Глава 1 - Пожалуйста, это орбитокласт, - перед публикой возник хирургический нож, похожий на тот, чем домохозяйки раскалывают лёд. - Раньше вместо него использовали лейкотом, который сейчас потерял свою актуальность. Что ещё нам понадобиться? Молоток.
Взяв в правую руки небольшой, но тяжёлый молоточек, девушка поправила халат левой рукой, обошла всех наблюдателей и склонилась над пациентом. Мужчина, больше напоминавший размякший овощ, погрузился в большое хирургическое кресло и ожидал своей участи. Он был одним из многих, кому ещё предстояло ощутить на себе действие возрождённой лоботомии. Когда рядом с ним блеснуло серебро ножа, которому слишком хотелось дотронуться до мозга пациента, в голове мужчины всплыли практически забытые воспоминания. Но они не принадлежали ему. Это были воспоминания человека, успешно прошедшего лоботомию почти семьдесят лет назад. Именно тогда она была запрещена во многих странах, теперь же вновь разрешена.
- По схеме, которая была представлена вам вчера, которую, я надеюсь, вы изучили, мы вводим лезвие под углом 20 градусов к вертикали до соприкосновения с упругими внутренними оболочками мозга, - с той же лёгкость, с какой были сказаны эти слова, девушка сделала надрез и сразу же с помощью молотка ввела лезвие внутрь. - Далее лезвием вырезаем из тканей мозга конус с вершиной в переносице и основанием около 3-4 сантиметров. Поскольку мозговые ткани нечувствительны, пациент не испытывает дискомфорт. Конечно, без анестезии мы не проводим такую операцию, это было одно из решений в закона. А теперь, - девушка быстро взяла со столика следующий предмет, - вводим в надрез гибкий зонд с отверстием для оттока жидкости, для удаления избытка крови и клеточной массы, - справившись с этим за несколько секунд, она положила инструменты на поднос и подозвала помощника. - Теперь нам остаётся только зашить надрез. После операции пройдёт неделя, пока пациент не вернётся к трудовой деятельности. Прошу, лоботомия завершена.
Санитары, всё это время стоявшие за ширмой, вышли к публике, чтобы отвести пациента в его палату. Медсестра, открывшая дверь для санитаров, прошла к столу с инструментами. Она забрала поднос и немного поморщилась, увидев сгустки крови на железе. Подняв голову, медсестра встретилась взглядом с девушкой, проводившей операцию, и сразу попыталась избавиться от неприятных мыслей. Ей не хотелось показывать, что всё вокруг вызывает крайнее отвращение.
Часы в главном зале оповещали об обеде, которого ждали все пациенты психиатрической больницы. Около года назад прежний владелец больницы передал своё детище другому, что очень сказалось на внутренней экономике. Бюджет вырос, ремонт помог преобразоваться помещению, а условия, в которых лечили пациентов, поднялись на новый уровень. Как оказалось, у нового владельца не было семьи, так что всё своё состояние он разбил на две части: на содержание небольшого дома с прекрасным садом и на больницу.
В столовой царил покой. Санитары, обойдя столы с пациентами, сели около молоденькой медсестры.
- Почему она всегда такая хладнокровная? - удивилась девушка, доедая салат.
- О ком ты? - невысокий санитар подвинул к себе тарелку с рисом.
- Та, что проводит лоботомии. Как она сюда вообще попала?
- Пару лет назад мы приглашали к себе волонтёров, у нас был упадок, прежний директор платил мало, за два месяца уволилась чуть ли не половина персонала. Нам нужны были люди, так что брали практически всех. Она хотела просто помогать, разговаривать с пациентами, поддерживать их. А потом вступил в силу этот закон...
- Всё так просто?
- Никто не думал, что она станет лучшей в этом деле, - отозвался второй санитар.
- Да и мало сейчас докторов, соглашающихся проводить лоботомию, - невысокий мужчина посмотрел на часы. - К нам должен приехать исследователь скоро, он пишет какие-то статьи.
- Сегодня?
- Скоро - не значит сегодня.
К ним подсела ещё одна медсестра, работающая в этой больнице, как всем казалось, с её основания. Женщине было около пятидесяти лет, но выглядела она намного старше. Волосы она красила в белый цвет, который никак не выглядел естественно. Но не успела она даже взять вилку, как к ней проворно подобрался третий санитар.
- У нас опять неприятности с ним, - тихо проговорил он. - Никак не хочет признавать еду.
Женщина глубоко вздохнула, вставая из-за стола. Остальные проводили её взглядами и продолжили разговор.
В 2021 году в этой стране мало что изменилось, если сравнивать с прошлым годом или даже прошлым веком. Власть, транспорт и еда - да, эти вещи могут меняться до неузнаваемости, но не люди. Человечество остановилось в своём развитии, кто бы что ни говорил. То, что человек смог построить мегаполисы, преодолеть земное притяжение и вырваться в космос, не говорит о душевном развитии. Сколько на Земле филантропов? Сколько из них настоящих, которых не интересуют власть, деньги и популярность? Разве сейчас их намного больше, чем было, скажем, в Древней Греции?
Нет, мир не изменится.
«Скоростной поезд номер 67...»
