Even if I couldContra Spem Spero*
Леся Украинка
- И снова здравствуй, Грейнджер, - он вальяжно развалился на учительском стуле, одним своим присутствием придавая всей комнате зыбкое подобие тронного зала, в котором он, естественно, был королем.
- Малфой, - она смотрела на него прямо, без вызова и без любопытства, смотрела так, как могла бы смотреть на каменные стены или старые, потертые гобелены в коридорных нишах. И его это раздражало.
- А профессора Слизнорта нет. Он ушел, и когда вернется – не знаю, - он чуть наклоняется, так, чтобы челка падала ему на глаза, зная, что этот его жест, плюс вечная усмешка на губах, заставляют замирать в сладком отчаянии половину девичьих сердец. Но, только не ее.
- Да я как-то вижу. В принципе, мне не к спеху, я могу и подождать, - она садится на кресло прямо перед столом, за которым он так вольготно расположился. Это даже вызывает у него легкую тень удивления, потому что какой-то частью себя он надеялся на то, что она уйдет, и не будет мозолить ему глаза своим равнодушием. Но это же она, всегда не по сценарию.
- Сдается мне, он ушел очень надолго, - стараясь не выдать так внезапно охватившего его напряжения, он все же выделил слово «очень», весьма непрозрачно намекая на то, что ждать бесполезно. Вот только она сделала вид, что не заметила. Гриффиндорка, с умом рэйвенкловки решила притвориться хаффлпафкой. Для полного набора не хватает только чего-то от Слизерина, но, если внимательно всмотреться в ее глаза, можно было увидеть что-то такое, какую-то искру, какой обладали лишь некоторые из самых, можно сказать, уважаемых слизеринок.
- Мой вечер абсолютно свободен, а загружать завтрашний день уроками так неохота, - в ее словах не было ничего такого, что заставляло бы думать о том, что она ищет причину для того, чтобы остаться, но, он не сомневался – причина есть, ее нужно только понять. Это лучше чем просто сидеть и втайне от самого себя любоваться игрой света в ее прическе.
- Твое право, - он лениво пожал плечами, и, заложив руки за голову, начал обшаривать взглядом кабинет профессора Зелий, отмечая про себя ингредиенты, которые его заинтересовали.
- Меня больше интересует то, почему ты здесь, если профессор вышел «очень надолго», - в ее голосе не было ни капли интереса и ни одного намека на любопытство. И это уже не просто цепляло, это даже порядком злило. Потому что он ненавидел, когда на него не обращали внимания. Как будто был кто-то, кто мог бы затмить его.
- Я отбываю наказание, - он зацепился взглядом за колбу с жидкостью темно-бирюзового цвета и чуть нахмурился, перебирая в уме все знакомые ему зелья, которые могли бы иметь такой цвет. По всему выходило, что он не знал. И это… удивляло. Черт, он никогда не испытывал столько эмоций, как сейчас. Она что, как магнит их к нему притягивает?
- Видимо, наказание очень суровое, - ее лицо ни капли не изменилось, но, он заметил, что ее взгляд тоже нашарил эту загадочную колбу. И оставалось только гадать о том, знает она, что там, или нет.
- Это ирония, - он легко, единым движением встал со стула, и протянул руку к колбе, собираясь провести более тщательный осмотр. Это помогало отвлечься. От нее, - или сарказм? Я просто в них не очень ориентируюсь.
- Называй как хочешь, разница не так уж и велика, - как она не старалась стереть со своего лица все, что могло ее… скомпрометировать, все равно, восхищение тем, как грациозно он двигался, скрыть не удалось.
- И это говорит всем известная зануда-Грейнджер, - он все больше хмурился, понимая, что определенно не знает этого зелья. Ни цвет, ни запах, ни реакция с воздухом ничего ему не дали. Что за черт?
- Ты решил вернуться в ранние школьные годы, Малфой? К детским прозвищам и совсем не детским обидам? Мне кажется, нам пора бы вырасти уже из этого, - ему показалось это смешным. Девушка, у которой в парнях ходит Уизли, учит его тому, как быть взрослым.
- Да, по Уизли, а иногда и по Поттеру это особенно видно. Взросление прямо на лицо, - девушка даже не дернулась, а раньше, бывало, даже за палочку хваталась. Видимо и правда, повзрослела.
- Ты переигрываешь, Грейнджер, - он поставил колбу на место, твердо решив завтра же пойти в библиотеку и найти название этого состава. И все равно, что нужно выполнять… поручение. Эта загадка слишком укоренилась в нем.
