчики разноцветного пара… Даже портреты не притворялись дремлющими, а действительно погрузились в глубокий сон. Дамблдор задумчиво взглянул на картины, украшавшие стены. Его предшественники и предшественницы. «Когда-нибудь я к ним присоединюсь. И, возможно, это время гораздо ближе, чем мне того бы хотелось…» Откуда эта непрошенная мысль? В конце концов, он ещё полон сил. Колдуны живут гораздо дольше маглов. Медленно старятся, оставаясь крепкими телом и ясными разумом. Умирают тихо и спокойно, в своей постели, часто во сне. «Те и них, которым позволяют закончить свой жизненный путь столь мирно» Вот, снова эти незваные мысли-злодейки… От них никому не избавиться.
Колдуны живут очень долго… отчего же ты, Альбус, остался единственным из своего поколения? Проклятые вопросы… в последнее время они донимают всё чаще. «Одинокий колос… колос, а не нива…»(2) Да, этот гениальный немецкий безумец был прав. В отличие от иного гениального немецкого безумца… слишком многих твоих друзей пожрал молох Великой Войны. Слишком дорогую цену дала британская община за свою гордость, за то, что одна не склонила голову перед Новым Порядком, надвигающимся из Большой Европы подобно грозовой туче… и я остался один. Одинокий колос на чёрной земле, там, где ещё недавно золотыми волнами колыхалась под ветром щедрая нива. Хватит, старик, не раскисай. Тебе нельзя. Да, ты остался один. Шутка судьбы: ты сошёлся один на один с Гриндевальдом и остался жив – а они все погибли. Ты остался сам – а значит, твоя обязанность проследить, чтобы из земли поднялась молодая поросль. За этим ты и здесь, в Хогвартсе…
Директор поднялся из кресла и, не торопясь, прошёлся по комнате. В окно заглядывала почти полная Луна, омывая волнами серебряного света острые шпили замка и верхушки деревьев. Медленно оплывали свечи, стекая каплями прозрачного розового воска.
Альбус остановился перед портретом Директора Диппета. Дамблдор смотрел на картину – и, в то же время, сквозь неё. Непрошенные мысли кружили вокруг, словно подхваченные осенним ветром сухие опавшие листья.
Скоро и мой портрет окажется на этих стенах. Старая магия, такая же надёжная, как эти камни. Как только умирает Директор – его изображение появляется в кабинете. Первые несколько дней новый портрет беспробудно спит – а потом возвращается в мир живых, чтобы давать советы и помогать своему новому коллеге. Обычно, этим новичком оказывается бывший заместитель Директора. Значит, и МакГонагал придёт черёд оставить свою любимую Трансфигурацию… ты уж прости, Минерва, но доверить Школу я могу только тебе…
Когда портрет просыпается – он может поведать новому хозяину кабинета о своей жизни, поделиться опытом, рассказать о заклятиях и хитростях управления Хогвартсом. Единственное, чего он не может вспомнить – своей смерти. Отчего так? Никто не знает. Но, может быть, оно и к лучшему.
Большинство Директоров и Директрис изображены в преклонном возрасте. Они жили здесь – и умерли здесь, навсегда оставшись в школе, став её неотделимой частью. Но некоторые персонажи портретов выглядят гораздо моложе своих соседей. Судьба руководителей Хогвартса складывалась по-разному. Вот, например, Александр МакНамара. Дамблдор сделал пару шагов и остановился у картины, изображавшей крепкого мужчину лет тридцати пяти в старинном камзоле. Спутанные тёмно-русые волосы в беспорядке падают на плечи. Глаза были сейчас прикрыты веками – грудь спящего мерно вздымалась и опускалась – но Альбус знал, что взгляд Александра схож с голубой толедской сталью его прославленной шпаги. Странный был маг. Многие говорили, что сумасшедший. Впрочем, каждый глава школы отличался определённой… эксцентричностью, скажем так. Традиция, знаете ли, ещё со времён Основателей. А у нас, в старой доброй Британии, традиции принято соблюдать. Взять того же Диппета – тишайший старичок, казалось бы. А в своё время он любил после педсоветов превращать предметы обстановки в бешенных розовых мопсов и устраивать собачьи бои без правил, собирая ставки среди преподавателей. Дамблдор даже поёжился от нахлынувших воспоминаний. Клочья розовой шерсти по всему кабинету… Да уж… у каждого свои тараканы в голове.
