Глава Третья. О чужих родителях, чужих свадьбах и чужих решенияхПовторюсь с фикбука - печально всё это и как-то стрёмно.
Я знаю, что было чудовищно безответственно браться за сиквел, не написав хотя бы половины. И я ума не приложу, почему дело двух-трёх дней, ну пусть пары недель максимум, растягивается на почти что ГОД. Чёрт, мне самой дурно от этого слова.
Дорогие читатели, хоть я и жду эгоистично, что вы не бросите читать вот эту фигню, Вы имеет полное моральное право это сделать. Поделом мне.
Такое вот публичное самобичевание, что делать.
Ваша Zerge.
--------------------
Врать не буду, страшно мне не было.
Я был в ужасе.
Устроить приступ паники я себе позволил только дома, запершись в ванной. Схватившись руками за раковину, я уставился на своё отражение. Нет, с такой перепуганной рожей выходить на люди мне нельзя.
Такое уже ведь было. Точно, ведь не так уж и давно я пялился на себя в зеркало в грязном туалете в подозрительном заведении под названием «Бешеный пёс Рой», испытав весь диапазон «радостных» эмоций парня с непроизносимым именем.
Но он умер.
Помер с концами. Сдох. Капут. Кирдык башка. По всем правилам и гос нормам. С трупом. Без всякого «загадочного существования» в «неведомых формах». Раз и навсегда.
«Том Риддл принял свою мирскую смерть». Так сказал Дамблдор. А этот старик слов на ветер не бросает.
«Он умер». Так сказала похожая на Лу странная женщина из не менее странного сна. Ей верить я обязан не был, но почему-то верилось всё равно.
Так какого. Чёрта. Здесь. Творится.
Я перевёл взгляд на шрам. Или то, что от него осталось, потому что в сравнении с тем, что я привык видеть в течение всей своей жизни, сейчас он был еле заметен. Ничего аномального я в нём не обнаружил, шрам не опух, не кровоточил – короче, вёл себя, как обычный шрам. Он даже не болел. Никакого сравнения с той обжигающей огнём болью, что я испытал в прошлом учебном году.
Дорогой профессор Дамблдор. У меня странные ощущения в шраме. Что делать?
Так, что ли, я должен говорить?
Должен ли я вообще кому-то что-то говорить?
- Эй, Поттер! – я вздрогнул, услышав крик Пата. – Ты где там затихарился? Выходи, я тебя поздравлять пришёл!
Я глубоко вздохнул, умылся холодной водой и попытался улыбнуться себе в зеркало. Радуйся, Поттер, у тебя день рождения! Добро пожаловать во взрослую жизнь, мать её.
За месяц, что я его не видел, мой друг успел подстричься, загореть, и даже немного подрасти, если это только я не усыхаю от стрессов. Во всём остальном это был типичный Патрик Рэндом, худой, носатый и в футболке с залихватским пиратским флагом.
- Выполз, наконец, - ухмыльнулся Пат, - что ты там так долго делал, грязный извращенец? О! – внезапно выкрикнул он с вытянутым лицом. – Да ты сам на себя не похож!
- Правда? – осторожно спросил я.
- У тебя… - он так пристально на меня уставился, что я аж отшатнулся, - у тебя… очки квадратные!
- Ну… - выдохнул я с облегчением, - старенькие-то я в лесу посеял.
Пат уставился на меня с подозрением, и я не мог различить, настоящее оно или наигранное.
- Какая-то альтернативная вселенная, - наконец выдал он свой вердикт, - и почему ты мне руку протягиваешь, как церковная попрошайка?
- Где мой подарок? – уже во второй раз за день потребовал я, на что мой друг удивлённо вскинул брови папашиным жестом, и сказал «Ха!», а ещё «Охренел!».
Не хотелось говорить, что в день моего совершеннолетия я ещё не получил ни одного приятного подарка, кроме пугающего сна про Азкабан, прогулки по кладбищу и боли в старом шраме, что само по себе не предвещало ничего весёленького.
Моё совершеннолетие уже имело высокие шансы попасть в верхушку рейтинга моей деньрожденьской непрухи.
Может, дело было и не в Дурслях вовсе. Может, это просто я неудачник.
***
- Гермиона, ты видела его очки? – пристал к ней Пат, как только мы расположились в нашем саду, наверняка самом неряшливом во всей Великобритании. Я обещал показать им доски и собирался приобщить эту пару умников к моим экспериментам с антигравитацией. Про шрам я им рассказывать не собирался. Уж точно не сейчас. Тогда, когда смогу сказать об этом, не впадая в панику.
Эдак через пару годков. Вроде: «Эй, ребят, помните моё совершеннолетие? А у меня тогда старый шрам разболелся, вот я очканул!»
Сириус и Ремус домой вслед за нами не вернулись, что вызывало у меня смутное беспокойство. Надеюсь, у крёстного не начался кризис среднего возраста. С его характером и воображением, страшно подумать, какие номера он может выкинуть.
