Больше всего на свете автора Green tea (бета: miss_Holmes)    закончен   Оценка фанфика
Пит погибает из-за несчастного случая через несколько лет после свадьбы. Один день из жизни Китнисс, которая все время вспоминает о нем
Книги: Сьюзанн Коллинз "Голодные Игры"
Китнисс Эвердин, Пит Мелларк
AU, Драма, Любовный роман || гет || PG-13 || Размер: мини || Глав: 1 || Прочитано: 4899 || Отзывов: 2 || Подписано: 4
Предупреждения: Смерть второстепенного героя, ООС
Начало: 07.04.13 || Обновление: 07.04.13

Больше всего на свете

A A A A
Шрифт: 
Текст: 
Фон: 
Глава 1


Больше всего на свете я боюсь забыть тебя. Твои улыбки, поцелуи, ласки. Больше всего на свете я боюсь однажды забыть твои глаза, светлые пепельные волосы и голос... Я боюсь, что однажды в моей голове не останется ни одного воспоминания о тебе. Потому что забыть тебя – самое страшное, что может случится.

Я давно не появлялась на улицах Дистрикта. У меня полно еды, воспоминаний о тебе, и больше мне ничего не нужно. Мне не хочется слушать соболезнования; чье-либо общество причиняет мне такую боль, какую я испытывала давно, еще тогда, на войне. Мне приятно думать о тебе в полной тишине. Моя жизнь меня устраивает.

Мне есть, чем заняться долгими днями. Я лежу на кровати, жуя печенье, которое ты научил меня готовить и пишу все в ту самую книгу, идею создания которой предложил мне ты. Только теперь я пишу только о тебе. Все, что боюсь больше всего на свете забыть. Мне хочется вновь вспомнить все, что было самым счастливым в моей жизни после восстания. Вспомнить все то, что заставляло вновь улыбаться. А ведь именно ты снова научил меня смеяться...

Скрипучие ступеньки ведут на большой чердак. Я сажусь на старое кресло, кутаюсь в оранжевый давно выцветший плед, который ты так любил. Я смотрю на твои картины, развешанные повсюду. Самые ужасные, не в плане техники - таких вообще не могло быть, ведь их рисовал ты - мы выбросили за два месяца до свадьбы. Тут остались только те, с которых смотрю я. Мои серые глаза с маленькими белыми искорками у зрачков, такие испуганные. И твои, голубые-голубые, с картины, которую я еле уговорила тебя написать. Мне всегда хотелось иметь твой портрет. Кто знал, что он будет напоминать о тебе, когда ты оставишь меня совсем одну…

Шикарное белое платье с атласными лентами, цветами, такое воздушное и легкое. Белый фрак и белые перчатки, милая бабочка. Ты рисовал с фотографии, которую сделали в самый счастливый день нашей жизни. А вот твоя мама едва заметно улыбается мне с дальней стены. Почему-то ты хотел, чтобы она улыбалась, когда рисовал ее резкий профиль. Отец, который приветливо машет нам рукой. Братья, которых ты не слишком жаловал. Но ведь они все были твоей семьей…

А вот снова я. На этот раз в дурацком оранжевом свитере, который я носила только из-за тебя. Ведь ты так его любил... С книжкой в одной руке и кружкой чая в другой. А на коленях Лютик... Как давно я видела его в последний раз? Он не вернулся после того, как ты перестал появляться в нашем доме. Ведь тебя он стал любить так же сильно, как и Прим.

Возможно, даже лучше, что рыжего кота давно не видно. Я не знаю, что бы сделала с ним, ведь именно из-за него тебя не стало...

Уже поздно. Ты зовешь Лютика, который только что сбежал от меня. Я прошу тебя не ходить искать его, но ты же знаешь, как я дорожу им – это все, что осталось у меня от сестры. Я кричу, что он обязательно вернется с такой болью в голосе, что ты не можешь не пойти. Ты идешь в заросли, к оврагу, а я остаюсь у дороги, растеряно глядя тебе вслед и сжимая в руках корзинку. Ведь мы только что вернулись с пикника... Ты вскрикиваешь, когда царапаешься о колючие ветки, но упрямо продолжаешь идти вперед. Ты снова и снова зовешь Лютика по имени, но он все еще не откликается. Занят охотой. И вот, наконец, ты замечаешь его на камне, смотрящего на тебя с победоносным видом. Должно быть, поймал что-то. Ты радостно улыбаешься мне, тянешь руки к Лютику. Кот уворачивается, бежит ко мне. Ты смеешься и кричишь ему вслед, что он неблагодарное животное, собираешься идти ко мне и... Спотыкаешься о камень на самом краю. Я кричу так громко, что, должно быть, срываю голос, когда ты падаешь назад. Я бросаю все на землю и бегу к оврагу. Пожалуйста, пожалуйста, он же не глубокий! И все, что я вижу, это кровь, растекающаяся по камню, на который ты приземлился головой. Потухший свет в глазах. И твоя последняя улыбка, застывшая на губах. Ты даже умер, смеясь.

Я не хочу думать о том, что было после. Я не хочу вновь кричать, метаться, нет. Я вру всем, что это давно прошло, умалчивая о том, что кричу каждый день. Только не вслух. Я кричу там, где должны быть остатки моей души. Вру всем, что осталась лишь тупая боль в груди в том месте, где раньше было сердце.

Я поднимаюсь со стула, сбегаю вниз на кухню, чтобы замереть у печи, которую ты строил сам по эскизам отца. Вновь почувствовать давно забытый запах корицы, укропа и теста, ведь я совсем не умею готовить. Ты всегда шутил, что у нас нетрадиционная семья: муж готовит, а жена охотится. А я всегда смеялась, хотя слышала эту шутку тысячу раз.