Неспешно просматривая направления отправляющихся поездов на табло, темноволосый мужчина размышлял о прочитанной книге. Зачем надо было подвергать героя таким испытаниям? О чём он подумал, когда понял, что всё медленно катится к чертям? И почему не захотел хоть что-то изменить? Опустив голову, мужчина осторожно посмотрел на свои часы, будто это было запрещено. До отправления поезда оставалось два часа.
Из окон было видно, что туча, обрушившая свою мощь на город, - это только начало прекрасной погоды на целую неделю. В зале ожидания пахло кофе, но ребёнку казалось, что это какао. Газета была открыта на странице с новыми законами о диких животных и лежала на коленях у мужчины. Его внимание привлекла женщина с дочерью-подростком. Семья была явно религиозная, мусульмане, да только девочка никак не хотела мириться с устаревшими порядками, которые мать ей навязывала. Девчонка возмущалась, почему её сорокалетняя мамаша не хочет снять свою длинную юбку и вместо неё надеть удобные в поездке джинсы. Конечно, легко говорить ребёнку, взросление которой пришлось на период новых законов о религиях. Уже почти пять лет эта страна призывает верующих бросить свои религиозные убеждения взамен православия. Мусульманство, католичество, буддизм (хотя многие признают буддизм только как философию), по мнению наших великих властей, съедают истинную религию и поэтому должны уйти из жизни народа великого государства. Все церкви, божьи дома, как бы то их не называли, были закрыты. Волнения потрясли страну. Миллионы граждан в тысячи городах подняли бунт. Что же предприняло правительство? В центральных областях смягчили нововведение, оставили запрет на массовые инорелигиозные собрания, а в остальных частях страны закон и вовсе не вошёл в силу. Так и получилось: верь во что хочешь, но не разглашай об этом. До отправления поезда оставался час.
Почему главный герой так и не женился? Мужчина покачал головой, немного надув губы. Так дело не пойдёт. Любой на его месте давно женился бы на той замечательной девушке, помогавшей главному герою. Хотя, что он знает о любви... До отправления поезда оставалось две минуты.
Врезаясь в быстро летящие капли дождя, поезд мчался по железнодорожному полотну. Шум несущейся громадины легко подавлял тяжёлые звуки ливня. В вагоне стояла мягкая тишина, все движения были плавными и размеренными. Проводница с ненаигранной улыбкой принесла пожилой паре два чая с маковыми булками, молодая мама медленно покачивала на руках ребёнка, а молодой человек так и уснул, не сняв очки. Приглушённый свет придавал особый шарм и без того уютной обстановке.
Детство Марка прошло, как он сам считал, неплохо. Мальчишеская беготня, первая влюблённость в соседскую девчонку, не такая уж и плохая учёба. Единственное, что омрачало обстановку, были переезды. Марк чувствовал себя бедным щенком, которого то и дело передавали от одного хозяина к другому. Безропотная мать со всем соглашалась, тихонько что-то делая за спиной мужа. Мужчина не любил, когда ему перечили. Не удивительно, что в конечном счёте она отравила супруга.
Сейчас Марку было, на вскидку, около тридцати семи лет. Он не женат, точнее разведён, у него двухкомнатная квартира, своя машина и небольшой кредит на ноутбук. С расцветом технологий компьютеры стали заменять планшеты, но Марку это совсем не нравилось. Для его работы подходил только ноутбук.
Осенними вечерами Марка можно было найти в кафе возле редакции газеты, в остальные сезоны он предпочитал работать дома. Ему нравятся звуки печатной машинки, особенно, если очень быстро набирать слова. Деньги за свою первую статью в новой газете он потратил на покупку старой, почти неисправной печатной машинки. Теперь этот неописуемо любимый предмет покоится на столе в спальне Марка, где также лежат все его письма и перья белого павлина.
В своей жизни он два раза брался за большие проекты: цикл статей об актёрах, путешествующих летом по всей стране, и о специалистах, проводящих лоботомию. В первый раз он согласился из-за интереса, во второй - лишь из-за денег.
Напевая что-то себе под нос, Карл переставлял статуэтки у себя на столе. Только что к нему заходила Нора, занесла отчёты ночной смены и передала, что Марк приедет на следующий день. В голове мужчины возник довольно необычный образ человека, который пишет статьи о лоботомии. Для Карла такой человек обязательно должен быть хмурым, очень задумчивым, с зелёными глазами. Он никогда не брал во внимание возраст, жизненный опыт, Карл это почему-то не понимал. Главное в человеке для него было то, как он относится к обязанностям и ставит себя в обществе. Поэтому он спокойно принимал на работу даже тех, кто совсем не относился к медицинской профессии.
Если бы кто-нибудь зашёл в спальню к Лилиан, когда она занималась там своими сочинениями, то, скорее всего, она бы даже не заметила. Эта девушка всегда полностью погружалась в свои увлечения, не признавала посредственность и поэтому вкладывала в свои произведения все силы. К двадцати пяти годам она написала роман и два сборника рассказов, которые каким-то чудом прошли цензуру и весьма неплохо продавались. Государственный режим подразумевал свободу слова и печати, но все книги проходили тайную проверку, по итогам которой авторы либо становились известными, либо навсегда покидали мировую арену. Именно поэтому страна так и не узнала о многих зарубежных произведениях, которые у себя на родине стали бестселлерами.
- Вы Марк, журналист? – неуверенно спросила Нора, когда в коридоре её окликнул мужчина.