Александр МакНамара долго жил среди маглов. Он оставил родные шотландские горы и уехал в далёкую Прагу. Учиться. Жаден был до знаний и новых впечатлений молодой Александр. А в Праге тогда творилось немыслимое – маги вместе с маглами постигали тайное искусство(3). Конечно, у маглов мало что получалось, но всё же… такой прецедент! И Александр поселился в странном чужом городе и сделал его своим. Он стал настоящим буршем – именно поэтому его красивое, в общем-то, лицо, «украшено» тремя страшными сабельными шрамами – жил вместе с маглами по их обычаям(4). Мог бы свести рубцы – но не захотел. Так и вернулся в Хогвартс – на преподавательское место. А два года спустя, неожиданно для всех, умирающий Директор назначил его своим заместителем – и преемником. Самый молодой директор школы за всю историю… и погиб, как жил – в сражении. Кровники (а шпага и волшебная палочка МакНамары одержали верх во многих поединках, как с маглами, так и с колдунами) подстерегли Александра в Хогсмиде, будучи не в силах проникнуть в неприступный Хогвартс. Говорят, то была славная драка…
Альбус задумчиво погладил рукой тяжёлую золотую раму и отступил на шаг, окидывая взглядом всю стену, увешенную портретами. Бесчисленные тёмные силуэты, отсчёт времён, протянувшийся на тысячу лет назад.
Но самая главная картина в жизни Альбуса Дамблдора была не здесь. Помимо кабинета, в распоряжение Директора Хогвартса предоставляются обширные покои, которые находятся здесь же, в башне. Про это мало кто знает, даже не все учителя. Маленький секрет, о котором Директор сообщает своему заместителю, сразу же после его назначения. Если трижды коснуться волшебной палочкой переплёта толстенного справочника «Кто есть кто в магической Британии» за 1698 год – книжные полки раздвинутся, открывая небольшую дверь, ведущую в Гостиную Директора. А уже оттуда можно безо всяких препятствий пройти в другие комнаты приватных апартаментов главы Хогвартса. Туда не принято приглашать преподавателей, а тем более учеников. Каждый Директор привносит в обстановку апартаментов что-то своё, украшая комнаты по собственному разумению и вкусу, добавляя новую мебель, книги, картины и статуи. Что-то забирают после смерти родственники усопшего, что-то отходит по завещанию музеям и частным коллекциям друзей, но некоторые предметы остаются в апартаментах, чтобы верой и правдой служить новому хозяину. Так, с бору по сосенке, и получается то, что носит гордое название – Жилище Директора Хогвартса. У Школы, безусловно, хватило бы средств, чтобы обставить квартиру Директора самым роскошным образом. Но традиция, сэр, традиция! Да и зачем? Эти покои были частным делом главы Школы, а те, кто занимал этот пост, были, как правило, уже достаточно мудры, чтобы понять: всё мирское – это суета сует.
Заместителями Директора назначались волшебники и ведьмы с солидным жизненным опытом – а если дело принимало иной оборот, Совет Попечителей всегда находил возможность деликатно намекнуть Директору о необходимости пересмотреть свои кадровые предпочтения. Эдакий естественный отбор. Иностранные маги могут посмеиваться над консервативными британцами, но у наших традиций есть одно неоспоримое преимущество – они работают. Медленно, незаметно, исподволь – но Школа благополучно функционирует уже тысячу лет, по Своду Правил, которые почти не менялись со времён Основателей, в то время как в Европе частенько увлекались революционными изменениями в ущерб образовательному процессу. Даже страшно подумать, что стало бы с Хогвартсом, окажись на посту Директора такой лощённый пустозвон, как Гильдерой Локхарт(5), к примеру! – Дамблдор покачал головой… Хотя о бедном безумце сейчас лучше не вспоминать плохого – судя по неутешительным прогнозам колдомедиков из Святого Мунго, бывший автор бестселлеров закончит свои дни в палате для тихопомешанных. Сам не сознавая этого, Альбус сделал правой рукой ритуальный жест от сглаза и неудачи – впитанная с молоком матери знаменитая шотландская суеверность. Больше всего на свете старый Директор боялся не гибели – о нет, он не раз смотрел в глаза смерти без страха и сожаления! Безумие, распад личности и помрачнение разума – вот что было кошмаром для Альбуса Дамблдора. «Не дай мне бог сойти с ума – уж лучше посох и сума»(6) - он никогда не слышал этих строк, но мог бы вполне с ними согласиться. Его не пугала смерть от вражеской руки или болезни – но страшила участь лепечущего маразматика или того хуже – бессловесного растения, которое и человеком-то можно назвать с большой натяжкой. Именно поэтому, Дамблдор мог спокойно беседовать с искалеченными войной или нападениями чудовищ волшебниками, по сравнению с которыми Аластор Хмури был эталоном красоты, но боялся визитов к злосчастной чете Лонгботтомов – хорошо, что об этом подозревала разве что проницательная МакГонагал – а Минерва никогда не будет задавать лишних вопросов.