Медленно бреду по коридору в гостиную. Мы переставляли там всю мебель, лишь бы мне ничего не напоминало о тех ужасных моментах жизни, помнишь? Даже обои переклеивали. И позвали на выручку всех друзей и знакомых, ведь сами не могли даже клей развести. И Джоанна, смеясь, кричала нам, что это самый оригинальный способ собрать под своей крышей всех, кто дорог, который она знает. А помнишь улыбку Хеймитча, которую мы запечатлели на память, когда сказали ему, что поженимся? он ведь так редко улыбался?

Помнишь заливистый хохот, который знали эти стены, когда к нам приезжал маленький Финник? Он ведь обожал твои пирожные, а ты баловал его ими, тайком от Энни, конечно. Я никогда не смогу забыть твою улыбку, когда девушка попросила нас стать крестными ее малыша. И как ты таскал его на закорках, как я пела ему колыбельную... Ты шептал мне тогда, что из меня выйдет великолепная мать. Я пихала тебя в плечо, крича, что это произойдет только через мой труп. А оказалось, что не через мой, а через твой...

Я узнала о том, что у нас будет малыш на следующий день после того, как ты оставил нас с ним одних. Но... Слезы, крики, истерики, нежелание мирится с тем, что тебя отняли, привели к выкидышу. Только потом я поняла, что потеряла последнее, что связывало тебя со мной. Мне не хотелось жить. Перерезать вены не хватило смелости. Да, пожалуй, ты бы не простил, если я бы ушла из жизни таким способом.

Потом приехала Энни. Сказала, что мне нужно делать. Кому, как не ей, знать, каково это – остаться один на один с миром. Сказала, чтобы я вспоминала только счастливые моменты, которые связанны с тобой. Это помогло. Теперь я думаю только об этом. Особенно когда вновь кричу твое имя, проснувшись от кошмара, в котором вновь вижу тот знойный вечер. Наверное, я никогда не смогу его забыть. Именно тогда тебя отняли...

Иду вверх по лестнице. Наша спальня. Большая кровать всегда аккуратно застелена. Твоими руками. Ведь я больше не смогла здесь спать. Огромная, неуютная, даже пугающая. Ведь больше нет тебя. Того, кто любое место мог сделать раем одним присутствием. Но что толку? Тебя больше нет…

Я бреду по этажу, глядяя на твои пейзажи, которые мы развесили на стенах. Я помню, как ты забивал каждый гвоздик в стене, как напрягались твои мышцы, как ты улыбался мне, когда я предлагала сделать перерыв на чай. Я помню все, что связано с тобой…

Ты – пекарь.

Ты – художник.

Ты любишь спать с открытыми окнами.

Ты никогда не кладешь сахар в чай, но всегда – лимон. И смеешься, когда я морщусь от отвращения: как можно пить кислый чай?

Ты всегда завязываешь шнурки двойным узлом.

Когда-то я сказала тебе все это. Только вот теперь я, наконец, могу продолжать этот список.

Ты любишь, когда я зову тебя по имени.

Когда ты рисуешь, ты не видишь никого и ничего вокруг.

Твой любимый цвет – оранжевый.

Ты любишь, когда я читаю тебе в слух.

Ты смеешься так, как не умеет смеется никто.

Ты – единственный, кто не оставил меня одну после восстания.

Больше всего тебе нравится яблочный пирог.

Ты терпеть не можешь кофе.

Ты никогда не лжешь.

Ты всегда найдешь слова поддержки и помощи.

Ты никогда никому не завидуешь.

Ты никогда не смеешься над слабыми.

Ты никогда не уходишь из дома, не предупредив меня. Знаешь, что я боюсь тебя потерять.

Этот список можно продолжать бесконечно долго. Я часто говорю о тебе в настоящем времени, потому что в прошедшем могу сказать лишь о том, что сделали вместе, давно, до того, как я осталась одна.

Я не могу произнести это слово - «мертв». Никогда. Я ведь обещала тебе не говорить о тех, кто умер, чтобы не причинять боль самой себе. Хотя я продолжаю говорить с тобой. В подсознании. Никогда – в слух. Потому что слишком больно. Потому что слишком страшно. Потому что знаю, что тебе это не понравится.

Больше всего на свете я боюсь забыть что-либо о тебе. Потому что тебя нельзя забывать.

Больше всего на свете я боюсь однажды проснуться с той страшной болью, что была раньше. Потому что она все еще во мне, глубоко внутри.

Больше всего на свете я боюсь, что когда умру – не увижу тебя. Потому что могу не заслужить счастья даже после смерти.

Больше всего на свете я боюсь, что однажды какое-то воспоминание о тебе вдруг ослабеет. Потому что знаю, что не переживу этого.

Больше всего на свете я боюсь увидеть Лютика. Потому что даже представить не могу, что сделаю с ним после того, как ты оставил меня по его вине.

Больше всего на свете я боюсь узнать, что теперь со мной нет Хеймитча. Потому что он единственный, кто дорожил тобой так же сильно, как и я.

Больше всего на свете я боюсь, что ты однажды тихо позовешь меня по имени. Ведь это будет означать, что я сошла с ума...


Подписаться на фанфик
Перед тем как подписаться на фанфик, пожалуйста, убедитесь, что в Вашем Профиле записан правильный e-mail, иначе уведомления о новых главах Вам не придут!

Оставить отзыв:
Для того, чтобы оставить отзыв, вы должны быть зарегистрированы в Архиве.
Авторизироваться или зарегистрироваться в Архиве.




Top.Mail.Ru

2003-2024 © hogwartsnet.ru