- Что? – впервые за их разговор, на ее лице проступила хоть какая-то эмоция. И это не могло его, скажем так, не радовать.
- Ты слишком много взяла на себя от холодных слизеринок. Это не вяжется с твоей грифиндорской пылкостью и получается слишком резкий контраст. Ты решила стереть все эмоции, вместо того, чтобы просто заменить их на более сдержанный вариант. Поэтому получается неестественно. Что ты скрываешь от меня, Грейнджер? Зачем тебе этот спектакль? – он наконец-то посмотрел ей прямо в глаза, но, не увидел там и тени страха. Она ждала своего «разоблачения»?
- Мне нечего скрывать. В отличие от тебя, Малфой, - в ее голосе слышалось явное упрямство, и он с неким оттенком сожаления понял, что она не сдастся. Наверное, этого и следовало ожидать.
- Я заметил одну странную вещь, - он направился к двери, но, приостановился рядом с ней, пытаясь увидеть ответ в ее глазах. Какая-то мысль скользила где-то на границе его сознания, но она была слишком вялой и бесформенной, чтобы в достаточной мере ответить на немой вопрос, - ты называешь меня по фамилии только тогда, когда я это делаю. Интересно, если я назову тебя по имени, что ты сделаешь?
- А ты проверь, - нет, она все-таки переигрывает. Слишком напористо, слишком дерзко для всезнайки. Или же…
- Что ты хочешь мне доказать? – в ее глазах зажигается новая искра. На этот раз – удовлетворения. Вот значит как.
- Все, что мне нужно, я и сама могу прекрасно себе доказать, - на ее лице расцветает улыбка и ему кажется, что она просто издевается над ним. Изощренно, почти по-садистски.
- То есть, это нужно мне? – он не сводит с нее требовательного взгляда, молча призывая ответить на невысказанный вопрос. Но, это же она, так внезапно почувствовавшая свою власть над слизеринцем. Власть?
- Не исключено, - теперь, когда притворяться в принципе уже не нужно было, постепенно возвращалась прежняя она. Теплая. Даже в чем-то нежная и ранимая. Та, которая разительно отличалась от всего его окружения и уже только этим приковывала к себе и взгляд и внимание.
- Не вижу смысла тебе делать что-то для меня, - она чуть склоняет голову набок и этот жест полон такого легкого кокетства, что ему даже довольно сложно удержаться и не протянуть руку, чтобы провести по ее локонам. Вдруг они на ощупь как шелк?
- Может, тебе просто стоит внимательно присмотреться? – она почти ликует в душе. Она пробила его щит, пробила эту ненавистную ей уже несколько месяцев стену отчужденности между ними. И это было для нее высшей наградой. Ради этого стоило немного покорчить из себя слизеринку.
- Может, - он как-то резко затухает и отступает от нее на шаг, внезапно вспомнив о том, как иногда неприятно жжется метка. Стоит ли пытаться сделать что-то сейчас, когда с уверенностью можешь сказать, что все, чтобы было построено может рухнуть в один момент? И рухнет. Обязательно рухнет, иначе просто не может быть, потому что он должен предать, а она – предотвратить предательство. Пусть даже еще и не зная об этом. Кто, как не она? Ведь, власть над ним в ее руках.
- Малфой, - ее тихий оклик настигает его в шаге от двери, когда ладонь уже ложиться на дверную ручку. Он оборачивается к ней и смотрит пустым, ничего не выражающим взглядом. Как у нее, всего несколько минут назад.
- Что-то еще? – она смотрит на него почти жалобно, внезапно понимая, что стена между ними снова цела, без единой трещины и едва ли не крепче, чем в прошлый раз. И это обессиливает.
- Тебе не кажется, что тебя постигло то, от чего ты предостерегал меня? – он изгибает правую бровь в немом вопросе: «О чем ты?», хотя, память услужливо подкидывает до мелочей сохранившийся в сознании разговор, с коридором, ее недоуменным взглядом и его усталым: «Не смей влюбляться в меня, Грейнджер».
- Кажется, - признание слетает с губ легко, как ветер, даря ему облегчение, потому что то, от чего он прятался все эти месяцы в Выручай Комнате наконец-то сказано и ему больше не нужно давить в себе осознание произошедшего. А ее лицо озаряет улыбка, такая теплая, что ему становится даже жарко. В этой улыбке надежда, а это совсем не то, что ему хотелось бы видеть. У них нет надежды.
*Без надежды надеюсь.