- Д-да, - осторожно протянула Гермиона, переглядываясь между нами, - а что с ними не так?
- Они – квадратные! – торжественно провозгласил Пат.
- И что? – не поняла Гермиона.
- Это непорядок, - отрезал мой друг.
- Думаю, Гарри очень идёт, - уверенно произнесла она и я загордился.
- Вот видишь! – самодовольно заявил я, на что Пат только покачал головой.
- …Ещё и оправа роговая! – трагически прошептал он. – И со своими дикими волосами ты теперь похож на чокнутого учёного-экспериментатора.
- Я никогда не заберу у тебя эти лавры! – торжественно поклялся я и потом рассказал им про доски и показал, каких успехов добился (правда, никаких особых успехов я и не добился, они могли только левитировать и едва выдерживали мой вес), Пат лишь удручённо покачал головой и мрачно заявил:
- Очки точно прокляты.
И тут же добавил через секунду:
- Но лучше взять доску для сноуборда, там же есть крепежи.
- Это полный идиотизм, - заявила молчавшая до этого Гермиона.
- Да нет, сноуборд – отличная идея, - радостно сказал я, но она уже уставилась на меня своим устрашающим взглядом, и я заткнулся.
Странно, она смотрела на меня не как грозная староста, готовая за каждую шалость обрушить кару небесную тебе на голову. В её взгляде было нечто совершенно иное, но что именно, разобрать я не успел, потому что Пат задался внезапным вопросом:
- А где Лу?
Мы с Гермионой синхронно перевели взгляд на Пата, а потом уставились друг на друга. Да, приятель, я тут с твоей девушкой иду на какую-то там свадьбу, а тебя походу никто в известность не поставил. Такие вот дела.
Гермиона, как правило, чувствительная к такого рода деликатным ситуациям, тоже чувствовала себя не в своей тарелке.
- Вы чего этого переглядываетесь, как будто закопали её под яблоней? – подозрительно спросил мой друг.
Из моего горла вырвался какой-то нечленораздельный звук, что-то среднее между мычанием и воем побитой собаки, а Гермиона удручённо вздохнула и, почему-то покраснела. Должно быть, ей стало стыдно за мою бесхребетность.
- Ребят, вы меня нервируете, - коротко сообщил Пат, помрачневший ещё больше.
- Она обещала быть, - наконец произнесла Гермиона, уставившись на заросшую травой лужайку, - Лу присылала мне е-мейл.
- Е-мейл? – почему-то я сильно удивился.
- Да, - кивнула моя подруга, - знаешь, такое мгновенное сообщение через интер…
- Блин, Гермиона! – умоляюще прервал её я, закатывая глаза. – Я не какой-нибудь там замшелый волшебник, я знаю, что такое электронная почта!
- Ох, ну извини, - закатила глаза она, - у меня уже в привычку вошло всё всем объяснять! Лу, правда, написала, что приедет.
- Конечно, она должна приехать, - уверенно заявил я, - свадьба же завтра!
- Какая свадьба? – уже закипая, воскликнул Пат.
Я бы никогда не подумал, что настанет момент, когда Гермиона посмотрит на Пата так, как обычно смотрит на Рона, не понимающего, по её мнению, самых простых вещей. «Это же очевидно!» Ну, вы в курсе.
- Билла и Флёр, конечно же, - уверенно произнесла она и Пат, наконец, взорвался.
- Кого?! Каких ещё Билла и Флёр?! Какая к чертям свадьба?! О чём вы, вашу мать, вообще говорите?!
Объяснить мы ничего не успели, потому что будто бы из ниоткуда появилась Лу, и с громким воплем «Ребятааа! Паааат!!!» обрушилась на моего друга, не успевшего даже удивиться, обхватив его всеми четырьмя конечностями, и ожидаемо повалив его на землю.
- Падение вниз под давлением. Грязные приёмы первой линии*, - меланхолично прокомментировал я, обнимая доску для сёрфа, - среди форвардов Лу не было бы равных.
- Что происходит? – несчастно прошептал всё ещё лежащий на земле Пат, обращаясь к вцепившейся в него клещом Лу, но та лишь мотнула головой. – Что происходит?! – перевёл он взгляд уже на нас.
Гермиона рядом со мной только грустно вздохнула.
***
В таком раздрае Лу я ещё никогда не видел. Казалось, от нашей весёлой, неугомонной, а временами просто бесноватой подружки, ничего не осталось, и сейчас перед нами сидел человек, разбитый по всем фронтам.
Её мы усадили на садовую скамейку, которая и скамейкой то не была, а просто бревном на двух пеньках. Лу сидела, запустив пальцы в свои длинные светлые волосы, которые было бы неплохо как следует расчесать. Сама она выглядела усталой, что было само по себе страшно, потому что энергии в Лу всегда хватало на небольшую атомную станцию. Её вечно ясные глаза теперь казались потухшими и покрасневшими от явного недосыпа.
