Глава 2- Нет, этого не может быть, - Гарри медленно поднялся со стула и, словно панически боясь чего-то, отшатнулся в сторону.
Дамблдор задорно усмехнулся. На его памяти впервые такое случилось. Никогда до этого, смерть не возвращала своих призов. Ему всегда казалось, что студенты, как и в любой нормальной школе, боятся своего директора, но жертвовать своим желанием ради него, такого не случалось.
- Человеческое сердце поистине величайшее создание. Оно способно на безрассудство, на что угодно, но, если потребуется, оно не даст совершить глупость, оно направит, подскажет и приведёт к правильному, истинно верному решению. Гарри, мой мальчик, помнишь, что я сказал тебе в первый год твоего обучения, после того, как тебя принесли, еле живого, в больничное крыло? Ты спросил, почему остался жив в тот вечер, когда Волан-де-Морт пришел уничтожить вашу семью? А я сказал, что…
- Что причина в моей матери, что она пожертвовала собой. Что сильнейшим оружием является… (хором: все, кто есть в кабинете) … Любовь!
- Да, правильно, - это был он, живой, настоящий, он. Эта улыбка, тёплый и могущественный взгляд.
- Вы, - Гарри, радостно сорвавшись с места, подбежал к Альбусу, заключив в объятия, - Вы вернулись!!!
- Конечно, конечно вернулся.
- Очуметь, - вдруг вырвалось у Рона, и он, смутившись, закрыл рот рукой.
Гермиона, впервые за долгое время, рассмеялась. От души, чисто и звонко.
Она, не помня себя от счастья, тоже подбежала к Дамблдору и обняла его. Снова всё было прекрасно, будто он не умирал, а просто улетал по делам, искать очередной волшебный предмет.
Все вместе, лишь одно смущало. Драко. Он явно был лишним, будто вся эта идиллия была насмешкой, своего рода укором и издёвкой над его никчемной, разломанной жизнью.
- Драко, мой дорогой, иди сюда, - пытливо рассматривая, сжавшегося на лестнице паренька, прошептал Дамблдор.
Очнувшись от неприятных мыслей, Малфой поднял глаза на чудом воскрешенного и, конечно же, нового, после стольких кандидатур, директора. Гордость, проклятая гордость, вот что мешало ему встать и, как нормальному человеку, подойти к Дамблдору. Встав и расправив плечи, Драко вмиг надел на лицо маску высокомерия.
- Да нет, спасибо. Здравствуйте. Рад, - запнулся он, - вашему чудесному возрождению.
Тяжело вздохнув, Альбус поправил очки и ласково произнес:
- И я рад, всех, ВСЕХ, - сделал он акцент на последнем, - вас видеть. Думаю всем вам интересно узнать, почему именно Вас выбрали. Так? Мистер Уизли, Вы снова варили клейкое зелье? Можете уже опустить руку, - подмигнув украдкой, попросил Дамблдор.
- Итак, Вы, мистер Поттер, по мнению большинства, слишком много потеряли в этой жизни, ради того, чтоб сохранить её для будущего. Вас первым выдвинули на голосовании. Первая «жизнь» Ваша.
Гарри, поджав губы, сдержанно кивнул. Это было как во сне, он не верил, что за все его страдания наконец пришла расплата.
- Вы, мистер Уизли. На войне Вы потеряли брата. Эта цена слишком высока для победы. Братья-близнецы их всегда двое, иначе нельзя. Это нарушает баланс в мире шалостей, - улыбнувшись, Альбус кивнул ему. - Вторую «жизнь» студенты отдали Вам.
На глазах рыжего выступили слезы, да, он плакал. Один умный сказал, что человек рождается на этот свет с судьбой, предназначением и ведёрком слез. Каждый обязан выплакать своё ведёрко, и та фраза, что мужчины не плачут, бред. Настоящий мужчина никогда не боится испытывать или, тем более, проявлять истинные чувства. Рон не знал этого, но надежда на то, что он сможет вернуть умершего брата, сломала стену мужской сдержанности.