- Да, здравствуйте, - он пожал женщине руку.
- Тогда, добро пожаловать. Вас сюда направил охранник? Он всегда сначала говорит, куда идти, а потом сообщает нам. Вы не сказали точное время, когда приедете.
- Да я и сам не знал…
- Ничего страшного, главное, вы здесь. Пойдёмте.
Они прошли до конца коридора, повернули налево и оказались в светлой комнате, украшенной картинами. Женщина, достав из кармана длинного тёмно-красного платья ключи, остановилась у двери.
- Мы запираем главные двери, сами понимаете.
Марк покачал головой, рассматривая рисунки. Умиротворяющие пейзажи зелёных гор не внушали ему доверия.
- Пациентам нравится живопись, как, в принципе, и директору. Пойдёмте.
На секунду Марк ощутил себя школьником в художественной галерее, но это чувство прошло, когда женщина открыла перед ним следующую дверь. Умиротворяющая цветовая гамма интерьера никак не могла помочь забыть, что ты находишься в психиатрической больнице. Довольно спокойные пациенты играли в домино, читали или слушали старые пластинки.
- Здесь придерживаются классики, а они предпочитают пластинки, - Нора указала на больных. - Но, заметьте, женщины и мужчины у нас отдыхают вместе, только спальные комнаты находятся на разных этажах. У нас нет особенно буйных пациентов, такой уж город.
- Но лоботомию всё равно делают.
- Без этого никуда, к сожалению.
- Значит, вы не сторонница данного варианта лечения?
- Сколько лет прошло, а всё никак не придумают самого безопасного способа лечения. Таблетки лишь на время сдерживают шизофрению, манию или что у них там, лоботомия же способна полностью помочь человеку. Не могу сказать, что я против неё.
- А врач, что проводит эту операцию, не знаете, как относится к происходящему?
- Во-первых, она не врач, а, во-вторых, я не знаю, никто не знает.
- У вас женщина?
- Вас это удивляет?
- Немного. Я ещё ни разу не встречал женщину, которая проводит эту операцию. Вы сказали, она не врач...
- Всё верно. Таких специалистов как она ещё надо поискать. Вы скоро пообщаетесь с ней, а пока я провожу вас к директору.
Женщина поправила светлый локон, выбившийся из причёски, и махнула рукой. Марк уже хотел что-то спросить, но понял - все вопросы будет задавать потом и другим людям, поэтому он покорно проследовал за Норой.
Кабинет директора поразил Марка своим уютом и настоящим персидским ковром. Но первое, на что обратил внимание журналист, были настенные часы, огромный циферблат которых украшал рисунок с изображением горной деревушки. Оглядевшись, Марк увидел похожее изображение и на фотографии, висевшей на противоположной стороне от окна.
- Это мой дачный дом, если можно так сказать, - указал Карл, садясь напротив журналиста. - Марк, должен признаться, мне очень нравятся ваши статьи, особенно про наш город. Когда вы были здесь в последний раз?
- Года четыре назад. Я уже забыл, как люблю родной город.
- Не знал, что это ваш родной город. Ладно, Марк, с чего начнём? - директор откинулся на спинку кресла. Он, как никто другой, вписывался в обстановку своего кабинета.
- Для начала... - мужчина достал из кармана куртки маленький диктофон, - хотелось бы узнать, как вы изменили эту больницу. Она ведь считается одной из лучших в стране.
- На самом деле, раньше это была самая обычная клиника для душевнобольных. Когда я пришёл на эту должность, то поставил перед собой несколько задач...
Сложив все отчёты в верхний ящик стола, Нора вышла из кабинета. Она достала ключи, проверила, хорошо ли заперта дверь, и вышла к пациентам. Её сразу же нагнала невысокая рыжеволосая девушка, державшая в руке коробку таблеток. Нелли все называли легкомысленной, ведь она влюблялась практически во всех симпатичных мужчин, которых встречала на своём жизненном пути.
- Сколько ему лет? - начала она свой опрос. - Он ведь не женат, правильно?
- Я не знаю, - как можно спокойнее отвечала Нора. Она пыталась отвлечься от приставаний девушки, рассматривая пациентов, следя за тем, кто же выигрывает партию в шашки.
- Брось, он же улыбнулся тебе, а, значит, его разговор был достаточно открытым.
- Но он же не отчитывался мне. Если так уж хочется, познакомься с ним, он ещё не один день проведёт здесь.
С самого утра по всем каналам, во всех новостях трубили о пересмотре закона о смертной казни. Видимо, кому-то из «великих умов» стрельнуло с утра, что просто необходимо на всеобщее обозрение вынести застрявший в истории закон. Всё равно им уже нечем там заняться.
Лилиан не торопилась в больницу. В обычный день она бы не пошла туда просто так, но директор попросил быть снисходительной к журналисту, который соберёт нужную ему информацию и сразу же уедет. Заехав в кафе, девушка купила два кофе и булочку с корицей. У входа в больницу её встретила Нелли. Передав девушке завтрак, Лилиан выслушала порцию новостей по поводу милой улыбки журналиста, его спортивной фигуры и отсутствия обручального кольца.
- Вот он! - смутившись, улыбнулась Нелли.