Удивительно, как даже в таком состоянии Лу умудрялась выглядеть прекрасной. Хотя Лу никогда намеренно не делала ничего, что сделало бы её ещё более привлекательной, чем она есть, ей хватало и её наследства от бабки-вейлы. И, тем не менее, сейчас она как никогда была похожа на сказочную прекрасную попавшую в беду девицу, и хотелось припасть на одно колено и клятвенно заверить об избавлении от любой напасти, что заставило её страдать.
Потому что это было неправильно. Лу никогда ни от чего не страдала. И я всё ещё был в этом уверен.
С двух сторон от Лу расположился ничего не понимающий Пат и сочувствующая Гермиона. Мне не оставалось ничего другого, как плюхнуться прямо перед ними на доску для сёрфинга и слушать.
- Билл Уизли – старший брат Рона, - объяснила Гермиона Пату, который, в общем-то, и не обязан был помнить всех наших рыжих соседей, до которых ему было до лампочки, - а Флёр – подруга сестры Лу.
- А! – судя по лицу моего друга, какие-то контакты замкнулись, и он припомнил эту парочку. – Те двое. Так они женятся. Ну, рад за них, - Пат пожал печами, - мы-то тут причём?
- Лу пригласили, и она попросила меня её сопровождать, - сказал я.
Он несколько секунд смотрел на меня и, наконец, выдал совершенно некультурное:
- И чё?
Действительно. И чё?
Тёмные глаза моего друга продолжали отражать непонимание проблемы в принципе. Потом он с нежной благодарностью погладил спутанные волосы своей девушки и ехидно пробормотал:
- Больше свадеб я ненавижу только похороны. Молодец, Лу, пусть там Поттер отплясывает, он у нас местная звезда и кумир молодёжи. А теперь живо рассказывай, что произошло страшнее, чем неудачное воскрешение Волдеморды?
Пат просто шутил. Но я вздрогнул, непроизвольно вспомнив сон про Азкабан и зудящий шрам.
Лу вздохнула и подняла голову. На её лице читалась угрюмая решимость и не особо сильно скрываемая злость. На кого именно долго гадать нам не пришлось.
- Во всём виноват мой отец.
- Отцы, - кивнул головой Пат определённо своим мыслям, - от них вечно одни проблемы… стоп, а твой-то причём?
- Притом, что он запрещает мне с тобой встречаться, - мрачно отрезала Лу, и снова запустила пальцы в волосы.
Это было настолько нелепо и глупо, что я даже сразу не понял значения того, что именно она сказала. И не я один.
- Прости, что? – опешил Пат.
- Что значит, запрещает? – удивилась в свою очередь Гермиона.
- А то и значит, - отрезала Лу, - отец против того, чтобы Пат был моим парнем.
Мой друг не нашёл ничего умнее, как вылупить глаза от удивления. Он открыл рот, собираясь что-то сказать, но так и не произнёс ни звука. Видимо, заявление Лу на полном серьёзе лишило его дара речи.
- Это же дичь какая-то, - озвучила наши общие мысли Гермиона.
Я только фыркнул, не в силах бороться с рождающимся во мне возмущением к совершенной несправедливости и глупости.
- Твой отец? – переспросил я, скрестив руки. – Серьёзно? – когда Лу кивнула, я продолжил ещё более раздражённо: - Тот самый мужик, который благо что в курсе твоего существования?
Лу ещё раз обречённо кивнула.
- Это… это не имеет никакого значения, - тихо произнесла она, - мне всё равно, что он там себе думает. Просто… отец может быть действительно ужасным.
Нахмуренный Пат обнял её за плечи, всё ещё молча обдумывая, где он мог облажаться в глазах вероятного будущего тестя, которого за все годы нашей дружбы с Лу мы и видели всего-то несколько раз.
И ещё я был зол. О, да, чёрт возьми, и чем больше я думал об этом, тем злее становился. Родители, которым плевать на собственных детей, не имеют права голоса в обустройстве их личной жизни.
- Да какого чёрта! – возмущённо воскликнула Гермиона, всегда стоявшая на страже справедливости. – Мы что, в девятнадцатом веке? Да вы же дружите уже сколько? Шесть лет? И только сейчас ему стало не наплевать?!
- Тогда они были просто парой маггловских мальчишек, - повернулась к ней Лу, - и мы никогда не влипали в по-настоящему серьёзные неприятности. Это было до того, как Гарри оказался «Мальчиком-который-выжил», а Пат…
- …внебрачным сыном Пожирателя Смерти, - холодно закончил за неё мой друг.
- Прости, - кивнула Лу и прижалась к нему ещё сильнее.
- Тебе-то за что извиняться? - пробормотал Пат, похлопывая себя по карманам в поисках сигарет, и, судя по его отрешённому взгляду, он всё-таки сам не мог до конца поверить, какую свинью ему подкинуло новоприобретённое нежданное родство.