- Вы, мистер Малфой. Вас выбрали не студенты, вас выбрал я, - на эти слова Драко удивлённо посмотрел прямиком в глаза директора, по телу пробежала дрожь, а сердце замедлило стук. Дамблдор медленно подошел к парню. - Ты не злой, даже тот факт, что шляпа определила тебя на Слизерин, меня не переубедит. Она верно ошиблась. Гриффиндор, я бы так решил. Ты сейчас сочтешь меня глупцом, но я вижу то, чего другим увидеть не дано. Сердце. Оно не чёрствое, оно способно любить и бороться, это смелое сердце, но сломленное под гнётом чужого «Я». Ты пленник. Но дав волю чувству, разуму и себе настоящему, ты поймёшь, что я прав. У тебя настоящее сердце, живое. Именно поэтому, я даю тебе право на шанс, я отдаю тебе право на Третью «жизнь».
Если бы родители видели его сейчас. Никто и никогда не говорил с ним так. Никому и никогда не приходило в голову, что Драко может быть несчастливым. Никому и никогда не доводилось видеть, какой он на самом деле. Себя он знал, всегда, но боялся проявлять. Тёмному лорду не нужны такие последователи, отцу не нужен такой сын, а мать слишком боится гнева Воланд-де-Морта и потерять отца, чтоб позволить сыну делать, что он хочет. Благодарность, вот что сейчас испытывал Малфой-младший. Своими словами Дамблдор освободил его, вывел из клетки страха, а такое не забывается, никогда.
- Теперь Вы, мисс Грейнжер. В своё время, ради общего блага и безопасности любимых родителей, Вы пожертвовали семьей, Вы стёрли из их памяти все воспоминания о Вас и мире, к которому причастны. Вы потеряли много друзей в этой жестокой и бессмысленной битве. А ещё, - он долгим и говорящим взглядом посмотрел в глаза Гермионы, так, что она поежилась, - вы сами знаете, почему достойны шанса на четвёртую жизнь.
- Да, - прошептала Гермиона, инстинктивно коснувшись места, за которым билось сердце.
Всё складывалось как нельзя лучше, только одно всё же упустили. Ужас, вот что переполняло Гермиону. Если она воспользуется шансом, это навсегда разрушит мир, в котором она теперь живет. Её не поймут, а друзья, даже думать страшно.
Через силу улыбнувшись, она сделала вид, что действительно рада.
Гарри молчал. То ли он был в шоке, то ли думал о том, кого вернуть. Скорее второе.
Любой бы так и сделал. Но от внимательного глаза Дамблдора ничего не ускользнет.
- Одно мистер Малфой упустил, когда рассказывал. Выбор за Вами, это так. Только один нюанс: любое решение проходит через сердце, поэтому финальное слово за ним. Коснувшись этого камня, вы подпишите договор со своей душой, она сама выберет того, кого следует вернуть. Но хорошенько подумайте, согласитесь ли вы с этим. Советую для начала восстановить гармонию между разумом и сердцем, тогда любое решение будет принято и обдуманно и от всей души. У вас много времени. Ни я, ни кто-либо дугой вас не торопит, - закончил Альбус, торжественно улыбнулся, и украдкой взглянул на Гермиону. - И помните. Жизнь у вас одна и никто не вправе мешать или указывать вам, что делать. Вы сами вершите свою судьбу.
- Гермиона, стой, подожди! – Гарри еле успел выскочить за девушкой, схватив её за руку.
- Что?
- Куда ты? Неужели тебе не интересно посмотреть, как Рон вернёт брата? – он был в замешательстве. - Фред, он же наш друг. Да, кстати, Рон тоже, и как мне показалось для тебя больше. Поддержать не хочешь?
- Гарри, прости, я не могу, я должна всё это переварить. Слишком многое произошло за сегодняшнее утро. Понимаешь? – еле сдерживая подступающие к глазам слёзы, Гермиона сжала руку Гарри, умоляюще вглядываясь в его лицо.
- Да, конечно, прости, я не подумал. Иди, я всё объясню Рону, - коротко обняв девушку за плечи, Поттер отпустил её, тревожно продолжая вглядываться ей вслед.
«Странно, более чем», - промелькнуло в его голове, однако, времени на рассуждения не было, возвращение Фреда - важнее, нежели какие-то секундные переживания. Поэтому списав всё на женскую сентиментальность, Гарри вернулся в кабинет.