У кабинета, где Лилиан обычно проводила лоботомии, стоял кареглазый мужчина, рассматривая картину с изображением моря на стене. Увидев девушек, он улыбнулся кончиками губ и представился. Покинуть операционную рыжеволосой и неугомонной медсестре помог многозначительный взгляд Лилиан. Когда за Нелли наконец закрылась дверь, Марк открыл блокнот, державший в руках за спиной.
- Вчера мне довелось пообщаться с вашими коллегами. Я ведь даже не знал, что вы когда-то были просто волонтёром, - Марк перевёл взгляд на инструменты, лежавшие на полках за стеклом.
- Это было до вступления закона в силу, никто тогда не мог даже подумать, что лоботомия вдруг станет популярной. Если хотите, можете посмотреть поближе, - Лилиан подошла к шкафчику.
Обрадовавшись такой возможности, Марк осторожно достал поднос, но не удержал его в руках и опрокинул на себя.
- Простите!..
- Не поранились? Вы поаккуратнее, а то будете первым в мире человеком, который проведёт себе лоботомию случайно. А какая цель у вашей статьи? Развлекательная, поучительная?.. - спросила Лилиан, помогая поднимать инструменты.
- Скорее познавательная. Для начала расскажите, как именно вы стали специалистом?
- Как вы уже знаете, сначала я была просто волонтёром. Вы, наверное, думаете, что я холодно отношусь к людям, но с пациентами всё по-другому. Во мне всегда сидел человек, любящий помогать другим. Раньше я думала, что буду работать с домашними животными, помогать приютам, а потом Нелли рассказала о своей работе в этой больнице. У них был сложный период, меня практически сразу взяли. Я нашла общий язык и с директором, и с пациентами. Из персонала не все меня приняли, сразу скажу, характер сложный, спорить не буду. Через год Карл сообщил, что интересующий нас закон вступает в силу. Он обращался ко врачам, которые могли бы проводить данную операцию, но все, как один, отказались. Выбор пал на меня. Государство вместе с законом ввело обучение, которое мне предстояло пройти. Думаю, вы слышали от других специалистов об этом обучении, так что повторяться не буду. Я не была исключением.
- Получается, вы случайно стали специалистом?
- В нашей жизни всё не случайно.
- До вас я посетил четыре больницы, выслушал разные истории, но ваша, видимо, будет самой интересной.
- А сколько операций каждый из них провёл?
- У первого было восемь операций, ещё у двоих - шесть, у последнего - десять. Сколько же провели вы?
- Двенадцать.
- Последняя пару дней назад?
- Да, меня попросили провести публичную операцию для практикантов. Они не будут заниматься лоботомией, но Карл хотел посвятить будущих врачей и санитаров во все детали этой медицинской сферы.
- Значит, скоро в вашей больнице будет пополнение?
- Да. И врачей, и пациентов.
- Я узнал, что у вас нет отделения для буйных больных, но кому вы тогда проводите операции?
- Людям, страдающим от шизофрении, мании преследования и наркоманам. Поймите, не обязательно самый больной человек будет об этом кричать.
- То есть, вы прибегаете к лоботомии только в самых крайних случаях?
- Именно. Моим первым пациентом был человек, которого мы сами спасли от лоботомии. Он пытался провести её сам себе подручными средствами. Его друзья, а они есть даже в психиатрической больнице, рассказали, что состояние ухудшалось, он отказывался играть в домино, которое обожал всю жизнь, не слушал любимую музыку. Он утверждал, что видит свою жену, которая повесилась уже очень давно. Но он не просто её видел, она предлагала ему затянуть петлю на шее лечащего врача.
- Призрак хотел убить врача? - осторожно проговорил Марк, будто этот самый призрак стоял рядом.
- Тот мужчина принимал максимально дозволенное количество лекарств, но это совершенно не помогало. Лечащий врач, ей была как раз Нора, просто опускал руки. Ситуация была критическая. Сейчас этот мужчина живёт со своим сыном где-то за городом, сажает цветы в огороде и наблюдает за гусями в пруду.
- Он полностью излечился?.. Невероятно.
- Он просто не попал в тот процент людей, которым лоботомия не помогает.
- А что за история с наркоманом, вы упомянули о нём?
- Ещё в прошлом веке врачи пробовали с помощью лоботомии лечить наркотическую зависимость. Результат, как и всегда, был неоднозначным. Нам врачи позволили повторить эксперимент с человеком, который не смыслил своей жизни без героина. Операция прошла успешно, к наркотикам он не возвратился, но спустя два месяца его убили бывшие друзья-наркоманы.
- Сплошные кошмары.
- Таков наш мир.
- Никому не секрет, что люди после лоботомии не способны на активную деятельность, сильные нагрузки и глубокие аналитические действия.
- О, это точно. Я много знала о лоботомии ещё до того, как стала выбирать себе профессию. Эта операция очень сильно меняет человека. До неё пациент может причинить вред не только себе, но и другим, он живёт в постоянном страхе, а, главное, ему ничто не помогает. Вот тогда врачи соглашаются на сложное решение. После операции пациент становится, как говориться, настоящим овощем, он продолжает жить без всяких забот, а ещё без мыслей и чувств...
- Сами вы что думаете о разрешении лоботомии?
- А какого мнения вы о законе третьего часа?
Этот вопрос немного смутил Марка, который и так чувствовал давление со стороны девушки.
- Я думаю, правила придумывают те, кому это выгодно.