- Не думала, что твой отец такой принципиальный, - задумчиво проговорил Гермиона.
- Я тебя умоляю! – закатила глаза Лу. – Он – финансист. Какие ещё принципы? Он не знает такого слова! Речь идёт только об имидже. И он не хочет, чтобы в магическом мире его имя было хоть как-то связано с Пожирателями. И не думайте, что отец такой уж прям защитник магглов. Он, может, и любит шиковать, но если бы Волдеморт победил, он бы без угрызений совести перешёл бы на его сторону, - и добавила, секунду подумав, - если бы у него не осталось возможности выехать из страны, конечно.
- А твоя мама? – спросила Гермиона, на что Лу только удручённо отмахнулась.
- Да ей как-то пофиг, у неё новые транквилизаторы.
И тут меня вдруг озарило. Внезапно и как-то не очень приятно.
Я ничего не знаю о проблемах своей подруги. Ничего. Лу – сумасбродная, забывчивая, легкомысленная и одновременно порой пугающе мудрая. Один из самых близких мне людей на свете. Мы ведь знаем друг друга так долго, что жизнь без этой светловолосой бестии и представить невозможно. Её жалобы на куклу-сестру и безучастных родителей давно уже стали привычными, и мне вдруг стало нестерпимо стыдно за то, что принимал их всегда так формально, что никогда не пытался увидеть реальные проблемы в жизни моей подруги, что они казались мне такими
несерьёзными по сравнению с моими собственными.
Я – отвратительный друг.
- Лу, - осторожно начал я, - но он ведь тебе ничего не может запретить. Тебе же уже семнадцать…
- Так-то да, - уныло пожала плечами она, и меня так и подмывало сказать ей что-то вроде «ну и плюнь на него и живи своей жизнью», но Пат меня опередил:
- Но он ведь её отец. И каким бы козлиной он ни был, Лу всё равно придётся на него оглядываться.
Кажется, мой друг говорил из личного опыта. Я опять оказался в непонимающем меньшинстве.
- Так, - решительно заявила Гермиона и поднялась на ноги с тем самым выражением лица, с которым она активно борется за чьи-то права, - я так понимаю, отец запретил тебе появляться на свадьбе с Патом?
Лу кивнула.
- Мы так поскандалили… я вообще не собиралась идти, но он припугнул меня закрытой школой.
- Ладно, - упрямо поджала губы Гермиона, и тут я понял, что всерьёз разозлился не я один, и мне даже стало страшно за отца Лу, - значит, ты идёшь с Гарри, а Пат пойдёт со мной.
- Чего? – не успел за ней мой друг.
- Что? Мы пойдём туда вчетвером. Ты с Га… тьфу ты, Лу с Гарри, а ты со мной. Что тут непонятного?
- Да не хочу я идти на эту грёбанную свадьбу! – возмущённо завопил Пат.
- Пойдёшь как миленький! – напирала Гермиона. - Может, мистер Ван Дер Хайм и не хочет видеть тебя рядом с дочерью, но ему
придётся. Ты же не хочешь просто так сдаться?
- Да причём здесь это? Я ненавижу свадьбы!
- Ты пойдёшь и точка, - отрезала Гермиона.
Лу радостно хлопнула в ладоши и за долю секунды восстала из депрессии, как радостный зомби из могилы.
- Как ты здорово придумала, Гермиона! А я так расстроилась, что даже ничего толкового в голову не пришло.
Та горделиво хмыкнула с видом, красноречиво говорящим «так это ж я», и выдала:
- Терпеть не могу высокомерных людей.
- Смотрите, кто говорит, - пробормотал я себе под нос.
***
На свадьбах я никогда не был.
У Пата вот был неплохой опыт – куча его кузин со стороны некровных родственников то и дело выходили замуж, поэтому присутствовать он был обязан. С его слов, это была сущая пытка и страдание, потому что сентиментальностью он никогда не страдал, групповые сборища недолюбливал, и каждый раз все тётки и бабки пользовались случаем, чтобы пощипать его за щёки и заметить, как он вырос, и каким «милым и очаровательным женишком» он будет на собственной свадьбе, хотя и так было ясно, что женишком он будет мрачным и саркастичным, а не «очаровательным», и уж точно не «милым».
Сириус нам на всё это ответил, что мы ничего не понимаем в вечных ценностях. Из уст моего крёстного эта сказка про ценности звучала настолько еретически, что ему пришлось уточнить.
- Жратва, - торжественно провозгласил он, оттопыривая один палец, и следом за ним второй, - и бухло.
К теме свадьбы мы вернулись ближе к вечеру, когда вернулись Сириус и Рем. Они принесли торт. Нет, нормальный такой торт. Стриптизёрши там, правда, не было, но он был большим, с виду вкусным, не взрывался кремом тебе в лицо, и вёл себя, как подобает обычному торту. Удивительно нормальный торт, учитывая мою непруху.
На семейные проблемы Лу крёстный ответил просто.
- Забей.
