Химера в подарок

Глава 1

Будни одной химеры. Не слеш, господа. Я серьезно. Это все же химера. Не в смысле – это противно и зоофилия, а в смысле – конкретно он более зверь, чем человек. Подобные отношения с собакой, даже говорящей и умнее вас, не вызвали бы у вас пошлых мыслей, верно? Вот и считайте, что это пес, и для него прикосновения, вкус и запах важнее слов. А что касается человека, то он его тоже воспринимал как свое животное. Никаких слешей, не ищите того, чего нет))) Это да, это предупреждаю. Перед фиком. Чтоб не пошлили тут, хе-хе…
Да, чтобы имели вы представление о внешности химеры: imtransfer.im4mobile.com/uploads/5783135453472647334/_2.jpg
Рисунок авторский. Автор рисовать не умеет. Сообщать об этом недостатке не обязательно, автор знает и так. Лучше нарисуйте.


Мир сегодня пронзительно красив. Я смотрю из окна на заволакивающую и очищающую его постепенно снежную дымку и искренне восхищаюсь тем, что меня окружает. Сверкает на деревьях алмазными иголочками иней, дивными цветами распускается на окнах, мхом покрывает стены домов. Небо бледное-бледное, и с него падают такие же белые хлопья, словно от него самого отваливаются куски и кто знает, может и рухнет оно вскоре на наши головы, расколовшись на миллиарды снежинок – но уже тут, на земле?
В снегопад никого нет на улицах – холод, да и снег тут, в резервации, слишком непривычен – другое дело в огромных мегаполисах, в которые всех нас вскоре отправят! Я отлепляюсь от окна и выбегаю наружу стремительной черной молнией, падаю в белые хлопья – и тут же вскакиваю, едва сдержав взвизг. Я думал, снег по ощущениям мягок, как пена, а он жесткий и колючий, еще и невероятно холодным, бьет болью по губам. И вкус у него пресный – да, конечно, это всего лишь замерзшая вода, и я это знаю, но найдите хоть кого-нибудь, кто, увидев это чудо впервые, не полезет его пробовать, уверенный, что перед ним как минимум ванильное мороженое! Впрочем, ванильного мороженого я тоже не пробовал… Может, Хозяин когда-нибудь купит?
В моей комнате тепло и ярко, не то что на улице – вроде бы все бледное, а глаза слепит просто ужасно. Встряхиваюсь, как пес, разбрасывая капли и подтаявший снег по всей комнате, ложусь на кровать. Интересно, какой он будет? Мне почему-то виделся какой-нибудь офисный клерк или начальник, всегда в костюме, во фраке, при галстуке; он будет скидывать на меня самые сложные свои задачи, а я решать их; а еще у него будет камин, нет, даже два – у одного будет сидеть он, у другого, в куче одеял и подушек – я. Можно будет жмуриться и смотреть на огонь, и иногда касаться его чешуйчатой ладонью – во мне есть гены саламандры, совсем немного, но этого хватает для того, чтобы считать огонь своим лучшим другом. И еще этого оказалось вполне достаточно для чешуи, покрывающей все мое тело кроме лица, ушей и тыльной стороны запястья, даже ногти у меня – крепкие черные роговые пластины, такие есть и на локтях, и на веках у меня тонкая, черная чешуя, и на скулах, и на губах. Наверное, ее слишком много – люди считают это некрасивым, черная и чешуйчатая химера, пусть и лучший аналитик своего потока, не привлекает покупателей, наоборот – и поэтому я остался последний из АК-754, даже АК-1000 и АЛ-035 всех раскупили. И за те десять лет, что я тут нахожусь, этот снег – первый.
Может, я и умру здесь?..
Мы ведь слишком опасны, поэтому нам ограничена продолжительность жизни до пятнадцати лет, при этом год, проведенный в репликаторе, тоже считается, то есть мне одиннадцать, и если за четыре года меня никто не купит, я умру. Если же Хозяин все же найдется, он каждые три года будет продлевать мою жизнь с помощью специального лекарства – вот почему так редки побеги и предательства химер, ну и потому, что нам внедряют специальную программу – так называемую «Имитацию воли Хозяина*», и любое его желание становится законом. Даже если он прикажет химере самой себя убить – мы будем счастливы это сделать. Любой из нас.
