Глава 1Громкая, сильная музыка пульсировала из динамиков. Под ее ударами тонкие стены пустой квартиры завибрировали словно барабанные перепонки.
В узкую щель между тяжелыми пыльными шторами пробивался мраморный луч света. С определенной периодичностью он высвечивал худощавую девушку, размешивающую ритмичной походкой густые звуки.
Собранные на затылке волосы не прятали ее глаза — большие, блестящие.
Такой взгляд бывает у людей, смотрящих либо на миллионы шагов вперед, либо на столько же километров вглубь.
Пальцы правой руки привычным движением растирали ледяную ладонь левой. Выпирающие костяшки отдавали синевой в тусклом освещении.
«Стены!..»
Звонкий голос певицы отскочил от каждого уголка квартиры и бумерангом ударил в девушку.
Ее ресницы затрепетали и намокли, а губы скривились от боли.
«Я разбиваю стены руками...»
Сделав несколько шагов, она коснулась бледных обоев. Длинные ногти царапнули шероховатую поверхность. В ту же секунду что-то крохотное, но острое шкрябнуло тыльную сторону ее души.
Вскрикнув, девушка упала на колени и зашлась в рыданиях больше похожих на сухой, истеричный кашель.
«...Вены, как цепи нас переплетали,
Мы каждый день ломали
Стены, что между сердцами, нами, нами!..»
Ноты били по ушам, но она все равно отчетливо слышала трепетание крыльев колибри. Маленькая птичка металась, запертая внутри нее.
Она должна была задохнуться там, без воздуха, в темноте.
Но она выжила.
«Но как заставить сердце замолчать?
Я не могу...не могу...»
Ни в музыке, ни в словах, пожалуй, не было ничего особенного.
Как нет ничего особенного в крекере-рыбке, соль которого заставляет вспомнить вкус давно ушедших времен.
Как нет ничего особенного в аромате белых лилий, букет которых несколько лет назад так символично не раскрылся.
И никогда не знаешь, когда тебе попадется такой самый обычный запах, печенье или песня.
«Слезой горячей сердце не зажечь.
Хочу забыть, но бесполезно...»
Тонкие пальцы коснулись висков. Стена за ее спиной дрожала в такт крохотным крыльям — 100 взмахов в секунду.
Губы шевелились, нашептывая чужие слова, будто молитву.
«Стены! Я разбиваю стены руками! Все стены между нами!...»
Голос певицы, как стрела, взмыл в потолку и осколками рухнувших преград обрушился на скомканную фигурку. Под финальные аккорды перед распахнутыми девичьими глазами закружились воспоминания:
те, кого она любила и потеряла,
те, кого ненавидела и забыла,
те, кого оберегала и ценила,
те, кого удержала рядом.
Вздрогнув, колонки затихли.
Мраморный луч исчез вместе с закатным солнцем, освобождая место новому источнику света.
Ей.