И добавил пытавшейся было что-то возразить Лу:
- Поверь, я знаю, как это бывает. Если он рубит с плеча, даже не пытаясь разобраться, ты его не образумишь. Чёрт возьми, если бы он, хотя бы,
знал Снейпа лично, его предубеждениям было бы хоть какое-то объяснение. Прости, Пат.
- Без обид, - мой друг только отмахнулся с кривой улыбкой, - узнав Снейпа, я и сам начал себя бояться.
- Одним словом, - со вздохом продолжил Сириус, - если твой отец разом отрезал все пути для переговоров, то доказывать ему свою правоту не имеет никакого смысла. Так что, вместо того, чтобы растить комплекс вины, просто будь счастливой, и если он тебя на самом деле любит, он сам всё поймёт.
- А если не поймёт?
На вопрос Лу он грустно улыбнулся.
- Тогда просто возвращайся к первому пункту – забей.
Сириус знал, что говорит. Он был крупным специалистом в области дерьмовых отношений в семье. Он сам как-то признался, что легче расти в какой-нибудь ужасно неблагополучной семье, тогда ненавидеть родителей у тебя есть полное право, и никто тебя не будет за это осуждать. Я бы с ним поспорил, потому что сомневаюсь, что Сириус в детстве знал, что такое, когда нечего жрать, или терпел ежедневные побои, но его точка зрения вне сомнений имела право на существование.
В конце концов, мой день рождения закончился совершенно мирно. Метеорит на Землю не упал, пришельцы не напали, землетрясение не случилось. Торт оказался очень вкусным. А ещё мы заставили сгонять Рема за пиццей, и он перепутал всё, что мы назаказывали, но всё равно всё съели. Волдеморт не воскрес. О последнем я заставлял себя не думать, а по старой привычке радоваться настоящему и получать подарки, которых я всё-таки дождался.
Гермиона подарила мне новую школьную сумку, в которую, благодаря какому-то крышесносному заклинанию, влезало всё. В смысле, ВСЁ. Мы так увлеклись экспериментом, что засунули туда всё содержимое моего школьного сундука, половину домашних книг, картину с уэльским пейзажем, и кота. То есть, кот там туда запрыгнул, ему показалось, что там происходит что-то весёленькое. Только тогда, когда я попытался залезть туда сам, Гермиона сочла нужным прекратить это безобразие.
- Ты же понимаешь, что подарила Поттеру портативную чёрную дыру? – спросил её Пат, задумчиво уставившись в недра сумки и потряхивая её содержимым. – Как ты это сделала?
- Главный вопрос – как оттуда что-то достать, - небезосновательно заметила Лу, на что Гермиона только фыркнула и забрала у них чудо-сумку.
- Всё же просто. Смотрите –
акцио Нельсон!
Бедняга кот влетел к ней в руки и его несчастный взгляд говорил о том, что он действительно пережил путешествие на другой конец вселенной.
Подарки от моих старых друзей оказались куда более прозаичными. Пат подарил мне толстовку со Зверем, а Лу – новые кеды. В общем-то, теперь я сам мог себе всё это позволить, но трудно было истребить привычку дарить мне что-то практичное и недорогое. Я вот искренне порадовался, потому что кеды лишними не бывают, а Зверь был единственным персонажем из «Людей Икс», по поводу которого наши с Патом мнения сходились до стопроцентно положительного.
Рем ожидаемо преподнёс мне толстенную книжку про разных тварей волшебного мира, которую я нигде ещё не видел, а Сириус ножик, который открывал любой замок.
Мысль о том, что само сочетание «нож, вскрывающий замки», по меньшей мере, странно, ассоциируется с открывалкой, и что легче бы сделать универсальную магическую отмычку, я решил оставить про себя.
А ещё крёстный втихаря сунул мне боггарта. Без шуток.
Походу он всё-таки умудрился выудить его из старого дома на площади Гриммо, и теперь тот покоился в грубой чёрно-красной шкатулке средних размеров. Я не удержался и потряс ею, непонятно зачем прислушиваясь. Я никогда не встречал боггарта вживую, и поэтому он у меня глупо ассоциировался с диснеевским джином. Страшненьким таким джином, который показывает всякую мерзость. Не знаю, что я ожидал услышать – громыхание или ругательства – но до моего слуха дошёл только тихий шелест.
- А вот так лучше не делать, - с кривой ухмылкой проговорил крёстный, - учти, используешь один раз, потом он где-нибудь затихарится, в жизни не найдёшь… да спрячь ты быстрее, пока твоя подружка не увидела!
Я без раздумий кинул шкатулку в бездонную сумку и авторитетно заявил:
- Она мне не подружка.
- Ага, ага, - кивнул головой Сириус, - ты уже говорил. Ты только ей не показывай.
Кажется, даже Сириус, закончивший Хогвартс лет двадцать назад, побаивался гнева Гермионы.
***
На свадьбу Билла Уизли и Флёр Делакур мы явились той ещё компанией.
