Духовные супруги

Глава 3

Необходимость.

Ханна находит Драко Малфоя в узком коридоре, где и ожидала, на третьем этаже. Этот проход не секретный, но по нему никогда не ходит много народу, непонятно почему. Как ей и сказал Эрни Макмиллан, Малфой придерживает маленького мальчика за плечо и ностойчиво говорит ему что-то. Наверняка опять отбирает сладости или делает внушение, какой он крутой и важный.
Большинство старост не связываются с Малфоем – смысла нет, один раз накажешь, а ему хоть бы что, сам через день подстроит пакость так, чтобы твой факультет раза в три сильнее пострадал. Но Эббот этим не проймешь, она всегда готова защищать кого бы то ни было, чего бы это не стоило.
«Наверно у меня какой-нибудь нереализованный комплекс старшей сестры» - мысленно говорит сама себе девушка.
Коридор пустынен, в нем только странная пара и она сама. Девушка идет медленно, но, несмотря на то, что она в балетках, все равно производит немного шума. Они оглядываются, и Ханна с удивлением замечает, что первокурсник – слизеринец. Малфой своих обычно не трогает.
- Ты опять мешаешь маленьким жить? – Грозно вопрошает Ханна, подойдя вплотную и скрещивая руки на груди.
Парни переглядываются, и безымянный первокурсник громко спрашивает:
- Это она меня что ли маленьким назвала?
Драко усмехается:
- Поумерь пыл, Забини, она тебя спасти пытается. Бедняжка не понимает, что это никому не нужно.
Забини смотрит на Драко, и, явно подражая его странному ленивому выговору, замечает:
- Благодарю за встречу, Драко. Она было продуктивной. – А потом срывается на бег и, пролетая мимо девушки, толкает ее на Малфоя.
Тот удерживается, покачнувшись.
- Ты в порядке? – Тут же спрашивает Ханна.
- Разумеется! – Непонятно чему злиться он и тут же отстраняет ее от себя.
Парень чувствует странное достаточно сильное жжение на коже живота. Он замечает, что Эббот тоже кладет руку поверх одежды и, отвернувшись к окну, чуть приподнимает рубашку. На бледной коже видна уже завершенная татуировка. Прямо под его взглядом свечение исчезает. Он смотрит на свой живот и внезапно – во всяком случае для Ханны – задирает рубашку вверх. Картинка продолжается до самых ребер, представляя собой круги, сплетающиеся, охватывающие, касающиеся друг друга. Он знает, что это значит – мама читала ему сказки до того возраста, пока это отвечало приличием, и он хорошо их помнит. Он поднимает глаза на Ханну, а та испуганно смотрит на него. Повинуясь его невысказанному приказу, приподнимает блузку. Он так и думал. Она возвращает ему взгляд, и Малфой понимает: Эббот тоже знает.
Силы покидают его, и он садится прямо на холодный пол, приваливаясь к стене. Ханна садится рядом – наверняка решила утешать его, Мать Тереза местная. Она села и смотрит на него.
И совсем не романтическим, сестринским жестом убирает прядь волос юноши с открытого лба и замирает в неестественной позе. Как только их кожа соприкоснулась, она почувствовала его.
Сначала она думала, что слышит его мысли, но потом понимает, она видит его душу. Трудно описать, как можно увидеть душу. Пожалуй, это похоже на перрон, а на нем два поезда. Справа – твой, ты в нем всегда находишься. Тебе тут все знакомо. Ты ходишь по купе и легко можешь различить – радостные мысли, сны, воспоминания, ощущения. А чем дальше от головы поезда, тем страшнее уходить, все кошмары, невыплаканные слезы, обиды и порезы, которые вылечены, но все равно оставили свой след. Потом, повинуясь любопытству и странному желанию, ты выходишь из своего поезда и переходишь дорогу, чтобы беспардонно вторгнуться в другую душу. И перед тем, как зайти туда, ты все-таки испытываешь вину перед Драко, который никак не может отгородиться. Но это все имеет посредственное значение, потому что ты знаешь – там, внутри твоя судьба. Ты бросаешь последний взгляд на площадку и замечаешь, что поезда длинные, бесконечно тянуться вдаль и создается впечатление, что так, в самом конце они соединяются. А может так оно и есть.
Ты переступаешь порог его души и тут же понимаешь, все по-другому. Первые вагоны радости, счастья, их совсем немного. Ханна чувствует, как - не Драко - она летает на метле и холодный воздух бьет в лицо, а солнце заставляет щуриться, она чувствует его волненье и радость, его триумф испытателя, когда он целует какую-то девчонку, она чувствует гордость, когда он, первокурсник, заявляет слизеринцам старше его: «отпустите меня, я – Малфой» и те подчиняются.
Но приятные для Драко моменты заканчиваются слишком быстро. Там совсем не было его мыслей и ничего не было о родителей, которыми он гордился прилюдно. Ханна идет дальше и все яснее ощущает затхлый запах погреба дома, где никто не живет. Ей кажется, что она идет по земле, вязкой, мерзкой, зыбучей. Света становится все меньше, она видит отца Драко, легко узнаваемого, с презрением выбивающего фехтовальную рапиру мальчика своей, мать, разочарованно смотрящая на сына. Девушка впервые встречает его мысли, но все они какие-то озлобленные и отрывочные: «Поттер не отвертится…», «Грязнокровка Грейнджер…», «отец снова не будет доволен…». Она не видит его кошмаров, но раз за разом чувствует ужас, когда просыпаешься в холодном поту и с криком на губах. И чем дальше она идет, тем сильнее увлекает вниз эта земля, скользкая, напоминающая болото. И Ханне страшно от этого, ей хочется вырваться, она не хочет находиться в этой душе ни секунды более, она чувствует, что он сам весь такой - прогнивший, она не хочет общаться, а уж тем более быть духовной супругой человека, состоящего из этого комка отрицательный эмоций.
Ханна собирается с силами и отталкивает Драко наяву. Тот постепенно приходит в себя. Он тоже видел ее душу, понимает Ханна моментально. На его лице написано презрение, смешанное с отчаяньем. Ханна думает, что ее душа намного приятнее места, где она только что побывала, но, видимо, это дело субъективное.
Девушка встает с колен – ее ноги затекли – и обращается к Малфою, все так же сидящему на холодном каменном полу.
- Нам надо решать, что с этим делать. Я не собираюсь оставаться твоей супругой и дальше.
- Не волнуйся, - лениво растягивает слова парень, как будто не понимая, что им надо спешить, что им надо что-то делать, куда-то бежать, - я сам не в восторге от такой перспективы. Я сам решу этот вопрос. Все равно пуффендуйка мне не сможет помочь.
Ханна подбирает свою сумку с пола и медленно идет в противоположную от сидящего Малфоя сторону. Она оборачивается, чтобы озвучить парню придуманный ею только что язвительный комментарий. Он сидит, прислонившись головой к стене, согнув колени и закрыв руками глаза. И, несмотря на все, что она сегодня узнала, прочувствовала саму его суть, и того, что он ей сказал, она жалеет его, и в ней просыпается уже привычное желание защитить страдающего. Ханна снова поворачивается и продолжает свой путь. В этом случае, лучшая помощь – молчание.