Мужчина внимательно посмотрел на Лилиан - она с досадой утвердительно покачала головой.
«Лоботомия - удаление лобных долей мозга, ответственных за само-осознание и за принятие решений... Распространена в США до конца 70-х годов как метод лечения шизофрении... Поскольку мозг способен к излечению незначительных разрушений, при лоботомии не исключено и практикуется удаление или частичное повреждение областей мозга, прилегающих к лобной доли...Наиболее эффектным методом проведения операции является закрытый, без трепанации черепа».
Уже в пятый раз Марк просматривал свои записи с разговора с первым специалистом. Каждый раз, как он приезжал в новый город, мужчина думал, что именно здесь он встретит врача, разделяющего его чувства. Марк никак не мог понять, как человека можно полностью лишить жизни. Лоботомия показала, как это делается: мозг - лучшее оружие в борьбе с самим собой.
- «Эта женщина пошла домой через 10 дней, и она была вылечена».
- Вы прочли про Фримена и Уоттса? - удивилась Лилиан, когда на следующий день встретилась с журналистом. Но этот раз они решили поговорить в кафе. Это предложил Марк, когда узнал, что дождь и гроза не собираются покидать город - в больнице ему было не по себе, особенно в такую погоду.
- Заглянул в энциклопедию. Именно так они сказали о первой пациентке в 1936 году, если не ошибаюсь.
- Не ошибаетесь, 14 сентября. Я тоже открыла умную книжку накануне, - объяснила девушка, заметив удивлённый взгляд журналиста.
- Скажите, лезвие ножа должно входить на определённое количество сантиметров, вы уже как-то определили для себя, когда останавливаться? На глаз трудно отмерить точное количество сантиметров.
- У меня свой способ, проверенный. Если вы не заметили, когда на вас упали все инструменты, на орбитокласте есть небольшая синяя пометка - это и та длина, превышать которую нельзя. Другие так не делают?
- К сожалению, они до этого ещё не додумались. Скажите, в вашей практике были случаи, когда операция не помогала?
- Нет, - покачала головой девушка, принимаясь за десерт.
- И никто не умирал от этого?
- Нет.
- Эта работа...даже, скорее, призвание отнимает много времени у вас?
- Не особенно, на самом деле. Несколько раз в неделю я приезжаю в больницу, чтобы навестить пациентов, поговорить с ними, поиграть в нарды, - улыбнулась девушка. Она отломила кусочек торта и смотрела на него, будто вспоминая какие-то моменты из прошлого. - Именно там люди, которые не пытаются играть. У них нет ролей, которые принимают все остальные по жизни. Они не умеют притворяться, они настоящие.
- Вы нашли общий язык с ними, пациенты вас действительно ценят, - Марк набросал пару строк в блокноте и сделал глоток кофе.
- Раз они так думают, значит, я не зря этим занимаюсь.
Продавщица открытого газетного киоска перебирала поступившие утром журналы, когда услышала раскат грома прямо над собой, за которым последовали яркие вспышки молний. Те, кто смотрел на город с противоположной стороны реки, наблюдали необыкновенную картину: нависшие над зданиями тёмные облака собирались в мощную и необратимую тучу. Молодой человек, сидевший на лавочке в парке возле старого мостика, даже не заметил, что мелкий дождь перешёл в продолжительный ливень. Он совершенно не мог ни о чём думать, ему лишь являлись образы людей, событий, произошедших несколько дней назад. Молодого человека звали Константин, и два дня назад его возлюбленная погибла в автокатастрофе с любовником.
Константин ужасно злился на неё, когда узнал, что Ирма собирается жить с другим мужчиной. Квартира опустела, сразу стала какой-то холодной и чужой, как и жизнь молодого человека. Что же привлекло Ирму в этом новом, другом мужчине? Ответ был прост - незаинтересованность. Константин всегда искал что-то интересное, новые цели в жизни, ставил для себя цели и искал пути их решений. Ирме было слишком сложно с ним.
Закрыв глаза, Константин увидел перед собой широкую трассу и машину, вылетевшую на встречную полосу и врезавшуюся в забор у дороги. Сначала убитых опознали, как мужа с женой, только это было совсем не так. Машину вела Ирма, что было совершенно непонятно для молодого человека - она никогда не сажалась за руль, хотя, как оказалось, права получила довольно давно.
Мощный раскат грома вернул Константина к реальности. Погода очень способствовала мыслям молодого человека, подкрепляла их. Он взглянул на часы, раскрыл зонт и пошёл по направлению к дому, так и не запомнив, сколько было времени.
Медленно, будто идя по горячим осколкам стекла, Лилиан двигалась по коридору больницы. Ей предстояла встреча с несколькими практикантами, которые согласились остаться при этой психиатрической больнице. Когда она проводила публичную операцию, то не особенно обращала на них внимание, но сейчас она хотела познакомиться поближе с теми, кого будет встречать здесь почти каждый день. Длинный халат был расстёгнут, всё равно это никому не нужно, а под ним было струящееся платье, похожее на морские волны с картин, вывешенных в коридорах.