День у нас начался с катастрофы.
Катастрофа заключалась в том, что надеть было нечего. И, в виде исключения, не девчонкам, у которых всё было готово ещё пару недель назад, а нам с Патом.
Когда Лу пригласила меня на свадьбу, я даже не задумался над этим вопросом. Нет, вру, задумался. На пять минут. О том, что надо надеть что-нибудь чистое и не мятое. Вот. Больше не думал.
Но, когда на утренний вопрос Гермионы «а где ваши парадные мантии?» она услышала только наше с Патом синхронное «чего?», оказалось, что мы лажанулись.
- Но все будут в парадных мантиях! - упрямо настаивала на своём Гермиона.
- Да хрена с два я напялю на себя этот балахон! – зло заявил Пат. – Да в такую жару! Да я лучше голым пойду! Мне хватило таскать это убожество в Хогвартсе! Это ты меня туда тащишь, так что я буду одевать то, что захочу!
- Полностью поддерживаю, - согласился я.
- Да, давай уже, прояви солидарность, - проворчал мой друг, на что я не нашёл ничего другого, как сказать правду.
- Просто у меня нет парадной мантии.
- Как будто у меня она есть! – прошипел Пат, и добавил категоричное: - Подкаблучник!
Короче, та ещё компания…
И если мы с Лу смотрелись не так уж и экстравагантно, хоть и подол её платья выглядел слишком лохматым, а украшения в причёске смахивали на чертополох, то Гермиона, такая вся красивая и воздушная, рядом с Патом в джинсах (ибо «на свадьбу он вообще не собирался» и «превращать свою одежду он позволит только через чей-то труп») и футболке (благо, что без вызывающего принта), смотрелись как-то уж слишком на контрасте. Можно было подумать, что Гермиона схватила первого попавшегося парня с улицы и потащила его в качестве «плюс один».
В результате этой утренней неразберихи на свадьбу мы прибыли одними из последних. Нас с Патом прихватил крёстный, а Гермиона аппарировала с Лу, хотя последняя сопротивлялась и лихо хвасталась, что и сама может всех подвезти. Как можно догадаться, никто из нас не горел желанием посетить Гренландию там, или просторы австралийских пустынь.
Хотя, если честно, мне бы хотелось испытать удачу и попробовать аппарировать вместе с Лу. У Пата была теория, что чем дальше желаемая точка назначения, тем шире у неё разброс возможных направлений. Всегда хотел в кругосветное путешествие. Когда-нибудь…
У большого белого шатра нас встретил кто-то из близнецов с унылой миной. Правда при нашем виде на его лице расползлась широченная улыбка – как и ожидалось, всё, отклоняющееся от нормы приводила его (или их) в восторг.
- Сириус Блэк и детишки, - салютовал ему крёстный, - куда дел свою вторую половину?
- Этот засранец обольщает кузин Флёр своим французским, - отмахнулся Фред (или Джордж? я так и не понял, и решил на всякий случай не обращаться к нему по имени), - а на меня свалил старуху Мюриель. Вот ведь карга, уже успела проехаться по моим ушам, прическе Рона и платью Джинни.
У разудалых близнецов были панибратские отношения с моим крёстным, потому что он их спонсировал в самом начале их предпринимательской карьеры. К тому же, для них он был крупным авторитетом – как-никак, один из величайших хулиганов за всю историю Хогвартса.
Когда на входе нас поймали Рем под ручку с Тонкс, наша компания оказалась в полном сборе, и можно было смело показываться людям. Правда, не то, чтобы уж сильно так хотелось.
На эту свадьбу мне всё равно бы пришлось идти, пригласи меня Лу или нет. Поэтому сидеть и ныть о том, что идти не хочется, было бы тупо. Но с Патом я был согласен на все сто – находиться здесь мне совершенно не хотелось, потому что приклеившаяся ко мне роль «приглашённой звезды» меня невероятно сильно раздражала. Хоть и за наше короткое знакомство Уизли показались мне искренними людьми, это не значило, что половина их гостей не будет пялиться на меня, как футбольную звезду.
- Улыбайся, Поттер, улыбайся, - мрачно процедил мой друг, - люди любят идиотов.
- Что-то на твоей физиономии не видно радости, - огрызнулся я в ответ.
Ладно, честности ради, Пату тоже досталась приличная порция взглядов. Но он нацепил свой привычный покер-фейс и не обращал ни на кого внимания.
- Я слизеринец, - заявил он, - сын Снейпа, и вообще магглами воспитанный.
И, задумавшись на пару минут, он добавил:
- К тому же, если я так буду улыбаться, я сломаю себе челюсть. А твой, кстати, несчастный оскал вызывает мысли о зубной боли.
- Да иди ты… - проворчал я и тут же меня пнули по ноге, - АЙ!
- Да тиши ты! – прошипела на меня разозлённая Гермиона. – Церемония вот-вот начнётся!