Да, именно любой. Химер-женщин делают только по заказу, химеры-мужчины же производятся в огромных количествах и мгновенно раскупаются; есть боевые, есть аналитики, есть слуги – всего три вида, да, но следует учитывать, что каждый вид делится на профили, а каждый профиль на подклассы – поэтому на самом деле нас очень много, и мы способны на все. Люди нас боятся. Мы охватываем все области человеческой жизни – и если мы вдруг захотим заменить людей… Я, например, аналитик-универсал, решаю любую задачу, спокойно предсказываю будущее, имея хотя бы немного информации, поэтому я еще и хороший психолог – по мимике и голосу я могу рассказать о человеке все, заглянуть в душу. Еще и поэтому я до сих пор в резервации – универсалы редко оказываются востребованы, в каждом потоке их всего два, и как минимум один заканчивает свою жизнь здесь. Меня такие перспективы очень пугают, мне, в конце концов, осталось всего четыре года…
***
- АК-754-Гамма-21, приготовиться на смотр, живо! – ожил динамик в моей комнате. Я подпрыгнул на кровати и заметался по комнате, не зная, с чего начать, но оператор сжалился и добавил, - У тебя полчаса, - и я облегченно опустился на прямо на ковер. Полчаса это очень много, если уметь пользоваться временем. Мне хватит.
Первым делом я кинулся в душ, сидя там же, под водой, старательно расчесывал свои волосы, сперва щеткой, затем мелким гребнем. Они, как и у всех химер – стандартные, до пояса, отличаются от остальных только цветом – на самом деле, он забавен – одна волосинка черная, одна белая, одна черная, одна белая, как так получилось не понимает никто, ладо бы прядями, а тут… Расправившись с непослушными лохмами, влетел в сушилку и по пути выхватил с полки одежду. Быстро накинув на себя черную рубашку с воротником-стойкой – единственно, что скрывает мою чешую – и натянув черные же джинсы, я раздраженно прищелкнул хвостом, внезапно осознав, что вот это я точно спрятать не смогу и, забывшись, резко согнул руки в локтях.
Ну вот.
Очередная безнадежно испорченная рубашка – у меня на локтях длинные костяные выросты, в нормальном состоянии они находятся как бы в «пазах» на предплечье, но если сделать слишком резкое движение…
Благо у меня все рубашки – воротник-стойка и черные. С лицом, жаль, ничего не сделаешь, впрочем, может будут не слишком дотошно смотреть – чешуя на лице больше похожа на тень или косметику. А, ну да… хвост. И когти. И на ладонях тоже эта черная дрянь. И глаза полностью залиты цветом, черным, никакого белка, радужки и зрачка нет, как будто бы они один сплошной зрачок, и губы чешуйчатые… Смысл скрывать очевидное?
Все равно я закрыл свое уродство одеждой, стараясь, чтобы не было видно ни единого клочка кожи, и присел на краешек кровати, ожидая вызова. Я уложился в двадцать пять минут – интересно, а как быстро собираются другие? Это мой первый смотр… Может, это слишком много для химеры – полчаса? Или наоборот, слишком мало, а я оказался на удивление шустрым? Если бы мне было, кому задать этот вопрос…
- На выход, - скомандовал оператор, и я подлетел к двери. Хвост в волнении метался из стороны в сторону, больно хлестал по ногам, но я ничего не мог сделать. Тихо пискнул замок, отошел в сторону засов, и тяжеленная дверь отворилась. Я крадучись двинулся в направлении Зала, не зная, чего я хочу – приблизить или отсрочить это момент. Все равно – и в этом я был абсолютно уверен – меня отправят обратно. Кому нужно вот такое? В новых линиях тоже есть универсалы. А у меня – чешуя. И глаза ужасные. И волосы… Так что в сердце не теплилось ни капли надежды и волнения, лишь интерес, когда я толкал пластиковую хрупкую дверь. Хотя кого я обманываю? Я никогда так не волновался и не надеялся – все это, вкупе с уже заранее наступившим разочарованием, сплелось внутри в тесный комок. Мне хотелось кинуться в ноги тому, кто пришел посмотреть на меня, и шепнуть отчаянно – «Забери…». Но вместо этого я прошел в луч света и поклонился, старательно глядя в пол – разглядывать возможного Хозяина запрещено, м6не оставалось довольствоваться лишь запахом – пряным, с легкой горчинкой, приятным. Человеческим. Звук шагов… Он подошел совсем близко. Теплая рука ложится на скулу – он наверняка почувствовал, как меня трясет – проводит по чешуе – я не выдерживаю и обвиваю его запястье длинным змеиным языком, слышу судорожный вздох и отшатываюсь, падая на одно колено:
- Прошу простить…
Не простит, я знаю, но все же говорю, в отчаянной надежде. Меня уже не трясет, а колотит, хвост дико мечется из стороны в сторону, и он это видит… пускай. Мне уже все равно. Разбивается моя надежда – на счастье, тепло, на жизнь с Хозяином, на саму жизнь, в конце концов – чего вы хотите? Гордости и спокойствия? А откуда мне взять на них силу? Мне уже тринадцать лет, год назад меня начали запирать в комнате и закрыли наглухо окна, даже возможность видеть то, что снаружи, даже небо у меня отобрали – а я теряю такой шанс… Уже потерял, вообще-то. Самим фактом своего рождения.
