Глава 1Большинство пришло к выводу, что сотайчо пора на покой. На пенсию, то есть. Ибо в последнее время... но об этом говорили шёпотом и оглядываясь - Рюджинджакку никто ещё не отменял - он замучил всех. Придирался к Кучики, заставляя переделывать отчёты и посылая его отряд в самые отдалённые районы Руконгая на патрулирование, объявил своему любимцу Укитаке, что тот слишком, недопустимо даже, мягкий, а Кьёраку, вступившемуся за растерянного друга, вообще заявили, что он совесть пропил. Иначе почему за него работает Нанао? Отряд Зараки послал высаживать сакуры и сливы... Бойцы ругались и норовили поколотить кого-нибудь саженцами.
Хитсугае трижды велели следить за своей фукутайчо, а в ответ на резонное, что Матсумото Рангику - взрослая женщина, и следить за её нравственностью нет нужды, он мигом схлопотал выговор и очередное поручение из серии "Хитсугая, как самый младший, должен выполнять всё то, за что не берутся старшие тайчо". Маюри тоже влетело - у него в лабораториях полетела пара переключателей... И сотайчо банально ошпарился слишком горячей водой. Капитаны роптали, но пока терпели.
Однако Готей никогда долгим терпением и покладистостью не отличался. Зато народ там служил исключительно талантливый, да и фантазией не обиженный...
И однажды тёмной ночью стройная фигура прокралась к чистой стене. Налетела на кого-то, вывернувшего из-за угла, прошипела что-то невнятное сквозь зубы.
- Сам такой, - ответили ему басом. - И вообще, ты чего тут?
- Уж не думаете ли вы, что я должен перед вами отчитываться?
- Давайте не будем ссориться, - мягко сказал ещё кто-то.
- Нашли время, - проворчал кто-то мелкий - в темноте было видно лишь светлую взъерошенную шевелюру.
- Вы все будто дети малые, - язвительно сообщил из темноты кто-то... рогатый.
Зажигать свет, хотя этим простейшим заклинанием владел каждый рядовой, никто не спешил. В случае чего можно будет честно сказать - ничего не знаю, никого не видел.
Узкий серп луны - и тот скрылся за тучами.
- Это что тут у тебя?
- Краска, разумеется.
Жизнерадостное ржание резко оборвалось, будто смеющемуся заткнули рот.
- Хотите, чтобы весь первый отряд сбежался?
- Ам-м-м... - тоном пониже. - Нет, Кучики, я с тебя балдею. А как же законопослушность? Это ж хулиганство!
- Чувствую, сакуры высаживать будем вместе... - сокрушённо вздохнул мягкий голос.
- Прорвёмся, Джуу-тян, - успокоили его. - Если что, за тебя посадим.
- А сидеть за него тоже будете? - язвительно поддел Маюри.
- Это не хулиганство, - с достоинством. - Это... справедливое возмездие.
- Кучики, я тебя обожаю.
- Вы меня пугаете...
- Мне вот интересно, почему мы все собрались тут именно сегодня? - спросил задумчиво Укитаке-тайчо.
Нет, как раз он-то убеждал Шунсуя, что Яма-джи просто устал немного, вот и раздражается... Не потому, что в очередной раз пришёл к выводу, что весь нынешний Готей - цирковое сборище. Потерпеть немножко - и к сотайчо вновь вернётся его обычное расположение духа. Но Шунсуй заявил, что оставлять всё это "так" - не дело. Припомнив развесёлые годы в Академии и собственные хулиганские выходки, вооружился углём и притащил Джууширо сюда.
Но оказалось, что Шунсуй и Джууширо вовсе не первые, возжелавшие увековечить образ сотайчо на этой чудесной белоснежной стене.
- Так темно же! - доступно объяснил Зараки. - Луны нет. Самое то для всех тёмных дел!
Предусмотрительный Бьякуя принёс с собой кисть и краску, а Хитсугая заранее запасся помимо пастели лаком для волос Матсумото - чтоб закрепить результат.
Рисовать поручили понятно кому... В художественных талантах семейства Кучики никто не сомневался. То-то сотайчо порадуется!
- Берите мои краски, - ворчливо сказал Куротсучи. - Несмываемые!
Краски были приняты с вежливой, хоть и несколько сквозь зубы, благодарностью.
- Не лезьте под руку!
- Так интересно же!
- Когда подобный вам громила так близко, это отвлекает!
- Ха, так и знал, что ты ко мне неравнодушен!
- Бьякуя-Бьякуя, давайте вы не будете меряться занпакто здесь? - урезонил Укитаке.
Бьякуя скрипнул зубами, но вернулся к прорисовыванию деталей. Положил последний щедрый мазок, склонил голову набок, оценивая собственное творение.
- Эт-то что?..
- Впе... впечатляюще, что и говорить...
- Жуть какая...
- Ты уверен, Кучики, что портрет узнать можно?
- Ничего, узнают. Борода же есть! - ответил за надменно вскинувшего голову Бьякую Кенпачи.
...Сотайчо, узрев собственный портрет в своеобразной манере (но с бородой и посохом, что не оставляло иллюзий по поводу того, кто являлся его оригиналом) в полный рост - и невинные физиономии своих командиров, рассердился.
Сперва устроил устную выволочку всему строю, а потом мстительно объявил первое мая праздником. Праздником труда. Трудиться должен был понятно кто...
Весь Готей в полном составе, во главе со своими командирами, старательно наводил порядок в Сейретее - выметал улицы, протирал окна домов, выходящие на главные улицы, а затем также дружно отправился сажать фруктовые деревья и цветы. Аристократам отвертеться тоже, разумеется, не удалось.
Впрочем, Бьякуя как-то очень быстро приспособил для землекопательных работ Зараки, а против того, чтобы разбрасывать семена и втыкать саженцы, он ничего не имел.
Зато портрет, нарисованный экспериментальными красками Маюри и проступающий сквозь любую другую краску, которой его пытались замазать, грел душу каждому шинигами. И День труда не казался таким уж тяжёлым..