- Он первый начал! – пожаловался я, на что наша староста мне просто отрезала:
- А я закончила.
- А Гарри виноват, - добавила Лу и, глядя куда-то в сторону, довольно показала кому-то язык.
Пат захихикал и тут же сдавленно охнул, получив локтём под рёбра.
Я же счёл нужным заткнуться, больше не желая получать физических увечий, и посмотрел в сторону того, кому Лу сочла нужным выказывать протест.
Отец Лу выглядел примерно таким же, каким я его и запомнил, хотя я и видел его всего пару-тройку раз. Видный мужчина трудно определяемого возраста от тридцати до сорока, хотя ему должно быть больше. Я бы даже сказал, красивый. Притом, что для меня употреблять это слово по отношению к мужику, который мне в отцы годиться, было как минимум нетипично. Можно быть крутым и прожженным жизнью, как Сириус. Или умным и добрым, как Рем. Или даже мрачным и ядовитым, как Снейп. А вот Кристоф Ван Дер Хайм был красивым. И это первое, что приходило в голову при взгляде на него. И выглядел он всегда как человек, который с детства знает, как пользоваться этим на всю катушку.
Наверное, магия вейл действовала вне зависимости от пола её обладателя. Я прекрасно помню, как наша не молоденькая учительница математики краснела и заикалась в его присутствии, как девочка при виде поп-звезды. Вот и сейчас он ловил на себе восхищённые взгляды женщин всех возрастов, и, казалось, ни одна не оставалась им незамеченной, он с щедрой благосклонной улыбкой отвечал на кивки, взгляды и смущённые улыбки. Он был так ухожен, элегантен и хорош собой, что напоминал рекламу денежных займов, где красавец средних лет предлагает взять ссуду под такие проценты, что будешь расплачиваться до конца дней своих, но возьмёшь её всё равно, ведь человек с такой искренней и радушной улыбкой не будет тебе врать.
Как я понимаю, как раз этим отец Лу по жизни и занимался.
Но надо отдать мужику должное – марку держать он умел. Ни во взгляде, ни в едином жесте, ни на малюсенькое мгновение не появлялось и тени высокомерия или презрения. Кто бы к нему не обращался, кто бы на него не пялился, насколько бы бедный или странный гость с ним не здоровался – этот чувак был спокоен, радушен, и весь его вид говорил о том, как он счастлив находиться в компании таких милых и очаровательных людей. Хотя, судя по образу жизни семьи Лу и по вчерашнему рассказу от неё самой же, ему было бы всё равно, даже если сам сатана на его глазах утащит этих «милых и очаровательных людей» в глубины ада.
Что тут скажешь, старику Люциусу Малфою стоило бы поучиться правильной тактике общения с электоратом.
Хотя мне показалось, что всё-таки на какое-то мгновение, когда Ван Дер Хайм повернулся и его взгляд, пробежав по нашей четвёрке, задержался на Пате, по его лицу будто бы пробежала тень и уголки губ дёрнулись вверх будто в оскале, но тут же сложились в вежливую приветливую улыбку. Лу сильно сжала мою руку и немного побледнела, и у меня по спине побежали мурашки.
Она действительно боялась своего отца. Вот что очень хорошо я понял.
- Да пошёл ты, - раздалось угрюмое бормотание моего друга. Он тоже смотрел в сторону отца Лу с нечитаемым выражением лица. – Как будто после Снейпа меня можно чем-нибудь запу… АУЧ!
- Заткнитесь уже! – снова прошипела Гермиона. – Начинается!
Если честно, я не очень сильно обращал внимание на церемонию бракосочетания. Признаюсь, интересно мне было целых десять минут, а потом я увлёкся разглядыванием гостей. На удивление, не все мне были незнакомы – тут оказался даже Хагрид с женщиной таких же габаритов, как и он сам, и мне не терпелось спросить у Гермионы, знает ли она её и неужели лесничий умудрился завести себе подружку. Был Дамблдор и профессор Макгонагалл – они сидели рядом с каким-то божьим одуванчиком, вероятно, знакомым, учитывая их нехилый возраст. Со стороны гостей невесты сидел тот парень, что выиграл в Турнире Трёх Волшебников, - Диггори, кажется. Его спутницей была девчонка из Равенкло, закончившая Хогвартс в этом году.
А рядом с этой парочкой сидел парень с угрюмой физиономией, большим носом, мохнатыми бровями и короткой бородкой, и в ответ он посмотрел на меня так, как будто был готов отпилить мне голову тупой пилой. Вот это уже было интересно!
Пат вообще похоже чуть не заснул. Или впал в такое глубокое состояние прострации, что нам его пришлось растормошить.
- А? Что? – моргая, спросил он, глядя на нас дикими глазами. – Всё уже закончилось? Мы можем идти домой?