- Встань.
Я тихо выдыхаю, встаю, не переставая мести по полу, чувствуя боль – кажется, я разбил его в кровь, черт, только этого не хватало!
- Посмотри на меня.
Я жадно поднимаю взгляд и даже чуть подаюсь вперед, глядя на него – на того, кто пришел сюда, не побоялся остаться один на один со старой химерой, которая намного сильнее его и может, может прикрыться им как щитом и потребовать, чтобы он ее купил, или убить – легко и спокойно. Но он пришел… и спасибо ему за это.
Он красив – мужественно лицо, не то что у нас – мы все делаемся как андрогины, - медовые волосы, янтарного цвета глаза, костюм, бабочка, длинный фрак – больше похож на средневекового лорда, чем на современного человека, наверное, владелец какого-либо бизнеса. С этой мыслью вспыхнувшая было надежда угасает – я ведь уже почти бесплатен, этакая химера в подарок, и какой-нибудь бедный служащий вполне мог бы меня купить. Но ему – ухоженному, сытому, богатому – зачем? И я опускаю взгляд в пол – не хочу смотреть на него и обманываться обещаниями возможного тепла.
- Почему ты отел взгляд?
Я сжимаю зубы.
- Потому что нельзя рассматривать тех, кто не является Хозяином, - выдает сведенное судорогой горло. Вместо моего обычного голоса получается рык, и я едва сдерживаю громкий вой. Да что же это такое-то?! Ну почему, почему…
- Я же разрешил…
Рука снова касается моего лица, перебирает чешую, я отшатываюсь и хриплю:
- Не надо… Не надо, я не смогу сдержаться, во мне больше звериного, слишком много инстинктов, а чешуя почему-то намного чувствительней кожи, и…
Он прерывает меня, хмыкает:
- Ты снова меня оближешь?
- Да…
- Можно.
Я вскидываю глаза, смотрю на него неверяще, а он делает шаг вперед и снова поглаживает скулу. Я нерешительно касаюсь языком его запястья, и он задумчиво спускается к губам, проводит по ним… Я трусь щекой о его руку, урчу, и он снова удивленно вздыхает. Зарывается рукой в волосы…
- Они у тебя необычные. И ты сам необычный.
- Брак, - тихо отвечаю я, все так же склонив голову. – Генетическая ошибка. Действительно слишком много от зверя.
Несколько секунд он молчит.
- Идем. Надо выбрать тебе имя…
Я падаю на одно колено, прижимаюсь к его ногам – и быстрее, чем он может отреагировать, встаю и отступаю. Он смотрит на меня расширенными глазами.
- Спасибо вам. Но… вы кое-чего не видели. И вас это остановит в желании меня купить, - часть надежды, страха, боли и разочарования прорываются в голос, я это слышу, и он, судя по его глазам, тоже. Досадливо бью хвостом по полу и теперь уже разбиваю его очень сильно, тут же пряча за ногами – чтобы не увидел… Не учитываю только то, что пол светлый, а кровь у меня черная, под стать мне, и он все равно все замечает. Подходит:
- И что же это?
Я расстегиваю рубашку, распахиваю ее.
- И так по всему телу, - горько и отчаянно. Никто не решится взять химеру, у которой животное начало превалирует. Никогда. Кроме каких-нибудь бедняков, которые хотят обогатиться – да и то сразу после химера будет уничтожена. Но лучше так, чем всю жизнь – тут. И умереть – тут. Не видя никого, кроме себя…
Его рука мягко касается чешуи на плече, задумчиво проводит по ней, и я замираю, очень страшно двинуться или вдохнуть и спугнуть его.