Альбус Дамблдор вошёл в свою гостиную. Как только дверь закрылась за спиною Директора – книжные полки моментально стали на место, а свечи в канделябрах на письменном столе сами собой угасли, оставив в воздухе струйки ароматного дыма. Теперь главный кабинет Хогвартса полностью погрузился в сон – и лишь Луна – Серебряная Хозяйка заглядывала в высокие стрельчатые окна…
* * *
1. Страшные морские чудовища из греческой мифологии. Имели дурной обычай нападать на проходящие мимо корабли с двух сторон. Лаэрт – отец Одиссея, был кормчим на «Арго» во время обратного плавания из Колхиды.
2. Из стихотворения Фридриха Ницше.
3. Некоторое время в Средние Века Пражский университет являлся единственным учебным заведением в Европе, где в открытую был заявлен курс изучения магии, к большому неудовольствию церковных и светских властей, которых, однако, сдерживал автономный статус университета. Конечно, в других университетах Европы тоже изучали алхимию, астрологию и т.п., но, чаще всего, это делалось в завуалированной форме, чтобы лишний раз не привлекать внимания. Благодаря этому, Прага превратилась в «Мекку оккультистов» (слава эта держится за столицей Чехии по сей день), со всей Европы в Пражский университет съезжались знаменитые среди современников маги и чернокнижники (многих из них в родных местах разыскивала инквизиция), за ними потянулись обычные студенты, желавшие послушать лекции либо просто увидеть известных колдунов.
4. Бурш – полноправный член какого-либо студенческого братства. Чтобы вступить в одно из таких объединений, надо было выдержать суровое испытание. В Средние Века студенты славились не только своими знаниями, но и попойками (это не изменилось до сегодняшнего дня), и страстью к дуэлям. Как и дворяне, студенты могли носить шпагу или иное холодное оружие. Дуэли вспыхивали постоянно. В поединках до первой крови было запрещено отступать и уклоняться от лезвия, поэтому «фирменной маркой» средневекового студента, наравне с разговорной латынью, были шрамы на руках и лице, которые сделали бы честь любому наёмнику. В принципе, это играло и положительную роль, так как в древности студенты путешествовали, как правило, пешком, возвращаясь домой на каникулы либо переходя из университета в университет, чтобы слушать интересные лекции или сопровождая особенно полюбившегося преподавателя (это было довольно обычным явлением). А на дорогах «пошаливали» разбойники (или дружины местных феодалов, которым нищий сеньор не выплачивал жалование, что были ничем не лучше разбойников). Когда же грабители по незнанию нападали на голодную и злую ватагу бродячих школяров, до зубов вооружённых тесаками, саблями и рапирами – «рыцарей большой дороги» можно было только пожалеть.
5. Имеется в виду Гильдерой Старший, отец того Гильдероя Локхарда, с которым Гарри ещё только предстоит встретиться на своём втором году обучения. Надо сказать, что яблочко упало совсем не далеко от яблони. Гильдерой Старший был такой же чванливой бездарностью. В его оправдание можно заметить, что он не опускался до мошенничества, стирая волшебникам память и присваивая их подвиги. А может, он просто был недостаточно умён даже для этого… Гильдерой Старший «прославился» как автор дешёвых «любовных историй», все недостатки стиля которых компенсировались белозубой колдографией «романиста» на титульном листе. Его книжки в мягкой обложке раскупались восторженными ведьмами-домохозяйками на ура. Воодушевлённый такой «писательской карьерой», Гильдерой Старший решил попытать счастья в конкурсе на преподавательское место в Хогвартсе. И позорно провалился на первом же экзамене. Не выдержав такого удара по самолюбию, он сошёл с ума, погрузившись в мир фантазий, тиражируемый им в дамских романах – мир бесстрашных колдунов-суперменов и экзальтированных красавиц ведьм (см. например «Брюки полные огня», упоминаемые в Трилогии Кассандры Клэр). Гильдерой Младший предпочитал не говорить в обществе о своём родителе. Как видим, безудержное графоманство и неустойчивая психика передались ему по наследству и сыграли роковую роль в его судьбе.
Автор выражает огромную благодарность GoodGirl Anny.
6. Стихи Пушкина.