Практиканты знали историю Лилиан, но при этом смотрели на неё так, словно перед ними настоящий квалифицированный врач со стажем работы не менее двадцати лет. Нора уже раздала троим папки с заданиями, когда к Лилиан подошёл последний практикант. Девушка не хотела спрашивать банальное «мы с вами где-нибудь встречались», так как знала, что уже видела этого человека, хотя не могла понять ни где, ни когда. Молодого практиканта звали Константин. Его взгляд серых глаз показался Лилиан задумчивым и несколько тревожным. Весь остаток дня её не покидало чувство, что когда-то давно она уже знакомилась с ним, может, даже общалась, но голос был совершенно незнакомым.
Закончить статью Марку не давало какое-то необъяснимое чувство. Вроде бы вся информация собрана, люди в больнице опрошены и статья кажется готовой, но чего-то не хватало именно мужчине, а не будущей публикации. За неделю, что он провёл в этом городе, Марк ощутил, как ему не хватало знакомых и родных уголков. Гуляя по мокрым улица, он вспоминал, как возвращался пешком из школы в последние дни перед зимними каникулами, как гулял с друзьями у реки, как смотрел на нижнюю часть города и мечтал в будущем купить самый красивый дом, чтобы жить в нём с большой семьёй и никогда больше не переезжать.
В этот город отец Марка возвращался два раза, но ему всё равно что-то здесь не нравилось. Когда семья вновь переехала, а родной город стал недосягаем, мальчику исполнилось четырнадцать, он мечтал о вырезанных из камня шахматах в качестве подарка на день рождения, а получил известие об убийстве отца. И это за несколько дней до его праздника... Марка отдали двоюродной сестре матери, которая жила в столице, поэтому его связь с родным городом полностью разорвалась. Будущею жену он встретил в институте, но его мечты о прекрасной семье так и не стали реальными. Когда мужчина понял, что развод не за горами, он приехал в этот город, чтобы хоть немного расслабиться, забыть о проблемах. Его отпуск продлился две недели. До сих пор родной город для Марка остаётся недосягаем, лишь маленькой частичкой спокойствия и хранилищем его самых заветных желаний.
Прочитав полностью свою последнюю статью из этой серии, мужчина, наконец, решил, что хочет сделать. Он купил через интернет билеты на поезд, позвонил коллеге по работе и собрал вещи. Спустя несколько часов он вновь находился на вокзале, только теперь Марк знал, что совсем скоро продаст свою квартиру и совершит последний переезд.
Разговоры о разрешении смертной казни продолжались. Каждый день люди надеялись услышать, принят ли её вновь или навсегда поставят крест на этом вопросе. Обсуждения не обошли мимо даже пациентов психиатрической больницы.
- Жалко тот мужчина уже уехал, - говорила девушка, складывая газеты, которые читали пациенты. - Я так толком и не поговорила с ним, не отважилась пригласить его.
- Его зовут Марк, Нелли, и не волнуйся, скоро ты забудешь о нём.
- Тебе легко говорить, ты с ним столько времени провела!..
- Это всего лишь просьба начальства.
- Ох, ладно тебе, вы же подружились.
- Он неплохой собеседник, и всё, - пожала плечами Лилиан. - Скажи лучше, как работают наши практиканты.
- Потихоньку привыкают. Девчонка, что сначала путала все таблетки, наконец выучила эти лекарства, и теперь от пациентов никаких жалоб на неё.
- А что с Константином?
- Вполне смышлёный парень. Всегда приходит первый, работает в поте лица, даже перевыполнил свой план. Он явно трудоголик. Или же ему нечем заняться, кроме работы.
- Или он пытается от чего-то отвлечься. Посмотрим, что с ними будет через полгода. Нелли, скажи, пожалуйста, ты раньше не встречала Константина?
- Нет, а что, он что-то плохое совершил, или ты его фотографию в национальном розыске увидела?
- Если бы... уже третью неделю не могу понять, откуда я его знаю.
- Не напрягайся, ответ сам придёт, - пожала плечами девушка и добавила, - тебе бы отдохнуть, а то весь день с больными провела.
Усталость Лилиан действительно чувствовала уже давно. В тот день она приехала на автобусе, не было настроения садиться за руль. Оставив халат в кабинете, она попрощалась с коллегами и вышла на улицу. Прохладный воздух приятно окутывал лицо и руки, а лёгкий ветер помогал расслабиться после долгой работы.
Что было у Лилиан, и о чём она мечтала? Девушке ещё не было и двадцати восьми лет, а её книги успешно продавались, на ежемесячный гонорар она спокойно могла пару раз в неделю ходить с друзьями в рестораны, посещать театр и не задумываться о постоянной работе. У её семьи был собственный дом, где жила и Лилиан, пока не накопила деньги и не сняла квартиру. В свободное время она занималась спортом, иногда вышивала и готовила восхитительные угощения. Она не сидела часами за новыми рассказами или романами, если понимала, что не хочет писать. Лилиан верила, что хороший роман не получится, если нет вдохновения, но когда оно приходило, девушка могла целый день провести за сочинениями. Казалось бы, что нужно для счастья? Понимающий человек и своя семья.
В стране на протяжении пяти лет шёл пересмотр прошловековых запретов. Многие законы брались за основу и создавались новые. Одним из таких был закон третьего часа. Если нельзя полностью избавиться от чего-то, то надо это частично разрешить. Легализация наркотиков не прошла, поэтому легализовали проституцию. Казалось бы, всего три часа в сутки, конечно же, ночью, и только в определённых точках города, но какой результат! И всё равно дебаты о разрешении или сохранении запрета смертной казни были самыми жёсткими и противоречивыми. Рассматривались громкие и обсуждаемые примеры казни второй половины прошлого века, приводились примеры, когда смерть была бы лучшим решением и наказанием. Именно поэтому в прессе данную тему назвали самой трудной.