- Ты не дышишь…
- Я дышу, но…
- Боишься спугнуть?
- Да.
- Не бойся. Застегнись.
Он отступает, и я осознаю, что чудо закончилось. Мое время вышло. Хорошо, что оно вообще было, верно?
Непослушными пальцами застегиваю рубашку, расправляю ее, поднимаю на него грустный взгляд.
- Все?
- Давай руку. И пошли. Надо выбрать тебе имя…
***
Меня теперь зовут Дайкар. На самом деле, это не Хозяин выбрал, а я. Он просто спросил у меня по пути к компьютерному залу – как я бы хотел называться. Я ответил честно, он тихо рассмеялся и сказал, что такого имени ни разу не слышал. Но оно ему нравится, а даже если б и не нравилось – в конце концов, это мое имя, не его. Свое имя он тоже называл, но я его даже не запомнил – зачем? Я никогда не смогу назвать его иначе, чем Хозяин. Я честно сказал ему это, боясь, что он вернет непокорную химеру обратно вв ее клетку – но он пронзительно на меня посмотрел, обнял и тихо шепнул:
- Не бойся, ты останешься со мной. Туда ты больше не вернешься.
Когда он отказался он «Имитации…», все смотрели на него огромными изумленными глазами, и я тоже. Но он оставался непреклонен – и, записав меня под моим новым именем и недовольно скривившись при слове в документах»собственность», он вывел меня вон. Мы прошли по каменистой дорожке – я постоянно оглядывался вокруг и щурился от наслаждения, хвост продолжал биться о землю и камни и царапаться, за мной оставалась кровавая дорожка, но я не замечал, слишком счастлив был в тот момент. Слишком упивался…
В машине я сел на пол и положил голову Хозяину на колени. Он не был против, поглаживал меня по скуле, плечам и волосам, я счастливо улыбался… Из этого состояния меня вывело тихое:
- Дай хвост.
Я послушно протянул его Хозяину, сильно смутившись и снова дрожа. Он осторожно взял его в руки, погладил ласково, затем достал аптечку и вытащил из нее лекарство. Я, внутренне обмирая, прошептал:
- Это ведь для людей… Я же животное, разве… Разве мне можно?
Он промолчал и капнул из пипетки прозрачной жидкостью. Слегка защипало, но рана зажила мгновенно. Больше подобных вопросов я не задавал. А хвост мой он полюбил… И то, что я лижу его руки и иногда шею. И то, что я по ночам забираюсь к нему в под одеяло, сворачиваюсь калачиком и засыпаю, расслабившись. И то, что я называю его только Хозяином, и всегда опускаюсь на одно колено, когда слышу приказ, и то что сижу рядом с ним только на полу, обняв его ноги и положив голову на колени, и то, что когда мне приятно, я громко мурлычу, и что иногда вместо слов у меня получается то шипение то рык.
Как-то он рассказал, что хотел купить узконаправленного аналитика, но ему вдруг предложили подарить универсала, только слегка бракованного. И что он дико взбесился, услышав это, но все ж согласился на меня посмотреть, и что не жалеет а наоборот счастлив. Я учу его анализу, и он радуется как ребенок. И прижимается ко мне, говорит, рядом чувствует себя защищенным. И называет меня иногда – «Химера в подарок», и смеется, говорит что женится только на той женщине, которая согласиться спать со мной в одной постели…
Я сворачиваюсь на ворохе одеял и подушек, смотрю на огонь в камине, глажу его пальцами, и знаю – теперь все будет хорошо.



*Нагло спизжено название программы у песни Ettrnum «Машина», из этих строчек –
Имитация воли Хозяина
Производится вмиг для тебя
Ты был создан лишь для забавы
Но забавным не считаешь себя.
Операция необратима,
Даже раб не завидует вам –
Подчинение интуитивно,
Не узнаешь об этом сам…
Если честно, автор давно задумал сонгфик на сие произведение, но не уверен, что получится, потому что там нужно по-настоящему сильно написать)) не уверена, что потяну. Если кто-то вдохновится и напишет (или, тем паче, уже написал) – просьба скинуть ссылку в комментарии. Заранее спасибо))