Родившись под счастливой звездой

Джеймсу Кирку пятнадцать, и он трудный подросток, которому не сидится на месте. Он много раз убегал из дома, но копы каждый раз возвращали его назад. Он частенько крадет деньги, машину отчима, материн сон и ее же нервы, и совершенно не стыдится этого. Кирк думает, что в свои пятнадцать ему все по плечу, и так будет всегда. Он чувствует, что родился под счастливой звездой, что он наделен даром, способностью или умением, называйте это как хотите, всегда выходить сухим из воды, и каждый день не перестает проверять этот дар на прочность.

И вот очередной угон машины отчима. Джим несется на бешеной скорости в несколько сот миль в час по пыльной дороге и не замечает ничего вокруг себя. Погода сегодня на удивления жаркая: солнце стоит высоко и припекает так, что можно схлопотать солнечный удар. Но юному Кирку на это плевать, ему плевать на все, что не здесь и не сейчас. Из мчащейся на дикой скорости машины на всю катушку орет музыка древней, как и сам автомобиль, рок-группы XIX века AC/DC. Джим не умеет петь, но не может не подпевать таким простым и понятным ему словам. Он на кураже, он полон адреналина и только в самый последний момент замечает столб, появившийся перед ним как будто из-под земли. Джим давит на тормоза, противно визжат шины, но столкновения уже не избежать. . .

Кирк открывает глаза. Над ним небо, серое глубокое небо, какого он уже давно не видел в их округе. Он поднимается с земли и замечает, что все изменилось. Эта местность ему незнакома, отмечает Джим. Но прежде, чем начать думать о том, как он здесь очутился, он замечает, что и сам изменился. Кирк пытается осмотреть себя и понимает, что каким-то невероятным образом он стал взрослым. Ощупывает лицо, тормошит волосы, разглядывает неизвестную ему форму и его губ касается неожиданная улыбка. Значит не погиб, значит, снова ему, чертову сукину сыну, повезло, будто кто-то хранит его для дальнейших подвигов.

И когда к нему приходит это осознание, он начинает громко заливисто хохотать, будто услышал самую смешную в своей жизни шутку. Отсмеявшись, утерев выступившие на глазах слезы, Джим наконец-таки начинает осматриваться по сторонам и понимает, что его занесло в какую-то странную пустыню, которая кажется бескрайней куда ни глянь. Она уныла и однообразна со всех сторон, но и на месте, понимает Кирк, стоять тоже нет смысла. Он пробует кричать, звать на помощь, но после первого же неестественного эха понимает, что это лишь пустая трата времени. Он пожимает плечами с чем-то мысленно соглашаясь и, не выбирая дороги, идет туда, куда несут его ноги.

Сколько проходит времени он не знает, да и где-либо посмотреть у него нет возможности - карманы пусты. В тоже время Джим понимает, что не может сказать день сейчас или ночь, потому что серость неба не изменилась ни на йоту. И ему ничего не остается, как идти дальше, надеясь, что где-то впереди есть люди, которые могут ему помочь.

Он снова продолжает свой путь, но ему все также не попадается на встречу ни одного живого существа. Даже редкие кактусы и те кажутся обезвоженными, совершенно мертвыми. Проходит, может быть час, а может и полдня, и Джим начинает ощущать первую жажду. Постепенно язык и губы делаются сухими. С каждой минутой ему все тяжелее глотать. Слюна становится густой, язык с трудом ворочается во рту, начиная все чаще прилипать к небу. Горло неприятно стягивает и губы окатывает неприятным жаром, но Кирк не хочет терять надежду. Он продолжает свой поход, упрямо двигаясь вперед, будто видя что-то на горизонте.

Когда силы уже на исходе, он останавливается и пытается слизывать собственный пот, закатывая рукава, но его слишком мало. Ему не жарко настолько, чтобы с него текло ручьем. Джим чувствует, как учащается пульс, становится все более прерывистым дыхание, и тревожный набат в его голове все чаще и чаще начинает вызванивать тревожные мысли. Но пока есть остатки сил, Джим бодрит себя, успокаивает. Так просто он не сдастся ни за что на свете! Он уверен, что не последний раз попадает в такую передрягу.

Но он все же устал, чертовски устал. Ноги сами подкашиваются, и Кирк опускается на холодный песок, чувствуя лишь слабость, и забывается беспокойными снами. Когда он вновь приходит в себя, над ним все тоже бездонное серое небо, каким оно было прежде, перед тем, как он провалился в сон. Нестерпимо хочется пить, но утолить жажду нечем. Джим, давая себе еще немного времени, поднимается на ноги, упрямо продолжая идти. Второй раз он теряет сознание через три с половиной сотни шагов. Тогда ему требуется больше времени придти в себя, и он, устремляя взгляд в серую даль неба, вспоминает свое детство, свою семью, маму, отца, брата. Сейчас они все кажутся ему такими далекими, такими ненастоящими, как будто их и никогда не было в его жизни. Не в силах совладать с собой он закрывает глаза и вновь от усталости падает в бездну сновидений.

Где-то на грани между тревожным сном и ломкой реальностью в своей дреме через какое-то время Джим неожиданно начинает слышать голоса: сперва один, размеренный, а затем и второй, как будто уставший, и оба кажутся ему знакомыми. Они даже называют друг друга по именам, но он никак не может вспомнить, кому они принадлежали. Слабая, едва заметная улыбка трогает его губы, потому что теперь он уверен, что ему все это снится: это галлюцинации и бред, ведь он так долго шел, так долго был один в этой серо-желтой пустоте, и неудивительно, что ему мерещатся люди.

Кирк старается из последних сил не погружаться в спасительную пустоту, но ловить хотя бы отрывки их фраз. Яркой вспышкой в мыслях все становится на свои места, и его охватывает непривычный трепет. Он действительно знает эти голоса! Он знает этих людей из своего миража! Он вспоминает их: его первый помощник и доктор! Они оба с его корабля! Но Кирк не успевает додумать что-то еще, он чувствует, как его руки нежно касается чья-то чужая рука, слышит загадочное и смутно знакомое "t'hy'la", и силы окончательно покидают его. . .


Джим просыпается на больничной койке. Ему снова пятнадцать. Он не погиб, невероятный ублюдок! У него сломана нога и два ребра, но что это такое по сравнению со спасенной жизнью?! Мальчишка счастливо улыбается белому потолку больницы и не помнит ничего из того, что ему снилось. Он еще не знает, что его ожидают великие дела.