Гермиона бежала по ступенькам, через луг, мимо хижины Хагрида, чуть не снеся последнего, только лишь туда. Там, где она сможет дать волю чувствам, где никого не будет, где она спокойно отпустит душу наружу. К Воющей Хижине. Забыв про страх, про безопасность, девушка, петляя между увесистыми ветвями, которыми размахивала Гремучая ива, проскользнула в тоннель, вырытый у самых корней. Прошло столько времени, а тут всё как прежде. Проход, лестница, беспорядочный мусор и тусклый свет, еле пробивающийся сквозь щели. Поднимаясь всё выше и выше, она, наконец, вышла на улицу через «человеческий» проход и, сев на ступеньки, опустила голову на сложенные на коленях руки. Слёзы хлынули из её глаз и заструились горячими потоками по щекам. Нечеловеческий вой вырвался из глубин самой души наружу. Так больно ей было только однажды, когда она увидела ЕГО мёртвым. ОН, бледный и умиротворённый, лежал на холодном полу, закрыв глаза, словно спящий. Только ОН не спал, а был мёртв, в этом трудно ошибиться.
Что есть, безысходность? Может, когда мама не купила желанную игрушку, и её тут же продали другому ребёнку? Может, когда любимое платье перестало налезать или свидание прошло не так, как хотелось? Нет, это всё бытовой бред. Проблемы, на решение которых уйдет пару секунд. А вот когда самый дорогой на свете человек умер и, казалось, ничто и никогда уже его не вернёт его, то приходит шанс всё изменить, только ты не можешь, что-то попросту не дает, не пускает. И ты обречён на вечные страдания, муки, на существование в мире, где только воспоминания станут твоим союзником, другом по несчастью. Вот, что такое, безысходность.
Закусив губу, Гермиона подняла голову и посмотрела вверх, в небо.
- Ты говорил, что я сильная? Я не знаю. Мне страшно, что делать? – шептала она, щурясь от яркого, слепящего света. - Я скучаю по тебе, но не могу, прости, не могу.
Вечер наступил предательски быстро, но завершение его было не таким, как всегда.
На этот раз, дом Хагрида был вновь полон смеха и радости. Рон, Гарри, Хагрид и возродившийся Фред, сидя за столом, радостно распивали чай, шумно обсуждая разный бред. Фред периодически ударял по столу ладонью и, весело хохоча, вскрикивал:
- Вот Джордж удивится, а мама, Рон, ты только представь!!!
Драко тоже был тут, тихо сидел в кресле и смотрел на огонь в камине. Клык дружелюбно лизал ему руку, сегодня Малфой был не против. Гермионы до сих пор не было и, вскоре, Рон вызвался найти её.
- Я вернусь, скоро. Фред, только не вздумай снова умереть! Иначе я тебя убью!!!
От столь несуразной угрозы все рассмеялись, даже Драко по-доброму усмехнулся.
- А что Поттер, может, подкинем Трелони задачку? Пусть в своём шарике посмотрит и скажет, что такого натворил сегодня Рон.
И снова дом наполнили звуки дружного смеха.
Рон нашел Гермиону, когда та возвращалась из хижины, но уже через Хогсмид, по тайному ходу. На карте Мародеров её сразу было видно, а Уизли теперь частенько ей пользовался, прячась по ночам от Филча.
- Привет, куда ты пропала сегодня? – Рон заботливо снял свой замшелый пиджак, накидывая его на плечи Гермионы.
- Разве, Гарри не сказал тебе? Я ходила за тортиком, ведь такой случай, - Герми предусмотрительно, прежде чем идти в замок, забежала в кондитерскую и купила шоколадный торт, и антидепрессант, и алиби.
- О, круто! Идём скорее, Фред уже заждался! – Рону не терпелось увидеть лицо подруги, когда она встретится с его братом.
- Подожди, Рон, я хотела кое-что тебе сказать.
- Что?
Но она не смогла признаться, что любит и любила другого. Слишком счастливым был сейчас он, а топтать чужую радость бесчеловечно. Чем она будет лучше Волан-де-Морта?
- Спасибо за пиджак, - закусив губу, девушка мысленно умоляла, чтобы Рон ничего не заподозрил.
- Перестань, идём скорее.
И, взявшись за руки, они побежали по тропинке, в сторону хижины Хагрида.