Когда Лилиан вспомнила взгляд Константина, то со страхом для себя осознала, где встречала этого человека. Она остановилась посередине улицы и боялась пошевелиться. Человек, который издалека был похож на смерть, а вблизи на ангела, был главным героем её первого романа, написанного четыре года назад. Придя домой, девушка кинулась к книжной полке, нашла своё произведение и перечитала несколько страниц. Слово в слово - именно так были описаны её мысли по поводу Константина.
Продав квартиру, машину и уволившись с работы, Марк приехал в родной город. Он благополучно нашёл небольшую квартирку с отвратительными обоями в спальне, обустроился там и начал искать газету, где видел интересующее его объявление. С собой он практически ничего не привёз, кроме печатной машинки, ноутбука и пары чемоданов с одеждой и записями. Для любимого предмета в новой квартире также нашлось подходящее место. После собеседования, где его приняли на работу в качестве редактора (именно эта должность всегда свободна), Марк зашёл в хозяйственный магазин и купил новые обои.
- Нелли, ты не знала об этом? - удивлённо воскликнула Нора, когда Карл случайно упомянул, что Марк теперь живёт в этом городе. - Вдруг, это твой шанс?
В это время Лилиан стояла у окна со стаканом воды. Последние недели её мучили сильные головные боли, несколько дней она провела в постели, но сегодня ей предстояла операцию. Она спала по несколько часов в день, а иногда и вовсе не могла заставить свой организм уснуть. Сны её не были приятными и добрыми, после них оставалась тень страха и беспокойства. Казалось, её состояние ухудшалось вместе с погодой.
Тринадцатая лоботомия должна была быть самой обычной, как и предыдущие, но Лилиан чувствовала, что в ней нет прежней уверенности. Показывать сомнения она не собиралась, поэтому девушка, как можно спокойнее, взяла орбитокласт, молоток и принялась за дело. У Лилиан было такое чувство, будто она провела лоботомию себе, а не безумному больному.
Карл вполне подходил под описание хорошего приятеля, поэтому, когда он пригласил Марка на открытие выставки какого-то современного художника, тот согласился. Позже Марк напишет статью, которая поможет ему подняться выше по карьерной лестнице. Карл постоянно переводил деньги на счёт фонда, который устраивал подобные выставки. Среди мужчин в дорогих костюмах и дам с изысканными украшениями Марк чувствовал себя неуверенно, поэтому он обрадовался, увидев в этой толпе знакомую девушку в лилово-розовом платье.
- По-моему, эти картины, - Марк повернулся к трём полотнам, - отражают ситуацию в стране на данный момент.
- Этой картине уже несколько лет, - заметила Лилиан, прочитав табличку под ней. – А называется она «Над нашим будущем».
- Это называется актуальностью произведений искусства. Хотя, что меняется со временем: государство или власть?
- Вспомни, когда пришла новая власть. Не прошло и года, а уже выявили тысячи нарушений, которые годами оставались незамеченными. Коррупция... Сколько человек было посажено. Не простых, а членов правительства. Пенсии и зарплаты были повышены, да только кто это почувствовал? Они. Те, кто встали у власти. Те, кто, сплетая лживые сети в сознании народа, добились его подчинения. Они поднялись на вершину, чтобы всегда оставаться там и наблюдать за крошечными паразитами, суетящимися вокруг. Так что, пока они не поймут, что у них больше нет помех, а народ не застрянет в самой глубокой яме, мы можем продолжать наш малозначительный путь.
Лето подходило к концу, хотя многим казалось, что оно даже не начиналось. Головные боли у Лилиан почти прошли, но состояние не улучшилось. Самое главное - ей не давал покоя Константин.
В три часа ночи небо было светло-коричневого цвета. Лилиан увидела этот цвет, когда неожиданно оказалась на улице. Она стояла посередине дороги, не понимая, как попала на улицу. Чувство паники не заставило себя ждать.
- Значит, ты не помнишь, как вышла на улицу, - повторил Марк сонным голосом. Ему ещё ни разу не звонили так поздно. - Ты не просто вышла из дома, ты прошла несколько минут.
- Но я не помню! Чёрт возьми, не представляешь, как это страшно...
- Прошу, тебе необходимо поспать. Сейчас двадцать минут четвёртого, тебе завтра никуда не надо, поэтому выкинь всё из головы и отключи телефон, чтобы никто не беспокоил.
Каждый раз, встречаясь с Лилиан, мужчина понимал, что она чем-то обеспокоена, особенно, когда речь заходила о работе. Ему хотелось понять, что она чувствует, но именно этого он и боялся. Марку оставалось лишь надеяться, что совсем скоро ей станет лучше.
Лёжа вечером на диване, Марк взвешивал все «плюсы» и «минусы» своей новой жизни. Из «минусов» он видел только отсутствие семьи, когда благодаря одной только работе, он приобрёл несравненный опыт и новых знакомых. Задаваясь вопросом, что же происходит с Лилиан, Марк обратился к её другу-издателю, который помог её произведениям пробиться через цензуру.