Глупым надеждам Пата сбыться было не суждено, и Гермиона утащила нас поздравлять жениха с невестой. Или уже мужа с женой? Один леший разберёт эти тонкости. В любом случае, поздравления у нас получились какие-то дурацкие, и мы затерялись в толпе гостей, здороваясь со всеми подряд. В конце концов, мы наткнулись на Джинни. Или, вернее, она выудила нас из толпы гостей и пообещала найти свободный столик.
- Чума, Лу! – Джинни не могла перестать нахваливать платье нашей подруги. – Просто чума! А я вся в дурацких кружевах!
- Я бы мешок холщовый отцу на зло надела, - призналась Лу, - но не хотелось обижать вашу маму. У неё пирожки такие вкусные.
- А, твой отец! – с каким-то странным выражением лица воскликнула Джинни. – Это же и твой отец тоже! В смысле… эта же подруга Флёр, Литиция, верно? Твоя сестра, да?
- Теперь ты понимаешь, - мрачно протянула Лу.
- О, да! – бурно согласилась Джинни. – Они с твоим отцом такие… такие… какие-то уж… слишком…
- Слишком! – хором согласились мы.
- Хорошо, что вы меня поняли, - с радостным облегчением вздохнула Джинни, - потому что я сама не совсем понимаю. У меня от них просто мороз по коже! – Лу понимающе хмыкнула, и Джинни встрепенулась: - Слушай, я и не думала, что чары и мальчикам передаются! Это из-за магии вейл такое?
- Какая ещё магия? Просто он говнюк! – отрезала Лу.
- Ах, вот оно что, - пробормотала Джинни, неуверенная в ситуации. Правда через пару мгновений она бодро вскочила с места при виде Рема.
– Ой, профессор Люпин! Ух ты, с девушкой! Пойду, поздороваюсь! Развлекайтесь, ребята! – и, задумавшись на секунду, добавила: - Советую не попадаться на глаза Мюриель. Она помнит все родословные до десятого колена и придумывает недостатки из воздуха.
- Как будто я знаю, кто такая эта Мюриель, - проворчал Пат, развалившись на стуле.
- Это тётя… - начала Гермиона, но тут же плюнула на это неблагодарное дело, - ах, кому какая разница...
Наблюдая, как Джинни здоровается с Ремом и Тонкс, в моей голове вдруг возник один вопрос.
- Эй, народ, - и я тут же решился его озвучить, - если Рема уволили, кто теперь будет преподавать Защиту?
- На первом курсе у нас был Квирелл… - начала загибать пальцы Гермиона.
- …У которого в башке жил Волдеморт, - закончил за неё Пат, - и звучит это также по-идиотски, как и было на самом деле.
- На втором курсе был пустобрех Локхарт, - бесстрастно продолжала Гермиона, - которого из школы выгнали с позором. Я слышала, пару лет назад, он своим собственном заклинанием себя вырубил и стёр большую часть воспоминаний…
- Красавчик, - не удержался я от смеха.
- И на третьем к нам пришёл профессор Люпин, - закончила она.
- Который был единственным адекватным преподавателем по Защите за долгие годы, - вмешалась Лу, - несмотря на то, что оборотень.
Гермиона внезапно погрустнела и, упёршись подбородком в ладони, произнесла:
- Не могу представить, что будет много желающих на эту должность. Даже после того, как Люпин продержался четыре года, даже после смерти Волдеморта, слухи о проклятье просто так не исчезнут. Если директор никого не найдёт, нам могут прислать какого-нибудь чинушу из Министерства.
- Тоска, - поддержала Лу, - о, идея! Пусть Дамблдор возьмёт Сириуса!
- Это вряд ли, - Гермиона не разделила её энтузиазма.
- Он бы больше на Превращения подошёл, - рассмеялся я, - к тому же, профессор вряд ли захочет своими глазами увидеть эпичную встречу двух школьных «друзей» на общей стезе системы общего образования.
Я практически был готов к тому, что сейчас Пат ответит. Скажет что-то колкое и смешное, потому что мой друг не мог молчать, когда разговор касался его отца.
Пат молчал, и, обернувшись, я увидел, что он уже не развалился расслабленно на стуле, а сидит, подобравшись, и с задумчивым видом чешет костяшками пальцев правую бровь. С видом человека, готовым признаться в тяжких преступлениях, безответной любви, или в том, что слышит голоса пришельцев из другой вселенной у себя в голове.
- Пат, ты что-то знаешь про нового учителя по Защите? – осторожно начала Гермиона.
- Нет, конечно! - фыркнул Пат, одним своим выражением лица отметая её вопрос. - Откуда мне это знать? Да и разницы мне нет особой…
- В смысле? – уточнил я, и где-то в голове у меня ледяным шипом засело предчувствие чего-то неприятного.
- Ну… - протянул Пат, задумчиво кусая губу. Ему явно было неловко и не хватало привычной сигареты. Наконец, он поднял на нас взгляд.
- Вообще-то, я… ехать в Хогвартс я больше не собираюсь.
------------------
*название приёма из рэгби. Гарри умничает. Или автор)