- Ты ведь сам писатель? - спросил мужчина, предлагая Марку вино. - Что именно выходит из под твоего пера?
- До романов дело не доходило, - ответил Марк, присаживаясь на диван. - Есть у меня несколько достойных рассказов, недавно набросал ещё идей, главное, реализовать их во что-то большее.
- У каждого писателя есть любимый жанр. Если захочешь, можешь принести свои произведения, попробуем напечатать. У меня ещё ни одно произведение не было отвергнуто цензурой, ни одно.
- А как у других обстоят дела?
- Была у меня одна знакомая, пыталась свой роман продвинуть, только после того, как цензоры посоветовали ей сменить профессию, она куда-то пропала. Переехала, видимо.
- О чём же был роман? Или не знаешь?..
- Мне довелось ознакомиться с ним. Он был о будущем нашей страны. А теперь поговорим о нашей общей знакомой. Виделся я с ней недавно. Она всегда разбиралась с проблемами сама, не впутывала в свои дела других. Теперь ей нужна помощь, хоть она и не хочет в этом признаваться. Я знаю её давно, поэтому говорю сразу, не пытайся осознать всё, что происходит в её мыслях - не получится. Лилиан такой человек, который предпочитает чувства и эмоции держать в себе. Интроверт, одним словом. Кое-что мне удалось узнать от неё... Я считаю, что у неё расстройства психики. Все чувства она носит в себе, работа в психиатрической клинике с душевнобольными людьми, проведение лоботомии - это очень сильно сказывается на состоянии человека. Также был случай провала памяти, а ещё она утверждает, что герой её романа действительно существует.
- Больница, неужели... - догадался Марк и тяжело вздохнул. - Но это очень яркий персонаж, у которого должен быть прототип.
- Её герои имеют прототипы, ну, хотя бы главные, или же это собирательные образы. Гуляя по городу, она видит выбивающихся из толпы людей и создаёт персонажей. Этот герой, как она сама мне говорила, не имеет прототипа - его не существует, его образ долгое время покоился в её мыслях, создавался сам. А теперь представь, что вдруг она видит плод своего воображения в реальной жизни. Те же движения, манера говорить, улыбка, внешность и, главное, взгляд. Прототип появляется после создания героя. Неудивительно, что её и без того неспокойная психика пошатнулась.
- Как же теперь помочь ей?.. Всё происходит только в её голове...
- Нужно помочь понять ей, что она управляет ситуацией. Лилиан не оставит свою работу, а поэтому с тем парнем ей придётся встречаться.
- Её чувства стали управлять разумом, да.
- Она всегда ставила разум выше эмоций.
- Сейчас она об этом забыла.
- В её семье было не всё так гладко, как может показаться. Ты...хорошо, что ты появился в её жизни. Ей нужна собственная семья, та, в которой она выросла, помогла психике пошатнуться. Ей нужен покой, временное отсутствие всех дел, забот и хороший психолог. О последнем пункте я позабочусь, первые два должен обеспечить ты.
Их отношения только начали укрепляться, а проблемы уже старались разлучить Лилиан и Марка. Но мужчина не собирался сдаваться, он знал, что путь к настоящему счастью никогда не бывает простым. Его бывшая жена не так сильно хотела развода, как Марк. Она думала, что может сохранить семью, когда своими действиями только разрушала её. Детей у них не было, чувства угасли, поэтому этот сложный жизненный этап они благополучно преодолели. И сейчас Марк не хотел отступать, он пытался всеми возможными силами помочь девушке.
Он никогда не забудет, как возвращался в тот день домой, чувство тревоги не покидало его. Быстро заперев за собой дверь, он кинул пальто на стул и прошёл в спальню. Лилиан сидела к нему спиной, на ней была белая длинная кофта и тёмно-красный шарф. Марк сделал шаг к ней, задел лежавший у стола зонт, поднял его и остановился. Увидев знакомый инструмент на столе, мужчина осторожно спросил:
- Ты куда-то уходила недавно?
Настал неприятный момент тишины. Девушка почти не двигалось, слышно было только её дыхание. Марк боялся подойти к ней, представляя самый страшный исход. Наконец, девушка подняла одну руку и поправила волосы.
- Я съездила в больницу. Ты был прав, мне нужно больше общаться с Константином, узнать о его жизни, чтобы понять, что он всё равно не герой, которого придумала я.
Все страхи покинули Марка. Он подошёл к Лилиан, сел рядом с ней и провёл по её длинным волосам. Его сердце всё ещё бешено колотилось, но беспокоиться было не о чем.
- На самом деле, - заговорила Лилиан, - перед каждой операцией я задумываюсь, почему же лоботомию запретили. Были веские доводы. Ей ведь лечили шизофрению, а потом появились более гуманные способы. Тогда зачем её вернули? Кому было выгодно раз и навсегда бороться с проблемами, а заодно и с человеком? Кто хочет безропотного подчинения от жалкого народца? Действительно, правила придумывают те, кому это выгодно.
Прищурившись, Марк бросил взгляд на стол, где лежали два орбитокласта. Он боялся надолго оставлять Лилиан одну, а когда увидел на столе инструменты для проведения лоботомии, сразу подумал о худшем. «По-настоящему это мир сходит с ума. Только Лилиан я могу помочь, а целому миру нет».
